Несколько недель после визита к Светловой Мария Сергеевна старалась жить как обычно. Вела уроки, занималась с учениками, готовила старшеклассников к экзаменам, но все это давалось с трудом. Депрессия, которую она так долго пыталась игнорировать, только усиливалась.
По ночам она лежала без сна, глядя в потолок, а утром с трудом поднималась с постели. Еда казалась безвкусной, любимые книги ― скучными, а работа ― бессмысленной.
Возвращаясь с работы, она увидела в подъезде спешащую вниз по лестнице школьницу. Разминались, Мария Сергеевна поднялась на лестничную площадку ― и увидела, что девочка забыла ключи в двери своей квартиры.
― Арина! ― окликнула она и протянула ей ключи.
Девочка обернулась, ее лицо засветилось благодарностью.
Внезапно, как удар молнии, пронзила мысль: «Это оно!»
Простая, казалось бы, мелочь ― вернуть ключи ― но в этот момент она почувствовала что-то странное. Словно невидимая нить связала ее с этой девочкой, а в груди разлилось тепло.
Вернувшись домой, Мария Сергеевна машинально достала блокнот и записала:
«1. Вернула ключи Арине из квартиры №23».
И это все? Неужели для практики достаточно просто вернуть кому-то ключи?
Телефон зазвонил в самый неподходящий момент ― когда Мария Сергеевна только что записала в блокнот свое первое доброе дело. Она вздрогнула и неохотно взяла трубку.
― Алло?
― Маша, привет! Ну, как все прошло? ― голос Тани звучал взволнованно и радостно.
― Татьяна Игоревна, и ты серьезно отдала такие деньги такой мошеннице? Это же полный бред!
― Что именно тебе не понравилось?
― Все! Эта ее «практика 97 дней» ― просто абсурд какой-то! Требует записывать добрые дела, выискивать их. Это же несерьезно!
― А ты пробовала?
― Конечно нет! И не собираюсь!
Мария Сергеевна соврала. Ей было стыдно признаться, что она поверила «мошеннице», повелась на ее уловки. Или не поверила? Или поверила? В любом случае ― записала ведь… значит, ввязалась в это. Стыд-то какой, на старости лет по шарлатанам бегать.
― Зря ты так, Маша. Эта Светлова… К ней очередь на годы вперед. Я чудом смогла тебя записать. Прежде чем принять, она долго изучает клиента.
― Что это значит? Ты ей данные мои передавала? ― возмутилась Мария Сергеевна.
― Нет, конечно. Ей этого и не нужно. Я просто описала тебя своими словами, естественно, без паролей и явок. И она тут же нашла свободное окошко для тебя в своем расписании.
― Это глупости. Развод чистой воды. Таня, ты меня знаешь. Я не верю во всю эту чушь! Просто забудь, что я ходила туда, и давай больше не поднимать эту тему. А деньги я тебе верну.
― Ладно-ладно, ― примирительно произнесла подруга. ― А насчет денег… Даже не вздумай! Это же подарок.
Мария Сергеевна положила трубку и посмотрела на блокнот, на аккуратную запись: «1. Вернула ключи Арине…».
― Стыдно признаться, что я начала эту дурацкую практику. Даже Тане о таком не скажешь… Ладно, хуже ведь не будет. Всего лишь девяносто семь строчек.
Первые дни практика казалась формальностью. Записи делала без особого энтузиазма.
«Помогла пожилой женщине донести сумки».
«Купила корм для бездомных кошек».
«Пропустила вперед в очереди маму с ребенком».
«Отдала соседке кошелек, который она случайно выронила».
Но постепенно что-то начало меняться. Через неделю она стала замечать, как люди реагируют на ее помощь. Они благодарили и излучали такое тепло, что Марии Сергеевне в этот момент становилось легче.
Через месяц добрые дела будто стали сами ее находить.
День 14: «Поговорила с соседкой по лестничной клетке. Она так обрадовалась простому человеческому общению!»
День 28: «Организовала сбор вещей для реабилитационного центра. Ученики принесли много книг и игрушек».
День 43: «Нашла работу для знакомой в нашей школе. Она ушла от мужа с ребенком на руках».
День 60: «Случайно нашла потерявшегося котенка и вернула его хозяевам. Соседский мальчик аж плакал от радости».
День 85: «Провела бесплатный мастер-класс по литературе для детей из малообеспеченных семей».
День 97: «Помогла пожилой учительнице освоить компьютер. Теперь она может общаться с внуками по видеосвязи».
