Лариса заметила странное поведение мужа ещё с порога. Николай суетился на кухне, готовил её любимый плов, даже открыл бутылку вина — непривычная роскошь для обычного вторника. Что-то определённо было не так.
— Садись, родная, — он выдвинул стул с нарочитой галантностью. — Как день прошёл?
Она пожала плечами, аккуратно складывая в стопку бумаги, принесённые с работы. Тридцать лет бухгалтерской практики научили её порядку во всём.
— Как обычно. Отчёты, цифры, — Лариса пригубила вино. — Коля, давай уже, выкладывай. Что случилось?
Николай замешкался, чуть не уронив половник. Вот так всегда — стоит ему что-то скрыть, и он становится неуклюжим, как подросток.
— Понимаешь... — он присел напротив, сцепив руки в замок. — Я всё просчитал. На нашу дачу надо хорошенько потратиться. Крыша течёт уже третий год, фундамент проседает. И вообще, пора бы сделать её по-человечески, чтобы на пенсии было, где отдыхать.
Лариса вздохнула. Дачные проблемы всплывали каждую весну, но обычно всё заканчивалось мелким ремонтом. Сейчас у неё возникло смутное ощущение, что речь идёт о большем.
— И сколько это будет стоить? — спросила она напрямик.
— Примерно четыреста тысяч, — Николай сказал это так буднично, словно речь шла о покупке хлеба.
Лариса чуть не поперхнулась вином.
— Откуда у нас такие деньги? Мы только за отпуск расплатились!
Николай пододвинул к ней тарелку с пловом и сел ближе, взяв за руку.
— Лариса, я тут всё обдумал... — его голос стал вкрадчивым. — У тебя же отличная кредитная история, а у меня после той истории с машиной... Сама понимаешь.
Вот оно что. Плов, вино, комплименты — всё ради этого.
— Коля, опять кредит? Мы только последний закрыли...
— Это совсем другое дело! — он аж подпрыгнул на стуле. — Это вложение в наше будущее. Представь: летом приедем, а там беседка новая, банька, все удобства... Внуков будем возить!
Внуки. Он знал, на какие кнопки давить. Их дочь Наташа вот-вот должна была подарить им первого внука.
— Я не знаю, Коль... — она чувствовала, как её сопротивление тает. Столько лет вместе, столько всего пережили.
— Процент небольшой, справимся легко. Это же на нас обоих, — он говорил быстро, словно боялся, что она передумает. — Я всё продумал, график выплат составил. Вот, посмотри.
Он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги. Лариса машинально развернула его, но цифры расплывались перед глазами. Что-то внутри неё сопротивлялось, но как всегда, Николай умел убеждать.
— Просто поверь мне, Лариса, — он накрыл её руку своей, тёплой и такой знакомой. — Когда я тебя подводил?
И правда, когда? Были мелкие ссоры, недомолвки, но в важных вещах Николай всегда оказывался прав. Тридцать лет вместе — это тебе не шутка.
— Хорошо, — выдохнула она. — Но это последний раз, понял? Больше никаких кредитов.
Николай просиял, вскочил и чмокнул её в макушку.
— Ты у меня самая лучшая! Увидишь, не пожалеешь. Завтра же съездим в банк.
Лариса смотрела на мужа и пыталась улыбнуться. Но почему-то внутри скребли кошки. Николай был слишком радостным, слишком суетливым. Такое уже бывало... когда он не договаривал чего-то важного.
Но она отмахнулась от этой мысли. В конце концов, это же Коля. Её Коля, который всегда о ней заботился. А дача... что ж, пусть будет дача. Лариса отпила ещё глоток вина, заставляя себя расслабиться. В шестьдесят три года пора бы научиться доверять мужу. Правда?
Случайная находка
Прошло три недели с того вечера. Кредит был одобрен, деньги поступили на счёт, и Николай тут же снял всю сумму. «На стройматериалы, пока дешевле», — объяснил он и умчался по делам.
В тот день лил дождь, и Лариса решила не идти в магазин. Погода располагала к домашним делам. Она достала швабру, тряпки и принялась за генеральную уборку. Под диваном нашлись потерянные очки, в кухонном шкафу — забытая пачка чая, а в спальне... В спальне её ждал сюрприз.
