«Я сорокалетняя мать-одиночка, чей муж отказался от сына, – думала Лариса, разглядывая себя в зеркале. – И все-таки неплохо сохранилась для той, что все тащит на себе».
Годы пролетели незаметно, Артем окончил школу с золотой медалью. Теперь это был высокий, статный юноша с волевым подбородком и серьезным взглядом. В свои восемнадцать он уже работал, занимался ремонтом компьютеров в той же фирме, где трудилась мать.
Прошло еще несколько лет.
— Мам, ты чего так на меня смотришь? — Артем оторвался от ноутбука, который разбирал на кухонном столе. — Уже десять минут сидишь и улыбаешься.
— Просто радуюсь, какой ты у меня хороший, — она погладила его по голове, как в детстве.
— Ну, ма-а-ам, — он по привычке смущенно отмахнулся, но было видно, что ему приятно.
В дверь позвонили, на пороге стояла Наташа с тортом.
— С днем рождения, Артемка! — она расцеловала его в обе щеки. — Боже, какой красавец! Восемнадцать лет! Да ты теперь совсем мужчина!
Они устроились за праздничным столом, Артем нарезал торт, Лариса разливала чай.
— А правда, что ты в Питер поступать собрался? — спросила Наташа, принимая чашку.
— Да, на программиста, — кивнул Артем. — Уже документы подал, осталось только дождаться результатов.
— Умница какой, — Наташа подмигнула Ларисе. — Весь в мать, такой же целеустремленный!
Лариса улыбнулась, но в сердце кольнуло. Кого они обманывают? С каждым годом Артем все больше становился похож на отца, тот же разлет бровей, та же манера потирать подбородок, когда думает.
После ужина Наташа помогала убирать со стола, а Артем ушел в свою комнату, чтобы закончить какую-то работу для клиента.
— Слушай, я чуть не забыла рассказать, — зашептала Наташа, когда они остались вдвоем. — Прикинь, сегодня в магазине твою бывшую свекровь встретила. С подругами стояла, языком чесала. Как меня увидела, осеклась.
— Господи, сколько лет прошло, а эту историю все не оставят в покое... И что же она говорила? — Лариса вздохнула, уже догадываясь.
— Ой, ну ты не поверишь! — Наташа всплеснула руками. — Теперь она направо-налево рассказывает, что Артем — вылитый Илья! Представляешь? Восемнадцать лет трепала всем, что ребенок не от их семьи, а теперь, видите ли, копией Ильи называет!
Лариса невесело усмехнулась:
— Забавно. Но меня это уже давно не трогает.
— Да дело не в этом! — возмутилась Наташа. — А в том, что теперь она на тебя все валит! Что это ты, мол, виновата, что Илья бросил семью. Что ты скандалы устраивала, вещи из окна выбрасывала, а потом и вовсе ребенка у родного отца отняла! И что из-за тебя мальчик без отца вырос!
Лариса замерла с тарелкой в руках, глаза ее округлились.
— Что... Что ты сказала?
— Ну вот так вот! Они теперь новую историю сочиняют! — Наташа нервно взмахнула полотенцем. — И знаешь, что самое противное? Многие верят! Потому что Артем и правда вылитый Илья. Даже те, кто годами шептался про «нагулянного ребенка», теперь кивают, мол, конечно, сразу было видно, что отцовский! А ты просто скандалистка.
– Марьфедоровна в это дело влезла, помнишь, которая у нас работала и сотрудников рангом пониже унижала? Ты ее тогда оттаскала за это, теперь она слухи распускает, что ты неадекватная, подыгрывает свекровушке.
Тарелка чуть не выскользнула из рук Ларисы.
— Восемнадцать лет меня хаяли как гулящую, — тихо произнесла она. — А теперь оказывается, что я скандалистка, которая разрушила семью?
— Представляешь, какие наглые! — возмутилась и Наташа махнула рукой. — Хорошо, что тебе до сплетен дела нет.
— Как это нет? — голос Ларисы дрожал. — Теперь мне есть дело, да и всем другим тоже! Весь город судачил! Из-за этого меня с работы выгнали, помнишь? Помнишь, как меня на детские утренники не звали? Как в поликлинике медсестры шептались? Как на меня пальцем показывали? Вот та, которая мужу изменила.
Из комнаты вышел Артем, привлеченный шумом:
— Мам? Что случилось?
Лариса подняла на него глаза. В этот момент сходство с Ильей было особенно заметным, тот же обеспокоенный взгляд, те же морщинки на лбу.
— Ничего, сынок, — она вытерла выступившие слезы. — Просто... Накипело.
— Опять сплетен наслушалась? — он нахмурился. — Да сколько можно уже?
