— Еще раз отключишь телефон ночью — домой можешь не приходить, — поставила Анна ультиматум мужу. — Мне это надоело, ждать тебя ночами, откладывать телефон, обзванивать знакомых.
— Ладно, — буркнул Богдан. — Но ты делаешь из мухи слона. Я не так часто задерживаюсь.
Часы показывали три ночи, когда Анна в сотый раз набрала номер Богдана и снова услышала металлическое: «Абонент временно недоступен». Она швырнула телефон на диван и выругалась. Мысли прыгали в голове, будто взбесившиеся блохи. Где он шляется, с кем? Почему, ну почему люди просто берут и отключают телефоны?
Анна накрутила прядь волос на палец и принялась ходить из угла в угол. Нет, это все паранойя. Может, снова телефон разрядился. Или муж правда с друзьями засиделся и отрубился где-нибудь прямо за столом. Мужики, что с них взять?
Она сварила кофе, но забыла про него, потом так и вылила в раковину. Так и просидела до утра в кресле, обхватив себя руками, проваливаясь в тяжелую дрему и снова просыпаясь от каждого шороха на лестничной клетке.
Ключ повернулся в замке около девяти утра. Богдан ввалился в квартиру помятый, с красными глазами и запахом перегара.
— Ты где был? — Анна пыталась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.
— Давай потом, а? Башка трещит, — Богдан скинул ботинки и направился к ванной.
Анна преградила ему путь.
— Нет уж, не потом. Я всю ночь не спала, телефон оборвала. Что происходит?
Богдан поморщился, словно от зубной боли, и устало посмотрел на жену:
— Ань, ну чего ты? Мы с пацанами встретились, выпили немного. Я у Сереги на диване вырубился, — он попытался поцеловать ее в щеку, но Анна отстранилась. — Ну прости, телефон сел, я не мог предупредить.
— Богдан, мы два года женаты, за это время ты вполне мог запомнить мой номер. И набрать с любого доступного телефона, вроде это не проблема? — Анна почувствовала, как от обиды перехватило горло. — Я места себе не находила, думала... Всякое.
— Ну и зря, — Богдан примирительно улыбнулся, обнял ее за плечи. — Я же тебя люблю, мышонок. Ну с кем не бывает? Перебрали с ребятами, я и отключился.
Анна хотела возразить, но разве не может человек просто выпить с друзьями? Все эти бредовые мысли, которые лезли в голову ночью, сейчас казались глупыми. Да и устала она смертельно. Глаза слипались.
— Ладно, — сказала она наконец. — Но ты больше так не делай, хорошо? Хотя бы предупреждай.
— Обещаю, — Богдан поднял руку, как на присяге, и снова улыбнулся. — А теперь можно я в душ? От меня несет, наверное, как от бомжа. А потом кофе свари, пожалуйста.
Анна кивнула и отступила. Когда дверь ванной закрылась, она прислонилась к стене и закрыла глаза.
«Какая же я глупая», — подумала она. — «Просто редкостная… Конечно, ничего такого. Мужики любят свободу, не держать же его на поводке».
Она зашла на кухню, достала турку и включила плиту. Муж любил крепкий кофе, послаще, иногда даже сгущенку туда лил.
Неделя пролетела в обычных заботах — работа, дом, ужины на двоих. Анна почти забыла ту бессонную ночь. Но иногда, глядя, как Богдан листает ленту в телефоне, она ловила себя на желании проверить, с кем он там переписывается? Тянула руку, но тут же одергивала себя.
«Нет, я не буду той женой, которая шпионит за мужем».
В пятницу вечером Богдан сообщил, что у коллеги день рождения, пообещал, что он забежит буквально на часок. И снова телефон замолчал до утра. Опять Анна провела ночь без сна, сжимая в руках трубку. А наутро Богдан как ни в чем не бывало вошел в квартиру и бросил небрежно:
— Ну что ты опять заводишься? Я же ничего плохого не делаю! Снова одни претензии.
— Ты мог позвонить! — возмущенно заявила она. — Как часок опять превратился в загул до утра? Ты… Просто ни во что меня не ставишь.
Хлопнула входная дверь. Богдан, не дослушав возмущенную тираду жены, просто развернулся и ушел на работу.
