Глава 59
Вернувшись домой, я с облегчением сбросила туфли у входа, позволив усталым ногам насладиться свободой. Вечер был тихим и спокойным. За ужином сидели втроем: я, Маша и Нина. За разговором еда казалась вкуснее, а тепло домашней атмосферы – уютнее. После ужина устроились в гостиной, и я, как обычно, присоединилась к дочери, чтобы посмотреть мультики. "Маша и Медведь" – её неизменная любовь. Какой бы сезон или серию мы ни выбрали, дочка смотрела с восторгом, смеясь в самых неожиданных местах. Думаю, в этой истории она видела отражение себя. Озорная, непоседливая, с жаждой приключений – в этом они с Машей так похожи. Оставался открытым только один вопрос: кто же тогда Медведь? Видимо, это я. Большой, добродушный и временами неловкий. Наверное, именно поэтому до сих пор не разгадала загадки Кобальта. Будь я чуть осмотрительнее, давно бы всё прояснила.
На волне её любви к этому мультику я постепенно скупила все возможные атрибуты фаната. Мягкие игрушки, раскраски, пеналы, карандаши, ложечки и вилки – вся утварь на кухне напоминала о Маше и её косолапом друге. Даже на её подушке был вышит знакомый силуэт Медведя, словно оберегающий сон моей дочери. Оставалось только оклеить комнату обоями с кадрами из мультсериала, и тогда можно было бы смело сказать, что тут живет его главная поклонница. Хорошо, что до такого Маша пока не додумалась, иначе пришлось бы капитально менять интерьер.
Когда закончилась очередная серия, дочь, задумчиво глядя на экран, неожиданно спросила:
– Мам, а почему волки в мультике ездят на старой "Скорой помощи"?
Я на секунду замялась, не зная, что ответить.
– Честно говоря, я никогда об этом не задумывалась, – призналась я.
Дочка тяжело вздохнула, укоризненно посмотрела на меня и протянула:
– Ну мама! Ты что, не понимаешь? Они же санитары леса!
– Ах, вот оно что! – рассмеялась я.
Мы обе захихикали, разделяя простую радость этого момента.
Через пару минут я решила отлучиться.
– Машенька, мне нужно кое-что сделать. Ты ведь сможешь посмотреть без меня?
Но ответа не последовало – началась новая серия, и дочь тут же погрузилась в чудесный мир своего любимого мультика. Я улыбнулась и направилась в свою комнату. Нужно было собраться с мыслями.
Сев за стол, я постаралась собрать в голове всё, что знала о Кобальте. Первое – это мужчина. Судя по голосу и комплекции, ему около тридцати пяти. Если бы был моложе, двигался бы быстрее. Старше – медленнее. Дальше… Стоп! Маша!
Я вскочила и поспешила обратно в гостиную. Телевизор занимал почти всю стену, и именно на нем дочка с упоением смотрела свой мультфильм. Я схватила пульт и нажала на паузу.
– Мам, ты чего?! – возмутилась Маша, обернувшись ко мне с явным недовольством.
– Прости, детка, мне нужно задать тебе очень важный вопрос, – я постаралась говорить мягко, но настойчиво. – Помнишь того дядю, который тебя похитил? Он всегда был в маске? Всегда говорил тем странным, компьютерным голосом?
Маша неохотно кивнула.
– Ну да.
– Машуня, я тебя очень прошу, подумай хорошенько. Он действительно ни разу не говорил по-другому?
Дочь тяжело вздохнула, но на этот раз ответила серьёзнее:
– Да, всегда в маске, всегда с этим голосом.
– А место… Ты можешь вспомнить, где это было? Что вокруг?
Маша нахмурилась, обдумывая.
– Там была большой дом. Комната. Большая, но тёмная, потому что окно кирпичами заложено. Но там же телевизор был, я на нём мультики смотрела. Кровать и батарея.
– Батарея? Какая? Как у нас дома?
– Нет, – покачала головой дочка. – Старая, пыльная, очень толстая. В моей прежней школе такие были.
Я прикусила губу, собирая воедино её слова.
