— Знаешь, мам, я поступаю в кулинарный колледж.
— Что ты сказал? — Светлана замерла с карандашом в руке над раскрытым ежедневником, где аккуратным почерком были расписаны занятия с репетиторами по экономике, математике и обществознанию на ближайшие три месяца.
— В кулинарный. Хочу стать поваром, — голос Кирилла звучал тихо, но твёрдо.
За окном мокрый апрельский ветер швырял в стекло пригоршни холодных капель. Небо нависало тяжёлым серым полотном, словно отражая напряжение, сгустившееся в кухне типовой трёхкомнатной квартиры.
Карандаш в руке Светланы хрустнул и переломился пополам.
***
Утро начиналось как обычно — с тщательно спланированного хаоса. По квартире разносился запах яичницы и подгоревших тостов. У плиты суетилась хозяйка дома, одновременно помешивая кофе в турке и пытаясь разговаривать по телефону, зажатому между ухом и плечом.
— Да, Наталья Петровна, конечно, мы подготовим этот материал к следующему занятию, — произносила маленькая светловолосая женщина в идеально отглаженном домашнем платье. — Нет, Кирилл всё понял про логарифмические неравенства. Да, и интегралы тоже...
Под мерное бормотание матери на кухню вошёл высокий худой юноша. Тёмные круги под глазами выдавали недосып, а ссутуленные плечи словно пытались спрятать его от мира. Бледные пальцы нервно постукивали по поверхности смартфона.
— Доброе утро, — бросила Светлана, прикрывая микрофон рукой. — Свежая яичница на столе, учебники я уже собрала. Через час у тебя дополнительное занятие по обществознанию, потом три часа на самоподготовку, вечером репетитор по английскому.
Вздохнув, долговязый подросток опустился на стул и безразлично уставился в тарелку.
— Извините... — робкий голосок донёсся от дверного проёма. — А можно мне тоже яичницу?
Маленькая девочка лет десяти с двумя растрёпанными косичками переминалась с ноги на ногу, прижимая к груди потрёпанного плюшевого зайца.
— Алиса, не видишь — я занята! — раздражённо отмахнулась мать. — Возьми в холодильнике йогурт или хлопья.
Детское лицо скривилось, но спорить малышка не стала. Привычно вздохнув, она направилась к холодильнику.
В дверном проёме появилась ещё одна фигура — высокий мужчина с усталым лицом и тронутыми сединой висками.
— Доброе утро, семейство, — произнёс Александр, пытаясь придать голосу бодрость. — Что у нас сегодня по плану?
— Наконец-то! — Светлана отложила телефон. — Ты обещал сегодня забрать результаты пробного тестирования Кирилла и отвезти его на консультацию к математичке. И не забудь — заседание родительского комитета перенесли на шесть, нужно обсудить выпускной.
На мгновение лицо мужчины стало беспомощным, но он быстро справился с собой.
— Так точно, товарищ генерал, — шутливо отсалютовал он. — А как насчёт того, чтобы вечером...
— Какой вечером! — перебила Светлана. — У Кирилла репетитор, у Алисы музыкалка, а мне нужно подготовить документы для отчёта.
Александр медленно опустил руку и молча направился к кофеварке.
— Пап, — тихо позвала Алиса, — ты обещал помочь мне с поделкой для школы.
— Конечно, солнышко, — виновато улыбнулся отец. — Давай...
— Господи, Алиса! — в голосе матери зазвенел металл. — Твоя поделка подождёт! У брата ЕГЭ через два месяца! Это важнее твоих бумажек и клея!
Глаза девочки наполнились слезами. Молча кивнув, она схватила йогурт и выбежала из кухни.
— Зачем ты так? — тихо спросил Александр, глядя вслед дочери.
— А зачем ты её разбаловываешь? — парировала жена. — Все силы семьи сейчас должны быть брошены на подготовку Кирилла. Это наше будущее! Экономический факультет МГУ — это не шутки!
Кирилл, словно не слыша разговора родителей, механически жевал яичницу, глядя в одну точку.
— Кирюш, ты готов к сегодняшнему тесту? — обратилась к нему мать.
— М-м-м, — промычал подросток с набитым ртом.
— Не мычи! Я тебя спрашиваю — ты решил все задачи, которые дала Наталья Петровна?
— Да, — кивнул юноша, — только там была одна...
— Никаких «только»! — отрезала Светлана. — Либо ты решил все, либо нет! Средний балл 95 — это наша цель, ты помнишь?
— Помню, — еле слышно ответил сын.