Анна осталась стоять посреди коридора, чувствуя себя униженной. Она медленно опустилась на пуфик в прихожей. Он снова это сделал. Второй чертов раз за две недели. И эти его слова таким тоном — «что ты заводишься»! Будто это она просто так предъявляет претензии.
«Я ничего плохого не делаю». Это фраза ударила под дых. Такое говорят, когда очень даже делают. Анна вдруг вспомнила запах от его рубашки, тонкий, едва уловимый аромат чужих духов. Тот, который почувствовала, когда складывала одежду в стирку. Как же она могла быть такой слепой?
За два года брака их спальня остыла, это правда. Они реже занимались любовью, Богдан часто говорил, что устал на работе. Теперь все складывалось в одну безобразную картину.
Анна вскочила и принялась яростно мыть посуду.
— Ах ты... — руки задрожали, любимая чашка мужа грохнулась в металлическую раковину, по ее боку побежали трещины. — Я тебе покажу ничего плохого!
Она подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение — заплаканные глаза, растрепанные волосы, домашняя футболка. Ну, конечно, обладательница духов наверняка не рыдает ночами, спит крепко и выглядит получше. Жалость к себе сменилась холодной яростью. Нет, она не будет устраивать истерик, не станет следить за ним и проверять телефон.
Она сделает кое-что получше.
Анна открыла свой ежедневник и пролистала до списка контактов. В голове уже сформировался план, безумный, рискованный, но единственно верный. Если Богдан считает нормальным не приходить домой, значит, нужно показать ему, каково это — оказаться на другой стороне.
Ее взгляд остановился на имени «Иннокентий Марков». Коллега из соседнего отдела, высокий, симпатичный, неженатый. И авантюрист с фантазией, он может согласиться подыграть. Они пару раз обедали вместе в офисной столовой, и Анна ловила на себе его заинтересованные взгляды. Богдан его не знал — ни разу не пересекались на корпоративах.
Палец замер над кнопкой вызова, сомнения подступили, но только на мгновение. Анна вспомнила вчерашнюю бессонную ночь, запах чужих духов, снисходительный тон мужа.
Она нажала на кнопку вызова.
— Алло, Кеша? Это Анна из бухгалтерии. Слушай, у меня к тебе необычная просьба... — ее голос звучал спокойно и решительно, хотя сердце колотилось как безумное. — Нет, не по работе, личная. Можешь заехать ко мне сегодня после шести? Я все объясню. Это... Очень важно для меня. Пиши адрес, если что-то изменится, позвони, ладно?
Положив трубку, Анна посмотрела на свое отражение. Слезы высохли, в глазах появился опасный блеск, которого она раньше не замечала. Вешая трубку, Анна почувствовала, что перешла какую-то невидимую черту. Назад дороги не было.
Она придумала, как заставить мужа понять – то, что происходит, не просто «ничего плохого», а нечто очень неправильное. И Анна не собиралась это больше терпеть.
Иннокентий явился ровно в шесть, подтянутый, с идеально уложенными светлыми волосами и с букетом полевых цветов. Он радостно улыбался, словно пришел на свидание.
— Это тебе, — протянул он букет, переступая порог квартиры.
— Спасибо, — Анна смущенно приняла цветы.
Почему-то только сейчас до нее дошло, насколько дикой была эта затея.
— Проходи, я чай поставлю.
На кухне она наконец решилась объяснить ситуацию:
— Короче, вот такой у меня план, — завершила она рассказ, окончательно осознавая, насколько сырой была идея мести. — Ты поможешь?
Иннокентий задумчиво почесал подбородок, глядя на нее с какой-то смесью восхищения и недоверия.
— То есть, я должен буду изобразить, что ночевал у тебя, когда муж вернется с очередной... Гулянки? — он сделал паузу. — А если он меня побьет? Или вы потом вообще разведетесь? Как я должен при этом себя чувствовать?
— Не переживай, вряд ли побьет, — махнула рукой Анна. — Богдан не драчливый. Да и, вообще, он должен только увидеть тебя и понять, каково это, когда твоя половина притаскивает домой кого-то. Хочу преподать ему урок, понимаешь?
