Вечернее солнце утомленно заглядывало в окно кухни, где Анна Николаевна размешивала сахар в чашке чая. Ложечка тихонько позвякивала о щербатые края старой кружки, рисунок на которой давно потерял яркость. Откуда-то из комнаты доносился голос телевизора и громкий смех племянника.
«Опять не на занятиях», — подумала Анна, но тут же одернула себя. Может, у них сегодня выходной или лекции отменили. Хотя вот уже третий раз за неделю у Егора что-то «отменяли».
Она поправила выцветшие занавески на окне — сколько помнила себя, всегда любила, чтобы в доме было светло и уютно. И сейчас, в свои шестьдесят два, продолжала поддерживать чистоту с той же тщательностью, что и тридцать лет назад, когда работала главным бухгалтером в строительной компании.
Из комнаты послышался грохот, потом скрип дивана.
— Егор, у тебя всё в порядке? — крикнула Анна.
— Да нормально всё! — раздраженно отозвался племянник.
«Возраст такой, — в который раз напомнила себе Анна. — Мальчику девятнадцать, переходный период затянулся».
Звонок телефона разорвал тишину кухни. Номер был незнакомый.
— Алло, — Анна Николаевна аккуратно поставила кружку на вязаную салфетку, расправила несуществующие складки на домашнем платье.
— Анна Николаевна Мельникова? — уточнил вежливый женский голос.
— Да, это я.
— Меня зовут Евгения, я сотрудница банка. Вам на карту сейчас пытаются оформить кредит. Это вы совершаете данную операцию?
Сердце пропустило удар.
— Какой кредит? — растерянно переспросила Анна. — Я никакого кредита не брала и не собиралась.
— Пожалуйста, проверьте свои кредитные карты и банковское приложение. За последние два дня с вашего счета проведена серия переводов на электронные кошельки. Общая сумма операций составляет 216 тысяч рублей.
Комната закружилась перед глазами. Двести шестнадцать тысяч... Её накопления на операцию.
— Не может быть, — пробормотала Анна, судорожно открывая приложение банка на телефоне. — Это какая-то ошибка.
Но цифры на экране не оставляли сомнений. Несколько переводов, совершенных вчера и позавчера, когда она ходила в поликлинику и на встречу с бывшими коллегами.
— Вы сейчас где находитесь, Анна Николаевна? — сочувственно спросила сотрудница. — Пожалуйста, проверьте, все ли ваши банковские карты при вас.
Дрожащими руками Анна выдвинула верхний ящик кухонного стола. Кошелек был на месте, но внутри вместо двух карт оказалась только одна — зарплатная. Кредитная, к которой был привязан вклад, исчезла.
— Е-её нет, — выдавила она.
— Вы с кем-то проживаете сейчас, Анна Николаевна?
Анна медленно повернула голову в сторону комнаты, где непрерывно звучали звуки видеоигры.
— С племянником, — прошептала она.
— Вам нужно срочно заблокировать счета и карты, — продолжала сотрудница. — И обратиться в полицию. Я сейчас направлю вас к специалисту по безопасности, он поможет с блокировкой.
...
Егор даже не повернулся, когда она вошла в комнату. Сидел, уткнувшись в монитор компьютера, который она купила ему для учебы два месяца назад. На экране мелькали какие-то фантастические существа, а пальцы парня молниеносно стучали по клавишам.
— Егор, — позвала Анна, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Племянник раздраженно дернул плечом.
— Сейчас, тёть Ань, не видишь — я в рейде.
Она подошла к компьютеру и нажала на кнопку питания. Экран мгновенно погас.
— Ты что творишь?! — Егор вскочил, лицо его исказилось от злости. — Я же сказал — подожди!
— Где моя карта? — тихо спросила Анна.
— Какая ещё карта? — он отвел глаза, но на секунду слишком поздно.
— Кредитная. Которая лежала в кошельке.
Егор плюхнулся обратно на стул, откинулся на спинку.
— А, эта... Я взял немного денег. Верну потом.
— Немного? — Анна с трудом сдерживала дрожь в голосе. — Двести шестнадцать тысяч — это немного?
— Ты че, следишь за мной? — вскинулся Егор. — Копаешься в моих вещах?
— Мне позвонили из банка, потому что кто-то пытался оформить на меня кредит, — Анна покачала головой. — На эти деньги я собиралась делать операцию на глазах, Егор.
