Ощутить аромат цветущих персиков после длительного пребывания в неподвижном магическом тумане, где нет ни звуков, ни запахов, ни даже смены дня и ночи ― величайшее наслаждение. Эни жадно втянула ноздрями прохладный весенний воздух и искренне обрадовалась тому, что у неё наконец-то снова есть нос. Неизвестно, сколько времени она провела в бестелесном состоянии внутри артефакта, заполненного чистой божественной силой жизни, но вернуться в реальность было просто великолепно. Да и ощущалось теперь всё по-другому ― ярче, чётче, как-то осознаннее что ли. Не по-звериному точно. Лёгкий ветерок приятно холодил кожу, пальцы чувствовали нежную мягкость тонкой простыни, а главное ― совсем рядом, за спиной, находился знакомый источник великой драконьей силы, теперь уже не причиняющей Энии никаких неудобств. «Лун Дайлу, я вернулась», ― мысленно и с искренней улыбкой сообщила девушка спящему дракону.
Но он не спал. Когда Эни осторожно повернулась к нему лицом, то сразу же встретилась взглядом со странно потухшими синими глазами. Да и в остальном… В ауре дракона теперь отчётливо чувствовалось присутствие какой-то посторонней магии ― холодной, колючей и крайне неприятной.
― Эни? ― прозвучало скорее как констатация факта, а не вопрос.
― Что с тобой? ― встревожилась девушка.
― Почему ты в таком виде?
― Что?
Да, она вернулась в этот мир ничем не прикрытой, потому что магия артефакта не подразумевала воссоздание одежд. Но ведь не посреди же зала, полного гостей, это случилось. Они муж и жена, пусть брачной церемонии и не было. Эни безмерно скучала по этому несносному зверю и волновалась о нём. Она ждала этой встречи. Тысячи раз представляла, как наконец-то позволит себе обнять любимого без риска грохнуться в обморок или испачкать ковры кровавой рвотой. Он первый дал понять, что неравнодушен к ней и желает большего, чем просто формальный союз, а теперь смущён тем, что она не одета? Да любой другой на его месте…
― В тебе нет драконьей магии, ― прервал поток её возмущённых мыслей бесцветный голос супруга.
― Конечно, её нет! ― обиженно фыркнула Эни и завернулась в одеяло до самого подбородка. ― Так лучше? Теперь мой вид не оскорбляет твоих понятий о приличиях?
― Я говорил не об одежде, а о духовной сути, ― уточнил дракон, продолжая скользить по её лицу изучающим взглядом и одновременно прощупывая ауру. ― Тао Джу сказал, что ради меня ты решила изменить свою природную суть на драконью, но сейчас я вижу перед собой бессмертную девушку с едва заметными зачатками божественной силы.
― Кто такой Тао Джу? ― непонимающе воззрилась на него Эни.
― Морской дух. Он приходил сюда с твоими братьями.
― Я не знаю никакого духа, а мои братья слышали лишь первое решение, которое я чуть позже, когда их уже не было рядом, сочла поспешным. Да что с тобой опять не так, Лун Дайлу? Ты рад моему возвращению, или тебя беспокоит только моя новая духовная сила?
Она резко села, из-за чего одеяло сползло вниз, приоткрыв плечи и верх груди, но дракону, кажется, не было до прелестей жены никакого дела. Он встал с постели, сделал шаг до ширмы, взял перекинутый через тонкую перегородку тёплый парчовый халат и положил его на кровать рядом с Эни.
― Меня ничего не беспокоит, но похоже, что ты ожидала другой встречи. Прости, что не оправдал твоих ожиданий. Оденься. Я закрою окно, чтобы ты не простудилась.
― Бессмертные тоже болеют простудой? ― язвительно осведомилась девушка, меняя одеяло на предложенную скромную одежду.