Иннокентий отхлебнул чай и улыбнулся одним уголком губ.
— Ань, ты понимаешь, что есть гораздо более простые способы выяснить отношения? Например, прямо спросить, где он на самом деле шляется?
— Да спрашивала я! — хлопнула дверцей холодильника Анна. — Он отмахивается или начинает придумывать всякую ерунду про друзей. А телефон отключает, чтоб я не доставала. Уверена, муж...
Она запнулась.
— У кого-то еще ночует.
— А если нет? Вдруг в это время он действительно с друзьями?
Анна покачала головой:
— Не сходится, в прошлый раз друг, у которого он якобы был, в этот момент отдыхал в Египте с женой. Я должна знать правду, понимаешь? И если… Раз у него кто-то есть... — ее глаза предательски заблестели. — То пусть поймет, что нельзя со мной так.
Иннокентий вздохнул и взял ее за руку:
— Хорошо, я помогу тебе. Но с одним условием.
— Каким? — Анна напряглась.
— Если окажется, что он реально тебе изменяет, то ты пообещаешь мне, что не станешь все прощать и делать вид, будто ничего не было. Ты слишком хороша для этого.
Анна почувствовала, как краска заливает щеки. Было в его взгляде что-то такое... Теплое, искреннее. Давно на нее так никто не смотрел.
— Договорились, — она аккуратно высвободила свою руку. — И, эм... Спасибо тебе.
—Учти, если ты станешь свободной женщиной, я — первый претендент на свидание, —усмехнулся Иннокентий. —Хотя весь этот план с самого начала сомнителен. Но я авантюрист и готов рискнуть.
Они обменялись номерами и условились. Как только Богдан в следующий раз не придет домой ночевать, она позвонит Иннокентию.
Ждать пришлось недолго. Уже в следующую пятницу Богдан позвонил и как бы между прочим сообщил, что задержится допоздна, какие-то проблемы на работе.
— Да, конечно, — сухо ответила Анна. — Работай сколько нужно.
К одиннадцати вечера его телефон был предсказуемо отключен. Анна, стараясь унять дрожь в руках, набрала Иннокентия.
— Кеша? Приезжай, операция «Раскладушка» началась.
Впервые за эти бессонные вечера и ночи Анна испытывала странное воодушевление. Адреналин бурлил в крови, пока она застилала раскладушку, поставив ее возле дивана.
— Слушай, раз уж затеяли спектакль, давай достоверно все сделаем, — Иннокентий стоял посреди гостиной в домашних штанах и футболке, которые она попросила его привезти. — Разбросаем тут одежду, бутылки... Как будто реально тусовались.
Анна замерла с подушкой в руках.
— Значит, ты считаешь, что я должна изобразить, будто мы тут... Ну, понимаешь? — она нервно прикусила губу.
— А разве не этого ты хочешь? Чтоб он почувствовал себя преданным? — Иннокентий подошел к ней слишком близко. — Давай сделаем все правдоподобно.
Анна отступила на шаг:
— Правдоподобно не значит на самом деле, Кеша. Нам не нужно ничего такого. Я просто хочу показать ему, как это выглядит со стороны.
— Как скажешь, — он пожал плечами и улыбнулся. — Слушай, а может, накроем стол? У тебя вино есть?
Через час гостиная выглядела как после небольшой вечеринки, две пустые бутылки вина, разбросанные подушки, включенный телевизор. Иннокентий лежал на раскладушке в одних штанах, одеяло едва прикрывало его торс. Мужчина явно не стеснялся своего тела, и Анна поймала себя на мысли, что невольно сравнивает его с Богданом. У Иннокентия был более рельефный пресс, и сам он казался опаснее, что ли.
— Ты тоже должна выглядеть так, будто веселилась, — заметил он, наблюдая за ней. — Выключи эту бухгалтерскую аккуратность.
Анна нахмурилась:
— В смысле?
— Ну это, взлохмать волосы, сними эти свои домашние треники... Выглядишь примерной женушкой, а должна женщиной, которая оторвалась по полной.
Что-то в его тоне заставило Анну напрячься.
— Знаешь, по-моему, ты слишком входишь в роль, — она скрестила руки на груди. — Я не собираюсь переодеваться.
