"...И зимнего солнца холодный огонь..." - Н.А. Некрасов.
Сергей отодвинул тонкую занавеску – во дворе, засыпанном снегом, счастливая молодая жена Таня наряжала ёлку и приплясывала в такт музыке в наушниках. Увидев мужа, улыбнулась и помахала рукой в пушистой варежке, а он, приподняв бокал с только что приготовленным глинтвейном, качнул головой, приглашая её зайти в дом.
Стряхнув ботинки, Татьяна потянула носом:
— М-м-м! Как пахнет!
— Ещё бы пять минут, и тебе бы ничего не осталось! - Сергей обнял супругу и прошептал: — Снегурочка моя...
Сергей и Татьяна поженились одиннадцать лет назад. К тому времени ей исполнилось двадцать пять, а ему – сорок четыре, но эту разницу почти никто не замечал – подтянутый, спортивный, он зажёг не одно девичье сердце, однако, в жёны, после сложного развода, выбрал милую и нежную Таню, заставив поклонниц рыдать в курилках и туалетах.
— Танюша, я готов сделать для тебя всё, что пожелаешь! – сказал он, когда они нежились на солнышке в медовый месяц, — Но не проси у меня только одного...
— Чего? - девушка повернула голову к мужу.
— Детей...
— Почему? - она усмехнулась.
— У меня есть. Трое. И больше я не хочу. Да и возраст...
— Ну, что ты такое говоришь, дорогой? Что за глупости? Вон, смотри, та тётка с тебя глаз не сводит. – она захихикала.
И правда, было на что засмотреться: загорелый, он стал ещё соблазнительней, и Татьяна порой чувствовала уколы ревности, замечая нескромные взгляды отдыхающих женщин...
Она и сама заново влюблялась в мужа – ловила каждое его слово, не могла оторваться от него, и он, видя, как любимая нежна, старался быть для неё лучшим.
Их дом был – полная чаша. Две машины, огромный дом, прислуга. Таня ни в чём не нуждалась, любой каприз исполнялся мгновенно – будь то новая покупка, техника или поездка.
Одиннадцать лет пролетели незаметно. Сергей устроил её в свою компанию, но работала она там только "на бумажке" – посещать офис у неё не было необходимости, и Татьяна почти всё время посвящала себе, мужу или дому.
Когда ей исполнилось тридцать шесть, она вновь несмело начала разговор о детях. Муж, недовольно выплеснув недопитый чай в раковину, встал и резко ответил:
— Мы обо всём договорились ещё вначале. Не вижу смысла объясняться теперь.
Хлопнув дверью, он ушёл, а Татьяна села на стул и закрыла лицо руками. Да, она сама согласилась на это! Но почему же ей так больно видеть чужих детей? Подолгу задерживаясь на скамейках у детских площадок, и любуясь на чужих детей, она панически боялась, что об этом узнает её муж.
Так и произошло, когда она заворожённо смотрела на крошечную девочку в розовом платьице, хлопающей ладошкой по формочкам с "куличиками". Сзади раздался недовольный голос:
— И что мы тут делаем?
Она обмерла, и медленно обернулась. Сдвинув брови, он играл желваками и готовился сказать очередную колкость.
— Домой. Быстро. – развернувшись, он сел в машину, и рванул с места, когда Таня только опустилась на сиденье. Закрывать дверь пришлось на ходу.
Дома, ковыряясь вилкой в тарелке, он ехидно спросил:
— Украсть собралась?
— Нет, ты что?.. – поперхнулась Татьяна. — Просто... Смотрела.
— Ты была согласна тогда. Что сейчас?
— Серёж... - она положила ладонь ему на руку. — Мне 36. Я хочу родить. Ещё пару лет, и шансов не будет совсем...
— Я сказал уже. Нет. - он со злостью бросил вилку.
— Ну, Серёж... Пожалуйста... Давай хотя бы попробуем?