Передвигая тумбочку Николая, Лариса заметила выпавший чек. Подняла машинально, хотела положить обратно в тумбочку, но взгляд зацепился за сумму. Триста пятьдесят тысяч рублей. И дата — позавчера. Именно тогда Николай говорил про закупку материалов.
Но это был не чек из строительного магазина. Это была квитанция о переводе на карту Сбербанка. Имя получателя — Ирина Соколова.
Сестра Николая.
Лариса опустилась на край кровати, чувствуя, как подкашиваются ноги. Ирина... Почему Ирина? И почему Коля скрыл это?
Она попыталась успокоиться, найти логичное объяснение. Может, Ирина помогает с ремонтом? Может, она знает хороших мастеров или договорилась о скидке на материалы? Но тогда почему Николай ни словом не обмолвился об этом?
Лариса обвела взглядом спальню — их спальню, где они прожили столько лет. Фотографии на стене: свадьба, рождение дочери, отпуск на море... Целая жизнь, основанная на доверии.
Вечером, когда Николай вернулся домой, она сидела на кухне с чеком в руках. Не было ни криков, ни истерик — только тяжёлая тишина.
— Что это? — спросила она, положив квитанцию на стол.
Николай замер в дверях, и Лариса увидела, как из его лица отхлынула кровь. Он медленно снял куртку, повесил на крючок, словно тянул время.
— Лариса, я всё объясню...
— Я жду, — она сложила руки на груди и почувствовала, как защемило сердце. И от боли, и от горькой решимости услышать правду.
Николай сел напротив, не глядя ей в глаза.
— Ирина в сложной ситуации. У неё проблемы с бизнесом, могли квартиру отобрать...
— И ты решил отдать ей наш кредит? Кредит, который мы взяли на ремонт дачи? — её голос звучал на удивление спокойно, хотя внутри всё клокотало.
— Не весь! Часть на дачу тоже пойдёт! — попытался оправдаться он. — Просто Ирка в такой яме, я не мог отказать. Она же сестра моя...
— А я кто? — Лариса сжала кулаки до белых костяшек. — Почему ты мне не сказал правду? Почему заставил брать кредит на моё имя, зная, что большая часть денег уйдёт не нам?
Николай потёр лоб, будто пытаясь стереть морщины беспокойства.
— Ты бы не согласилась. У Ирки ведь репутация...
И тут Лариса усмехнулась, горько и безрадостно. Конечно, у Ирины репутация. Дважды разведена, вечно в каких-то авантюрах, шарахается из крайности в крайность. В отличие от надёжной, предсказуемой Ларисы.
— Ты меня обманул, Коля, — сказала она тихо. — Тридцать лет вместе, а ты меня обманул.
— Я хотел как лучше! — в его голосе появились нотки раздражения. — Ирка обещала вернуть через полгода, с процентами даже! Всё будет хорошо, вот увидишь!
Лариса смотрела на мужа и не узнавала его. Или, точнее, видела его по-новому — человека, способного на ложь, манипуляции, использование её доверия в своих целях.
— Знаешь, что самое обидное? — она встала, чувствуя, как дрожат колени. — Не то, что ты помог сестре. А то, что не счёл нужным поговорить со мной об этом, как с равной. Как с женой.
Николай попытался взять её за руку, но она отстранилась.
— Ларис, ну прости... Я просто не хотел тебя волновать...
— Не хотел волновать, — эхом отозвалась она, качая головой. — А теперь я буду волноваться следующие три года, выплачивая этот кредит. Отличный план, Коля. Просто отличный.
Она вышла из кухни, оставив его сидеть над злополучной квитанцией. Сердце колотилось как бешеное, а в голове крутилась одна мысль: «Тридцать лет, а он так и не научился уважать меня».
Моя жизнь, мои правила
Утро выдалось на редкость промозглым. За окном хмурилось небо, моросил мелкий дождь, а на кухне было так же пасмурно, как и на улице. Лариса размешивала сахар в чае, наблюдая, как водоворот затягивает крупинки. Так и её жизнь — казалось, всё шло своим чередом, а потом вдруг закрутилось и ушло в какую-то тёмную воронку.