Иннокентий приподнялся на локте:
— Анют, ты же сама хотела убедительности. А сама сейчас выглядишь так, будто всю ночь читала книжку и ждала мужа. Ты должна показать ему, что прекрасно проводишь время и без него.
Анна прикусила губу. В его словах была логика. Чтобы Богдан действительно почувствовал укол ревности, все должно выглядеть так, будто она изменяет ему в ответ?
— Только ради убедительности, — сказала она наконец и направилась в спальню.
Через несколько минут Анна вернулась в коротких шортах и майке без рукавов. Волосы были распущены и слегка растрепаны. Иннокентий присвистнул.
— Вот это уже совсем другое дело, — он похлопал рядом с собой на раскладушке. — Иди сюда, расскажу, что сделаем завтра.
Анна неуверенно присела на край раскладушки. Слишком тесно, слишком интимно. От Иннокентия пахло одеколоном, свежим, с нотками цитруса. Он придвинулся ближе и заправил ей прядь волос за ухо.
— Знаешь, каждый раз, когда вижу тебя в офисе, думаю — как же твой муж этого не ценит?
Его рука задержалась на ее щеке, Анна почувствовала, как сердце бешено заколотилось.
— Кеша, мы договаривались...
— Мы договаривались проучить твоего мужа, — его лицо было слишком близко. — Почему бы не сделать это по-настоящему?
Он подался вперед, пытаясь поцеловать ее, но Анна, чуть помедлив, шарахнулась в сторону.
— Послушай, если ты так это видишь, сразу уходи! — она вскочила с раскладушки. — Я не собираюсь изменять мужу. Мы говорили только о том, чтобы преподать урок, а не устраивать это!
Иннокентий поднялся следом, его взгляд уже не казался таким добрым:
— А зачем полумеры? Он же наверняка изменяет тебе. Я думал, ты поэтому и затеяла свою месть.
— Я затеяла это, чтобы он понял, как себя чувствую! — голос Анны дрожал. — Я не хочу мстить, разрушать семью! Я прошу тебя уйти.
Произнесла Анна тихо, но твердо. Иннокентий застыл, словно не веря своим ушам.
— Ты серьезно? — усмехнулся он. — После всего, что я для тебя...
— Пожалуйста, уходи сейчас же, — повторила Анна, чувствуя, как к горлу подступают слезы.
Цирк превращался в фарс, это была ужасная, провальная идея. Но Иннокентий все же собрался и ушел. Найти в себе силы убрать раскладушку Анна не смогла.
В дверь позвонили в семь утра, Анна, измотанная бессонной ночью, поплелась открывать. Глянув в глазок, она увидела Иннокентия. Вот же настырный! Она открыла дверь, готовая высказать все, что думает.
— Извини, я должен был вернуться, — выпалил Иннокентий, потрясая каким-то пакетом и не давая ей и рта раскрыть. — Понял, что повел себя как последний идиот. Ты права, и эта затея с уроком имеет смысл. Кстати, тут круассаны и кофе. Давай просто... Позавтракаем и сделаем, как мы планировали?
Анна растерянно приняла пакет:
— Кеша, послушай… Я… Не уверена.
— Нет, это ты послушай, — он опустил голову. — Ты мне реально нравишься, и я, ну... Повел себя неправильно. Но твой муж действительно не заслуживает такой жены. Если ты хочешь только преподать ему урок, я в деле. Никаких поползновений и прочих глупостей. Скажи хотя бы, что ты меня прощаешь?
Что-то в его виде, виноватом, почти щенячьем, заставило Анну смягчиться. К тому же раскладушка все еще стояла посреди гостиной.
— Ладно, — вздохнула она, — заходи. Но только чтобы сыграть спектакль. Никакой самодеятельности, ясно?
Через полчаса Иннокентий возлежал на раскладушке в футболке и шортах (но на сей раз скромно укрытый простыней), а Анна, причесанная, но все в тех же шортах и майке, сидела на диване, потягивая кофе из картонного стаканчика. Они даже не разговаривали, каждый молча ждал развязки.
