Катя думала, что они встретятся наедине. Но когда она вошла в квартиру, в комнате уже сидели несколько человек. Их взгляды были направлены на неё.
По спине пробежал холодок. Квартира, ставшая ей домом за последние пять лет, вдруг показалась чужой и неприветливой.
Евгения Юрьевна занимала место во главе стола, сложив руки на белоснежной скатерти.
Справа от неё сидела Лариса, жена брата Дмитрия, с которой у Кати всегда были сложные отношения. По другую сторону стола расположились две незнакомые женщины — судя по возрасту и уверенным позам, давние подруги свекрови.
— Проходи, Катенька, — Евгения Юрьевна растянула губы в улыбке, но голос звучал с наигранной мягкостью. — Присаживайся, мы тебя заждались.
Комната будто сжалась, стала душной и тесной. Катя медленно опустилась на самый край стула, чувствуя, как противно дрожат колени под столом.
— Вы же... хотели поговорить наедине, — выдавила она, встречаясь взглядом со свекровью.
Евгения Юрьевна чуть склонила голову набок и улыбнулась шире. От этой улыбки по телу Кати всегда пробегал неприятный холодок.
— Когда речь идёт о важных семейных делах, — отчеканила свекровь, — лучше иметь свидетелей. Чтобы потом никто не смог исказить суть разговора.
Лариса не удержалась от самодовольной усмешки и демонстративно поправила широкий золотой браслет на запястье.
— Видишь ли, — продолжила Евгения Юрьевна, постукивая ногтем по столу, — нас всех очень беспокоит сложившаяся ситуация с жильём.
Катя ощутила, как сжимается горло. Так и есть — разговор о квартире. Именно того она и боялась с момента развода с Дмитрием, именно этого ждала все последние недели.
***
Это утро началось как обычно. Катя собрала сына в садик, наскоро выпила кофе и уже собиралась выходить, когда раздался звонок. Евгения Юрьевна, её свекровь, владелица квартиры, в которой они все жили, звонила ей — что само по себе было странно, учитывая, что они находились под одной крышей.
— Вечером нам нужно серьёзно поговорить, — сухо сказала она. — В шесть, когда вернёшься с работы. В гостиной.
Холодок пробежал по спине Кати. Официальный тон, «серьёзный разговор» — ничего хорошего это не предвещало. Особенно сейчас, через три месяца после развода с Дмитрием.
Пятью годами ранее, когда они с Димой только поженились, Евгения Юрьевна предложила молодым жить вместе. «Зачем снимать, когда у меня трёхкомнатная квартира? Будете копить на свою».
Тогда это казалось разумным решением. Катя только окончила институт, работала на полставки, а родители жили в другом городе. Дмитрий как раз начинал карьеру в ИТ-компании, перспективы были, но на ипотеку денег не хватало.
Первые два года всё шло относительно гладко, но с рождением Миши начались проблемы. Евгения Юрьевна, учительница начальных классов, считала, что лучше всех знает, как воспитывать детей.
Она постоянно вмешивалась, критиковала, давала непрошеные советы. И если поначалу Дмитрий ещё пытался как-то сглаживать конфликты, то постепенно всё чаще принимал сторону матери.
***
После развода они с Мишей продолжали жить в одной из комнат квартиры Евгении Юрьевны. По договорённости с Дмитрием, у них было полгода, чтобы найти другое жильё. Дима переехал к своей новой женщине, а Катя с сыном остались — временно, как теперь казалось, всё более временно с каждым днём.
— Катя, — позвала её Марина Сергеевна, заведующая отделом, где Катя работала, — задержись на минутку.
Катя вздохнула. День выдался сумасшедший, документы никак не хотели складываться в систему, да ещё и предстоящий разговор со свекровью нависал дамокловым мечом. Что ещё могло понадобиться начальнице в конце рабочего дня?
— Слушай, — Марина Сергеевна прикрыла дверь кабинета, — я вижу, что тебе тяжело сейчас. Ольга рассказала про твой развод... Давно хотела предложить тебе полную ставку, ты отличный специалист. Времени на адаптацию у тебя было достаточно, пора расширять обязанности. Как думаешь, потянешь?