Артем прекрасно знал обо всем. Когда ему исполнилось пятнадцать, Лариса рассказала ему правду про бабушкины обвинения, про отказ отца от теста, про все эти годы клеветы. Он выслушал молча, а потом крепко обнял ее и сказал:
– Мам, не слушай их. Я всегда знал, что ты самая лучшая. А такая семейка нам не нужна, я вот сам с ним общего иметь не хочу.
— Ты не представляешь, что теперь говорят, — Наташа покачала головой. — Теперь, видите ли, Лариса всех поссорила и из семьи ушла!
— У меня есть идея, — вдруг сказал Артем, его глаза загорелись решимостью. — Мы докажем, что ты невинна. Давай расскажем всю эту историю в местном паблике. Прямо сейчас. А еще сделаем тест ДНК и опубликуем результаты. Пусть все знают правду!
Лариса замерла.
— Сынок, но зачем? Какая теперь разница?
— Затем, что бабушке, отцу и всем остальным должно быть стыдно, — твердо сказал Артем. — Годами они трепали твое имя, придумывали одну ложь хуже другой. А ты терпела и не защищалась. Хватит!
— Нет, — Лариса помотала головой. — Нет, Артем. Поздно уже.
— Для правды никогда не поздно, — твердо заявил Артем. — Сейчас эти тесты сделать можно быстро и просто, так что доказательство будет.
— Дело не в этом, — горько усмехнулась Лариса. — Думаешь, тест что-то изменит? Нет, сынок. Люди просто придумают новую историю, скажут, что я подделала результаты. Или что этот тест ничего не значит. Или... Да что угодно!
Ее голос дрогнул.
— Понимаешь, людям не нужна правда, им нужны сплетни. Они хотят перемывать косточки за чаем, в очередях, на скамейках у подъезда.
— Но мам, это же нечестно! — Артем сжал кулаки. — Они все должны знать, что ты ни в чем не виновата!
Он был так похож сейчас на молодого Илью, тот тоже загорался праведным гневом по любому поводу. Лариса считала, что он справедлив и великодушен. До того как поняла, что связалась с маменькиным сыночком.
— Я уже пыталась поставить точку, — Лариса посмотрела в глаза сыну. — Тогда, двадцать лет назад, я хотела сделать тест, но твой отец отказался. Он не позволил мне обелить мое имя. Почему ты думаешь, он разрешит это сделать сейчас?
— А вот и спросим, — сказал Артем.
Он выпрямился, лицо стало решительным:
— Завтра я пойду к отцу. Прямо домой к нему.
— Что?! — хором изумились Лариса и Наташа воскликнули одновременно.
— Зачем, Артем? Не надо, — Лариса схватила сына за руку. — Он давно живет своей жизнью. У него другая семья, другие дети...
— Вот именно, — Артем высвободил руку. — Пусть он посмотрит мне в глаза и расскажет, почему он живет счастливо, пока тебя клюют всем городом. Пусть объяснит, почему бросил нас, отказался от теста и позволил матери распускать эти слухи. Я честно скажу ему, что он трус, что настоящий мужчина так не поступает. И что я хочу сделать тест ДНК прямо сейчас. Для тебя, мам. Чтобы ты наконец могла поднять голову и сказать: «Вот доказательство. Я всегда была честна».
Лариса молчала, глядя на сына. Внутри что-то переворачивалось. Двадцать лет она жила с этой болью, с этим клеймом. Научилась не обращать внимания, закрывать глаза, затыкать уши. И вот теперь у нее нашелся заступник.
— Сынок, ты не обязан это делать, — тихо сказала она. — Это мои проблемы, мое прошлое.
— Нет, мам, — Артем покачал головой. — Это наше прошлое, и я хочу его исправить.
Кто-то громко всхлипнул рядом. Это Наташа, о которой мать и сын забыли, не удержалась от слез.
— Правильно, Артем, — сказала она, утирая глаза. – За своих близких надо бороться. А ты соглашайся, Ларис. Ну сколько можно терпеть эти сплетни?
«Может, они и правы. Моим мучениям должен прийти конец», — подумала Лариса.
***
На следующий день Артем действительно пошел к отцу. Лариса не знала, о чем они говорили. Сын вернулся домой молчаливый, лицо его было не радостным, не расстроенным, а задумчивым. Будто он пытался понять, что чувствует. Лариса спросила с тревогой:
— Ну как?
— Он... Старый, — неожиданно сказал Артем. — И какой-то потухший. Работает в автосалоне менеджером. Дом у них большой, но внутри... Как-то пусто.
Лариса молчала, ожидая продолжения.
— Зато бабушка совсем не изменилась, — горько усмехнулся Артем. — Как меня увидела, так побледнела вся. Сначала сделала вид, что не узнает. Потом начала что-то бормотать про то, как я на дядю Витю похож, ее родного брата.
