Родиться в семье кораблестроителя, всю жизнь мечтать о море, стать морским офицером, пойти в свое первое кругосветное плавание и чуть не погибнуть от морской болезни. Обидно, правда?
Вот и 25-летнему лейтенанту Евгению Степановичу Бурачку было до слез обидно, когда в 1861 году ему пришлось сойти с клипера «Разбойник» в крохотном посту Владивосток. Болезнь была настолько сильной, что о карьере морского офицера можно было забыть.
В это же время военный губернатор Приморской области Петр Казакевич уже месяц не мог найти толкового офицера, чтобы назначить его командиром поста Владивосток. Первого и последнего начальника этих мест – прапорщика Комарова – снял с должности майор Хитрово, который приехал в пост с проверкой. Между тем, командование требовало, чтобы Владивосток как можно быстрее становился портом и базой русского флота. А какими силами строить этот самый порт, командование, естественно, не уточняло.
Появление Евгения Бурачка губернатор воспринял с воодушевлением. Еще бы, ведь несмотря на молодость, лейтенант был опытным офицером, к тому же знал не только европейские языки, но и немного китайский. Бурачёк не перечил начальству и летом 1861 года принял командование над постом Владивосток.
И тут же, несмотря на еще не восстановленное здоровье, принялся за работу, которой было очень много. Нужно было строить новые здания, казармы, склады, достраивать пристань. Делать всё это, имея в подчинении небольшую команду, большую часть которой сослали в отдаленный пост за какие-то проступки, было очень сложно. Однако молодой лейтенант сумел найти подход к солдатам. Он следил, чтобы среди них не было больных, обеспечивал выходные и банные дни, следил за одеждой подчиненных. Постепенно доверие к начальству было восстановлено и дисциплина перестала хромать.
Евгению Бурачку удалось решить и проблему с продуктами. Он договорился со старейшиной местных китайцев и они стали привозить провизию в пост. Также он организовал доставку стройматериалов (глины и леса) и довел до ума сооружение пристани, достроил церковь, склады, пороховой погреб и казарму.
В июне 1862 года с проверкой во Владивосток приехал сам Казакевич. Видимо, тогда так было заведено, что с проверкой в будущую столицу Дальнего Востока высокое начальство приезжало строго раз в год. Губернатор Приморской области был полностью удовлетворен увиденным: пост развивался, командир имел авторитет у подчиненных, а на берегах Золотого Рога даже появилось первое гражданское население. И это не только купец Яков Семенов, который рискнул начать во Владивостоке предпринимательскую деятельность, но и солдаты и матросы, которые пожелали остаться жить в этих краях – им Бурачёк выделял участки пустовавшей земли на склонах сопок.
Еще одно важное дело командира поста – поиск местных месторождений угля. Этот уголь был крайне необходим для пароходов, которые на тот момент вынуждены были брать топливо на Сахалине, в Японии и Китае. На помощь Бурачку прибыл горный инженер Бельцов и командир Новгородского поста Черкавский. Вместе они обследовали почти весь полуостров Муравьева-Амурского. Удача была на стороне офицеров – угольные месторождения нашлись в районе современных станций Спутник и Весенняя.
Вся эта работа была проделана не зря - к лету 1862 года пост Владивосток получил звание морского порта, а лейтенант Евгений Бурачёк становится его первым командиром. Свою деятельность на этом посту он охарактеризовал меткой фразой: «Ничем и из ничего созидать». На краю империи тогда действительно не было почти ничего. Но были русские люди и этого оказалось достаточно.
17 апреля 1863 года Евгений Степанович Бурачёк был награжден орденом «Святого Станислава» 3 степени. А 5 мая того же года лейтенант сдал уже ставший родным Владивосток, чтобы вернуться домой в Санкт-Петербург. Причиной стало ухудшавшееся здоровье, которое подорвал сложный приморский климат.
На Балтике Евгений Степанович Бурачёк служил на должностях, которые не предусматривали выход в море. Служил с полной отдачей и в 1888 году был произведен в контр-адмиралы. В 1911 году офицер скончался и был похоронен в Санкт-Петербурге.
2 июля 1988 года прах Евгения Степановича Бурачка был перезахоронен на Морском кладбище Владивостока.