Елена привыкла к тому, что Марат часто уезжает. Иногда, если поездка не была сугубо деловой, а сама Елена могла отлучиться с работы – она составляла ему компанию.
Но на этот раз Марат даже не спросил жену – хочет ли она сопровождать его. Он улетал в Германию и брал с собой Ирину.Разговоры об этом начались за ужином, и велись так, будто Елены и не было за столом .Марат рассказывал Ирине, что из достопримечательностей он ей покажет, в какие рестораны они сходят, какие развлечения их ждут.
О Елене они точно позабыли, и она знала – это только начало. Настанет время, когда она почувствует себя в собственном доме...ну, пусть не прислугой, но кем-то вроде экономки.
Елена поспешно допила чай и ушла к себе. Это осталось совершенно незамеченным влюбленной парой.
Но, коротая очередную бессонную ночь, Елена подумала, что всё это, пожалуй, играет ей на руку. Эта поездка, когда «молодых» не будет дома несколько дней, как нельзя больше подходит для того, чтобы сбежать из дома.
До сих пор, если Марат уезжал один, он поручал Наташе приглядывать за женой. И Елена знала – мужу доподлинно будет известно, как она проводила без него время. И сейчас она собиралась уехать незаметно. Так, чтобы Наташа не сразу сообщила Марату о том, что сотворила его супруга, и тот не отследил бы маршрут беглянки, чтобы вернуть ее обратно.
Несколько дней, пока Ирина готовилась к поездке, Елена потихоньку уносила на работу необходимые вещи, складывала их в сумку, стоявшую в шкафу, в сестринской.
Только в день отъезда Марат, наконец, соизволил обратить на супругу внимание, и сказал ей с какой-то даже лаской:
- Не грусти. В следующий раз возьмем тебя с собой...
- Да неужели? – вырвалось у Елены.
Кажется, Марат всерьез поверил в то, что у него есть собственный гарем. И всё же, если бы Елена вела себя совсем уж безропотно – это вызвало бы подозрения.
- Не обижайся, – велел ей Марат, – Мы с тобой всю Европу объездили, а Иришка – в первый раз...
Если бы Ирина оглянулась в дверях – то поймала бы на себе взгляд Елены, в котором было всё – и любовь, и глубокая печаль и предстоящая горечь расставания.
На следующее утро, сложив в сумочку последнее, что ей нужно было взять с собой – документы и деньги, Елена уехала на работу. Прислуге она бросила всего несколько слов:
- Может быть, сегодня мне придется остаться на ночное дежурство...
На самом деле у нее уже был куплен билет на самолет. Елена знала, что добираться ей придется долго, путь будет трудным. Сперва лететь, потом от аэропорта доехать до большого города, оттуда искать рейс до маленького городка, находившегося ближе всего к маяку. А там... Хорошо, если найдется кто-нибудь и подвезет. Или, может, попросить Игоря, чтобы приехал за ней?...
Елена хотелось добраться самой, встать на пороге...Чтобы они с Игорем встретились как близкие друзья после долгой разлуки. А не заставлять его куда-то мчаться за ней. И ведь скажет он непременно: «Я же просил тебя не приезжать...»
Кстати, почему? Он же написал, что живет один – ни жены, ни детей.
На работе Елена предупредила товарок – если станут звонить из дома, нужно сказать, что она закончила смену и уехала. Да, уехала далеко, возвращаться не собирается, позже она даст знать о себе письмом.
Весь этот последний день Елена изо всех сил старалась ни в чем не ошибиться, и была особенно ласкова со своими пациентами, зная, что видит их в последний раз.
По дороге в аэропорт у нее разболелась голова, в аптечном киоске она купила таблетки, запила их крепким до густоты кофе, думая, что всё равно не уснет – она всегда тяжело переносила перелеты. Но когда самолет взлетел, она неожиданно ощутила такое облегчение, будто каменную плиту сбросила с плеч. И тут же крепко уснула, и спала до того самого момента, когда стюардесса объявила, что самолет идет на посадку.