Да, она рассчитывала на другую встречу. Конкретно в данной ситуации хватило бы нежных объятий и признания в том, что вредный драконище по ней скучал, но за неимением лучшего всегда приходится довольствоваться имеющимся. Чем ему не по душе её новая суть? Не просто бессмертная женщина, а обладательница настоящей божественной силы жизни. Полубогиня, способная на большее, чем все небожители, вместе взятые. Магию, правда, ещё нужно освоить и развить, но это вопрос времени и усердия. Лун Дайлу разочарован тем, что его жена не стала драконом? Ну так это же только ради него! Вместе с драконьей сутью Эни получила бы заодно и известные проблемы с истинной любовью, которая приходит нежданно и оттуда, откуда не ждёшь. Взять для примера Наю и Шэнли ― что хорошего в их отношениях? Да злобная драконица мужа на цепь посадит, если он вдруг полюбит другую. Нет уж! Такие сложности совершенно ни к чему. Эния Лоу будет любить того, кто ей нравится, а не незнакомца, выбранного внутренним зверем. Теперь она полноценный человек, одарённый магией богов. Противоречий больше нет. Что опять не так?
― Ты голодна? Я могу разбудить Юалин или Нанни Пай, чтобы они что-нибудь быстро приготовили, ― предложил Лун, взяв из комода другой халат для себя.
Кажется, Эни многое пропустила, пока проходила через магическое перевоплощение духа, но сейчас ей хотелось не слушать последние новости, а стукнуть мужа чем-нибудь тяжёлым, чтобы он проявил хоть какую-то эмоцию вместо этого неприятного сдержанного безразличия. Его неровно обрезанные волосы отросли только до плеч, а на улице снова весна ― значит, прошёл всего один год. Должно было случиться что-то серьёзное, чтобы непостоянный в решениях и поступках дракон превратился в непоколебимую каменную глыбу. Спрашивать у него об этом бесполезно ― наверняка скажет, что её это никак не касается. А вот Юалин с радостью поделится полезной информацией.
― Да, я голодна, ― ответила Эни, подражая равнодушному тону супруга. ― Пусть Юалин приготовит горячий чай и простые закуски.
― Рисовую кашу?
Вопрос прозвучал громом среди ясного ночного неба.
― Откуда здесь рис? ― недоверчиво спросила девушка.
― Из Шаэна, ― просто ответил Лун. ― Ты как-то говорила, что скучаешь по обычной рисовой каше. Сёстры Пин тоже не понимают, как можно есть одно только мясо с овощами, поэтому я раздобыл несколько мешков рисовой крупы. Мука тоже есть, но Нанни готовит булочки по утрам. С этим придётся немного подождать.
«Его по-прежнему заботят нужды других, но ведёт он себя донельзя странно. И ещё эта магия…» ― размышляла Эни, пока супруг отсутствовал. Впрочем, отсутствовал он довольно долго. За это время излучающая поистине неудержимый восторг Юалин успела едва ли не задушить на радостях свою госпожу, раз двадцать вышвырнуть за дверь разбуженного шумом пай-пая и вкратце изложить перечень событий прошедшего года. Лун вернул смертных девушек в Шаэн и помог владыке Вэю с решением каких-то проблем, поэтому с царством обычных людей у молодого господина теперь дружеские отношения. Оттуда и рис, и мука, и много чего ещё. С Облачным Царством дела обстоят сложнее, поскольку небесный император пристыжен вмешательством драконов в то, чего растяпа-небожитель не замечал у себя под самым носом. Речь, конечно же, о преступлениях Грегори Сюэ. Демон, потерявшийся одиннадцать лет назад, милостью господина Луна вернулся в Эсмар. Принц демонов Шэнли развёлся с Наей, но найти новую супругу ему теперь будет сложно, потому что демоницы опасаются гнева драконицы. Ная закована родителями в цепи в той же пещере, откуда Эни раньше вызволила молодого господина. Сестра Луна Дайлу медленно сходит с ума. Всем её жаль, но за прошедший год старшие драконы Дайлу так и не смогли найти способ уравновесить в дочери давно вышедшие из-под контроля противоречивые силы стихий. Господин Лун поссорился с родителями и не общается с ними. Большую часть времени он проводит в оранжерее, где возится с редкими бессмертными растениями. Иногда его навещает принцесса Бьяри, но демоница не навязывается дракону. Они просто друзья.
Спросить, что произошло с Луном, Эни не успела, поскольку поприветствовать благополучно вернувшуюся госпожу прибежали радостные сестрёнки Пин и взволнованная демоница Лиин. Последняя даже прослезилась, но Энии почему-то показалось, что это были слёзы сочувствия, а не радости. Лиин сказала, что господин в последнее время предпочитает тишину и уединение, поэтому сейчас ушёл в оранжерею. Он вернётся, когда суета вокруг его жены уляжется.
Заявив, что приготовить настоящую кашу способны только смертные, Эни отправила Нанни и Паолу в кухню, после чего внимательно посмотрела сначала на притихшую вдруг Юалин, а потом одарила таким же тяжёлым взглядом демоницу.
― Что с Луном Дайлу? ― строго спросила она, прекрасно понимая, что одарённые духовной силой собеседницы осознают новую суть своей госпожи.
Первой ответила, конечно же, змейка, у которой язык за зубами держался разве что во сне. Рассказ получился торопливым и сбивчивым, но в целом нить событий Эни уловила. Морской дух отказывался возвращать потерявшуюся лисичку и потребовал, чтобы Лун запечатал свои чувства, но не уточнил, навсегда или временно. Дракон так и поступил, но недавно чары начали разрушаться, поэтому он применил их повторно и закрепил печатью пустоты. Теперь он полностью лишён способности проявлять эмоции, но природная доброта, щедрость души и невесть откуда появившиеся принципы не позволили ему стать бессердечным чудовищем. Он всё тот же Лун Дайлу, просто с мёртвым сердцем.
― Дух сказал ему, что процесс твоего перерождения очень мучительный. Господин сильно переживал из-за этого и винил себя, ― сообщила Лиин, смахнув рукой со щеки очередную слезинку.
― Должно быть, это тот самый «друг», о котором говорила мама, ― догадалась Эни. ― Кто вообще просил его вмешиваться? Наговорил лишнего и стёк солёным ручейком обратно в море, а я теперь думай, как возвращать всё на свои места. Ладно, я поняла. Это не проблема. Мне просто нужно немного времени, чтобы понять, как теперь подступиться к мужу. Вы знаете, зачем дух попросил об этих чарах?
― Это из-за того, что ты собиралась стать драконом, ― пояснила Юалин. ― Он сказал господину, что ты и твои братья дороги ему, поэтому господин должен тебя отпустить, если захочешь уйти. Но у драконов с этим всё сложно. Принять такое решение проще, если ничего не чувствуешь.
Эни сокрушённо покачала головой и тяжело вздохнула.
― Боги, ну почему всем есть дело до чужих проблем? Со своими бы сначала разобрались. Что ни встречный, то советчик, причём всезнающий.
― Господин Эдриан говорит, что боги ничего не делают, если это не касается магического равновесия миров, ― осторожно произнесла змейка. ― Как думаешь, у твоей мамы был какой-то особый умысел, когда она согласилась сотворить с тобой такое? Она же мать. Как можно заставить своего ребёнка страдать?
― Я не страдала ни мгновения, ― возразила девушка. ― Всё произошло очень быстро. Я даже испугаться не успела, а потом было просто скучно. Моя мама стала богиней жизни. Это созидающая магия, она не причиняет боли. Даже если бы я осталась при первоначальном решении стать драконом, это было бы дольше, но точно не мучительнее. Этот ваш морской дух просто гад бессовестный. Сам ничего не знает, так ещё и наврал всем с три короба. И великолепный господин Эдриан Дайлу тоже ничем не лучше. Ругает богов за то, что они чего-то хотят от этого мира, а сам? Жил бы себе спокойно, тогда и магия осталась бы прежней, и Облачное Царство не упало бы в Океан, и потом небожители не отхватили бы для своих новых владений добрую половину царства смертных. Кто просил его вмешиваться? Кого он спасал? Да если подсчитать, сколько тогда все эти катастрофы унесли жизней, то чья-то драконья морда получится в пуху по самые рога на затылке. Был ли у моей мамы особый умысел? Конечно, был! Она хотела, чтобы её дети жили свободно, счастливо и с теми, кого любят! Такую бы мать близнецам Дайлу, они не были бы сейчас настолько несчастными!
Непредсказуемый драконище изменил своё решение. Он вернулся в спальню раньше, чем предполагалось, но Эни была так сильно возмущена, что уже не могла остановиться в своих обличительных речах и проигнорировала присутствие драконьей ауры. Лун стоял в дверном проёме и слышал каждое слово. По его напряжённому взгляду было сложно определить, что творится у дракона в мыслях, но девушке хотелось думать, что под чарами беспокойное сердце не зачерствело окончательно.
Служанкам не понадобился произнесённый вслух приказ, чтобы они бесшумно исчезли из комнаты ― сами поняли, что внезапно стали лишними. Пропустив их, дракон закрыл дверь, прислонился к ней спиной и продолжил сверлить супругу испытующим и в то же время равнодушным взглядом. В его поведении и ауре не чувствовалась угроза, но Эни всё равно на всякий случай отползла на дальний край кровати, вызывающе вздёрнула подбородок и заявила:
― Я сказала именно то, что думаю. Просить за это прощения и брать свои слова обратно не буду.
― Снова боишься меня? ― спросил Лун, заметив её манёвр.
― А не должна? Раньше о твоём настроении можно было сделать выводы по изменениям в ауре или выражению лица, но теперь при всём желании не поймёшь, что у тебя на уме.
― И всё же осмеливаешься дерзить.
― А я теперь бессмертная из тех, каких этот мир не видел с момента изменения магической основы. Если и свернёшь мне шею, всё равно перерожусь и даже память свою сохраню.
― А тебе не приходило в голову, что я могу сворачивать твою шею раз за разом, пока мне это не надоест? Я тоже бессмертен. Теперь ещё и бессердечен, как тебе наверняка уже доложили.
― Ты так не поступишь, ― уверенно ответила девушка.
― Если знаешь об этом, откуда страх?
Резонный вопрос, но инстинкт самосохранения присущ не только животным. Людям тоже свойственно избегать опасности. Правда, при этом они не нарываются на неприятности, продолжая подогревать и без того напряжённую ситуацию новыми высказываниями.
― Забудь, ― прервал дракон обсуждение скользкой темы раньше, чем Эни нашла подходящие слова для ответа. ― Я пришёл сейчас только для того, чтобы забрать Афу. Слышал его протестующий писк, когда вы не впускали бедолагу в комнату. Знаешь, когда Тао Джу приходил сюда впервые, он сразу же оставил здесь твой камень духа, но мне ничего не сказал. Афу первым нашёл артефакт и понял, что внутри спрятана ты. Даже я этого не чувствовал, а он заботился о холодном кристалле, как о живом существе. В одеяло кутал по ночам, чтобы согреть. Я ему теперь даже спать в нашей постели разрешаю. Избаловал, поэтому он и стал ещё более назойливым.
Упомянутый зверёк пошевелился под одеждой на груди хозяина, словно понял, что речь идёт о нём.
― Ты не сердишься из-за того, что я сказала? ― нахмурилась Эния.
― Я теперь не способен сердиться. Просто принял твоё мнение к сведению, ― невозмутимым тоном ответил Лун, прошёл через комнату, присел на край постели и добавил: ― К тому же год назад я высказал отцу в лицо примерно то же самое. Но раз уж сейчас речь зашла о том, насколько он был прав в своих решениях и действиях, то хочу понять ещё кое-что. В ночь перед твоим исчезновением я повстречал высоко в небе бога, который назвался моим дедом. Он ждал чьего-то вознесения. Полагаю, речь шла о твоей матери. Этот бог сказал мне, что ты скоро умрёшь, и предложил бессмертие для тебя в обмен на то, что я никогда не обзаведусь детьми. Я ничего ему не ответил, но на следующий день ты исчезла, а теперь вернулась бессмертной. Должен ли я воспринимать это как сделку, состоявшуюся без моего согласия? Если опустить все детали, касающиеся чувств и желаний, кто принял решение сделать тебя полубогиней? Не отвечай сразу, подумай.
Эни действительно ненадолго задумалась, после чего ответила:
― Мама предложила изменить мою суть на любую, какую захочу, чтобы наши с тобой духовные силы не противоречили друг другу. Я сразу же ляпнула про дракона, но потом вспомнила про Наю и Шэнли и поняла, что это будет не совсем правильно. Мама ничего за меня не решала. Она лишь сказала, что изменение духовной силы таким способом в любом случае сделает меня существом с даром божественной силы. И у меня не было времени на то, чтобы хорошенько всё обдумать.
― Почему?
― Мама торопилась. Процесс вознесения от неё не зависел, поэтому время пребывания в этом мире было ограниченным. Она лишь вкратце рассказала мне о своей ужасной жизни и извинилась за то, что оставила меня одну совсем юной девочкой. А, и ещё она сказала, что братья специально забрали меня с северных островов, чтобы мама могла исправить нашу с тобой несовместимость. Она не могла прийти сюда открыто, потому что её духовная сила потревожила бы барьеры твоего отца, и Эдриан Дайлу снова начал бы злиться на богов.
― Значит, в течение одного и того же дня мы с тобой оба повстречали богов, которые поторапливали нас с судьбоносными решениями. Один сказал, что я не должен продолжать род драконов Дайлу, а вторая поступила с точностью до наоборот, сделав так, что теперь наша близость не закончится катастрофой. Ещё и дала тебе божественную силу, какой нет ни у кого. Боги Занебесья что, не в ладах друг с другом?
― Да откуда мне знать, что происходит в Занебесье? ― проворчала Эни себе под нос и инстинктивно прижала руку к животу, поскольку её желудок довольно громко потребовал пищи.
― Паола Пин уже топчется за дверью с твоей кашей и чаем, ― сообщил дракон. ― Я впущу.
― Подожди! ― остановила его Эни и задумчиво нахмурилась. ― Это и правда странно.
― Что именно? ― уточнил Лун.
― Когда мама рассказывала о том, как жестоко при жизни обращались с ней люди, я слышала в её речах неподдельную ненависть. Но она без возражений согласилась сделать меня не просто полноценным человеком, а ещё и будущим магом. К магам у неё особенно много претензий. А мне происходящее вообще казалось волшебным сном, поэтому тогда я не придала этому значения.
― На сытый желудок думается легче, ― философски заключил Лун. ― Поешь. Поговорим позже.
Он впустил в комнату Паолу, но в этот раз не ушёл, а встал у окна точь-в-точь в такой же позе, как стоял той ночью, когда заявил о невозможности отношений между драконом и фенеком. «Но ведь теперь всё возможно, Лун Дайлу. Если будем искать подвох в замыслах богов, разве не станем похожими на твоих родителей? Я просто хочу любить тебя без условий и препятствий», ― подумала Эни, глядя ему в спину, и приступила к завтраку.
Над северными островами занимался рассвет. Для кого-то началась новая жизнь, а кто-то никак не мог избавиться от навязчивых мыслей о прошлом. Но если этим двоим суждено быть вместе, то почему обязательно всё должно быть так сложно? Почему им нельзя жить одним днём и радоваться простым мелочам? Ответ напрашивается сам собой ― для тех, кто состоит в родстве с богами, простой жизни не существует.