Катя растерялась. С одной стороны, полная ставка — это существенная прибавка к зарплате, которая сейчас нужна как никогда. С другой...
— А как же Миша? Кто будет забирать его из садика?
Марина Сергеевна улыбнулась.
— Об этом я и хотела поговорить. У меня есть знакомая, она недавно на пенсию вышла, скучает. Может забирать Мишу из сада и сидеть с ним пару часов, пока ты не приедешь. Плата разумная, женщина надёжная — школьным психологом проработала тридцать лет. Так что подумай.
***
— Катя, мы все взрослые люди, — вкрадчиво начала Евгения Юрьевна, возвращая её к реальности. — Ты должна понимать, что ситуация изменилась. Вы с Димой больше не семья.
Лариса, жена старшего брата Дмитрия, многозначительно кивнула.
— После развода у тебя нет никаких прав на эту квартиру, — добавила она с плохо скрываемым удовольствием.
Катя сжала кулаки под столом.
— У нас была договорённость с Димой...
— Дима слишком мягкий, — перебила Евгения Юрьевна. — И всегда таким был. Но квартира — это наша семейная собственность, и решения принимаем мы все вместе.
Одна из незнакомых женщин — полная, с крашеными рыжими волосами — понимающе покачала головой.
— Евгения Юрьевна правильно говорит. Сейчас такое время, за жильё нужно держаться.
***
Шестью месяцами ранее всё было иначе. Дмитрий всё чаще задерживался допоздна, возвращался отстранённым и раздражительным. На вопросы Кати отмахивался: «Просто устал, всё нормально».
Но вечером, когда Миша уже крепко спал, Дмитрий сел напротив неё с решительным видом.
— Нам нужно поговорить. Я полюбил другую женщину.
Это прозвучало как гром среди ясного неба. У них случались размолвки, как у всех семейных пар, но Катя считала их брак крепким. Они строили планы, думали о втором ребёнке...
— Я подаю на развод, — продолжил Дмитрий тихо. — Но вы с Мишей можете оставаться здесь, пока не найдёте другое жильё. Думаю, полгода — нормальный срок.
Евгения Юрьевна тогда сделала вид, что поддерживает это решение, хотя Катя видела скрытое торжество в её глазах. Свекровь никогда не считала её достойной своего сына.
— Я никуда не уйду, пока не закончится обговоренный срок, — твёрдо сказала Катя, глядя прямо в глаза Евгении Юрьевне. — У меня есть право оставаться там с Мишей ещё три месяца.
— Право? — Евгения Юрьевна подняла бровь. — Милая моя, у тебя нет никаких прав. Квартира записана на меня. Я могу выставить тебя хоть завтра.
— Дима не позволит этого.
— Дима уехал в командировку на месяц, — вмешалась Лариса. — И полностью согласен с мамой. Он просто не хотел тебе говорить лично.
Это ложь, пронеслось в голове у Кати. Они с Дмитрием могли разойтись, но он бы никогда не выгнал её с Мишей на улицу без предупреждения.
— Я хочу услышать это от него, — сказала Катя, доставая телефон.
Евгения Юрьевна резко выбросила руку вперёд, словно хотела выхватить телефон, но остановилась.
— Не устраивай сцен, — прошипела она. — У нас уже всё решено. Тебе нужно освободить квартиру к концу недели.
— К концу НЕДЕЛИ? — голос Кати взлетел на октаву выше. — Вы с ума сошли? Где я найду жильё за пять дней?
— Это твои проблемы, — пожала плечами Лариса. — Можешь снять комнату.
— На что? Вы прекрасно знаете, что я работаю неполный день, чтобы успевать забирать Мишу из садика!
Евгения Юрьевна поджала губы.
— Просто подумай об этом, дорогая. Мальчику нужна стабильность. А что ты можешь ему дать? Съёмную квартиру в спальном районе? Постоянную беготню между работой и садиком? В то время как здесь у него отдельная комната, домашняя еда, я могу сидеть с ним, пока ты на работе...
— И настраивать его против меня, — тихо, но твёрдо закончила Катя.
— Моего сына вы не получите, — произнесла Катя с неожиданной для самой себя твёрдостью, медленно поднимаясь из-за стола. — И я никуда не съеду, пока не найду подходящее жильё. Как мы договаривались с Димой.
