Глава 5
Я просыпаюсь от едва уловимого чувства щекотки на лице. Поначалу не понимаю, что это, но, приоткрыв глаза, обнаруживаю перед собой хаотично разбросанные пряди волос. Они принадлежат Ирине. Её дыхание ровное, глубокое, а сама она, как всегда, заняла невероятно неудобную позу на широкой кровати. Я не могу сдержать улыбки – уже не в первый раз замечаю, что каждый раз, когда я остаюсь с ночевкой у нее, она умудряется свернуться такими неестественными изгибами, словно её тело создано из резины. И при этом по утрам неизменно жалуется на боли в спине.
Я закрываю глаза всего на несколько мгновений и позволяю себе насладиться моментом. Внутри меня растекается тёплая благодарность: за новый день, за здоровье, за то, что в моей жизни есть человек, которого я могу называть не просто подругой, а почти сестрой. Никогда бы не подумала, что за какие-то три года можно обрести такую крепкую, искреннюю связь. Раньше я была той, кто держится особняком – не потому, что мне не хотелось общения, а просто потому, что никогда не умела его налаживать. Мне всегда было комфортно наедине с собой, в тишине, среди книг. Но Ирина с первого дня была другой. Она была живой, лучезарной, бесстрашной. Её энергия притягивала, а её открытость заставила меня сделать шаг навстречу. И вот мы здесь – бок о бок, твёрдые, как камень, в своей дружбе, которой, надеюсь, не страшны никакие испытания.
Я осторожно выбираюсь из постели, стараясь не потревожить подругу, и, накинув тёплые тапочки, собираю вещи для утреннего туалета. В ванной включаю горячую воду, позволяя тёплым струям смыть остатки сна и напряжения. Вода стекает по коже, а я не могу перестать думать о сегодняшнем дне. Этот день важен. Сегодня я, наконец, узнаю как обстоят дела с моим поступлением. Мне хочется верить в лучшее, но страхи и сомнения не отступают. Они цепляются за меня, нашёптывая тревожные мысли, но я изо всех сил стараюсь сохранить веру в себя.
Закончив с душем, я быстро вытираюсь, наношу дезодорант и свой любимый ванильный лосьон для тела. Взгляд задерживается на зеркале. Я внимательно рассматриваю своё отражение и замечаю, как со временем мои черты всё больше начинают напоминать мамины. И от этой мысли мне становится теплее. Если я унаследовала хотя бы часть её силы, её выдержки, значит, смогу справиться со всеми вызовами, которые преподнесёт мне жизнь.
Маму и бабушку я всегда считала своими главными примерами. Они растили меня без помощи мужчины. Мама забеременела, когда была совсем юной, и мой отец, узнав об этом, просто исчез. Он даже не попытался сделать что-то, просто испугался ответственности и сбежал. Я никогда не винила его, не чувствовала ненависти. Мы все совершаем ошибки. Но если он не захотел стать частью моей жизни, значит, так было угодно судьбе. Мама справилась без него, и я видела, какой ценой ей это далось. Она трудилась без отдыха, жертвуя сном, личной жизнью, своим здоровьем, лишь бы у меня было всё необходимое. И я дала себе клятву: когда-нибудь я всё ей верну. Добьюсь успеха, поступлю в университет, найду достойную работу, и у неё больше никогда не будет необходимости так тяжело работать.
Когда я окончила школу, я вложила всю свою душу и силы в поступление. Я так сильно мечтала об этом, и когда моя мечта сбылась, я не могла сдержать слёз радости. Но жизнь, как всегда, вносит свои коррективы. В тот год, когда я должна была начать учёбу, мама, работавшая медсестрой, заразилась инфекцией от пациента. Её состояние ухудшалось, и я приняла решение, которое показалось мне единственно верным: остаться и заботиться о ней. Я отложила свою мечту, устроилась в буфет и работала без выходных, едва успевая дышать от усталости. Приходила домой совершенно разбитой, но знала, что должна держаться. У нас не было выбора. Маме нужны были лекарства, нужны были деньги на лечение, и я не могла позволить ей бороться в одиночку.
