Дни пролетали быстро, потому что Лун тратил время не на томительное ожидание, а на то самое давнее увлечение, о котором не подозревали его родители. На острове Яй рядом с их домом растёт дикая вишня о двух стволах на одном корне. Несведущему человеку или другому живому существу может показаться, что это самое обычное дерево, но на деле всё совсем не так. Эта вишня ― бессмертное древо Интао. Очень редкое. Даже в Заповедных Землях духов таких растёт не больше дюжины. Дикая вишня Интао цветёт один раз в тысячу лет на протяжении целого года, но плоды даёт настолько кислые, что они непригодны даже для приготовления вина. В последний раз дерево на драконьем острове цвело в том году, когда госпожа Адели обрела драконью суть. Это было чуть больше двухсот лет назад, поэтому очередного цветения ждать нужно очень долго. Когда Лун и Ная были ещё совсем маленькими детьми, отец рассказывал им, что у смертных есть легенда о судьбоносной природе плодов дикой вишни. Точнее, не самих плодов, а парных косточек, каких со всего дерева можно получить не больше нескольких штук. Люди верят, что если влюблённая пара посадит такую косточку под окнами своего дома в день свадьбы, то выросшее дерево о двух стволах будет оберегать их союз от любых невзгод. Болезнь или немощность одного будут излечены жизненной силой другого, чтобы пара могла прожить долгий век вместе. Нае эта история показалась нелепой сказкой, а Лун заинтересовался. На острове Яй весьма скромная библиотека по сравнению с той, какая имеется во дворце владыки демонов, поэтому всякий раз, оказываясь у названного дяди в гостях, юный дракон после всех традиционных приветственных церемоний удирал в книжные архивы и мог сидеть там днями и ночами. Ему было интересно, как растения становятся бессмертным. Вопрос, конечно, был поставлен неверно, но для маленького искателя истины подобные ошибки простительны. Со временем он начал понимать, что бессмертие растений происходит не от их природы, но зависит от очень многих факторов.
Если бы старшие драконы Дайлу уделяли чуть больше внимания интересам своих детей, а не только обучению и воспитанию, то они знали бы, что их сын увлечён наукой. Не в полной мере, поскольку могущество предполагает почётную стезю воина, но не прозябание в книжной пыли, а так, чтобы это не мешало занятиям и тренировкам. Пока Ная холила свои мечты о власти, Лун составлял справочники. В цветочных горшках в его комнате росло не то, что выглядит красиво, а то, что способно обрести собственную духовную суть. Позже он забрал эту скромную коллекцию невзрачных, но редких растений в домик у водопада, а теперь отвёл для них целую оранжерею в своём новом жилище на северных островах. За двадцать лет его жизни в Эсмаре многие горшки опустели, прочие саженцы зачахли, поэтому теперь требовалось немало стараний, чтобы сохранить хотя бы то, что осталось. И ещё теперь у Луна имелась возможность раздобыть больше ценных экземпляров. Несколько видов есть в Эсмаре, что-то можно поискать в Шаэне, но в целом было бы неплохо прогуляться по царству духов ― нетронутые человеком заповедные леса являют собой настоящую сокровищницу. Эдриан Дайлу точно будет разочарован в своём наследнике, когда поймёт, что Луна интересует не судьба Пятицарствия, а выращивание редких растений исключительно с целью их изучения.
Проводя много времени в оранжерее, одинокий дракон иногда отвлекался и на другие дела. Паола Пин поправилась. Сёстры не захотели возвращаться в Шаэн, поэтому Лиин попросила забрать её и девочек обратно на северные острова. Наведавшись в Эсмар, Лун перекинулся с владыкой Нитаэном лишь несколькими вежливыми фразами, зато провёл целых четыре дня в обществе Бьяри ― они вместе отправились в лес на поиски некоторых трав и кустарников по заранее составленному списку. Так дракону удалось разжиться саженцем дриолы ― кустарника, имеющего бессмертный корень, но ежедневно обновляющего свою надземную часть. Бьяри не считала этот интерес своего друга пустым и глупым. Если все в мире будут заниматься только боевыми искусствами и магическими практиками, то народы пяти царств никуда не сдвинутся в своём развитии. Наука важна. И если подобных исследований никто раньше не проводил, значит, они особенно ценны.
