— Это моя квартира, и я не готова жить с твоими родителями! — Ира швырнула на диван подушку, которую сжимала в руках последние пятнадцать минут нашего разговора.
Я стоял у окна, не зная, куда деть руки. Оперся о подоконник. Отвернулся. Снова повернулся к ней.
— Мама после операции, ты же понимаешь... Это временно. Они специально приехали для проведения операции…
— Временно?! — в её голосе звенела сталь. — Витя, твоё «временно» всегда затягивается на годы. Помнишь, как ты «временно» искал работу почти год? Или как мы «временно» не поехали в отпуск три года подряд?
Она была права. Но что я мог поделать? Мама действительно не могла сейчас оставаться одна, а съемное жилье в нашем городе было дорого.
— Слушай, — я сделал шаг к ней, — давай просто попробуем. Месяц. Всего один месяц.
Ира покачала головой. По её щеке скатилась слеза, но она быстро смахнула её тыльной стороной ладони.
— Нет, Витя. Это моя квартира. Моя территория. Единственное место, где я чувствую себя... собой. Понимаешь?
Я понимал. Ещё бы не понимать. Ира выросла в коммуналке, где личное пространство было роскошью. Эту однушку она купила сама, откладывая деньги с первого курса. Для неё это было больше, чем просто жильё — это был символ её независимости.
— Но куда им деваться? — мой голос звучал почти умоляюще.
Ира встала, расправила плечи. Её глаза были сухими, решительными.
— Это не моя проблема, Витя. Мы женаты три года, но я никогда не обещала становиться приютом для твоей семьи.
Что-то внутри меня сломалось. Я ожидал сочувствия, поддержки. Любимая жена — разве не должна она быть рядом в трудную минуту?
— Значит, ты выбираешь квадратные метры вместо отношений? — процедил я.
Ира вспыхнула:
— Нет, это ты выбираешь! Твои родители всегда были важнее меня! Всегда! Каждый праздник, каждые выходные — всё подстраивается под них. А теперь ты хочешь притащить их в мой дом?
Мы стояли друг напротив друга, разделенные невидимой пропастью. Люди, которые ещё вчера шептали друг другу слова любви.
— Тогда нам нечего больше обсуждать, — я развернулся и пошёл к двери.
— Да, нечего, — тихо ответила она мне в спину.
Прошла неделя
Самая паршивая неделя в моей жизни. Я снял комнату в коммуналке на окраине, перевез туда родителей. Мама плакала, отец угрюмо молчал. Я ходил на работу как зомби, а ночами пялился в потолок, считая трещины.
Ира не звонила. Я тоже не звонил. Гордость не позволяла.
— Сынок, вы бы поговорили, — мама осторожно присела рядом со мной на продавленный диван. — Ирочка — хорошая девочка.
— Не такая уж и хорошая, — буркнул я.
Мама вздохнула:
— Знаешь, когда мы с твоим отцом только поженились, его мать жила с нами первые два года. Я думала, что сойду с ума.
Я удивленно посмотрел на неё:
— Но бабушка всегда говорила, что вы прекрасно ладили!
Мама рассмеялась:
— Конечно, она так говорила! А знаешь, сколько раз я собирала вещи? Пять. Пять раз я стояла на пороге с чемоданом.
— И что тебя останавливало?
— Твой отец. Он никогда не заставлял меня выбирать. Он всегда говорил: «Мы найдем решение вместе». И мы находили.
Я сидел ошарашенный. Никогда раньше она не рассказывала мне об этом.
— Витя, — мама взяла меня за руку, — ты поставил Иру перед выбором, которого не должно было быть. Я и твой отец — мы справимся. Может, не так комфортно, как хотелось бы, но справимся.
— Но ты после операции...
— Не делай из меня беспомощную старуху, — она улыбнулась. — Мне нужно больше отдыхать, это да. Но я не при смерти. А вот твоё счастье... за него стоит побороться.
Я стоял у её двери с колотящимся сердцем. Два раза поднимал руку, чтобы позвонить, и два раза опускал. Чёрт возьми, я даже не знал, что скажу! «Прости»? «Ты была права»? «Я скучаю»?
Дверь неожиданно открылась.
— Витя?! — Ира едва не врезалась в меня с пакетом мусора в руках.
Она выглядела уставшей. Растрепанные волосы, бледное лицо, тёмные круги под глазами. Прекрасная.
— Привет, — выдавил я.
— Привет, — эхом отозвалась она.
Мы стояли в неловком молчании.
— Я шла выносить мусор, — наконец сказала она, показывая на пакет.
— Я могу подождать. Или...
— Заходи, — она отступила в сторону, пропуская меня.
Я прошёл в квартиру и остановился посреди комнаты. Ничего не изменилось, но всё казалось другим. Чужим. Будто я оказался здесь впервые.
— Хочешь чаю? — спросила Ира, вернувшись.
— Да. Нет. Не знаю, — я стоял в нерешительности. — Ира, я пришёл извиниться.
Она застыла.
— Я был неправ, — продолжил я. — Я не должен был ставить тебя перед таким выбором. Я разговаривал с мамой, и она...
— С мамой? — перебила Ира. — То есть и сейчас решение принимаешь не ты?
— Нет! Я имею в виду... Она заставила меня увидеть ситуацию по-другому.