Лицо Евгении Юрьевны исказилось.
— Что ты себе позволяешь? Да как ты смеешь так разговаривать со мной в моём доме? После всего, что я для вас сделала?
Катя усмехнулась.
— А что именно вы сделали, Евгения Юрьевна? Разрешили нам жить здесь, чтобы каждый день напоминать, кто тут хозяйка? Критиковали каждый мой шаг? Настраивали Диму против меня при любой возможности?
Лариса вскочила.
— Да как ты...
— Сядь, — бросила ей Катя, внезапно ощущая прилив силы. — Я ещё не закончила. Вы можете угрожать мне сколько угодно, но я знаю свои права. У меня есть письменное соглашение с Димой, заверенное его подписью. И если вы попытаетесь выгнать нас или отобрать Мишу, я пойду в суд.
Это был блеф — никакого письменного соглашения не существовало. Но ей нужно было время, чтобы связаться с Дмитрием и прояснить ситуацию.
В комнате повисла напряжённая тишина. Евгения Юрьевна смотрела на Катю так, словно видела её впервые.
— Хорошо, — наконец сказала она, выпрямляясь. — Пусть будет по-твоему. У тебя есть месяц. Не больше.
Выйдя из квартиры свекрови, Катя долго стояла у подъезда, пытаясь унять дрожь в руках. Она достала телефон и набрала номер Дмитрия. После четвёртого гудка он взял трубку.
— Катя? Что-то случилось?
Его голос звучал обеспокоенно, без тени враждебности.
— Дима, нам нужно поговорить. Твоя мать только что устроила мне... "семейный совет". С Ларисой и какими-то её подругами.
— Что? О чём ты?
— Она сказала, что я должна съехать к концу недели. И что ты поддерживаешь это решение.
Последовала долгая пауза.
— Я ничего такого не говорил, — наконец произнёс Дмитрий. — У нас была договорённость на полгода, и я не собираюсь её нарушать.
Катя почувствовала, как внутри разливается облегчение. Значит, она была права.
***
Она знала, что разговор Дмитрия с матерью мало что изменит. Евгения Юрьевна всегда умела манипулировать сыном, выставляя себя жертвой. Но сейчас Кате нужно было время — и она его получила.
Следующие несколько дней прошли в лихорадочных поисках. Катя обзванивала всех знакомых, просматривала объявления об аренде, прикидывала бюджет.
Каждый вечер она садилась с калькулятором, раз за разом пересчитывая свои скромные сбережения. В глубине души теплилась надежда, что Дмитрий встанет на её сторону, но реальность оказалась иной.
— Мама настаивает, чтобы ты съехала раньше срока, — сказал он, забирая Мишу на выходные. — Я напомнил ей о нашей договорённости, но она упёрлась. Говорит, что комната срочно нужна — какая-то её дальняя родственница приезжает на лечение...
— И ты поверил? — устало спросила Катя.
Дмитрий развёл руками.
— Что я могу сделать?
— Ты можешь поддержать мать своего ребёнка, — сказала Катя, чувствуя, как внутри поднимается гнев. — Или хотя бы помочь найти другое жильё. Ты ведь знаешь, что я не могу позволить себе нормальную квартиру на свою зарплату.
Он отвёл взгляд.
— Я помогу с деньгами на первое время...
— Дело не только в деньгах, Дима! Мне нужно время, чтобы всё организовать. Миша только привык к садику, у него наконец появились друзья. Переезд будет для него стрессом.
— Я понимаю, но... Слушай, давай я поговорю с мамой ещё раз. Может, она согласится на два месяца вместо одного.
***
Катя покачала головой. Бесполезно. Дмитрий всегда был таким — пытался усидеть на двух стульях, никого не обидеть. В итоге страдали все.
— Я найду выход, — сказала она. — Сама.
На работе Катя попросила перевести её на полную ставку. Начальница, Марина Сергеевна, с пониманием отнеслась к её ситуации.
— Конечно, Катя, я давно предлагала тебе полный день. Но как же Миша? Кто будет забирать его из садика?
— Я что-нибудь придумаю, — сказала Катя, хотя пока идей у неё не было.
