Осада Бендер
Еще раз напомню: главной задачей Первой армии Румянцева было прикрытие действий против Бендер Второй армии Панина. Разгромом и изгнанием противника за Дунай после сражения при Кагуле эта задача успешно решена. Теперь Панин мог не спешить.
За день до Кагульского сражения, то есть 20 (31) июля солдаты Второй армии отрыли траншеи против Бендер. В ночь с 28 на 29 июля заложена третья параллель.
Гарнизон крепости, конечно, уступал в численности армии Панина (хотя некоторые авторы пишут, дескать, они были равно). Тем не менее он был довольно силен, и турки организовывали регулярные вылазки. Да, вкупе с армией визиря, если бы Румянцев ее не сдержал, османы вполне могли отбросить Панина за Днестр.
В августе началась минная война. Русские повели минные галереи к крепости. Турки принялись противодействовать контрминами. Несколько раз саперы противников встречались друг с другом в подземных ходах.
Всё-таки в сентябре русским удалось заложить под крепостью 200 пудов пороха. 14 (25) сентября мина была подорвана. Солдаты Панина пошли на штурм.
Бой продолжался целый день. Под вечер около 2 тысяч конных турок прорвались сквозь ряды штурмующих и ушли на волю. Прочие (порядка десяти тысяч) были либо убиты, либо капитулировали.
За Бендеры армия Панина заплатила дорого – ранеными и убитыми около 6 тысяч человек. Екатерина II была крайне недовольна такими потерями. Особенно на фоне гораздо меньших потерь армии Румянцева. Говорят, Панин рассчитывал на фельдмаршальский жезл, но получил Георгия I степени – между прочим, третьим в истории Ордена (после Румянцева и Алексея Орлова).
Еще раз подчеркну: в успехе покорения Бендер велика заслуга Первой армии Румянцева, успешно решившей свою часть задачи.
В низовьях Дуная
Тем временем граф Румянцев пожинал плоды Кагульской победы – занимал крепости по левому берегу в низовьях Дуная. О захвате Измаила 26 июля корпусом Репнина я уже писал. Далее Репнин направился вниз по Дунаю на Килию.
Штурмовать крепость Репнин не мог – его силы приблизительно равнялись силам гарнизона. Однако турки были деморализованы поражением армии визиря и готовы договариваться.
23 августа (3 сентября) 1770 года Румянцев докладывает Екатерине:
«По восьмидневной жестокой обороне против атакующего… Репнина, крепость Килия покорилась… на капитуляцию, которую с позволения моего князь Репнин учинил с тамошним гарнизоном, в сих кондициях, чтобы всех вооруженных турок, коих было там для обороны тысяч до четырех, с их имением выпустить из крепости и перевезти через Дунай».
Сам Репнин остался на месте оборонять занятые позиции. К оставшейся в руках турок крепости Аккерман он отрядил часть своего корпуса под командой бригадира Игельстрёма. После десятидневной обороны Аккерман капитулировал:
«Крепость Аккерман по сопротивлении десятидневном против корпуса, атаковавшего оную, который к тому отряжен был от армии… сего 25 сентября победоносному оружию вашего императорского величества покорилась на таковых же кондициях, каковым прежде повинулся гарнизон Килийский».
Важным следствием побед Первой и Второй армий стала покорность татар. Армия Каплан-Гирея рассыпалась. Бессарабские татары заключили с графом Паниным договор и перешли на левую сторону Днестра. Недолго уже оставалось и Крыму.
На правом берегу Прута
Румянцев осенью 1770 года руководит войсками на своем театре боевых действий из штаба или из ставки. В августе он расположился у озера Ялпух. Отсюда разослал корпуса. Отсюда он управлял ими, рассылая приказы. Процитированные выше две реляции помечены «лагерь при озере Ялпух».
После покорения крепостей Измаил, Килия и Аккерман Румянцев перенес действия на другой фланг, за Прут. Он выделил отряд генерал-майора Глебова и направил его к Браилову. Сам же перенес ставку от Ялпуха к Фальче, что уже на правом берегу Прута.
Глебов осаждал Браилов почти весь октябрь. Наконец в ночь с 23 на 24 октября пошел на штурм. Турки смогли отбиться. Глебов снял осаду и отступил.
Получив донесение Глебова о неудаче, Румянцев немедленно отрядил генерал-майору дополнительные силы и приказал возобновить осаду. На этот раз Браилов осаждать не пришлось. Турки сами очистили крепость и ушли за Дунай. 10 (21) ноября русские заняли Браилов, где нашли 75 орудий.
После занятия Браилова Румянцев с главными силами снялся с лагеря у Фульчи и ушел к Яссам, где с 18 (29) ноября стал на зимние квартиры. Кампания 1770 года завершилась полным торжеством русских – ведь мы еще ничего не говорили, но всегда помнили, об успехах флота в Средиземном море.
Эту главу завершу небольшим штришком, показывающим, что Румянцев был не только полководец, но еще и политик. После победы при Кагуле главнокомандующий внес в список представленных к награждению не участвовавшего в сражении Потемкина. «Это тебе не за Кагул, а за Ларгу».
А может быть прицел тут был куда более дальний. Вскоре Потемкин направляется ко двору Екатерины II с сопроводительным письмом Румянцева:
«Ваше величество видеть соизволили, сколько участвовал в действиях своими ревностными подвигами генерал-майор Потемкин. Не зная, что есть быть побуждаемому на дело, он сам искал от доброй своей воли везде употребиться. Сия причина преклонила меня при настоящем конце кампании отпустить его в Петербург во удовольство его просьбы, чтобы пасть к освященным стопам вашего величества».
Ну а дальше началось восхождение Потемкина. Возможно, Румянцев рассчитывал иметь в нем свой инструмент влияния. Но Григорий Александрович не тот человек, которым управляют.
Продолжение:
------
Все материалы рубрики "Фельдмаршалы России":