Этот отдых очень пригодился Елене, так как оставшаяся часть дороги и правда, была непростой. Почти час пришлось добираться от аэропорта до областного центра. Потом искать пригородный автовокзал. Выяснилось, что автобус в том направлении, какое нужно Елене, ходить лишь трижды в сутки.И Елена долго сидела в жестком деревянном кресле, ожидая, когда начнется посадка.
...И, наконец, этот маленький полупустынный городок, куда автобус привез ее под вечер , вызывал опасение, что крышу над головой – даже на одну ночь – она тут не найдет. Вряд ли здесь имелась хотя бы одна гостиница. И Елене ничего не оставалось как позвонить Игорю и попросить приехать за ней.
Его голос не изменился, он был таким же, как в семнадцать лет.
- Ленка, я всегда знал, что ты сума-сшедшая...Объясни, где ты сейчас находишься... Возле чего ты стоишь?
- Возле столба, – сказала она, – Самый обычный столб-фонарь с лампочкой наверху.
Елена засмеялась и заплакала, а Игорь сказал:
- Минут через сорок приеду.
И он действительно приехал, на каком-то большом, очень старом внедорожнике, возраст которого, наверное, не знал и сам. И сразу всё стало как надо. До этого Елена немного завидовала пассажирам, которых встречают.
Теперь забирали и ее саму. Игорь загрузил в машину тяжелую сумку. Елена устроилась там же, на заднем сидении. Ей очень хотелось вытянуться, прилечь даже – спина ныла после долгой дороге.
Но она все медлила и смотрела на Игоря, а он время от времени бросал взгляд в зеркало, чтобы увидеть ее.
- Почему ты сказал, что мне нельзя приезжать? – спросила она, – У тебя там негде поселиться? Или... Ты живешь не один?
- Дело не в этом...Нет, я живу один. Просто... Ты сама все поймешь.
- Ну намекни хоть...
Они разговаривали так, словно и не было между ними долгих лет разлуки.
- Это особое место, – сказал он, – Я думаю, что немногие тут могут остаться и жить.
- В смысле – потому что это так далеко от цивилизации? Понятно, что не все родились отшельниками. Или у тебя там удобств никаких нет? Но в наше время...
- Посмотришь сама...
Ей и правда всегда хотелось посмотреть на маяки внутри. Она представляла себе так, что дом смотрителя находится отдельно, а в самом маяке – только лестница, ведущая наверх.
Но тут всё было иначе. Сначала Елена залюбовалась закатом – он окрасил долгий песчаный берег в голубовато-сиреневый, нежнейший цвет. А маяк стоял одиноко, как башня – и не было вокруг ничего.
- На первом этаже у меня кухня, – показывал Игорь, – Всё просто – плитка, стол, немного посуды...
Тут же, у противоположной стены стояла двухярусная кровать – каждое спальное место было отгорожено шторкой.
- Вас здесь должно быть двое? – догадалась Елена.
- Или даже больше. Наверху, где у меня кабинет – еще одна кровать. Я буду спать там, а тебя устрою здесь.
- Что ж у вас, сокращение кадров?
- Не идет никто, – просто сказал Игорь, – Но не по той причине, которую ты назвала. Людей не так пугает оторванность от цивилизации, от мира, как... Постой, я тебя сначала накормлю, потом поговорим. Извини, ты же не сказала, что приедешь. Так что ужин будет совсем не праздничным. Завтра съездим в магазин...
- Тебе можно отсюда отлучаться?
- Мое рабочее время – ночь. Когда горит маяк...
Игорь разогревал макароны по-флотски, резал колбасу и сыр, раскладывал по тарелкам. Елена хотела помочь ему, но он ей не позволил.
- Из крепких напитков у меня только коньяк...
Игорь достал простые стаканы, наполнил их на четверть. Елена в тысячах километрах от родного дома чувствовала себя удивительно легко – как девчонка. В какую-то минуту ей показалось, что и брака, и Марата – всего этого не было в ее жизни, ей только пригрезилось. Она хотела сказать тост, придумать что-нибудь шуточное, но Игорь, обдумывал что-то.