– А дверь? Ты её запомнила?
– Ну… старая, деревянная. А! – вдруг оживилась Маша. – Однажды я слышала за дверью чей-то голос. Женский. Она говорила по телефону.
Я замерла. Женский голос. Значит, он был там не один. В этом деле есть ещё кто-то. Кто-то, кто был рядом, когда Маша была заперта. Это меняло многое.
– Какой у неё был голос? Молодой, старый? Ну… как у меня или как у старушки? – я вцепилась в эту ниточку, как утопающий за спасательный круг. Хотя внутри уже звучал голос сомнения. Уж не обманываю ли я себя снова? В прошлый раз так же ухватилась – вытянула Нюшу. Ошиблась.
– Нет, обычный, молодой, – ответила Маша. – Как у нашей учительницы математики, Инны Петровны.
– Так. И что она говорила?
– Ну… что она забрала какую-то посылку, но не сможет держать её у себя долго, потому что это очень опасно. И что скоро она отнесёт её обратно, – пояснила Маша, зевая. – А можно мне теперь мультики?
– Да, конечно, – кивнула я и вышла из комнаты.
Я вернулась в свою комнату и тяжело опустилась в кресло. Значит, Кобальт – женщина? Но как же его, точнее, её походка? Настолько уверенные шаги – так ходят только мужчины. Или… мне лишь показалось? Я наблюдала за ним или за ней всего минуту, прежде чем фигура скрылась за деревьями в лесопарке. Думай, Лена, думай! Вспоминай!
– Мам, ты занята? – стук в дверь. Голос Маши.
– Заходи, что случилось?
– Я ещё вспомнила. От того дяденьки в маске пахло каким-то цветком.
– Каким, солнышко моё?! – я вздрогнула, чувствуя, как сердце ускоряет ритм.
– Не знаю, – Маша наморщила лоб. – Если понюхаю снова, скажу. А так… прости.
Она пожала плечами и выбежала в коридор. А я застыла, словно вкопанная.
Это были не цветы. Это духи! Женские духи! Кобальт – женщина! В этом теперь почти не осталось сомнений!
На следующий день, едва забрав Машу из школы, я повела её в парфюмерный магазин. Пришлось пообещать ей шкатулку для всяких мелочей – она давно о ней мечтала, увидев в рекламе. Мне всё было некогда, но теперь пришло время. Хотя настоящий смысл визита был иным. Я медленно вела Машу вдоль витрин с духами, поочерёдно распыляя пробники и поднося их к её носу.
– Вспоминай, Машенька, пахло ли так от того дяди?
Мы прошли трижды. Безрезультатно. Наконец Маша заскулила:
– Устала. Носик болит.
Я тяжело вздохнула и повела её к выходу. На пороге дорогу нам уступила молодая женщина в элегантном деловом костюме. Она улыбнулась Маше, а та вдруг оживилась, всмотрелась в незнакомку и, сделав пару шагов, сообщила мне:
– Мама! От той тёти пахнет точно так же!
Я резко развернулась, не выпуская Машиной руки.
– Оставайся здесь, милая. Полюбуйся своей шкатулкой. Я быстро!
Я бросилась вслед за девушкой, догнала её у кассы и, извинившись, спросила:
– Простите, а как называются ваши духи? Они очень понравились моей дочке.
Женщина мило улыбнулась.
– К сожалению, я покупала их в Париже, в Sephora на Елисейских полях. Там оставался всего один флакон.
– А название?
– The Moon от Frederic Malle.
Я поблагодарила её и поспешила к Маше. Уже кое-что! Уникальный аромат!
Дома я тут же села за компьютер и нашла информацию. Эти духи стоили недёшево: флакон 100 мл – почти сто тысяч рублей. Значит, их могла позволить себе лишь состоятельная женщина. Или… её не менее состоятельный муж. Или любовник. Я нахмурилась. Впрочем, какая разница? Вот если бы Кобальт душилась "Красной Москвой" – другое дело. А так… Запах даёт мне и многое, и ничего. Пойди найди в Москве человека с таким же ароматом!