Стоящий у окна Александр покачал головой и отвернулся к мокрому стеклу, за которым моросил весенний дождь.
***
Вечером квартира напоминала штаб военных действий. На столе в гостиной были разложены учебники, тесты, справочники. Вдоль стен высились стопки книг и распечаток. На стене висел календарь с отмеченными датами экзаменов и консультаций.
— Так, логарифмы мы разобрали, — произносила сухопарая женщина с очками на цепочке, сидящая напротив Кирилла. — Теперь переходим к показательным функциям. Записывай формулы.
Рука подростка механически выводила символы в тетради. Изредка он бросал тоскливые взгляды на телефон, лежащий экраном вниз.
В соседней комнате из-за закрытой двери доносились тихие звуки фортепиано — Алиса разучивала новую пьесу. Изредка мелодия обрывалась, слышался недовольный вздох, и всё начиналось сначала.
На кухне Светлана колдовала над ноутбуком, составляя очередной график занятий и проверяя рейтинги репетиторов.
— Александр, — позвала она мужа, печатающего что-то в углу кухни на своём компьютере, — ты выяснил про курсы подготовки при университете?
— Да, но запись туда закрыта ещё с февраля, — отозвался он, не отрываясь от монитора.
— Как закрыта?! — возмутилась жена. — Ты же обещал узнать об этом ещё зимой!
— Я узнавал, — устало вздохнул Александр, — и говорил тебе, что нужно записываться заранее. Но ты тогда решила, что индивидуальные репетиторы эффективнее.
— И теперь из-за тебя Кирилл лишён возможности заниматься с преподавателями университета! — в глазах женщины блеснули слёзы.
— Света, ему и так некогда дышать между занятиями, — тихо произнёс муж. — Может, хватит?
— Хватит?! — голос Светланы взлетел на октаву выше. — Ты хочешь, чтобы наш сын не поступил в нормальный вуз? Чтобы пошёл работать продавцом, как твой брат?
Мужчина поморщился, но промолчал.
— Мне кажется, ты не понимаешь, насколько это важно, — уже спокойнее продолжила Светлана. — Экономический факультет откроет перед ним все двери. А потом — аспирантура, престижная работа...
— А его собственные желания имеют значение? — неожиданно спросил Александр.
— Какие желания? — искренне удивилась женщина. — Он ещё ребёнок, откуда ему знать, чего он хочет? Наша задача — направить, дать старт в жизни.
В этот момент от входной двери послышался звон ключей — вернулась младшая Алиса.
— Мам, пап, можно я в воскресенье пойду с Машей в кино? — с порога спросила девочка. — Там новый мультик про драконов!
— В воскресенье? — нахмурилась Светлана. — Исключено. У Кирилла генеральная репетиция ЕГЭ по математике, нам всем нужно быть дома, чтобы создать правильную атмосферу.
— Но мам! — в голосе девочки звучало отчаяние. — Ты уже третий раз отменяешь мои планы из-за Кирилла!
— Не смей так говорить о брате! — отчеканила мать. — Его будущее сейчас важнее твоих развлечений!
Алиса всхлипнула и убежала в свою комнату. Александр сделал движение, чтобы последовать за ней, но жена остановила его жестом:
— Пусть успокоится. У неё переходный возраст начинается, всё драматизирует.
— Переходный возраст? Ей десять лет, Света, — тихо сказал муж. — Она просто хочет внимания.
— Будет ей внимание, когда закончится этот кошмар с экзаменами, — отрезала женщина.
***
— Спасибо за занятие, Наталья Петровна, — Светлана провожала репетитора к двери. — До завтра.
Когда дверь за преподавательницей закрылась, в квартире наступила странная тишина. Кирилл так и сидел за столом, бездумно глядя в тетрадь с формулами.
— Как успехи? — спросила Светлана, возвращаясь в комнату.
— Нормально, — безжизненно ответил сын.
— Что значит «нормально»? — нахмурилась мать. — Наталья Петровна сказала, ты плохо усваиваешь материал. Отвлекаешься.
— Я устал, — произнёс Кирилл, поднимая на мать покрасневшие глаза. — Каждый день по семь-восемь часов занятий после школы. Я не высыпаюсь, не вижу друзей...
— Друзей? — переспросила Светлана. — Какие друзья перед ЕГЭ? Вся твоя жизнь сейчас — это подготовка к экзаменам! После поступления нагуляешься.
— А если я не хочу? — тихо, но отчётливо произнёс подросток.
— Что не хочешь? — не поняла мать.