Наведался Лун и в Облачное Царство ― попросил у владыки Су доступ к библиотеке и консультацию архивариуса. Ничего нового дракон там не нашёл, поскольку архивы царства демонов являли собой почти точную копию всех справочников бессмертных небожителей. Удалось добыть лишь чуть больше сведений о бессмертном древе Интао, но за более подробной и достоверной информацией всё равно предстояло отправиться в Заповедные Земли.
Лиин, сёстры Пин, Юалин и четыре старших брата юной змейки ― теперь в доме Луна Дайлу на северных островах было не так оживлённо, как в первые дни, но и пустым это место назвать тоже было сложно. От господина не требовалось даже распределять обязанности ― дружная компания его новообретённых слуг справилась с этой задачей самостоятельно. Афу тоже не доставлял особых хлопот. Неугомонный пай-пай нашёл где-то крупный кристалл аметиста и теперь нянчился с новой игрушкой, как с собственным детёнышем. Лун устал прогонять его с кровати, где настырный дух упрямо пытался завернуть камень в одеяло, и сдался, уступив свою постель питомцу. Драконам не нужно спать каждую ночь ― организм этого не требует. А если хочется отдохнуть, то можно прилечь и на софе в оранжерее. Да хоть на голом полу ― без разницы.
Так прошёл месяц. Лиин получила разрешение пользоваться порталом в Эсмар и до отказа забила кладовые припасами. Позаботилась и о прочих мелочах, которые сделали драконье логово более уютным. Змеи-оборотни с разрешения Луна отлучались на остров Яй лишь один раз и принесли оттуда последние новости о событиях в драконьей семье. Ная сидит в пещере ― в истинном облике и на цепях. Всё ещё буянит, но уже не так сильно. Родители ищут способ добиться гармонии стихий воды и огня ― затея, может, и не пустая, но результат поисков точно не будет быстрым. Эта информация была полезна для Луна тем, что полностью соответствовала запросам морского духа Тао Джу. Пока злобная драконица закована в зачарованные цепи, она точно не сможет навредить Энии.
В назначенный день Тао Джу пришёл один. Он застал дракона за пересадкой какого-то цветка и долго наблюдал за этим занятием, ожидая, когда Лун наконец-то уделит ему внимание.
― Складывается впечатление, что ты не рад нашей встрече, ― заметил задумчиво.
― Разве не ты хотел, чтобы я избавился от чувств? ― напомнил ему Лун. ― Откуда в бесчувственном сердце взяться радости?
― У заклятия Бремени Небес был немного другой эффект, ― сообщил дух. ― Ваше, похоже, более сильное.
― Это плохо или хорошо?
― Это неожиданно. В своё время полубоги обладали самой сильной магией. Их чарам не было равных, но теперь драконы Дайлу переплюнули всех.
― Я выполнил всё, о чём ты просил. Верни мою жену, ― потребовал Лун, не отвлекаясь от возни с растением.
― Если просишь об этом, значит, перерождение ещё не завершилось, ― заключил Тао. ― Твоя жена всё это время была здесь.
― Умом не блещешь, ― невозмутимо отозвался дракон. ― Если бы я задумал перестроить что-либо в этом дворце, то использовал бы и драконью силу тоже. Это убило бы Эни, а потом я потратил бы своё бессмертие на поиск способа убить тебя.
― Хотел спросить, почему ты не удивлён, но теперь вижу, что вопрос неуместен, ― поморщился Тао Джу, накручивая прядь своих синих волос на палец. ― Ты сейчас вообще ничего не чувствуешь, да? Совсем-совсем ничего?
― Смотря о каких чувствах идёт речь. Вкус, запахи, твоя мокрая аура…
― Нет, я о другом.
― Тогда ответ отрицательный. Моё сердце холоднее льда. Скажи, где Эни, и проваливай. У меня нет времени на пустую болтовню.
― Таким ты мне нравишься ещё меньше, чем неуверенным в себе страдальцем, ― подвёл дух итог беседы. ― Ладно, я скажу. В купальне справа от источника на стене есть небольшой естественный выступ с выемкой, похожей на чашу. В прошлый свой визит я оставил кристалл духа там.
― То есть ты побывал в моём доме раньше, чем проявил уважение и постучал в ворота, ― произнёс дракон. ― Спасибо, что напомнил о необходимости поработать над защитой жилища. Приму это к сведению. Теперь можешь быть свободен, не смею тебя задерживать.