Поздним вечером раздался звонок. Поликарпов. Интересовался, как идут дела у Маши, у меня. Я ответила в общих чертах – без излишних подробностей, но достаточно, чтобы он понял, что жизнь идёт своим чередом.
– Как продвигается твоё расследование? – спросил он после паузы.
Я устало вздохнула и честно призналась:
– Опять забрела в тупик, – шмыгнула носом, чуть крепче сжимая трубку.
– Хочешь, обсудим это где-нибудь за чашкой кофе?
– С удовольствием.
В последнее время мне отчаянно требовался кто-то, с кем можно поговорить. Не просто обменяться фактами, а именно выговориться, освободить голову от сотен мыслей. И Артём подходил для этого как нельзя лучше.
Кафе, куда Поликарпов пригласил меня на завтрашний обед, оказалось уютным, но не пустынным, как в прошлый раз. На этот раз оно не было арендовано целиком – вокруг сидели обычные москвичи, туристы, кто-то негромко переговаривался за соседними столиками. Эта атмосфера сразу сделала встречу менее формальной.
Едва я подошла к столику, Артём протянул мне букет белых лилий. Их свежий аромат тут же окутал меня тонким, почти невесомым облаком. Он выглядел невозмутимо, но я уловила в его глазах что-то, чего раньше там не было. Легкий намёк на чувства? Или мне это только показалось?
Я приняла цветы с улыбкой и, усевшись напротив, сразу же начала рассказывать. О том, как едва не обвинила Николая по ошибке. Как выяснила, что Кобальт – это вовсе не мужчина, а женщина. О том, что её духи – достаточно редкие The Moon от Frederic Malle. Я заметила, что Поликарпов слушал меня с непоказным вниманием, склонив голову набок.
– Как, ты говоришь, они пахнут? – уточнил он, чуть прищурившись.
– Артём, ну как я тебе этот аромат опишу? Это ведь не ромашка или мята, которые мы оба знаем. Запах специфический, далеко не каждому нравится. В парфюмерном магазине мне сказали, что эти духи редкость, а та девушка, с которой я говорила, так вообще купила их в Париже, в магазине Sephora на Елисейских полях.
– Sephora, – с лёгкой улыбкой поправил он. – Ударение на «а».
Я непонимающе посмотрела на него:
– И что?
– Ты говоришь с ударением на «о», а у французов почти всегда последний слог ударный.
– Да какая разница? – отмахнулась я.
– Давай слетаем в Париж, и ты мне покажешь эти духи, – вдруг предложил он будничным тоном, будто речь шла о прогулке по ВДНХ.
Я рассмеялась:
– Ты шутишь?
– Совсем нет. Сейчас четырнадцать часов, в 16:55 прямой рейс Air France. Мы успеем купить билеты, прогуляться по Елисейским полям, зайти в Sephora, выпить кофе в какой-нибудь кофейне…
Я внимательно посмотрела на него. Он был абсолютно серьёзен.
– Но у меня нет багажа…
– Нам он и не нужен. Только туда и обратно. Маленькое приключение. Разве это не здорово?
Я поколебалась всего мгновение.
– Хорошо, но мне нужно позвонить домой. Предупредить Машу и Нину.
– Разумеется, – кивнул он, доставая телефон.
Я набрала номер. Быстро объяснила няне, что меня не будет до позднего вечера, а может, и до завтрашнего утра. Попросила помочь Маше с уроками, если понадобится. Она и так отличница, но я всегда держала руку на пульсе. Хотя, конечно, мой сегодняшний поступок сложно было назвать образцом ответственного материнства.
Пока я разговаривала, Артём уже заказал два билета первым классом. Когда я убрала телефон, он с улыбкой сообщил:
– Всё готово. Едем в аэропорт. Машина у входа.
– А как же бизнес? Рабочий день в разгаре.
Он усмехнулся, легко подмигнул:
– У нас, миллиардеров, есть свои привилегии.
И протянул мне руку. Я взяла её, ощущая себя слегка неловко с роскошным букетом лилий в одной руке.