Она часто моргала, пытаясь сдержать подступающие слезы. В голове не укладывалось: три месяца назад она встречала этого мальчика на вокзале, помогала с вещами, показывала Москву, готовила его любимые блюда... А сейчас он смотрел на неё с какой-то брезгливой жалостью.
— Ну, сделаешь потом, — он пожал плечами. — У тебя всё равно пенсия, чё ты жмёшься?
— Погоди, Егор, с чего это ты решил, что это твоя квартира и ты можешь пользоваться моими деньгами? — Анна почувствовала, как в груди поднимается волна возмущения.
Эти слова ударили сильнее, чем пропавшие деньги. В груди что-то оборвалось, будто тонкая нитка, на которой всё ещё держалась надежда — вдруг это ошибка, вдруг он не виноват.
— На что ты их потратил? — спросила она, понимая, что ответ её уже не волнует.
— Кроссы заказал, — Егор оживился, словно не замечая её состояния. — Лимитированная серия, на официальном сайте уже нет, только у перекупов. И в игре скины купил, для рейдов нужно...
Анна молча смотрела на него, пытаясь понять, как этот человек мог быть сыном её сестры, племянником, которого она знала с пеленок. Перед глазами вдруг всплыло воспоминание: пятилетний Егорка на даче, тянется крохотными пальчиками сорвать яблоко с ветки. Она подхватывает его, поднимает, а он смеется и прижимается к её щеке липкой от варенья щекой.
— Собирай вещи, — услышала она собственный голос, удивительно спокойный.
— В смысле? — Егор вытаращился на неё, нервно усмехнулся. — Ты чего?
— У тебя есть полчаса, — Анна посмотрела на часы. — Вызову тебе такси до автовокзала. Я позвоню маме, пусть встречает.
— Погоди, тёть Ань, ты серьезно? — он заметно побледнел. — Из-за каких-то денег? Я же сказал — верну!
— Когда? — Анна устало посмотрела на него. — На какие деньги? Ты уже четыре месяца здесь, а на занятия почти не ходишь. На работу не устраиваешься.
— Мне мама говорила, что ты рада мне помочь! — в его голосе прорезались истерические нотки. — Что у тебя своих детей нет, и ты всегда хотела...
— Трехкомнатная квартира в центре Москвы, — перебила Анна. — Вот что ей было нужно. Не помощь тебе, а квартира после моей смерти. Я ведь всегда была удобной сестрой, да, Егор?
Она повернулась и вышла из комнаты, оставив его с открытым ртом.
...
Такси приехало через двадцать минут. Егор вышел из комнаты, волоча два огромных чемодана — те самые, с которыми приехал, обещая «всего на пару месяцев, пока экзамены не сдам».
— Послушай, тёть Ань, — начал он заискивающе, — ну зачем так резко? Я всё верну, честное слово.
— Садись в машину, — она протянула таксисту тысячу рублей. — Будьте добры, проследите, чтобы молодой человек доехал до автовокзала и сел на автобус.
— Слышь, ты что, меня как маленького провожаешь? — вспыхнул Егор, но в такси всё же полез.
Анна смотрела, как машина отъезжает, и чувствовала странную пустоту внутри. Ни гнева, ни обиды — только усталость и что-то похожее на облегчение.
Вернувшись в квартиру, она первым делом набрала номер сестры. Вера взяла трубку почти сразу.
— Что, племянничек уже достал? — хихикнула она вместо приветствия. — Я так и знала! Молодежь сейчас такая требовательная, да?
— Я отправила Егора домой, — голос Анны звучал ровно. — Он украл у меня больше двухсот тысяч рублей.
Трубка на секунду замолчала.
— Что значит — украл? — наконец переспросила Вера, и в голосе её звенело возмущение. — Он же твой племянник! Разве семья не помогает друг другу? Ты богатая московская тётка, а он бедный студент!
— Эти деньги я откладывала на операцию, Вера.
— Операцию! — фыркнула сестра. — Подумаешь! У тебя еще будут деньги, а у парня репутация. Ты подставила его перед университетом! Как он теперь вернется на учебу?
— Он почти не ходил на занятия, — устало сказала Анна. — Сидел в компьютерных играх сутками.
— Ты обещала помочь! — в голосе Веры зазвучали истерические нотки. — Ты разрушила ему жизнь! Он доверился, а ты его выгнала. Ради каких-то денег! А знаешь что? Верни эти чертовы деньги себе — продай квартиру! Всё равно она пустует!