— Не хочу на экономический. Не хочу в МГУ. Не хочу быть экономистом, — каждое слово давалось Кириллу с трудом, но он продолжал, словно прорвав плотину молчания. — Я ненавижу все эти формулы, графики, задачи. Ненавижу!
Светлана отступила на шаг, словно получив пощёчину.
— Что ты такое говоришь? Опомнись! Мы столько вложили в твою подготовку...
— Вы вложили! — повысил голос Кирилл. — А меня кто-нибудь спросил?
В дверном проёме появился встревоженный Александр.
— Что происходит? — спросил он, переводя взгляд с жены на сына.
— Кирилл внезапно решил, что не хочет поступать в университет, — дрожащим голосом произнесла Светлана. — После всех наших усилий!
— Правда? — в голосе отца звучало скорее любопытство, чем возмущение.
Кирилл медленно поднялся из-за стола. Его худая фигура казалась сейчас выше и увереннее, чем обычно.
— Знаешь, мам, я поступаю в кулинарный колледж.
— Что ты сказал? — Светлана замерла с карандашом в руке над раскрытым ежедневником, где аккуратным почерком были расписаны занятия с репетиторами по экономике, математике и обществознанию на ближайшие три месяца.
— В кулинарный. Хочу стать поваром, — голос Кирилла звучал тихо, но твёрдо.
За окном мокрый апрельский ветер швырял в стекло пригоршни холодных капель. Небо нависало тяжёлым серым полотном, словно отражая напряжение, сгустившееся в кухне типовой трёхкомнатной квартиры.
Карандаш в руке Светланы хрустнул и переломился пополам.
— Ты сошёл с ума? — её голос упал до шепота. — Какой кулинарный? После всего, что мы... Ты понимаешь, сколько мы вложили в твоё образование?
— Света, — Александр сделал шаг вперёд, — давай просто выслушаем его.
— Выслушаем?! — она резко повернулась к мужу. — Сын хочет разрушить своё будущее, а ты предлагаешь выслушать?!
Кирилл стоял, странно выпрямившись, словно готовясь встретить шторм. Его руки сжимались и разжимались.
— Я уже всё решил, — сказал он. — Давид Маркович, наш шеф-повар из школьного кулинарного кружка, говорит, что у меня талант.
— Кулинарный кружок? — недоуменно переспросила Светлана. — Какой кружок? Ты должен был ходить на дополнительную математику!
Кирилл опустил глаза.
— Я не ходил туда уже три месяца. Ходил в кулинарный.
Тишина, наступившая после этих слов, была оглушительной. Светлана медленно опустилась на стул, словно ноги отказались её держать.
— Ты лгал нам, — произнесла она безжизненным голосом. — Всё это время...
— А ты спрашивал? — тихо ответил сын. — Ты только расписание составляла. Куда, когда, к какому репетитору.
— Мы хотели как лучше!
— Для кого лучше, мам? Для меня или для вас?
Александр подошёл к сыну и положил руку ему на плечо.
— Давно ты этим увлекаешься? — спросил он.
— С восьмого класса, — ответил Кирилл, немного расслабляясь. — Я просто... когда готовлю, я чувствую себя... живым. Это сложно объяснить.
— И не нужно объяснять, — неожиданно твёрдо сказал отец. — Я вижу.
— Саша! — возмутилась Светлана. — Ты что, на его стороне?
— Здесь нет сторон, Света. Есть наш сын и его будущее.
— Вот именно! — она вскочила. — И я не позволю ему этого!
***
Следующие недели превратились в настоящую холодную войну. Светлана упорно продолжала водить сына к репетиторам, составлять графики подготовки и контролировать каждый его шаг. Кирилл молча сопротивлялся — "забывал" учебники, засыпал на занятиях, отвечал невпопад.
— Может, хватит уже? — как-то вечером спросил Александр, когда они остались вдвоём в спальне. — Ты видишь, что происходит? Мы теряем сына.
— Мы спасаем его будущее! — упрямо ответила Светлана, расчёсывая волосы перед зеркалом.
— Какое будущее, Света? — Александр устало опустился на кровать. — Ты заставляешь его идти своим путём, а не его.
— Ты хочешь, чтобы он всю жизнь стоял у плиты? Готовил котлеты по двести рублей за штуку? С его-то способностями!
— А я хочу, чтобы он был счастлив, — тихо ответил муж.
Светлана резко развернулась.
— Счастлив? Ты думаешь, в восемнадцать лет он знает, что такое счастье? Он просто боится ЕГЭ, вот и придумал себе эту блажь с поварской колпаком!
