В прошлом тексте мы ввели понятие коллективной сущности и описали ее черты. Далее, наконец, мы рассмотрим семью через призму коллективной сущности, оценим ее соотношение с любовью как явлением и деятельностью.
Коллективизм и дружба
Мне с детства нравился советский фильм «д’Артаньян и три мушкетёра». Приведенный в эпиграфе к прошлому тексту куплет из песни сопровождается сценой путешествия д’Артаньяна на шхуне через Ла-Манш. Сейчас, в зрелом возрасте, мне представляется, что я могу до конца понять что мог чувствовать лирический герой в тот момент. Друзья, жизнями которых пришлось рискнуть или даже пожертвовать (об этом не говорится прямо, поскольку фильм приключенческо-развлекательный) ради успеха общего дела, могут так и не увидеть плоды общего успеха. Именно в этих душевных терзаниях остро проступает противоречие между личным и коллективным.
Настоящая дружба это всегда любовь. Хотя она может завязаться на почве общих целей, и это как раз показано в фильме, первой ее искрой безусловно является личная симпатия, симпатия индивида к индивиду, подобная влюбленности. И в этом смысле дружба может вступать в противоречия с интересами общего дела, когда они требуют от друзей и дружбы жертв. Именно так появились своевременные поговорки в духе "хочешь потерять друга, попробуй сделать с ним бизнес" или "хорошие люди - не всегда хорошая команда". Все подобные явления - порождения противоречий между личным и коллективным.
Не будь этих противоречий, можно было бы как в сказке - собирать команду из друзей и "побеждать". В условиях современного капитализма, когда доверие пропадает как категория, это особенно важно. Едва ли друзьям захочется конкурировать за интересную задачу или перепихивать друг на друга не интересную. В силу личных симпатий договориться в таких ситуациях всегда будет проще. Но между тем, мы вынуждены подбирать для наших начинаний часто не самых симпатичных нам людей, руководствуясь их компетентностью, исполнительностью, дисциплиной, преданностью делу и результату, а вовсе не способностью к сближению с нами и дружелюбностью. Впрочем, даже такая стратегия в конечном итоге не всегда идёт на пользу и самому коллективному субъекту.
Все вышесказанное применимо и к семье.
Семья как коллективная сущность, ее прошлое настоящее и будущее
Больше 10 лет назад, когда я просматривал интервью одного известного православного психолога, я услышал от него примерно следующие мысли: даже самые устойчивые современные семьи распадаются после совершеннолетия детей, и чтобы этого не допустить нужно создавать семью не просто с целью рождения и воспитания детей а с целью приумножения любви. Такая постановка вопроса тогда показалась мне очень обоснованной, но с точки зрения моего актуального взгляда на коллективные сущности это едва ли возможно.
Любой, кто хотя бы один раз слышал о работе Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства" знает, что семья это институт накопления, приумножения и передачи материального. Наверняка играют роль и психологические факторы, но очевидно, что семья в первую очередь задумывалась как хозяйственная и социальная единица, а вовсе не клуб любящих друг друга людей. Цели и задачи как патриархальной семьи, так и нуклеарной семьи позднеиндустриальной эпохи очевидны: передача по наследству накопленного имущества, бизнес империя ли это или просто квартира на ВДНХ; передача опыта и уникальных традиций; подготовка новых элементов более крупных коллективных сущностей - членов общества, воспроизводство человека. Семья это в первую очередь обязанности, роли, разделение труда. Любовь между супругами здесь не является необходимостью - первично выживание, накопление и подготовка рачительных наследников. Этот факт отражали ранее монархические и аристократические браки, отражают современные браки по расчету.
Все вышеописанное конечно не исключает любви внутри семьи между ее членами по отношению друг к другу, и даже требует некоторой минимальной любви со стороны старших членов семьи - родителей - к младшим - наследникам. Но смешивать понятие любви и семьи - наивный мещанский стереотип, порождённый советским обществом (а про западное я ничего сказать не могу, но институт брачных контрактов, позаимствованный оттуда, показателен) позднесталинской и хрущевской эпох. Ещё большей глупостью является отождествление интересов семьи с желаниями жены или интересами мужа - об это сейчас любят ломать копья матриархальные мещанки и маскулинные ультраправые активисты различных мужских движений.
Конечно, следует признать что модель традиционной, советской нуклеарной семьи, с дошкольными детскими учреждениями и социальными льготами гораздо более гуманизирована чем семья патриархальная, которую часто с ней путают. Однако современная российская семья эпохи либерального капитализма уже ни то и не другое, и является совсем мало жизнеспособным коллективным субъектом. Если в прежние времена нормой было сохранять самые тяжелые семейные отношения потому что иное неприемлемо, (и это вообще-то является естественным с точки зрения выживания коллективной сущности "семья"), считалось приемлемым жить вместе даже в ненависти и изменах друг к другу ради детей, то современные индивиды стали сбегать от диктата этой коллективной сущности, как только у них появилась такая возможность. Создаются ли современные семьи в силу общественной традиции, или для продолжения рода, но во всех случаях, если бы смысл семьи изначально понимался не искажённо, брачные отношения возможно были бы уже казуистикой. К слову, меня всегда удивляло что двух бездетных любящих друга друга супругов называют семьей.
Винить в обывательской среде в массовом распаде семей принято современных женщин, «получивших слишком много свободы», современных мужчин, «ставших инфантильными и безответственными» или современного человека как такового сетуя на его эгоизм. Эта удобная позиция морального авторитета, но она по существу не позволяет ни в чем разобраться.
Модернизация принципиально устроена так, что разрушает традиционные, аграрные коллективные сущности, например сельскую общину. Впоследствии она собирает атомизированных индивидов в буржуазную нацию и гражданское общество. Однако коллективные сущности индустриальной эпохи оказались менее прочными и долговечными, чем коллективные сущности аграрной эпохи. Это можно видеть на примере постмодернистский диссоциации Европы и первого мира. Получивший пару сотен лет назад права и свободы индивид возомнил себя независимым субъектом, которому никто не нужен кроме него самого и который верит, что «все в нашей жизни зависит только от нас». И, возможно, сверхсвобода пока так и не наступила, но сверхответственность преследует каждого. В таких условиях все коллективные сущности прошлого и настоящего распадаются, и семья – одна из самых древних и самых простых из них – в первую очередь. Будущего у этого института организации человеческой жизни, как массово явления, скорее всего нет. Это закономерное следствие исторического процесса, в противном случае нам придется признать что человечество лет 200-300 назад "свернуло не туда", начав модернизацию. Но человечество же по какой-то причине это сделало не желая длить дальше свое движение в русле религиозной, сословно-коллективистской традиции.
Лично для меня крах семьи - не трагедия. Пока не очевидно, как будет решен вопрос воспроизводства человека. Возможно, рождение и воспитание детей будет осуществляться благодаря технологиям искусственного вынашивания, искусственного вскармливания и механизации труда и станет делом индивидуальным. А возможно человечество обретет некое подобие бессмертия и тех подвижников, которые будут создавать семьи в немногочисленном количестве лишь на энтузиазме будет достаточно. Но в любом случае в мире где останется любовь исчезновение семьи – не катастрофа. А любовь пришла в этот мир с первым человеком и уйдет только вместе с последним.
Спасибо если дочитали этот текст до конца. Более вопрос семьи я обсуждать в своих текстах не планирую. Все представленные утверждения является моим оценочным суждениями.