Ира скрестила руки на груди:
— И как она выглядит, эта ситуация?
Я глубоко вдохнул.
— Я люблю тебя. И хочу быть с тобой. Но я также люблю своих родителей и хочу им помочь. Это не должно быть выбором «или-или». Мы можем найти решение, которое устроит всех.
— Какое например? — её голос звучал недоверчиво, но я заметил проблеск интереса в её глазах.
— Я не знаю точно. Может, поможем им снять квартиру поближе? Или... — тут меня осенило, — помнишь, мы говорили о покупке жилья побольше в перспективе? Может, стоит задуматься об этом сейчас? Мы могли бы объединить наши финансы...
Ира молчала, и я не мог прочитать выражение её лица.
— Или я могу чаще бывать у них, помогать, но жить с тобой, — торопливо добавил я. — Ира, я не хочу тебя терять. Особенно из-за собственной глупости. Давай просто сядем и вместе подумаем, как быть.
— Садись, — сказала она, похлопав рядом с собой. — Будем думать.
Я сел, чувствуя, как напряжение потихоньку отпускает. Мы ещё не решили проблему, но главное — мы снова были «мы».
— Знаешь, — сказала Ира, глядя куда-то мимо меня, — мне тут звонила тётя Клава.
Я удивлённо поднял брови. Тётя Клава была её дальней родственницей. Жила в соседнем районе.
— Она предложила мне купить её квартиру. Со скидкой. Говорит, переезжает к дочери в Калининград насовсем. Двушка, нормальная планировка...
— И что ты ответила? — затаив дыхание, спросил я.
— Сказала, что подумаю, — Ира впервые за весь разговор посмотрела мне прямо в глаза. — Может, подумаем вместе?
Я почувствовал волнение.
— Вместе, — хрипло подтвердил я, беря её за руку.
— Но твои родители будут жить отдельно, — твёрдо сказала она. — Мы можем помогать им, навещать хоть каждый день, но жить они будут отдельно.
— Договорились, — я сжал её пальцы.
— И ещё одно, — Ира подалась вперёд. — Никаких решений за моей спиной. Никаких «я уже всё решил». Никаких «мама сказала». Мы — семья. Мы обсуждаем всё вместе. Ясно?
— Предельно, — я не смог сдержать улыбку.
Она недоверчиво улыбнулась в ответ.
— И что, вот так вот просто ты согласен? Без споров?
— Иногда даже я способен учиться на своих ошибках.
Ира рассмеялась и неожиданно прижалась к моему плечу.
— Я скучала, — прошептала она.
— Я тоже, — ответил я, обнимая её. — Больше никогда так не делай.
— Это ты больше так не делай!
— Никто из нас, — поправился я. — Хорошо?
— Хорошо, — согласилась она. — А теперь расскажи, где вы сейчас живёте? Только не говори, что в той ужасной коммуналке?
Я виновато улыбнулся.
— Вы что, там?! Витя, там же...
Следующие несколько недель пролетели в ураганном темпе. Мы осматривали квартиру тёти Клавы. Консультировались с юристом. Бегали по банкам, оформляя ипотеку.
— Вы уверены, что справитесь с платежами? — спросил отец, когда мы рассказали о своих планах.
— Справимся, — ответила Ира. — У нас обоих стабильная работа. Ставки сейчас не такие уж высокие.
Мама смотрела на неё с восхищением.
— Какая ты молодец, Ирочка! Всё просчитала!
Я с удивлением наблюдал, как легко они нашли общий язык.
В день подписания договора купли-продажи мы — я, Ира, мама и отец — стояли у нотариальной конторы.
— Ну что, готовы стать собственниками? — улыбнулась Ира, сжимая папку с документами.
— Ещё как, — я обнял её за плечи.
— Дети, — неожиданно серьёзно сказал отец, — мы с мамой хотим кое-что вам сказать.
Мы с Ирой переглянулись.
— Мы продаём дачу, — объявил он. — И хотим вложить деньги в вашу квартиру.
— Что?! — я опешил. — Но вы же любите эту дачу!
— Любим, — согласилась мама. — Но вас мы любим больше. И потом, в нашем возрасте уже тяжело заниматься огородом.
— Мы не можем это принять, — твёрдо сказала Ира.
— Можете, — так же твёрдо ответил отец. — Считайте это инвестицией в наше спокойствие. С меньшим ипотечным платежом вам будет легче.
— Но это ваши деньги, — возразил я.
— А вы — наша семья, — просто сказала мама.
Ира моргнула, пытаясь сдержать слёзы. Потом неожиданно шагнула вперёд и обняла моих родителей.
— Спасибо, — прошептала она. — Но с одним условием: летом мы все вместе снимаем дачу на выходные. Хотя бы раз в месяц.
Мама рассмеялась:
— По рукам!
А я стоял и думал о том, как близко был к тому, чтобы потерять всё это.
— О чём задумался? — Ира взяла меня за руку.
— О том, что я самый счастливый человек на свете, — честно ответил я.
Она улыбнулась:
— Пока ещё нет. Но после подписания документов — определённо.
— Идёмте уже, философы, — поторопил отец. — Нотариус ждать не будет.
И мы зашли в здание, готовые начать новую главу нашей общей истории.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
