Светлана сидела у окна, скрестив руки на груди, глядя в ночь. За стеклом редкий снег — вялый, ненастоящий, точно кто-то лениво тряс ватный плед. В доме тихо, но не уютно. Пауза перед рассветом, когда усталость настолько въелась в тело, что даже спать бессмысленно.
— Ты пожалеешь! — Антон швырнул эту фразу на прощание, как ржавый нож в спину. Светлана тогда не ответила. Просто захлопнула за ним дверь, а потом долго смотрела в пол, будто ожидала, что на старом паркете проступит разгадка: а вдруг правда пожалеет?
Год прошёл. И вот она здесь, в том же доме. Но уже другая.
Антон… Как давно она не произносила это имя вслух? В начале совместной жизни был веселым, уверенным, настойчивым. Немного грубым, но разве это не часть мужской силы? (Во всяком случае так тогда она считала, двадцатипятилетняя девушка, которая еще практически и жизни-то не видела).
Сам все решал. Брал ответственность. Любил. Или это казалось? Со временем стал давить — сначала незаметно, почти ласково.
— Где ты была? Почему так поздно?
— А зачем тебе эти книги? Эти подруги? Этот новый плащ?
Как сквозняк, от которого сначала просто зябко, а потом холод до костей.
Светлана не сразу поняла, что живёт уже полгода, будто дышит через тряпку. Не сразу осознала, что боится.
Разговоров. Взгляда. Молчания. Особенно — его молчания.
Потом начались вспышки. Как в в.о.й.ну. Короткие, болезненные — и снова затишье. Взгляд в упор, будто ты не человек, а вещь, потерявшая ценность.
Как же её тянуло назад, к тем дням, когда Антон целовал её в шею и называл маленькой. Хотелось верить, что это всё ещё он. Просто устал. Просто работа. Просто время. Потом щелчок: не муж изменился, а она исчезла.
В день, когда муж ушёл, Светлана не плакала. Не села на пол, не рвала на себе волосы, как в дешёвых фильмах.
Просто сделала себе чай и долго держала в руках горячую кружку. Боялась, что если поставит на стол, внутри что-то оборвется. Но ничего не оборвалось. Тишина раздалась по дому, как звон бокала, который вдруг треснул от горячего вина.
Снова стала жить. Сперва медленно. На ощупь, будто выходила из темного подвала. Занялась здоровьем. Встала на лыжи, как в детстве. Купила себе хорошие ботинки, впервые за много лет. (После аварии, которая забрала сразу родителей, жила скромно. Старалась лишнего не тратить. Да и где тут разгуляешься на стипендию.
А тут Антон. Как принц из сказки. Со своей заботой и вниманием первое время. Оберегал как папа когда-то свою единственную дочь, так и Антон ее.
Снова стала читать. Вечерами слушала джаз, просто чтобы заполнить пустоту. А потом — потому что нравилось.
Смешно, но только после ухода Антона она поняла, что её любимый цвет — не бежевый.
А теперь вот письмо. От него.
Светлана развернула тонкий лист, пробежала глазами строчки. Просит о встрече. Будто ничего не было. Будто она ему что-то должна. Будто у него ещё есть власть решить, хочет ли он, уже бывший муж, вернуться.
Закрыла глаза. Внутри не страх. Не сомнение. Только странная, почти осязаемая ясность.
Завтра будет новый день. И Светлане есть чем его заполнить.
Светлана не сразу выбросила письмо. Положила на стол. Потом на подоконник. Потом снова взяла в руки. Внутри всё казалось было ровно, спокойно. И все равно, как во времена жизни с Антоном, нервы — натянутая струна.
Ветер задувал в щели рамы, тонко подвывая, но ей было всё равно. Видела перед собой только этот белый лист с аккуратным, как всегда, почерком Антона.
«Мне нужно с тобой поговорить. Давай встретимся».
Всего две строчки. Без извинений. Без сожалений. Без объяснений. Просто бывший муж решил, что может снова распоряжаться её временем. Жизнью. Как раньше, когда считал её своим продолжением. Своей тенью. Своим удобным приложением к жизни. Когда мог сказать: «мы не пойдём» или «тебе это не нужно», и всё было решено.
Светлана усмехнулась и разорвала бумагу на четыре аккуратных части. Потом еще на четыре. Листки упали в мусорное ведро, как блеклая, незначительная вещь. Ей не о чем говорить с Антоном.
Она налила себе чаю. Села в кресло, вытянула ноги. Жизнь текла вперёд, у неё были дела. Рабочий проект, который нужно доделать. Вечером встреча с Леной: давно планировали сходить в кино. На выходных обещала съездить к бабушке. Всё нормально. Она больше не в тени мужа.
Но ночь принесла беспокойство. Светлана проснулась в три часа утра и долго лежала, глядя в потолок. Мысли клубились, липли, как тёмные пятна на стенах.
— Почему решил написать именно сейчас? Что ему нужно? Сломался? Провалился? Стало плохо без неё?