Из спальни доносился храп Николая. Всю ночь она ворочалась, а он спал, словно совесть его не мучила. Впрочем, может, и не мучила. Он ведь искренне считал, что поступил правильно.
Зазвонил телефон. На экране — «Банк». Лариса вздрогнула: звонок в восемь утра не сулил ничего хорошего. Она ответила.
— Добрый день, Лариса Петровна! — голос девушки звучал неестественно бодро. — Напоминаем, что через неделю первый платёж по вашему кредиту. Сумма...
Лариса прервала её:
— Спасибо, я помню.
Положив трубку, она обхватила голову руками. Семнадцать тысяч каждый месяц. Три года. И всё из-за Ирки, которая вечно живёт так, будто завтра не наступит.
Она услышала шаги — Николай вошёл на кухню, помятый и виноватый.
— Доброе утро, — он потянулся к чайнику, но Лариса остановила его жестом.
— Сядь, нам надо поговорить.
Николай нехотя опустился на стул. За ночь он, похоже, приготовил целую речь, но Лариса не дала ему начать.
— Только что звонили из банка. Через неделю первый платёж, — она говорила отрывисто, без эмоций. — Семнадцать тысяч. Триста пятьдесят из четырёхсот ты отдал сестре. Я правильно понимаю?
Он кивнул, не поднимая глаз.
— И как мы будем платить? Вернее, как я буду платить? Ведь кредит оформлен на меня.
— Лариса, ну что ты такое говоришь? — Николай наконец посмотрел на неё. — Разве я когда-нибудь оставлял тебя одну с проблемами? Конечно, я буду платить! Мы будем платить, вместе.
— Вместе? — она усмехнулась. — А решение взять деньги вместе принимали? Нет. Ты решил за нас обоих.
— Ларис...
— Нет, послушай меня сейчас! — она стукнула ладонью по столу, и чашка подпрыгнула. — Тридцать лет я шла за тобой. Тридцать лет я поддерживала тебя во всём. Когда ты решил бросить работу и открыть мастерскую — я согласилась. Когда прогорел и вернулся на завод — я не попрекала. Когда захотел машину, хотя не могли себе позволить — я промолчала. Всегда, понимаешь? Всегда я была рядом, всегда доверяла.
Её голос дрогнул, но она взяла себя в руки.
— А ты использовал это доверие. Заставил взять кредит, зная, что большая часть пойдёт твоей непутёвой сестрице. И знаешь, что самое обидное? Даже не в деньгах дело. А в том, что ты не посчитал нужным обсудить это со мной. Словно я не жена тебе, а... банкомат.
Николай протянул руку через стол, пытаясь коснуться её пальцев, но Лариса отдёрнула руку.
— Я всё исправлю, клянусь. Ирка вернёт деньги, как только разберётся с делами. А пока я буду платить за кредит, копейки не дам тебе потратить.
Лариса покачала головой:
— Нет, Коля. Не будет так. Я не стану платить за этот кредит. Ни копейки. Это твой кредит, ты и разбирайся.
Николай вытаращил глаза:
— Что? Но ведь это ударит по твоей кредитной истории! Тебя могут...
— Это моя кредитная история, — отрезала Лариса. — Моя жизнь, мои правила. Я дала тебе слово, поверила. А ты обманул. Теперь живи с последствиями.
— Но как же... — он растерянно моргал. — Что ты предлагаешь?
— Очень просто, — Лариса встала, собираясь на работу. — Либо ты идёшь в банк и переоформляешь кредит на себя, либо звонишь сестре и требуешь вернуть деньги. Либо платишь сам, но из своих денег, не из семейного бюджета.
— Ты не можешь так поступить! — в его голосе появились нотки паники. — Мы же семья!
— Вот именно, — она надела пальто и повязала шарф. — Семья. А в семье не врут, Коля. И последствия не перекладывают на плечи близких.
Он вскочил, преградив ей путь к выходу:
— Лариса, давай спокойно всё обсудим. Я понимаю, ты обижена...
— Обижена? — она посмотрела на него с неожиданной для самой себя жёсткостью. — Нет, Коля. Я не обижена. Я прозрела. И хватит уже решать за меня.