― Ты не понял, ― возразил Тао. ― Я оставил кристалл там, но теперь его нет. Если его забрал не ты, значит, это сделал кто-то другой. Аметист размером с кулак. Он должен терять свой цвет по мере приближения процесса перерождения духа к завершению.
― Я знаю, где он, ― ответил Лун, до сих пор не удостоив гостя даже взгляда.
― Уверен?
― Более чем. Прости, Тао, но твоя физическая форма соткана из морской воды, а аура сильно увлажняет воздух. Это может навредить растениям. Благодарю за заботу о моей жене, но прошу тебя уйти.
― Уже жалею о том, что вообще потратил на тебя время, ― сердито проворчал дух и исчез, оставив капли солёной росы на каменном полу.
Лун закончил пересадку цветка, поставил горшок на отведённое для него место, навёл порядок на столе, тщательно вымыл руки и только после этого отравился в свою спальню, чтобы отобрать у пай-пая аметист. Попади этот камень в руки смертным ― уже давно был бы пущен на украшения. Аметисты не редки и представляют ценность только для ювелиров. Магических свойств у них мало, поэтому спрятать внутри целый мир довольно просто. Использовать такой минерал в качестве камня духа додумался бы лишь очень хитрый или очень глупый маг. Лун видел вместилище духа Эни каждый день. Даже в руки брал, но ничего не почувствовал ― превосходная работа, достойная богов.
Афу, конечно, молодец. Упрямо тащил хозяйку в постель к бестолковому супругу. И как он только понял, что лисичка заперта там? «Должно быть, горные духи чувствуют природу камня иначе», ― нашёл Лун самый логичный ответ.
Пай-пая в спальне не было, зато там присутствовала Юалин ― пожаловалась на глупого зверя из-за смятой постели и разорванной острыми когтями простыни. Афу обычно притаскивал своё сокровище в кровать с наступлением сумерек, поэтому Лун решил просто дождаться питомца и не тратить время на поиски. Заодно поймал себя на мысли о том, что если бы чувства не были подавлены чарами, то он сейчас наверняка переворачивал бы дворец и окрестности вверх дном, отчаянно желая побыстрее вернуть потерянное.
Он не спал уже много дней. Задумавшись о том, какие чувства совершенно бесполезны, а от каких всё-таки есть некоторая польза, прилёг на только что застеленную кровать и не заметил, как провалился в глубокий сон без сновидений. Когда проснулся, в комнате уже было темно. В окно лился лунный свет, а на второй подушке в обнимку с крупным аметистом мирно посапывал пушистый зверёк. Прежде Лун никогда не обращал внимания на звуки, которые Афу издаёт во сне ― пыхтящие с тихим присвистом. Слышал, да, но не придавал значения. Помнится, даже читал где-то, что низшие духи позволяют себе крепкий сон лишь тогда, когда полностью уверены в собственной безопасности. Судя по сонному пыхтению пай-пая, опасности поблизости точно не было. Стараясь не потревожить питомца, Лун осторожно забрал у него бесценный предмет и внимательно прислушался к магической структуре кристалла. Аметист как аметист ― ничего особенного. Таких в пещерах или после таяния снегов на склонах гор северных островов можно найти немало. Просто фиолетовые, красно-фиолетовые, розовые или совсем бледные ― какие угодно. Конкретно этот камень пока оставался достаточно тёмным, но кое-где уже появились более светлые участки. Если Тао Джу не солгал, то ждать возвращения Эни придётся очень долго. Перерождение даже после смерти может занимать не месяцы и годы, а десятки и сотни лет, а заживо… Лун никогда не слышал о подобном. И всё же у морского духа не было причин лгать ему. Если, конечно, Тао не попросил кто-нибудь дать дракону ложную надежду в обмен на некоторого рода жертвы. Опустился бы свободный дух до обмана в этом случае или нет? Камень выглядит мёртвым. Никакая другая энергия, кроме собственной, в нём не ощущается. А направить на кристалл поток магии, чтобы удостовериться, нельзя ― так велик риск помешать внутренним процессам. В сложившихся обстоятельствах полагаться можно лишь на чутьё и поведение Афу. Раньше этот зверь таскал повсюду только орехи, а камнями не интересовался вовсе. Пай-пай маленький. Ему тяжело перемещать кристалл такого размера, но ведь носит же. Ещё и так бережно с ним обращается, будто с живым существом, которому очень нужна забота.
― В этот раз доверюсь тебе, дружище, ― вполголоса пробормотал Лун, вставая с постели.