В это тяжёлое время нам помог Вадим Павлович, отец Ирины. Он поддерживал нас финансово, несмотря на мои попытки отказаться от его помощи. Я боялась, что он решит, будто я использую его доброту из корыстных побуждений, ведь он богатый, успешный человек. Но вскоре я поняла, что упрямство – семейная черта, передающаяся от отца к дочери. Он не отступил, и мне пришлось принять его помощь. Именно тогда я впервые увидела другую сторону Вадима – не ту, что он показывал миру, не строгого, сосредоточенного на бизнесе человека, а заботливого и доброго мужчину, который без лишних слов протянул руку помощи, когда это было действительно нужно.
Я выхожу из ванной, завернувшись в пушистое полотенце, и чувствую, как горячий пар всё ещё клубится вокруг, цепляясь за кожу влажными шлейфами. В комнате пахнет утренней ленью – смесью шампуня, свежего постельного белья и лёгкого аромата духов, оставшегося на подушке. Ирина уже проснулась. Она сидит на кровати, растрёпанная и сонная, в уютной пижаме с Лило и Стичем, и, кажется, полностью погружена в экран телефона. Её губы изогнуты в улыбке, щеки чуть порозовели, а короткий смешок выдаёт, что разговор явно интересный. Я сразу понимаю – дело тут не в подружке или маме, а, скорее всего, в каком-то парне.
– Доброе утро, Спящая красавица! – приветствую её, намеренно повышая голос, чтобы вывести из виртуального мира обратно в реальность.
Она вздрагивает, вскидывает на меня широко раскрытые глаза, а потом моргает несколько раз, словно только что вспомнила, что я тоже существую.
– Доброе утро, Белоснежка! Хорошо спала? – спрашивает она с привычной легкостью, двигаясь, чтобы освободить мне место рядом.
Я опускаюсь на край её кровати, подтягивая ноги и ощущая мягкость покрывала.
– Спала отлично, а вот ты? Спина снова болит? – с лёгкой насмешкой спрашиваю я, прекрасно зная, что ответ будет именно таким.
Как и ожидалось, её улыбка мгновенно превращается в болезненную гримасу.
– Как ты догадалась? Честное слово, ощущение, будто меня переехала целая колонна грузовиков… Нет, не так… Будто каждый из них ещё раз вернулся и проехал по мне задним ходом! – она закатывает глаза и драматично откидывается на подушку.
Я смеюсь, качая головой.
– Я уже говорила, что ты слишком драматизируешь? – поддразниваю я, прикрыв рот рукой, чтобы скрыть ухмылку.
– Да, миллион раз. Ты и мой отец просто сговорились, – отвечает она, лениво махнув рукой. – Он меня вообще «королева драмы» называет.
Я невольно задумываюсь. Мне всегда нравились тёплые, доверительные отношения Ирины с её отцом. Они могут шутить друг над другом, могут спорить, но всегда остаются близки. В такие моменты мне немного было завидно. Мне тоже хотелось такого. Хотелось бы, чтобы мой отец не ушёл, не оставил нас.
Но сейчас не время для грусти. Я отгоняю ненужные мысли и наклоняюсь ближе.
– Так с кем ты там переписываешься с такой улыбкой на лице? – спрашиваю я с притворным любопытством, хотя и так всё понятно.
Ирина лукаво усмехается, её пальцы продолжают порхать по экрану.
– С Тимуром, – отвечает она без тени смущения.
Имя сразу вызывает у меня ассоциации. Тим учился с нами в одной школе, мы не были слишком близки, но иногда пересекались в на переменах, болтали по дороге домой, да и в научных проектах как-то работали вместе. Он всегда казался мне забавным, общительным и лёгким в общении человеком.
– Тим? Здорово. Он тебе нравится? – спрашиваю я без задней мысли.
Но реакция Ирины выдаёт больше, чем любые слова. Она поднимает голову и смотрит на меня с таким выражением, будто я только что предложила ей съесть кусок соли.
– Ты серьёзно сейчас? – её голос звучит так, будто я только что нарушила какое-то священное правило вселенной.
Я пожимаю плечами.
– Вполне. Вы ведь хорошо ладите, он смешной, весёлый. Так что, вы нравитесь друг другу? – повторяю я, слегка улыбаясь.
Ирина фыркает, откладывает телефон и смотрит на меня как на ребёнка, которому надо объяснить что-то до смешного очевидное.
– Ох, Маш… Нет, нет и ещё раз нет! – говорит она, театрально воздев руки. – Он написал мне, чтобы узнать твой номер. Он хочет пригласить тебя на свидание. Я даже дала ему парочку советов, как тебя удивить.