Взяв сумку, она вышла из квартиры, оставив мужа в оцепенении. Спускаясь по лестнице, Лариса чувствовала странную лёгкость. Будто сбросила с плеч тяжкий груз. Дождь за окном усилился, но ей казалось, что впервые за долгое время она видит мир ясно.
Женский разговор
Кафе «Ностальгия» находилось в самом центре города. Лариса часто проходила мимо, но никогда не заходила — дорого, да и ни к чему ей эти модные заведения. Но сегодня был особый случай. Она сидела у окна, размешивая нетронутый кофе и поглядывая на часы. Ирина опаздывала. Впрочем, чего ещё ожидать от женщины, которая никогда не считалась ни с чьим временем?
Когда дверь кафе распахнулась, Лариса сразу узнала её — высокая, яркая, с копной рыжих волос, завитых в кудри. Ирина была на восемь лет младше Николая и всегда выглядела так, словно сошла с обложки журнала. Вот и сейчас — каблуки, красное пальто, шарф с леопардовым принтом.
— Ларисочка! — Ирина расцеловала её в обе щеки, оставляя следы помады. — Извини за опоздание, такие пробки! Ты выглядишь прекрасно, похудела? Новая причёска?
Ни того, ни другого не было. Лариса сдержанно улыбнулась:
— Присаживайся, Ира. Спасибо, что согласилась встретиться.
Ирина плюхнулась на стул, небрежно бросив сумку на пол.
— Да что ты! Я так рада тебя видеть! Сколько не виделись, год? Два? — она махнула рукой официанту. — Мне капучино и чизкейк, пожалуйста!
— Три года, — поправила Лариса. — С юбилея Николая.
— Боже, как летит время! — Ирина закатила глаза. — Ну, рассказывай, как вы? Как Наташка? Слышала, она скоро вас бабушкой и дедушкой сделает?
— Да, в июле ждём внука, — Лариса сделала глоток кофе, собираясь с мыслями. — Ира, я пригласила тебя не для светской беседы. Нам нужно серьёзно поговорить.
Ирина осеклась, будто почувствовала перемену в атмосфере. Её улыбка стала натянутой.
— Что-то случилось? С Колей всё в порядке?
— С Колей... — Лариса вздохнула. — С Колей всё по-разному. Я знаю про деньги, Ира.
Повисла пауза. Принесли капучино и чизкейк, но Ирина даже не взглянула на заказ.
— Какие деньги? — спросила она, но как-то неуверенно.
— Не надо, — Лариса покачала головой. — Триста пятьдесят тысяч. Кредит, который мы взяли якобы на ремонт дачи, а Николай перевёл тебе.
Ирина нервно поправила волосы:
— А, эти... Понимаешь, у меня были временные трудности...
— Мне всё равно, какие у тебя трудности, — перебила Лариса, удивляясь собственной твёрдости. — Важно то, что вы с братом решили всё за моей спиной, хотя кредит оформлен на моё имя.
— Лариса, я думала, вы вместе решили...
— Вот именно. Ты думала, — Лариса отставила чашку. — А надо было спросить. Теперь у нас проблемы. Серьёзные проблемы.
Ирина сникла, плечи её поникли, и она вдруг стала выглядеть старше своих лет.
— Коля сказал, что всё уладит...
— Коля много чего говорит, — Лариса усмехнулась. — А потом сидит перед квитанцией и не знает, что делать. Ира, мне шестьдесят три. Я всю жизнь работала, откладывала каждую копейку. И вот теперь, когда должна готовиться к пенсии, к встрече внука, я узнаю, что на мне висит кредит на четыреста тысяч.
В глазах Ирины мелькнуло что-то похожее на раскаяние.
— Я верну, обещаю. Как только продам долю в бизнесе...
— Насколько я помню, ты уже дважды продавала доли в каких-то бизнесах, — Лариса вдруг почувствовала усталость. — И оба раза оказывалась у разбитого корыта. Я не верю твоим обещаниям, Ира. И Коля тоже не должен был верить.
Ирина вспыхнула:
— Он мой брат! Что ему, отказать мне было?
— Он мой муж, — тихо, но твёрдо сказала Лариса. — И он должен был хотя бы поговорить со мной, прежде чем принимать такое решение.