Он не спрятал аметист подальше от посторонних глаз, а вытряхнул монеты из прочного кожаного мешочка, привязанного к поясу одеяния, и положил камень туда. Оставшуюся без вместилища мелочёвку просто выбросил ― давно нужно было это сделать, просто раньше не обращал внимания на то, что повсюду носит с собой бесполезный груз. Если бы имел чувства, то удивился бы, сколько ненужных вещиц успел накопить с тех пор, как очищал мешочек в последний раз. Там нашлась даже золотая серьга матери с крупным изумрудом ― Лун подобрал её где-то в эсмарском дворце ещё до того, как получил в подарок обузу в виде сотни смертных красавиц. Этот предмет был единственным ценным, а остальное являло собой просто кучку ничего не стоящих безделиц.
Афу проснулся раньше, чем дракон успел прикрепить мешочек обратно на пояс ― скатился с кровати, вскарабкался к хозяину на колени, вцепился всеми четырьмя когтистыми лапками в выбеленную оленью кожу изделия, сшитого умелыми руками демонов, и умоляюще выпучил свои и без того выразительные зелёные глаза.
― Что? Чувствуешь свою хозяйку? Боишься, что она снова потеряется? ― спросил Лун, почесав зверька за ушком.
Сожаление ― тоже чувство, но в этот момент дракон, пожалуй, всё-таки сожалел о том, что его питомец не умеет говорить. Если бы умел, то рассказал бы о причинах столь нежной привязанности к холодному и безжизненному, пусть и красивому камню.
― Знаешь, я буду считать себя последним глупцом, если в итоге выяснится, что Тао Джу меня обманул, ― сообщил Лун пай-паю. ― А чтобы не растерять остатки самоуважения, не стану обращаться с этим камнем, как с живой Эни. Она поймёт. Наша с тобой лисичка очень умная.
Афу вздохнул совсем по-человечески и свернулся пушистым комочком у хозяина на руках. Начиная с этого момента время почему-то начало течь очень медленно, а ставшие привычными дела казались совершенно бессмысленными. Лун всё так же проводил в оранжерее дни и ночи, но теперь дольше сидел и смотрел на аметист, чем возился с редкими травами и кустарниками. Иногда он ловил себя на мысли о том, что не знает, какие цветы любит Эни. Если подумать, то это не единственное его упущение. Дракон назвал эту замечательную девушку своей женой, не сочтя необходимым прислушаться к её желаниям. В тот день она плакала ― явно не от счастья. А теперь Эни страдает ради того, чтобы остаться с ним. Правда любит? Но за что? Что Лун Дайлу сделал такого важного, чтобы заслужить её любовь? И насколько же на самом деле могущественно это чувство, если заставляет разумных созданий совершать безрассудные поступки? Отдать жизнь во имя спасения любимого… Свернуть горы, достать звезду с небес или просто сделать что-то, чего не сделал бы для самого себя ― похоже на одержимость. И если Шэнли является истинной любовью Наи, то почему сестра всегда ставила свои желания выше этого чувства? Кто решил, что эта любовь была той самой, а не обычным проявлением эгоизма, взращённого и питаемого безумием? Когда исчезла Эни, Лун был в отчаянии и чувствовал себя уничтоженным, а Ная… Она только злилась.
«Если так сложно понять собственное сердце, то почему все считают возможным лезть в чужое?» ― размышлял Лун, наблюдая за изменениями цвета аметиста. Лето началось и закончилось незаметно. Осень принесла с собой ледяные дожди и холодные ночи. Зима укрыла северные острова новыми снежными шапками, а потом снова пришла весна. Прошёл целый год, но фиолетовый кристалл лишь слегка посветлел. Кажется, возвращения жены Луну Дайлу придётся ждать дольше, чем хотелось бы. Это плохо, ведь дракону ожидание никак не вредит, а Эни…
― Клянусь, я отпущу тебя. Позволю жить там, где захочешь. Отдам тому, кого полюбишь. Буду оберегать и заботиться незаметно, пусть даже ты меня возненавидишь. Только вернись побыстрее, пожалуйста. Я ничем не заслужил твоей жертвы.
Сказал так однажды, а по щеке скатилась слеза. Чары бессердечности не выдержали натиска печали и дали трещину. Они продержатся ещё какое-то время, а потом ожидание станет невыносимым. Если чувства ― это не магия, то что они такое?