Он покачал головой:
— Мы с отцом поговорили наедине. Я сказал все, что я хотел. И знаешь, что самое удивительное? Он слушал, не спорил, не оправдывался. Просто слушал и кивал.
— И что теперь? — Лариса затаила дыхание.
— Завтра в десять мы встречаемся у медицинского центра на Ленина, — Артем прямо посмотрел ей в глаза. — Он согласился сделать тест и оплатить его.
Никакая другая новость не удивила бы Ларису сильнее.
— Он правда согласился?!
— Да, — Артем кивнул. — Я сказал ему, что результаты мы опубликуем в соцсетях. Чтобы все знали, что сплетни были напрасными. И это не обсуждается.
— Но почему он дал согласие? – удивилась Лариса.
— Думаю, ему наконец стало стыдно. Легко травить одинокую женщину, но сказать «нет» в лицо своей копии намного сложнее. Хотя, знаешь, мама, — Артем обнял ее, — я бы предпочел быть похожим на тебя.
***
На следующий день они втроем, Лариса, Артем и Илья, стояли у дверей медицинского центра. Илья выглядел осунувшимся, каким-то поблекшим. Он нервно поглядывал на бывшую жену и сына, стоявших рядом, но таких далеких.
Лариса думала, что будет злиться, увидев его, но злости не было. Она чувствовала к Илье… Ничего? Тот было слово выцветшая фотография, помнишь, кто этот человек, но он для тебя уже не имеет значения.
— Слушай, я сказать хотел... — Илья замялся. — Тест ничего не изменит. Я знаю, что сын мой, и всегда знал. Просто...
— Просто ты выбрал мать, а не семью, — спокойно закончила Лариса. — Я поняла это давно, Илья. Не нужно объяснений.
— Идемте уже, — Артем открыл дверь клиники. — Не будем затягивать.
Процедура заняла всего полчаса. Они сдали образцы, заполнили бумаги, получили квитанцию. Результат обещали через неделю.
— Ты... — Илья остановился у выхода, глядя на Ларису. — Ты правда опубликуешь это в соцсетях?
— Это идея Артема, но да, — твердо ответила она. — Я подумала, что сын прав, пора обелить свое имя. Двадцать лет меня полоскали как гулящую, потом как негодяйку, разлучившую отца с ребенком. Пусть теперь все узнают правду.
— Для мамы это будет удар, — тихо сказал Илья.
— А для меня, думаешь, не было? — Лариса невесело усмехнулась. — Я страдала, Илья. Каждый божий день все эти годы, пока ты прятался за маминой юбкой.
Он опустил глаза, потому что не знал, что тут можно ответить.
***
Неделю спустя пришли результаты теста, вероятность отцовства — 99,9999%.
Как и обещал, Артем опубликовал результаты теста в городском паблике. Простым, сухим языком, без эмоций он рассказал историю Ларисы. К ней приложил фото документа с печатью лаборатории, короткое пояснение, что, мол, «спустя двадцать лет вынужден поставить точку в грязных слухах о моей матери». Все.
Публикация стала самой популярной за год, в комментариях люди разделились на два лагеря: «сын гулящей все врет» и «я всегда знал, что это сплетни». Ларису и Артема эти ссоры не интересовали. Они поставили точку в истории, дальнейшее оставалось за теми людьми, что годы шептались за их спинами.
***
Лариса сидела на кухне, глядя в окно на тихий двор, и пыталась понять, что чувствует. Торжество? Злорадство? Нет, только опустошение, словно из раны вынули наконец застрявший много лет осколок. И теперь не знаешь, то ли радоваться, то ли плакать от боли.
Телефон звонил, не переставая, первой была Наташа.
— Ларис! Ты видела комментарии? Весь город на ушах стоит! Антонина Петровна, говорят, чуть в обморок не упала, когда ей показали!
— Не видела и не хочу, — просто ответила Лариса.
— Но ты же победила! — не унималась подруга. — Теперь все знают правду!
— И что? — Лариса пожала плечами. — Это вернет мне двадцать лет жизни? Изменит то, что я пережила? Заставит их извиниться?
А вскоре случилось неожиданное. Пришел Илья. Дверь Лариса открыла, но войти его не пригласила.
— Что тебе нужно?
Бывший муж выглядел совсем плохо. Под глазами залегли темные круги, словно он не спал несколько ночей.
— Можно войти, поговорить? — попросил Илья как-то неловко.
— О чем нам говорить? — удивилась Лариса. — Все уже сказано. Даже больше, чем нужно.
— Пожалуйста, — в его голосе звучала мольба. — Пять минут.
Лариса помедлила, но все же отступила, пропуская его в квартиру. Он неловко потоптался в прихожей, разуваясь, прошел за ней на кухню.