Анна молча нажала отбой. Сердце стучало ровно, спокойно. Как будто слова сестры больше не могли причинить боль.
...
Поздним вечером, когда за окном уже стемнело, Анна Николаевна сидела в кресле, укутавшись в старый шерстяной плед. Перед ней на журнальном столике лежал раскрытый семейный альбом. Пожелтевшие снимки, пойманные моменты прошлого: вот они с Верой — две девочки с косичками, вот мама между ними, вот школьный выпускной... Их было всего трое после смерти отца. Анна всегда чувствовала ответственность за сестру, за мать.
«Анечка у нас разумная, она поможет», — любила приговаривать мама, когда Вера в очередной раз что-то натворила.
И она помогала. Всю жизнь. Отказалась от своей мечты о медицинском, чтобы пойти на бухгалтера и быстрее начать зарабатывать — семье нужны были деньги. Отдала сестре свои сбережения на первый взнос за квартиру — «тебе ведь всё равно не на что копить, детей нет». Последние пять лет ухаживала за больной мамой, пока Вера каждое лето ездила отдыхать — «тебе проще, ты в Москве живешь».
Анна закрыла альбом и подошла к окну. В темноте светились огни соседних домов, где за каждым окном текла своя жизнь. Впервые за долгие годы она почувствовала, что может жить и свою.
...
Утро началось с телефонного звонка. Вера, судя по всему, проплакала всю ночь — голос был сиплым и хриплым.
— Ань, ну как ты могла! Ради денег собственного племянника на улицу выгнать!
— Он не на улице, Вера, — спокойно ответила Анна. — Он дома.
— А если бы он не смог до нас добраться? Если бы с ним что-то случилось?
— Я оплатила такси и билет на автобус.
— Всё равно! — Вера перешла на крик. — Как ты могла так поступить?! Он же ребенок ещё, просто глупость совершил! А ты сразу — вон из дома!
Анна вдруг с кристальной ясностью поняла, что этот разговор бессмысленен. Они с сестрой словно говорили на разных языках, жили в параллельных мирах.
— Егор забыл свою приставку, — сказала она вместо ответа. — Если он захочет ее забрать, пусть сначала вернет мне деньги, которые украл. Все 216 тысяч.
— А если нет? — голос Веры стал угрожающим.
— Тогда я напишу заявление в полицию, — просто ответила Анна и почувствовала, как впервые за долгое время расправляются плечи. — А теперь извини, мне пора.
— Куда это тебе пора? — подозрительно спросила Вера.
— Менять замки, — сказала Анна и положила трубку.
...
Мастер по замкам приехал на удивление быстро. Пожилой мужчина с аккуратной бородкой деловито осмотрел дверь и покачал головой:
— Давно пора было менять, Анна Николаевна. Этот замок, считай, на честном слове держится.
Она кивнула, наблюдая, как ловко он демонтирует старый механизм — такой же старый, как многие её привычки и убеждения. «Пора менять замки», — подумала она, и это казалось ей теперь метафорой всей жизни.
После ухода мастера Анна долго стояла посреди прихожей, рассматривая два новеньких ключа на брелоке. Таких блестящих, острых, совсем не похожих на предыдущие, затертые до желтизны.
Вечером, сидя на кухне с чашкой чая, она открыла ноутбук и забронировала путевку в санаторий в Кисловодске на две недели. Тот самый, о котором мечтала последние пять лет, но всё время откладывала — то мама болела, то Вера просила помочь с ремонтом, то еще что-нибудь.
Потом долго сидела, вертя в руках старую, щербатую кружку, подаренную когда-то коллегами на юбилей. Сколько раз она хотела её выбросить, но все руки не доходили... В решительном порыве Анна встала, подошла к мусорному ведру и отправила кружку туда. Это было странно волнующее чувство — избавляться от старого, ненужного, заводить новые привычки.
Через неделю, когда она уже сидела в поезде, направляющемся в Кисловодск, телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя сестры, но Анна, немного подумав, нажала «отклонить». А потом и вовсе отключила телефон.
За окном проплывали поля, деревни, маленькие станции. Где-то далеко позади остался её дом с новыми замками, её прошлая жизнь, где она всегда была «удобной».
Впереди была неизвестность. И эта неизвестность впервые за долгие годы казалась ей прекрасной.