Наступила тишина. За соседним столиком молодая пара смеялась над чем-то в телефоне. Старушка в углу кормила крошками булочки воробья, прилетевшего на подоконник. Жизнь шла своим чередом.
— Что ты хочешь от меня? — наконец спросила Ирина.
Лариса прямо посмотрела ей в глаза:
— Чтобы ты взяла на себя ответственность. Либо верни деньги — все и сразу. Либо договорись с братом о переоформлении кредита на него. Либо сама вноси ежемесячные платежи. Но я не буду расплачиваться за ваши решения.
— А если я не смогу?
— Тогда пусть Николай решает эту проблему. Но с тебя я не спущу глаз, Ира. Эти деньги — наша пенсия, наш отдых, наш ремонт. И ты их забрала.
В глазах Ирины блеснули слёзы:
— Лариса, я не хотела... Правда. Просто... жизнь такая сложная.
— Для всех сложная, — Лариса поднялась, доставая кошелёк. — Но одни решают свои проблемы честно, а другие — за чужой счёт. Выбирай, кем ты хочешь быть.
Она положила на стол деньги за кофе.
— И ещё, Ира. Я тебя не ненавижу. Ты сестра моего мужа, тётя моей дочери, двоюродная бабушка моего будущего внука. Ты часть нашей семьи. Но я больше не позволю вам двоим решать за меня.
Ирина кивнула, не поднимая глаз. В её молчании было больше раскаяния, чем могли бы выразить любые слова.
Выйдя из кафе на прохладный весенний воздух, Лариса глубоко вздохнула. Внутри было пусто, но это была не та пустота отчаяния, что мучила её последние дни. Это была пустота выметенного дома — чистая, свежая, готовая к чему-то новому.
Прозрение
Николай сидел на кухне, разложив перед собой квитанции и выписки со счетов. С тех пор как Лариса обнаружила правду, прошло две недели. Две недели молчаливых завтраков, холодных «доброе утро» и «спокойной ночи». Лариса не кричала, не скандалила — и это было хуже всего. Она просто отстранилась, словно воздвигла стену между ними.
Звонок в дверь прервал его невесёлые мысли. На пороге стояла Ирина — непривычно тихая, без обычного макияжа и ярких нарядов.
— Привет, — она переминалась с ноги на ногу. — Можно?
Николай молча отступил, пропуская сестру в квартиру. Она прошла на кухню, машинально отметив идеальный порядок — заслуга Ларисы, конечно.
— Где она? — спросила Ирина, присаживаясь на краешек стула.
— У подруги, — Николай налил чай в две чашки. — Третий день не ночует дома.
— Это из-за меня, да? — Ирина обхватила чашку ладонями, словно пытаясь согреться. — Коль, мы с ней виделись на днях.
Николай вскинул голову:
— Что? Когда?
— Позавчера. Она меня пригласила в «Ностальгию».
— И что сказала? — он напрягся, представляя, как Лариса отчитывает сестру, высказывает всё, что думает...
— Ничего такого, — Ирина вздохнула. — Просто поговорила. Спокойно так, без криков. Знаешь, мне даже стыдно стало.
Николай хмыкнул:
— Тебе? Стыдно?
— Не ёрничай! — Ирина поморщилась. — Я не монстр какой-то. Просто... вечно в делах, в проблемах. А тут она сидит передо мной — такая собранная, строгая. И говорит: «Ты забрала наши деньги. Нашу пенсию, наш отдых, наш ремонт».
— Она так и сказала?
— Да, — Ирина поставила чашку на стол. — И знаешь, Коль... Она права. Я всегда думала только о себе, о своих проблемах. А вы с Ларисой всю жизнь работали, копили. И тут я со своими вечными авантюрами.
Николай не верил своим ушам. Ирина, его младшая сестрёнка, которая вечно попадала в передряги и никогда не признавала вину, вдруг раскаялась?
— Я принесла деньги, — она полезла в сумку и достала конверт. — Пока только половину, сто восемьдесят тысяч. Но остальное верну через месяц, обещаю. Продаю машину.
— Ты? Продаёшь свою машину? — Николай был ошеломлён. Ирина обожала свой красный «Фольксваген», называла его «мой малыш».