В восемь утра щелкнул замок входной двери. Анна встрепенулась и бросила взгляд на раскладушку. Иннокентий подмигнул ей и принял расслабленную позу, словно и правда только что проснулся.
— Анют, я дома! — раздался голос Богдана из прихожей. — Прости, что так вышло, у Сереги комп полетел, я помогал восстанавливать данные, а потом...
Он осекся на полуслове, застыв в дверях гостиной. Его взгляд метнулся от Анны к раскладушке, где полулежал незнакомый мужчина, и обратно.
— Ты... Что... Да что это такое?! — Богдан побагровел, кулаки непроизвольно сжались. — Аня, тебе придется это объяснить. Кто этот мужик?!
Анна невозмутимо зевнула, хотя внутри все сжалось от страха и странного, неуместного веселья:
— А чего ты удивляешься? Это мой коллега, выпил вчера и случайно уснул в гостях. Это Кеша, с моей работы.
Иннокентий сел на раскладушке и улыбнулся, протягивая руку:
— Привет, Богдан. Мы вчера с Анютой немного засиделись... — он посмотрел на пустые бутылки и усмехнулся. — Ну ты понимаешь. А я чего-то перебрал и домой уже не поехал. Спасибо твоей жене за гостеприимство!
Богдан проигнорировал протянутую руку. Его лицо из багрового стало белым как мел.
— Анют, — произнес он неестественно спокойным голосом. — Ты можешь выйти на минутку?
Она отрицательно помотала головой.
— Если хочешь что-то сказать, говори здесь, — Анна отпила кофе. — Мы с Кешей просто отдыхали вчера. Я же ничего плохого не сделала, правда? Нормально же ночевать у друзей, если устал или перебрал?
Эти слова, его собственные слова, брошенные ей в лицо, попали точно в цель. Богдан сделал шаг назад, словно от удара.
— Вон отсюда, — процедил он, не глядя на Иннокентия. — Пошел прочь из моего дома.
Иннокентий медленно поднялся с раскладушки, с демонстративной ленцой натягивая джинсы поверх шорт.
— Эй, братан, ты чего так завелся? — он продолжал играть роль. — Анька сказала, ты тоже у друзей ночуешь. Какие проблемы-то?
Богдан двинулся к нему, сжав кулаки, но Анна вскочила между ними:
— Стоп, никаких драк в моем доме!
Этого ей только не хватало. Иннокентий выглядел крепче Богдана, но муж в таком состоянии мог натворить глупостей.
— В твоем доме? — переспросил Богдан, и что-то в его голосе заставило Анну вздрогнуть. — В нашем доме, Аня. И я требую, чтобы этот хмырь убрался отсюда немедленно!
Иннокентий поднял руки:
— Ухожу, ухожу. Анют, спасибо за вечер, — он подмигнул ей, и Анна с ужасом поняла, что он специально провоцирует Богдана. — Позвони мне, если что.
— Не позвонит, — прорычал Богдан, делая шаг к двери.
— Это ей решать, — ухмыльнулся Иннокентий, натягивая куртку.
— Кеша, я тебя провожу, — быстро сказала Анна, опасаясь, что ситуация выйдет из-под контроля.
— Стоять, — Богдан схватил ее за руку. — Ты остаешься.
Анна высвободила руку и посмотрела ему прямо в глаза:
— С каких пор ты мне указываешь? Ты вторую ночь не ночуешь дома, а теперь строишь из себя оскорбленного мужа?
— Да ты... — начал Богдан, но осекся.
Он вдруг словно съежился, ссутулился. Несколько секунд в прихожей царила тишина.
— Он правда только ночевал или… — спросил наконец Богдан, и в его голосе было столько боли, что Анна на миг растерялась. — Анют, скажи мне правду. Между вами что-то было?
С того утра в их жизни действительно все изменилось. Анна честно рассказала мужу всю историю, как она выпроводила Иннокентия, а потом он вернулся.
Богдан признался в измене, и еще неделю они разговаривали, решая, стоит ли сохранять брак. Все эти дни муж спал на раскладушке, но Анна все же дала ему второй шанс. И теперь Богдан каждый вечер дома. А если и задерживается, то звонит каждый час.
Анна больше не плачет по ночам и учится заново доверять собственному мужу