— Знаешь, — Александр посмотрел ей прямо в глаза, — мне кажется, он знает о счастье больше, чем ты. И уж точно больше, чем я.
— О чём ты?
— Я сорок лет проработал инженером, потому что моя мать считала это престижным. Сорок лет, Света. А я хотел быть архитектором.
Светлана застыла с расчёской в руке.
— Почему ты никогда...
— Потому что так было проще, — горько усмехнулся он. — Плыть по течению, соответствовать ожиданиям. Так же, как ты сейчас заставляешь Кирилла.
— Это совсем другое! — воскликнула она.
— Да? Чем же?
На этот вопрос у Светланы не нашлось ответа.
***
Через несколько дней, когда Светлана вернулась с работы, в квартире стоял необычный аромат — что-то пряное, с нотками базилика и розмарина.
— Что это? — спросила она, входя на кухню.
Там, в фартуке, колдовал Кирилл. Рядом с ним, на высоком стуле, сидела Алиса, с восторгом наблюдая за братом.
— Кирилл делает итальянское ризотто с морепродуктами! — восторженно сообщила дочь. — Он меня учит!
— А уроки? — машинально спросила Светлана.
— Я всё сделала, — немного виновато произнесла Алиса. — Просто Кирилл предложил помочь ему, и я...
— Всё нормально, — неожиданно сказал Александр, появляясь из гостиной. — Я проверил её домашнее задание.
Светлана хотела возразить, но в этот момент Кирилл повернулся к ней. Впервые за много месяцев его глаза светились.
— Мам, хочешь попробовать? Я экспериментирую с рецептом — тут авторская комбинация специй.
Она хотела отказаться, хотела сказать что-то о подготовке к экзаменам, об упущенном времени, но вместо этого молча кивнула.
Блюдо оказалось невероятным — нежное, с идеальным балансом вкусов.
— Где ты научился? — только и смогла спросить она.
— Читаю, смотрю мастер-классы, практикуюсь, — пожал плечами сын. — Давид Маркович многому научил. А ещё... — он замялся, — я прошёл отбор на стажировку в ресторан "Тоскана". Шеф-повар Бьянки согласился взять меня летом, сразу после выпускного.
Новость упала как бомба.
— Какая стажировка? Ты должен готовиться к поступлению!
— Нет, мам. Не должен, — твёрдо сказал Кирилл. — Я подал документы в кулинарный колледж.
— Без моего разрешения? — задохнулась Светлана.
— Я его поддержал, — спокойно произнёс Александр, становясь рядом с сыном. — И подписал всё, что нужно.
— Вы... сговорились за моей спиной?
— Не за спиной, — мягко возразил муж. — Мы пытались говорить с тобой, но ты не слышала.
Светлана почувствовала, как внутри что-то ломается — все планы, все мечты, все надежды. Она резко развернулась и выбежала из квартиры.
***
Светлана бродила по мокрому парку, не замечая ни луж, ни моросящего дождя. Перед глазами стояло лицо сына — не измученное и апатичное, как в последние месяцы, а живое, вдохновенное. И слова мужа о сорока годах нелюбимой работы эхом отдавались в голове.
Она вдруг вспомнила свою мать — такую же требовательную, планирующую её жизнь до мелочей. «Ты должна быть лучшей, Светочка! Должна поступить в экономический! Найти хорошего мужа! Родить в двадцать пять, не позже!» И она следовала этому плану, покорно, не задавая вопросов.
Была ли она счастлива? Сложный вопрос. Была ли успешна? По всем формальным критериям — да. Но сейчас, стоя под дождём, она впервые задумалась — а чего хотела бы она сама, без материнской "дорожной карты"?
Когда Светлана вернулась домой, уже стемнело. Квартира встретила её тишиной — все, наверное, уже спали. Но в щели под дверью кухни виднелась полоска света.
Там, за столом, сидел муж, задумчиво помешивая чай.
— Я думала, ты спишь, — тихо сказала она.
— Ждал тебя, — просто ответил он.
Она села напротив, всё ещё в мокрой куртке.
— Я всё испортила, да?
Александр молча пожал плечами.
— Почему ты не сказал мне раньше... про архитектуру?
— А ты бы слушала? — грустно улыбнулся он. — Ты всегда так уверена, что знаешь, как правильно.
Эти слова больно резанули, но Светлана понимала — он прав.
— Знаешь, — медленно произнесла она, словно пробуя мысль на вкус, — я ведь хотела быть журналисткой. В старших классах даже писала для школьной газеты.