— Да, — она пожала плечами. — Пересяду на метро. Не развалюсь.
Николай смотрел на сестру, будто видел её впервые. Что же такого сказала Лариса, что так на неё повлияло?
— Я не верну Ларису деньгами, — Ирина смотрела прямо на брата. — Я у неё доверие украла. Вернее, мы с тобой украли. Но она... она не винит меня так сильно, как я думала. Сказала, что я часть семьи. Представляешь?
В глазах Ирины заблестели слёзы.
— Столько лет я считала её занудой, скучной тихоней. А она... сильнее нас обоих, Коля.
Николай молча принял конверт с деньгами. Внутри что-то перевернулось, словно встало на место. Всю жизнь он считал, что заботится о Ларисе, оберегает её от проблем. А оказалось — просто не уважал её право на собственные решения.
— Ладно, мне пора, — Ирина встала. — Позвони, когда она вернётся?
Николай кивнул. Проводив сестру, он вернулся на кухню и уставился на конверт. Потом решительно взял телефон и открыл банковское приложение. Время действовать.
К вечеру, когда Лариса вернулась домой, Николай ждал её с накрытым столом. Не с пловом и вином, как в тот роковой вечер, а с простым ужином — картошкой с котлетами, её любимым салатом из свёклы и яблок.
— Что это? — она остановилась в дверях, настороженно глядя на стол.
— Ужин, — Николай выдвинул для неё стул. — Садись, пожалуйста. Нам надо поговорить.
Лариса медленно сняла пальто, повесила на крючок, прошла к столу. Села, сложив руки на коленях.
— Я был в банке сегодня, — Николай положил перед ней документы. — Переоформил кредит на себя. Вот, посмотри.
Она недоверчиво взяла бумаги, пробежала глазами.
— И ещё, — он достал конверт. — Ирина вернула половину суммы. Остальное обещала через месяц. Продаёт машину.
Лариса подняла на него удивлённый взгляд:
— Ирка? Продаёт свою машину?
— Да, — Николай слабо улыбнулся. — Сказала, что встречалась с тобой. Что ты... повлияла на неё.
Лариса отложила документы в сторону:
— Я просто поговорила с ней. Как взрослая с взрослой.
— Знаю, — он опустил глаза. — Теперь знаю. Всю жизнь я считал, что забочусь о тебе, ограждаю от проблем. А на самом деле...
— На самом деле не воспринимал меня всерьёз, — закончила она за него.
— Да, — Николай кивнул. — Прости меня, Лариса. За всё прости. За ложь, за то, что решал за тебя, за то, что не верил в твою силу.
Лариса молчала, разглядывая человека напротив. Такой родной и такой незнакомый одновременно. Поседевший, осунувшийся за эти недели. В её сердце шевельнулась жалость, но она подавила это чувство. Не сейчас.
— Спасибо, что исправил ситуацию, — сказала она наконец. — Это важный шаг.
— Это только начало, — Николай протянул руку через стол, но не решился коснуться её. — Я всё исправлю, обещаю. Буду выплачивать кредит сам, без твоей помощи. И никогда больше...
— Никогда — слишком долго, — перебила Лариса. — Давай просто жить день за днём. И учиться разговаривать друг с другом. По-настоящему.
Она взяла вилку и попробовала котлету.
— Вкусно, — сказала она просто. — Ты молодец.
Это не было прощением. Пока нет. Но это был первый шаг к нему. Николай понял это и благодарно кивнул. Потом они ужинали в тишине, но это была уже другая тишина — не ледяная, а задумчивая. Тишина новой главы в их жизни.
За новыми горизонтами
Лето выдалось на редкость тёплым. По вечерам на даче стоял особый аромат — смесь нагретой на солнце древесины, спелых яблок и свежескошенной травы. Лариса сидела в новой беседке, любуясь закатом. С того дня, когда она узнала правду о кредите, прошло почти три месяца.
Она услышала шаги и обернулась. Николай шёл от дома, неся поднос с чаем и печеньем. В последнее время он часто баловал её такими мелочами — не для того, чтобы загладить вину, а потому что наконец увидел в ней не только жену, но человека, достойного заботы и уважения.
