Начало сражения
Итак, на рассвете 21 июля (1 августа) 1770 года разделенная на пять каре с конницей между ними армия графа Румянцева начала наступление на турецкий лагерь у реки Кагул. От правого фланга к левому русские каре располагались так:
- авангардный корпус Боура,
- дивизия Племянникова,
- дивизия Олица (при ней находился Румянцев),
- дивизия Брюса,
- авангардный корпус Репнина.
Кстати, интересно, что здесь вполне применима строка из поэмы Пушкина «Полтава»: «И Брюс, и Боур, и Репнин». А ведь шестьдесят лет прошло с Полтавского сражения. И Брюс внучатый племянник пушкинского (петровского) Брюса. А Репнин – внук того Репнина.
Но двигаемся дальше по реляции Румянцева:
«Все пять частей построились в порядок к бою и в оном на рассвете приблизились мы к Траяновой дороге. Коль только оную перешли, то неприятель… оказал нам все свои силы на высотах… и встретил многочисленной конницей».
Русские открыли артиллерийский огонь по скоплениям вражеской конницы. В целом конница турок приведена в расстройство. Но один их корпус смог пройти по лощине (долине) между каре Олица и Брюса. Он вышел в тыл наступающих каре.
Воспользовавшись этим успехом или вдохновившись им, прочая конница облепила каре Боура, Племянникова, Брюса и Репнина. Они встали окруженные турками как роем пчёл.
Румянцев выделил из состава каре подразделение с пушками и бросил его прямо на прорвавшуюся конницу противника. А сам сместил каре Олица влево, чтобы отрезать туркам путь к отступлению.
Прорвавшийся корпус запаниковал и обратился в бегство. Следом за ним как по команде бросилась вспять и остальная конница. Первый раунд боя остался за русскими. Эта фаза боя длилась «с пятого часа утра по восьмой».
Кульминация
Отбив атаки конницы (штыками и огнем, а не старыми рогатками!), русские каре продолжили движение вперед. При приближении к лагерю турок русские попали в сферу действия артиллерийского огня. Турецкие пушки особенно сильно действовали против каре Олица и Племянникова.
Наступающие каре приблизились к окружавшему турецкий лагерь ретраншементу. Оставшаяся позади артиллерия вступила в контрбатарейную борьбу, которую, по словам Румянцева, быстро выиграла у турок.
«В то самое время тысяч до десяти или более янычар, выйдя с своего ретраншемента, неприметно опустились в лощину, примыкавшую к их левому флангу, близ которой шел со своим каре генерал-поручик Племянников».
Только-только дивизия Племянникова подошла к ретраншементу и собиралась его преодолеть, как выскочившие из лощины турки ударили ей во фланг. Турки смяли правый фас каре и ворвались внутрь. Каре Племянникова подалось влево и прижалось к дивизии Олица.
И тут Румянцев бросился в гущу бегущих:
«В сем случае я счастье имел одним словом “Стой!” – сдержать своих ретирующихся и взбодрить к отражению неприятеля, ударив при том наижесточайше из своих батарей по янычарам, которые без того меньше минуты могли бы уже коснуться моего каре».
То ли успокоенные присутствием командующего, то ли взбодрившиеся солдаты Племянникова остановились. А по туркам еще ударила кавалерия Салтыкова и Долгорукова.
Разгром
Отбросив атаковавшую турецкую пехоту, оба каре вступили в ретраншемент. В него же на флангах вошли каре Брюса и Боура. Вражеская позиция была взята.
«Визирь, увидев в сем случае лучших своих янычар, составляющих первую стену, падших, на всю мочь побежал из лагеря со всеми войсками».
А что же каре Репнина? А оно совершило глубокий фланговый обход противника с выходом ему в тыл. И как раз встало на пути бегущих турок.
«Генерал-поручик князь Репнин со своим корпусом в продолжение сего захватывал, сколь возможно было, обращенного в бег неприятеля, заходя в тыл его лагерю и провождав пушечной пальбой».
Эта окончательная победа – захват турецкого лагеря – состоялась уже около полдесятого утра. Итого сражение заняло четыре с половиной часа. В лагере русские захватили 140 орудий (опять же без указания на калибр).
На протяжении четырех верст гнали русские армию визиря. Далее Румянцев придержал утомленных боем солдат. Надо понимать, еще и жарой. Всё-таки разгар лета, Молдавия. Наверняка к полудню стало очень жарко.
Преследование
Очень важной составляющей или последствием Кагульского сражения стало дальнейшее преследование отступающего противника. Вспомним Полтавское сражение. Шведы от преследования потеряли людей больше, чем в самом сражении. То же самое наверняка было и при Кагуле.
В погоню был отправлен корпус генерала Боура. В другом направлении через сутки двинулся корпус Репнина. 26 июля (6 августа) Репнин занял Измаил. Нет, Измаил еще не был той сильной крепостью, которую позже будет штурмовать Суворов. Но всё-таки важный пункт на Дунае.
Боур же вышел к Дунаю у Исакчи 23 июля (3 августа). Исакчи, в отличие от Измаила, располагалась на правом берегу Дуная. Туда с частью войск успел уйти визирь. Однако на левом берегу еще оставалось некоторое количество турок.
Визирь попытался спасти остатки армии, послав к берегу транспорты и вооруженный корабль. Однако русская артиллерия отразила эту попытку. Около тысячи турок с 26 орудиями попали в плен.
Впрочем, эти потери говорят либо о том, что турок в целом было не так уж и много, либо о том, что визирь успел увести большую часть спасшихся солдат за Дунай.
Еще раз о цифрах
Вернусь к цифрам. Если посмотреть на карту еще раз, протяженность турецкого лагеря по фронту составляет порядка двух километров. Пять относительно небольших (тысячи по 3-4 человек) каре русских смогли охватить эту позицию с флангов и зайти в тыл.
Даже если лагерь турок в глубину был вдвое больше, чем по фронту, представить себе здесь 150 тысяч турок (преимущественно конницы!) мне лично трудно. Думаю, если и было у визиря на всём театре военных действий 150 тысяч человек, то точно не в лагере при Кагуле.
То же касается потерь. В реляции Румянцев говорит о 2 тысячах пленных. Из них тысяча взята Боуром на левом берегу Дуная. Кажется, как-то мало для разгромленной армии в 150 тысяч человек.
Русские потери оцениваются в тысячу человек убитыми и ранеными.
Что пишет сам Румянцев о потерях турок?
«О неприятельском же уроне могу сказать, что оный по крайней мере до двадцати тысяч должно разуметь».
А со слов плоенных, так и «в сорока тысячах». Замечу это «должно разуметь». И тот факт, что реляция писалась через десять дней после сражения. То есть за десять дней не сосчитаны трупы?
Или сосчитаны, но Петр Александрович решил их чуток прибавить по методу своего ученика Суворова «Пиши больше, чего их бусурман жалеть»? Или это Александр Васильевич у учителя научился?
Впрочем, при любом подсчете нельзя не признать, что победа при Кагуле была выдающаяся. Самое важное – она решила исход кампании и позволила Петру Панину взять Бендеры. Плюс отдала в руки Румянцева всё левобережье Дуная.
Так что фельдмаршальский жезл за победу Петр Александрович Румянцев получил заслуженно.
Продолжение:
------
Все материалы рубрики "Фельдмаршалы России":