Наутро посмотрела в зеркало и увидела себя — спокойную, уставшую, взрослую. На кухне тихо тикали часы. В голове сложилось решение.
Она поедет. Не потому, что боится или сомневается. А потому, что хочет поставить точку. Чтобы не оставлять за собой недосказанность. Не таскать чужие слова дальше. Хотелось увидеть, во что превратился человек, который когда-то думал, что может сломать её.
Встретились в кафе у вокзала. Антон выглядел уставшим. Постарел. Лицо осунулось, волосы тронуты сединой. Руки сцеплены в замок на столе. У него больше нет той уверенности и бравады. Той силы, которой когда-то давил на неё. Теперь был похож на человека, который проиграл.
— Рад тебя видеть, — попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой.
— Говори, — спокойно ответила Светлана.
Вдохнул. Провёл ладонями по лицу. Потер переносицу.
— Всё пошло не так. Я… потерял работу. Дела накрылись. Женщина, с которой был, ушла. Денег нет, перспектив нет. Я не знаю, что дальше.
Смотрел на неё, как на спасательный круг. Ждал, что она протянет руку, утешит, скажет, что всё будет хорошо. Как раньше. Когда делал ей больно, а потом возвращался — и она прощала.
— Ты как талисман у меня. Не стало тебя и все пошло крахом.
Светлана взяла чашку с кофе, сделала глоток. Внутри не было жалости. Только понимание. Бывший не изменился. Просто обстоятельства прижали к стене. И теперь хочет назад. К ней. К той, которую он когда-то сломал, но которая всё равно согреет, поможет, вытянет.
Она поставила чашку на блюдце и посмотрела ему в глаза.
— Это не моя проблема, Антон.
Он замер. Будто не верил, что она может сказать это так: спокойно. Без злости. Без желания мстить. Просто констатируя факт.
— Свет, — наклонился ближе, голос стал тише, почти умоляющим. — Я понял, что ошибся. Мне жаль.
Она кивнула.
— Хорошо.
И встала. Оставила деньги за кофе. Развернулась и ушла, даже не оглянувшись.
На улице было холодно, но это был другой холод. Не тот, который сковывает и душит, а тот, который освежает, дает почувствовать себя живой.
Светлана вдохнула морозный воздух и пошла вперёд. Её путь был ясен. И Антон больше не был его частью.
Светлана не сразу заметила тень за спиной. Уже на выходе из кафе, когда ветер резанул лицо, муж догнал. Схватил за локоть.
— Не уходи.
Слова были тихие, почти неслышные. Но рука сжимала крепко.
Дёрнулась — не отпустил. Глаза потемнели, лицо исказилось. Узнаваемый взгляд. Тот самый. Когда что-то идёт не по его сценарию.
— Ты не понимаешь, — выдохнул он. — Мне больше некуда идти.
Рывком освободилась, шаг назад.
— Это не моя проблема.
Губы дернулись, разжал пальцы. Ненадолго. Следующий миг — шаг навстречу, злость во взгляде.
— Значит, бросишь? Как собаку. Как будто не было ничего? Как будто всё это…
Голос задрожал. Не от боли. От злости. От осознания, что контроль потерян.
— Всё это было. Но теперь закончилось.
Машины проносились по дороге, прохожие спешили по своим делам. Никто не замечал. Никому нет дела.
— Ты пожалеешь, — тихо сказал он.
Замерла. В груди что-то сжалось. То самое эхо из прошлого. Те самые слова.
Глубокий вдох. Выдох. Глаза в глаза.
— Нет, Антон. Это ты пожалеешь.
Развернулась и пошла.
Ветер пробирал до костей. Холодный, колючий. Но внутри было тепло. Впереди — жизнь. Свободная, без страха.
Сзади раздался звук удара. Антон пнул урну. Потом еще раз. Потом тишина. Больше он не догонит.
***
Дом встретил тишиной. Часы мерно отсчитывали секунды, словно закрепляя новый порядок вещей. В прихожей — старые ботинки, которые давно пора выбросить. В зеркале — лицо, которое больше не прячется от собственного отражения.
Чайник зашипел на плите, напоминая о привычных, простых радостях. В сумке — книга, купленная по пути домой. Словно символ того, что впереди страницы, которые ещё предстоит заполнить.
Телефон завибрировал на столе. Незнакомый номер. Угадывать, кто это, не хотелось. Сбросила. Никаких возвратов в прошлое.
Ночной город жил своей жизнью. Машины скользили по мокрому асфальту, окна домов мерцали уютными огоньками. Жизнь продолжалась — без страха, без ожиданий боли. Теперь Светлана управляла ею сама.
Вдохнула полной грудью. На улицах пахло мокрой землей и свободой.
Прошлое еще напоминало о себе. Будет делать это и дальше. Но больше не владеет ею. Впереди — только её собственная дорога.
За окном метель кружила снежные вихри. Завывала свою жутковатую песню. Но внутри — тепло. Больше никому не позволит испортить себе жизнь. Никому. Спасибо за поддержку канала и подписку на него.