Вечером, укладывая Мишу спать, она думала о том, как много изменилось за последние месяцы. Ещё недавно они были семьёй — пусть не идеальной, но семьёй. Теперь же ей предстояло начинать всё с нуля, одной, с ребёнком на руках.
— Мам, а мы надолго уедем от бабушки? — вдруг спросил Миша, обнимая своего плюшевого медвежонка.
Катя замерла. Она не говорила сыну о переезде, не хотела тревожить его раньше времени.
— Почему ты спрашиваешь, солнышко?
— Бабушка сказала, что мы скоро уедем. Но ты не переживай! Она сказала, что я могу остаться с ней и папой, если захочу.
Катя почувствовала, как холодная ярость поднимается внутри. Евгения Юрьевна говорила с Мишей за её спиной?
— Миша, послушай меня, — мягко сказала она, присаживаясь на край кровати. — Мы с тобой всегда будем вместе, что бы ни случилось. Мы действительно скоро переедем в новую квартиру, только нашу с тобой. Там будет здорово, обещаю.
— А папа? — тихо спросил Миша.
— Папа будет приходить к тебе в гости. Или ты будешь ездить к нему, как сейчас. Ничего не изменится.
Не вся правда, но и не совсем ложь. Ей не хотелось обещать того, в чём она не была уверена. Но сейчас важнее всего было защитить Мишу от взрослых интриг и манипуляций, дать ему чувство безопасности.
Следующие недели превратились в настоящий кошмар. Евгения Юрьевна стала заходить без предупреждения, проверять чистоту, комментировать беспорядок.
Она шумела поздно вечером, рано утром, "случайно" будила Мишу. Дмитрий всё чаще забирал сына на ночь в будние дни, объясняя это "желанием проводить больше времени с ребёнком".
Однажды, вернувшись с работы, Катя обнаружила, что не может попасть в квартиру — замок на двери был сменён. Она стояла на лестничной площадке с сумками продуктов, чувствуя себя абсолютно беспомощной. Пришлось звонить свекрови.
— Ах, это ты, — равнодушно сказала Евгения Юрьевна. — Да, я поменяла замки. В целях безопасности. Знаешь, в последнее время столько краж... Не волнуйся, я оставила ключ у консьержки.
Катя молча спустилась вниз. Получив ключ, она поднялась обратно, руки дрожали так сильно, что она с трудом попала в замочную скважину.
***
Тем вечером Катя долго не могла уснуть, мысли лихорадочно метались в поисках выхода. Очевидно, что противостояние перешло в открытую фазу. Нужно было срочно искать новое жильё, но где взять деньги на первый взнос? Её небольшая зарплата едва покрывала текущие расходы.
К родителям вернуться она не могла — мама с отцом пять лет назад переехали в маленький городок под Краснодаром после выхода отца на пенсию.
Их двухкомнатная квартира в типовой пятиэтажке, конечно, могла вместить ещё двоих. Но надо было тогда искать новую работу. К тому же, отец недавно перенёс операцию на сердце, и лишний стресс был ему противопоказан. Они и так помогали чем могли, регулярно переводя небольшие суммы.
Брат жил уже восемь лет в Турции — уехал по работе да так и остался. У подруг своих семьи, свои проблемы... К кому обратиться?
И тут Катя вспомнила о крёстной — тёте Вере, маминой давней подруге. Когда-то они были очень близки, но после свадьбы Кати общение постепенно сошло на нет. Евгения Юрьевна не одобряла этой дружбы — считала тётю Веру "простоватой" и "слишком прямолинейной".
— Катенька, — выдохнула тётя Вера, — ну конечно приезжай! Как так можно с ребёнком на улице остаться... Вот ведь змеюка какая, твоя бывшая свекровь!
В её голосе слышалось такое искреннее возмущение, что Катя почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Я понимаю, что это неудобно, но мне правда больше не к кому обратиться.
— Я всё понимаю, родная. У меня как раз комната освободилась — Леночка к мужу переехала, когда он квартиру получил от работы. Конечно, это не хоромы, но для начала — в самый раз. А с пропиской тоже что-нибудь придумаем. Миша-то у тебя где прописан?
— У родителей. Дима настоял.
— А ты сама?
— Там же.