— Правда? — удивленно поднял брови Александр. — Ты никогда не говорила.
— Мама сказала, что это несерьёзно, — она слабо улыбнулась. — "Журналистика — это для бездельников. Экономика — вот стабильное будущее." А теперь я говорю то же самое Кириллу.
Они помолчали, глядя в чашки с остывающим чаем.
— Что мне делать, Саш? — наконец, спросила она. — Я не знаю, как... исправить.
— Может, для начала просто поговорить с ним? По-настоящему поговорить — не указывать, не планировать, а послушать.
***
Утром за завтраком Светлана появилась на кухне последней. Алиса уже уплетала хлопья, а Кирилл собирался уходить — рюкзак стоял у его ног.
— Доброе утро, — неуверенно произнесла Светлана.
— Доброе, — настороженно ответил сын.
— Кирилл, я... — она запнулась, не зная, с чего начать. — Можем мы сегодня вечером поговорить? Только ты и я. Я хочу... я хочу узнать больше о твоём увлечении кулинарией.
Сын удивлённо моргнул.
— Серьёзно?
— Да, — кивнула она. — И, может быть... ты приготовишь что-нибудь? Что-то, что особенно любишь готовить?
По лицу Кирилла пробежала тень недоверия, но затем он неуверенно улыбнулся.
— Ладно. Я мог бы сделать фокаччу с розмарином и оливками. Это итальянский хлеб, он...
— Расскажешь мне вечером, — мягко прервала его Светлана. — Я буду ждать.
***
Вечером кухня превратилась в небольшую лабораторию. Кирилл, повязав фартук, колдовал над тестом, рассказывая матери о секретах правильной гидратации, температурном режиме и времени расстойки. Светлана слушала, поражаясь глубине его знаний и страсти, с которой он говорил.
— Я никогда не видела тебя таким... увлечённым, — призналась она.
— Потому что ты никогда не спрашивала,— просто ответил он.
Эти слова попали точно в цель. Действительно, когда она в последний раз интересовалась тем, что действительно волнует её детей? Не оценками, не достижениями, а их внутренним миром?
— Кирилл, — тихо произнесла она, — я хочу извиниться. Я была так сосредоточена на результате, что совсем забыла о тебе. О том, чего хочешь ты.
Сын перестал месить тесто и поднял на неё удивлённый взгляд.
— Серьёзно?
— Да, — кивнула она. — Я пыталась построить для тебя жизнь, которую считала правильной. Но не спросила, чего хочешь ты сам.
Кирилл медленно вытер руки полотенцем, в глазах его мелькнуло недоверие, но оно быстро сменилось чем-то другим — надеждой.
— Знаешь, — сказал он, присаживаясь напротив матери, — с того момента, как я впервые что-то приготовил сам, я понял, что еда — это не просто питание. Это... как музыка или живопись. Это творчество, которое делает людей счастливыми. Видеть, как человек пробует твоё блюдо и на его лице появляется улыбка — это непередаваемое чувство.
За окном дождь прекратился, и сквозь разрывы туч пробился луч закатного солнца, окрасив кухню в тёплые золотистые тона. Светлана подошла к сыну и неуверенно обняла его, впервые за долгое время.
— Я не понимаю кулинарии, — тихо призналась она, — но я хочу понять тебя. И если ты действительно этого хочешь, я буду поддерживать твой выбор.
Когда фокачча была готова, они позвали Алису и Александра. Вся семья собралась за столом, пробуя пышный ароматный хлеб, и Светлана с удивлением замечала, как меняются лица её близких — они словно оттаивали после долгой зимы. Алиса звонко смеялась над шутками отца, Александр с гордостью похлопывал сына по плечу, а Кирилл... Кирилл наконец выглядел счастливым.
— У нас всех будет много работы, — сказала Светлана, глядя на свою семью. — Мне предстоит заново научиться слушать. Но я думаю, нам стоит попробовать двигаться вперёд не по моему плану, а... вместе.
Автор: Елены Стриж ©
Нравится рассказ? Тогда поддержите его. Автору будет приятно видеть ваши репосты, рекомендации друзьям, комментарии и лайки... )) Ну и конечно, не забудьте подписаться на канал!
Также читайте:
— Кто-то в нашей семье явно не любил фотографироваться, — хмыкнула молодая особа, разглядывая старый альбом с потёртыми страницами.
— Или кого-то очень старательно не хотели видеть, — задумчиво отозвался пожилой господин, сидящий в глубоком кресле напротив.
Читать