- Раз ты здесь, тебе придется это узнать...
- Что?
- Понимаешь, тут всем... И до меня, и после меня тоже..., – он никак не мог начать.
- Да что же?
- Тут всем снятся сны, – решился он, наконец.
Елена не поняла. Свежий морской воздух, физическая работа. Немудрено, что все спят как уби-тые. Ну и сны, конечно, видят. В чем проблема?
- Это другое, – сказал Игорь, – Когда ты видишь здесь сны – ты словно переносишься в другие места.
- Ну? – не понимала Елена.
- Ты в реальности видишь, что там происходит, – тихо сказал Игорь, – Словно присутствуешь. Это... жут-ко-вато...Про это место напридумывали разных небылиц. Кто-то говорил, что здесь ра-диа-ция, кто-то додумался до портала в иные миры...И никто не выдерживал здесь долго.
- Врешь, – сказала Елена и допила коньяк залпом.
- Сама увидишь, – Игорь пожал плечами.
И была в этом жесте такая усталость и даже обреченность – будто Игорь, рассказывая про невозможную в общем-то вещь – не сомневался ни минуты, что Елена испытает это не себе.
Она выпила еще одну порцию коньяка – и голова поплыла уже окончательно.Игорь помог ей расстелить постель, показывал, где разложить вещи, где умыться.
А потом она наконец вытянулась усталым телом, и даже одеяло не успела на себя натянуть, как провалилась в сон.
И почти сразу увидела девочку лет восьми- девяти.
*
Лиля знала, что шансов у нее нет. Об этом ей подробно рассказала воспитательница Светлана Ивановна.
- Ой, сюда таких хороших детей привозят – и то их никто не берет, – говорила она, – Вон, Пашка, три годика всего – это ж глина, лепи из нее, что хочешь... А какой хорошенький мальчик! Сам русый, а глаза темные-темные. Не глаза, а прямо огромные глазища. И ресницы до полщеки. Мечта, а не мальчишка. Здоровенький... Знаешь, сколько он в объявлениях висел? Полгода... И никому не глянулся. В детский дом увезли.
Лиля помогала Светлане Ивановне, потому что привыкла помогать дома бабушке. Она собирала игрушки, которые разбрасывали малыши, расставляла их на полках, складывала в коробки. Помогала маленьким стелить постели.
В реабилитационном центре ей бы в другое время понравилось. Двухэтажное светлое здание, раньше тут был детский сад. Большие игровые комнаты, мультики каждый день показывают – а телевизор на полстены, как в кино получается. Дети живут в спальнях по два человека. Комнаты уютные, ничего казенного – как дома.
А как вкусно кормят! Лилю никто не баловал. И манная каша на молоке с маслом и сахаром казалась ей пищей Богов.
Светлана Ивановна все время говорила, что реабилитационный центр, куда детей помещают сразу после того, как забирают из семей – это рай. Если сравнивать с детским домом.
- Кому-то везет, и за те полгода, что ребенок тут живет, ему находят приемных родителей. Но ты даже не надейся. И большая уже – десятый год пошел, и хромая вон, с палочкой ходишь...
- Она же мне не мешает, – тихо возражала Лиля, – Я все могу делать.
Она не хотела в приемную семью, только не говорила об этом вслух, иначе Светлана Ивановна ее бы высмеяла. Память о маме, болевшей ту-бе-рку-лезом, была еще слишком жива.
- Ин-вали-дов никто не берет, – отрезала Светлана Ивановна, – Разве что в деревню наберут таких детей – штук пять, чтобы пособия получать побольше. А там ни образования толком не получишь, ни о здоровье твоем никто заботиться не будет... Ты уж как-нибудь скрепись в детдоме, а потом выучись на швею, что ли... Будешь себе на кусок хлеба зарабатывать.
О том, что Лилю хочет удочерить богатая семья – Светлана Ивановна тогда представления не имела.
Продолжение следует