— Я не буду повторять. Всё. – он встал и молча прошёл мимо домработницы, которая испуганно вжалась в стену. — А вы что здесь? Марш работать! – рявкнул он и скрылся в кабинете.
— Диля, прости... – Таня подняла глаза, полные слёз. — Он сегодня не в духе.
— Ничего. Понимаю... – с акцентом сказала женщина и принялась убирать со стола.
Вечером, перед сном Таня, листая ленту соцсетей, задержала взгляд на фото знакомой с тремя детьми. Сергей заметил и буркнул:
— Не доводи меня. Не то...
Она молча положила телефон на стол и отвернулась. Бессмысленно надеяться, что она сможет его обмануть и, по предложению подруги, проколет презервативы. Мало того, что он чётко отслеживает её цикл, так ещё и носит пачку с собой. Да и близости между ними всё меньше, а отсюда и шансы, стремящиеся к нулю...
Через месяц, когда Сергей упоённо рассказывал, как взял большой контракт, и был в отличном расположении духа, Таня рискнула снова:
— Любимый, может, мы всё-таки попытаемся? У меня как раз овуляция сегодня...
Он мгновенно вскочил, изменившись в лице, и резко бросил, не глядя ей в глаза:
— Не смешно.
Спать лёг в гостевой комнате, а Таня прорыдала полночи в подушку, понимая, что стать матерью с ним не суждено.
Наутро Диляра, накрывая стол к завтраку, несмело спросила:
— Мне отпуск надо. Можно?
Сергей нахмурился.
— У вас есть замена на это время?
— Да, я Гульнара приведу. На месес толко.
— Хорошо. Но чтобы точно через месяц вы были здесь. Иначе – не возвращайтесь!
— Спасибо! – она улыбнулась и кивнула Татьяне.
Вечером собрала небольшую сумку и уехала на такси, а вместо себя оставила подругу. Гульнара была бойкой, в отличие от медлительной Диляры, говорила по-русски лучше, да и справлялась быстрее. Она остановилась в комнате Дили и иногда уезжала к родственникам в пригород, возвращаясь с восточными сладостями и сухофруктами.
Таня понимала, что ещё один разговор о ребёнке выведет Сергея из себя окончательно, и поэтому начала незаметно собирать свои вещи и откладывать деньги на побег. Между сытой, но бездетной жизнью со стареющим мужем, и сложной ролью матери-одиночки, она выбрала второе. Муж особо не интересовался, чем она занимается – у них в конторе был завал после проверки налоговой – поэтому Татьяна без особого труда спускала сумки на первый этаж, а потом прятала в домике садовника. Муж ещё не знал, что она нашла другую работу и даже приглядела квартиру недалеко, чтобы не тратить время и деньги на дорогу.
Накануне отъезда за ужином она решилась напоследок спросить у мужа:
— Серёж, ты не передумал?
— Нет. – он отвернулся и буркнул Гульнаре: — Чай остыл! За что я вам плачу?
— Извините... – Гуля торопливо поставила чайник на огонь и, пока тот закипал, нервно теребила передник, бросая украдкой взгляды на сурового работодателя.
— Хорошо. – Таня подняла голову и смело глянула мужу в глаза. — Больше ты от меня этого не услышишь.
— Давно бы так. – он отхлебнул кипятка, сморщился, но виду не подал, а только поставил чашку на блюдце и ушёл в кабинет, прихватив несколько кубиков рахат-лукума.
Ночи в гостевой в последнее время для него стали привычными, и с утра он даже не зашёл к Татьяне в спальню, чтобы попрощаться, как делал до этих дней.
Она проснулась чуть раньше с твёрдой уверенностью, что уедет сегодня, пока Сергей будет на работе. Проходя мимо входной двери, она услышала звонок и мелькнувший в матовом стекле двери силуэт.
— Гуля, я открою! – крикнула она и повернула ручку.
На крыльце, в переноске, завёрнутый в голубое одеяло, лежал новорожденный ребёнок и мирно спал.
Продолжение: