- А я думаю уже, что хорошо бы было, если бы он женился до армии, родили бы ребеночка, было бы мне утешение. А так не дай Бог что случится – у меня от него не останется ничего, только фотографии... Ох, не дай Бог!
Она перекрестилась, покачала головой.
- А как ему написать, что его Алена уже не ждет его? Может, ты знаешь?
Наташа вздохнула, отвела глаза. Трудно смотреть в глаза женщине, у которой ребенок находится там, где убивают... И неважно, сколько ему лет: восемнадцать или сорок.
Настя встретила дочку с затаенной тревогой: с чем Наташа вернулась? С разочарованием или с уверенностью в том, что сделала правильно? Она не сомневалась в том, что Наташа поехала с определенной целью, но что потом? Убедить ее в том, что бывает так, что сделаешь что-то, а оно потом отразится на всей жизни, не удалось.
Через неделю Наташа получила письмо от Владимира. Он писал с дороги, поэтому строчки письма были неровными, прыгающими. Направили их, по его словам, на границу с Чечней, там, в общем, не опасно, так что волноваться не надо. Прочитав это, Наташа замерла: она поняла, что он специально пишет так, чтобы она не волновалась. Больше писем от него не было. Напрасно заглядывала она в почтовый ящик в надежде обнаружить там конверт – писем не было.
Однажды вечером в калитку позвонили – Наташа выглянула: у калитки стоял мужчина в возрасте, в серой куртке и кепке. Наташа подошла к нему.
- Вы Наташа? – спросил мужчина.
Наташа ответила. Мужчина сказал, что он отец Владимира. У Наташи замерло сердце.
- Вы что-нибудь знаете о нем? – почти шепотом спросила она. - Проходите, - спохватившись, пригласила она мужчину.
Он вошел, Наташа провела его в дом. На вопросительный взгляд матери она сказала, что это отец Володи. Он представился:
- Иван Владимирович.
Настя пригласила сесть, пошла в кухню, чтобы поставит чайник. Наташа ждала, что скажет Иван Владимирович, но он молчал. Потом спросил:
- Он вам пишет? Дело в том, что Володя написал нам о вас как о жене. Вы расписались с ним?
Наташа покачала головой:
- Нет, мы не расписались, просто Вова сказал, что считает меня своей женой.
- А вы? Что считаете вы? – спросил Иван Владимирович.
Наташа молчала. Настя, поставив чайник, вмешалась в разговор:
- Иван Владимирович, вы ведь понимаете, что не расписаны они, вот вернется Володя, тогда и распишутся.
- Писем от него нет. Уже давно. Почти месяц. Последнее было, когда отправляли его туда.
- Вы думаете, что он там? – спросила Наташа, сама понимая, что именно так и есть.
- Я уверен, что он в горячей точке. Поэтому и не пишет. Мать вся извелась, вот послала к вам, узнать, может вам что известно.
- Нет, мне он тоже не пишет, - вздохнула Наташа. – Может, нет возможности?
- Ну, ладно, пойду я, - поднялся Иван Владимирович, - а вы, Наташа, если что узнаете, сообщите нам. Мы живем на улице Весенней, дом девяносто.
Он ушел, а Наташа с Настей еще сидели за столом с остывающим чайником, думали каждая о своем.
... Приближался Новый год, и Вика с Иваном собирались ехать в станицу, как и решили раньше. Вика накупила гостинцев в Москве, взяла билеты на триста восемьдесят второй поезд, который останавливался на их станции днем, и двадцать пятого декабря они выехали.
Когда они вошли в вагон и пошли искать свои места, сразу заметили, что русских в вагоне было немного. В основном пассажирами были кавказцы, да это и не удивительно – Поезд шел по направлению «Москва – Баку», на Грозный поезда не ходили по известным причинам...
Иван и Вика устроились почти в самом последнем купе, стали ждать, пока проводник проверит билеты и раздаст постель – ехать предстояло сутки. Напротив места были пустыми, и они думали, с кем же им придется коротать время в пути. Перед самым отходом поезда шумно вошли четверо мужчин, продвигаясь по проходу с восклицаниями, смехом, громко говоря что-то на своем языке. Когда они пришли к купе, где сидели Вика с Иваном, они остановились, приглядываясь к номерам мест. Выяснилось, что их места как раз в купе Ивана и Вики и два боковых напротив. Вика, сидевшая у окна, вдруг вздрогнула: ей показалось, что голос одного из вошедших ей знаком. Она незаметно взглянула на них и с ужасом узнала в одном Тофика. Когда-то он говорил, что не любит ездить на поездах – самолет лучше: и быстрее, и комфортабельнее. Но времена меняются, а после их последней встречи прошло уже пять лет. Видимо, что-то заставило его ехать на поезде.
Уложив свои сумки, они, наконец, уселись напротив, и Тофик сразу спросил:
- Далеко едем?
Иван ответил, назвав станцию, где им предстояло выходить. Вика продолжала смотреть в окно, не поворачиваясь к попутчикам.
- О, я знаю эту станицу! Когда-то я там жил, дело свое имел.
- А теперь? – спросил Иван.
Тофик что-то казал по-своему, все его товарищи засмеялись, а он ответил:
- А теперь я в Москве дело имею, вот, на Новый год еду домой, в Баку. А что твоя женщина не поворачивается к нам? Не хочет с нами разговаривать?
Вика повернулась и с вызовом посмотрела на Тофика.
- Мне муж не разрешает разговаривать с незнакомыми мужчинами.
Ее сердце громко стучало, он не знала, как себя вести, если вдруг Тофик узнает ее. Он узнал ее почти сразу, и на его лице появилось выражение удивления и радости. Однако услышав выразительное «муж не разрешает», он понял, что она не хочет, чтобы он ее узнавал.
- И как же зовут твою принцессу? – обратился он к Ивану.
- Виктория, - ответил Иван, - а меня Иваном.
- Меня Тофик зовут, - глядя прямо на Вику, сказал Тофик. – Есть такое азербайджанское имя. А он – он указал на того, кто занял вторую полку, - Амир, значит «принц, повелитель».
- А ваше имя что значит? – поинтересовался Иван.
- Тофик – значит «успех, удача». Так что кто со мной дружит, у того всегда будет удача. А вы едете в гости или домой?
- К родителям Вики. И сын там. На Новый год едем.
- Это хорошо, что сын. У меня вот все дочки, я уже дед, внук у меня есть, но фамилия у моего внука не моя. А может, где-то и сын у меня есть, а, может быть? – засмеялся он. – Только он не знает, что я его отец, бывает?
Он громко засмеялся, Иван пожал плечами:
- Всякое бывает!
Вика сидела ни жива ни мертва.