— Поживёте сколько нужно. С Мишей я тоже помогу — буду забирать из садика, когда тебе понадобится. Мне только в радость. На пенсии-то сидишь и думаешь — кому ты нужна теперь? А тут — настоящее дело! — замахала руками тётя Вера.
В этот момент у Кати будто камень с души свалился. Оказывается, в этом мире ещё остались по-настоящему добрые люди.
***
Вечером следующего дня Дмитрий пришёл без предупреждения. Он выглядел уставшим и растерянным.
— Нам нужно поговорить, — сказал он.
Катя молча отступила в сторону. Миша уже спал, и она не хотела шуметь.
Дмитрий прошёл на кухню и тяжело опустился на стул.
— Я снял квартиру для вас с Мишей, — сказал Дмитрий, не отводя взгляда. — Двушку в соседнем районе, недалеко от садика. Оплатил на полгода вперёд, чтобы у тебя было время... встать на ноги. Это меньшее, что я могу сделать.
Катя замерла, пытаясь осмыслить услышанное.
— Ты... что сделал?
— Я должен был позаботиться об этом давно, — продолжил он, нервно потирая шею.
Катя медленно опустилась на стул.
— Евгения Юрьевна знает?
Дмитрий покачал головой.
— Нет. И я не планирую пока говорить. Это касается только нас.
Катя медленно опустилась на стул напротив него. Часть её хотела отказаться, сказать, что ей не нужна его помощь, что она справится сама. Но была и другая часть — практичная мать, которая думала о Мише, о его благополучии.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Но я буду платить за эту квартиру, как только встану на ноги. Это не подарок, а... временная помощь.
Дмитрий кивнул.
— Как скажешь. И... я хочу попросить прощения. За всё.
В его глазах было раскаяние, но Катя понимала, что некоторые вещи нельзя просто так простить и забыть.
— Это не так просто, Дима. Слишком много всего произошло.
— Я знаю. Но мы можем хотя бы попытаться наладить нормальное общение? Ради Миши.
Катя долго молчала, обдумывая его слова. Наконец она кивнула.
— Ради Миши — да. Мы можем попробовать.
Переезд организовали за неделю — без суеты и лишних разговоров. Когда Евгения Юрьевна узнала, что сын снял квартиру для бывшей невестки, разразился скандал, отголоски которого докатились даже до Кати через общих знакомых. .
— Я всё решил, мама, — сказал он, как передавали, неожиданно твёрдо. — Это не обсуждается.
Катя не присутствовала при этом разговоре, но Дмитрий коротко пересказал его, помогая загружать вещи в машину.
***
Новая квартира оказалась светлой и просторной. Миша носился по комнатам, примеряя каждую на роль своей детской, восторженно показывая, куда поставит кровать, а куда — ящик с игрушками.
— Мам, — вдруг остановился он, — а бабушка будет к нам приходить?
Вопрос повис в воздухе. Катя поймала быстрый взгляд Дмитрия и мягко ответила:
— Если захочет, то конечно, — она присела перед сыном. — Но знаешь что самое главное? Теперь у нас с тобой своя квартира. И мы сами решаем, кого и когда приглашать в гости.
Миша задумчиво нахмурил брови, словно осмысливая что-то по-взрослому сложное.
— Я понял, — кивнул он. — Значит, теперь ты у нас главная? А не бабушка?
— Да, малыш. Теперь в нашем доме я главная.
И только когда Миша убежал распаковывать свои игрушки, Катя позволила себе тихо заплакать — от облегчения, от напряжения последних месяцев, от осознания того, через что ей пришлось пройти.
***
Прошло шесть месяцев. Жизнь постепенно налаживалась. Катя вышла на полную ставку в своей фирме, даже получила небольшое повышение. Миша привык к новому детскому саду — благо, перевести его удалось без проблем. Тётя Вера помогала забирать его после работы, когда у Кати случались задержки.
С Дмитрием выстроились нормальные отношения — не дружеские, но вполне уважительные. Он исправно платил алименты, часто забирал сына на выходные.
Развод, постоянные стычки со свекровью, угроза остаться на улице, переезд... Каждый день был испытанием на прочность. Но она справилась. Не просто выстояла — построила новую жизнь, по крупицам собирая то, что казалось безвозвратно потерянным: уверенность в себе, спокойствие, радость от простых вещей.