— Я... Это... Я пришел извиниться, — Илья уставился на свои руки, лежащие на столе. — За все.
— За что именно? — Лариса села напротив, чувствуя, как внутри поднимается что-то темное. — За то, что бросил беременную жену? За то, что поверил маме, а не мне? Или за то, что двадцать лет делал вид, что мы не существуем? Уточни, будь добр.
— За все, — повторил он, не поднимая глаз. — Я был слабым, трусом, маменькиным сынком. Если тебе станет легче, я маме все высказал. Как она неправа и вообще… Она плакала, конечно, но она не должна была так с тобой поступать.
— Что мне с того? — холодно сказала Лариса. — Это не имеет уже никакого значения. Что-нибудь еще?
— Я... Хотел предложить... — он замялся, все еще не глядя ей в глаза. — Может, я мог бы как-то... Помогать Артему? Финансово. Или... Ну... Советами.
Лариса рассмеялась:
— Советами? Ты? Ему? Серьезно?
Илья вздрогнул от ее смеха, сжался, стал еще меньше.
— А знаешь, что самое смешное? — продолжила Лариса, когда смех оборвался так же внезапно, как начался. — Если бы ты пришел десять лет назад, я бы, наверное, простила. Пять лет назад тоже, может быть. Но сейчас...
Она покачала головой:
— Сейчас-то твоя помощь зачем? Артем уже вырос, он умнее, сильнее и благороднее, чем ты когда-либо был. И знаешь, как я это сделала? Одна, без поддержки, с клеймом изменщицы, от которого ты мог избавить меня одним тестом!
— Я знаю, — тихо сказал он. — Я все знаю, Лариса, и понимаю, что непростительно опоздал. Но я должен был прийти и сказать, что ты – самая сильная женщина из всех, кого я встречал. И лучшая мать. А я – последний глупец.
— А сейчас смотрю на тебя и ничего не чувствую, ни ненависти, ни гнева. Даже обиды уже нет. Словно ты не тот человек, которого я когда-то любила и который меня предал. Просто какой-то незнакомец. Разве можно злиться на незнакомца?
— Я понимаю, — кивнул Илья. — Я заслужил это.
— Нет, не понимаешь, — Лариса встала. — Я не простила тебя, я просто отпустила обиду. Ты больше не имеешь значения в моей жизни. Ты даже не враг, ты никто. И если ты пришел за прощением, я тебя разочарую. Его не будет, уходи.
Илья поднялся, покорно двинулся к двери. Уже в прихожей обернулся:
— А Артем... Он меня тоже ненавидит?
— Это ты у него спроси, — Лариса открыла дверь. — Но если хочешь мой совет, то вот он. Оставь сына в покое. Дай ему жить своей жизнью, не отягощенной прошлым. Он этого заслуживает.
Когда Илья ушел, Лариса вернулась на кухню и снова заварила чай. Рука потянулась было к телефону, чтобы проверить сообщения, но она остановила себя. Нет. Не сегодня.
Она подошла к окну и увидела, как внизу Илья садится в свою машину. Вот и все, точка поставлена. Грязь не отмоется полностью, следы останутся, но теперь она может смотреть людям в глаза, не опуская взгляд.
Когда вернулся Артем, Лариса ждала его с ужином.
— Папа приходил, — сказала она спокойно, раскладывая еду по тарелкам. — Извинялся.
— И что ты ему ответила? — Артем внимательно смотрел на мать.
— Что он опоздал на двадцать лет, — она пожала плечами. — И что я не нуждаюсь больше ни в его извинениях, ни в нем самом.
Артем помолчал, потом кивнул:
— Правильно сделала.
— Знаешь, — Лариса села напротив сына, — я многому научилась за эти годы. Но ты дал мне главный урок. Если тебя в чем-то обвиняют, особенно несправедливо, делай все, чтобы доказать свою правоту. Иначе грязь прилипнет навсегда.
— Но ты же доказала, — Артем взял ее за руку. — Теперь все знают правду.
— Да, сынок, — она грустно улыбнулась. — Но знаешь, что самое обидное? Правда уже не имеет значения. Двадцать лет потеряно. Позади двадцать лет клеветы, боли, одиночества, и никакой тест, никакие извинения этого не вернут.
Она крепко сжала его руку:
— Не позволяй никому и никогда смешивать тебя с грязью. Борись за свою правду сразу, до конца. Иначе не отмоешься ото лжи и сплетен полностью. Никогда не терпи, слышишь?
— Слышу, мам, — Артем кивнул. — И обещаю.
Они ужинали, а за окном сгущались сумерки. Впереди была целая жизнь и Лариса точно знала, она больше не будет молчать. Никогда. (Спасибо читательнице за историю)