— Смотри, какая красота, — Лариса кивнула на закат. — И беседка получилась отличная. Хоть и не на те деньги, что планировали.
Действительно, дача преобразилась. Они всё-таки сделали ремонт — скромнее, чем задумывали изначально, но со вкусом. И всё своими руками. Оказалось, что совместный труд сближает лучше всяких разговоров.
— Да, красиво вышло, — Николай поставил поднос на столик и сел рядом с ней. — Ирка звонила. Отправила последний платёж.
Лариса кивнула. Ирина сдержала слово — продала машину и вернула почти всю сумму. Остаток Николай гасил сам, из своей зарплаты.
— Она молодец, — Лариса отпила чай. — Знаешь, никогда бы не подумала, что она так изменится.
— Ты на неё повлияла, — Николай улыбнулся. — На нас обоих повлияла.
Лариса пожала плечами:
— Просто наконец решила, что имею право голоса. Надо было раньше начинать.
Она говорила без горечи — время обид прошло. Теперь наступило время осмысления, новых границ и правил.
— Коль, помнишь, ты говорил, что мы будем возить сюда внука? — Лариса повернулась к мужу. — Он родится через месяц. Мне кажется, надо что-то придумать для детской комнаты.
— Конечно, — кивнул Николай. — Только...
Он запнулся, и Лариса поняла — боится снова решать за неё.
— Только что? — мягко подтолкнула она.
— Только давай посчитаем бюджет. Сколько можем потратить, чтобы не залезать в долги.
Лариса невольно улыбнулась. Он действительно усвоил урок.
— Давай прямо сейчас и посчитаем, — она придвинулась ближе. — У меня есть заначка, тысяч пятнадцать. Если добавить твою премию...
Они склонились над блокнотом, обсуждая цифры, возможности, планы. За их спинами догорал закат, окрашивая небо в нежно-розовые тона. Завтра будет новый день.
В доме зазвонил телефон. Лариса поднялась:
— Наверное, Наташка. Обещала позвонить после УЗИ.
— Я возьму! — Николай вскочил, но остановился на полпути. — Если ты не против, конечно.
Лариса рассмеялась:
— Иди уже, глупый. Ты же не государственную тайну собрался разгласить, а просто трубку снять.
Когда он убежал, она откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза. Странно, как иногда требуется встряска, чтобы увидеть очевидное. Тридцать лет она была просто «женой Николая», а теперь наконец стала собой — Ларисой Петровной Соколовой, человеком с собственным мнением, принципами и правом выбора.
Николай вернулся, сияя:
— Мальчик! Точно мальчик! Доктор сказал, ошибки быть не может!
Лариса рассмеялась, разделяя его радость:
— Значит, голубую краску для детской будем покупать?
Николай замялся:
— Как считаешь, может, лучше нейтральные тона? Зелёный или жёлтый? Чтоб глаза не резало...
«Как считаешь» — эти слова теперь звучали постоянно. Мелочь, но такая важная.
— Знаешь, я думаю, мы с тобой неплохую работу проделали, — сказала Лариса, глядя, как последние лучи солнца золотят верхушки яблонь. — Над дачей. Над собой. Над нами.
Николай сел рядом и осторожно взял её за руку:
— Мы ведь справимся, да? С внуком, с новыми отношениями, со всем этим?
В его голосе звучала непривычная неуверенность, даже уязвимость. Раньше он никогда не показывал слабость, всегда был «главой семьи». Теперь они оба учились быть настоящими.
— Справимся, — она сжала его ладонь. — Главное — честность и уважение. Всё остальное приложится.
Они сидели так до самых сумерек, разговаривая обо всём на свете, строя планы, вспоминая прошлое. Два человека, прожившие вместе три десятка лет и только сейчас по-настоящему узнающие друг друга. Первые шаги на новом пути всегда неловки, но их путешествие только начиналось, и впереди было ещё много открытий.
И глядя на звёзды, зажигающиеся в вечернем небе, Лариса подумала, что иногда потери оборачиваются находками, а кризисы — новыми возможностями. Главное — набраться смелости и сделать первый шаг. А жизнь — она всегда даёт второй шанс тем, кто готов им воспользоваться.