Постепенно блокнот наполнялся историями, которые раньше Мария Сергеевна даже не замечала. Она стала обращать внимание на тех, кто нуждался в помощи: на одиноких стариков в парке, на растерянных туристов, на грустных детей во дворах. И вот…
* * *
Девяносто седьмой день завершился. Мария Сергеевна помогла пожилой коллеге освоить компьютер и настроила для нее видеосвязь. Она сделала это уже с привычной легкостью, искренне радуясь тому, как глаза коллеги засветились от счастья, когда она впервые увидела своих внуков на экране.
После этого Мария Сергеевна зашла в пустой класс, села за свой стол и открыла блокнот. Эйфория от помощи прошла. Она взглянула на список, занимающий большую часть блокнота… И с шумом захлопнула его. Внутри не шевельнулось ничего. Список добрых дел не вызвал в ней никаких эмоций.
«И это все? ― подумала она с горечью. ― Девяносто семь дней, тридцать тысяч рублей, и никакого результата?».
Она ожидала чего-то большего ― какого-то прорыва, озарения, просветления. Но жизнь осталась такой же серой и безвкусной, как и прежде. Тревога снова сжала сердце тисками, и на сердце словно снова опустилось густое серое облако.
После этого жизнь Марии Сергеевны превратилась в пытку.
Дни текли медленно и монотонно. Она механически вела уроки, проверяла тетради, общалась с коллегами, выдавливая улыбки. Только внутри ощущала себя еще более опустошенной, чем до начала практики.
«Может быть, я сделала что-то не так? ― спрашивала себя, раз за разом перечитывая записи в блокноте. ― Светлова ведь обещала, что результат гарантирован».
Вечером она набрала номер Тани.
― Я закончила практику, ― сообщила сухо.
― Так ты все-таки ее делала! ― обрадовалась подруга.
―Да, но ничего не изменилось.
― А ты ждала перемен? ― спокойно спросила Таня.
― Да, ― призналась Мария Сергеевна. ― Думала, что после всего этого… что-то случится.
― И что? Действительно никаких изменений?
― Ничего. Я все та же.
― Может быть, перемены не всегда заметны сразу?
― Не знаю. Я все так же чувствую... пустоту. Я и начала эту практику из праздного любопытства, ну и денег твоих было жалко, чтобы хоть не зря все. Но в чем смысл тогда? Такое чувство, словно нас обеих обманули.
― Я так не думаю. Светлова хорошо помогла одному моему близкому человеку.
― Ты мне этого раньше не говорила. Как? Он тоже практику проходил?
― Не он, а она. И... нет. У Елены Владимировны особый подход к каждому. Я не буду рассказывать, что за задания были у нее, потому что не знаю. Но поверь, Маш, все было не зря. Дай себе время. Перемены обязательно наступят!
― Тань, слушай. А почему именно девяносто семь дней? Почему не сто, например?
― Я далека от всего мистического, но недавно задалась тем же вопросом. В Интернете писали, что у древних египтян это число означало бесконечность бытия. А еще девяносто семь ― это завершение цикла и духовное перерождение. Но, как я уже говорила, у Светловой свой подход к клиентам. Ожидать от нее банальной терапии точно не стоило.
Мария Сергеевна положила трубку и посмотрела на блокнот, который теперь казался просто сборником чужих историй. Впервые за все время практики ей не хотелось делать ничего доброго ― ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.
«Может быть, это и есть суть. Понять, что даже светлые дела не смогут наполнить зияющую дыру в твоей душе».
И впервые за все время практики она не смогла сдержать слез, катившихся по щекам, пока она смотрела в окно на серый городской пейзаж.
С этого дня ― дня завершения практики ― неприятности посыпались на нее словно из рога изобилия.
Сначала разбился телефон ― упал из кармана пальто, когда она помогала бабушке перейти дорогу. Пришлось брать рассрочку на новый, что окончательно испортило настроение.
Через неделю пришло известие о кончине старшего брата. Они давно не общались, но его внезапный уход оставил в душе глубокую рану.
А потом она упала, поскользнувшись на тротуаре, и повредила плечо. Боль была такой острой, что потемнело в глазах. Две недели ходила с повязкой, не могла поднять руку, и даже простые действия ― застегнуть пуговицы на рубашке или помыть голову ― превращались в пытку.
― Это проклятие какое-то, ― шептала она, глядя в потолок по ночам, в путах бессонницы.
В отчаянии она решила пойти к тому зданию, где принимала Светлова. Может быть, она сможет объяснить, почему все пошло наперекосяк? Почему после всех ее обещаний жизнь стала только хуже?
Автор: Рита Л.