Мои глаза распахиваются в шоке. Я не ожидала такого поворота.
– Меня? Но… но зачем ему это? Почему вдруг ему захотелось меня пригласить? – бормочу я, ощущая, как в груди нарастает волна замешательства.
Ирина закатывает глаза и всплёскивает руками.
– Манюня, как ты можешь быть такой слепой? Он влюблён в тебя! Это же очевидно. Ты не видела, как он на тебя смотрел в пиццерии? Он просто без ума от тебя! – с нажимом говорит она, будто преподносит мне важнейшую истину.
Я встаю, начиная расхаживать по комнате, и чувствую, как мои мысли путаются. Тимур влюблён в меня? Это так неожиданно…
Моё сердце грохочет в груди, словно пытается вырваться наружу, а руки дрожат так сильно, что я едва могу их контролировать. Внутри всё сжалось от напряжения. Никто и никогда не влюблялся в меня, да и сама я не знала этого чувства – не испытывала его ни к кому, по крайней мере, по-настоящему. Конечно, был один человек, к которому я испытывала симпатию, что-то тёплое, но я тут же отбросила эти мысли, понимая, что это было бы сущим безумием. Но Тимур... Тим влюблён в меня? Это невозможно. Мы почти не разговаривали, да и, честно говоря, я понятия не имею, как мне реагировать на его чувства.
– Эй, Мария, спустись на землю! – звучит звонкий голос Ирины, возвращая меня в реальность.
Я моргаю, встряхиваю головой, встречаюсь с её лукавой улыбкой.
– Ах... – выдыхаю растерянно. – Прости, просто пытаюсь осознать... всё это.
– Тут и осознавать нечего, Маш. – Ирина с ухмылкой качает головой. – Просто плыви по течению: сходи с ним на свидание, поцелуй его... – добавляет она, как ни в чём не бывало.
Я чувствую, как в груди поднимается паника. Нервозность резко возрастает, захлёстывая меня с головой. Как она может говорить об этом так легко?
– Ирина, всё не так просто! – восклицаю я, широко распахивая глаза. – Я не могу просто так ответить ему взаимностью. И уж тем более целовать его!
Она закатывает глаза, демонстрируя всё своё недовольство.
– Ты сама себе всё усложняешь. Иногда надо просто рискнуть...
Прежде чем я успеваю среагировать, она хватает мой телефон, лежащий на прикроватной тумбочке. В глазах вспыхивает весёлый огонёк.
– Гляди, он уже написал тебе. А я сейчас отвечу, что ты согласна на свидание. – Её пальцы начинают скользить по экрану.
Меня парализует.
– Ты не можешь этого сделать... – мой голос звучит слабо, но Ирина лишь смеётся.
– Ой, подруга, ещё как могу. И потом ты мне скажешь спасибо, – заявляет она с самодовольной улыбкой.
Она действительно это делает! Мои глаза расширяются, и я бросаюсь вперёд, пытаясь отобрать телефон.
– Ирина, отдай его! – отчаянно требую я, но она, ловко увернувшись, прячет устройство за спиной.
– Нет, прежде чем мы поступим в университет, ты должна избавиться от БВ. – Её голос звучит загадочно.
Я моргаю. – От чего?
– Боязнь взаимоотношений. – Её ухмылка становится ещё шире.
– Ирина, пожалуйста... – умоляю я, но она лишь отрицательно качает головой.
Тогда, не раздумывая, я забираюсь на кровать и кидаюсь на неё, пытаясь вырвать телефон из рук. Она проворна, уклоняется, смеясь, но я не сдаюсь.
– Сейчас отправлю! – угрожает она, дразня меня.
Я напрягаюсь, затем совершаю рывок. В этот раз удача на моей стороне – мои пальцы сжимают телефон. Я тут же срываюсь с места, выбегая из комнаты, стирая с экрана её сообщение.
"Привет, красавчик?"
О Боже, да я бы никогда не отправила такое!
Погружённая в процесс удаления этой ужасной фразы, я не замечаю, как прямо передо мной возникает препятствие. Слишком поздно. Я врезаюсь во что-то твёрдое, телефон вылетает из рук, а сама теряю равновесие. В одно мгновение я оказываюсь на полу, а вместе со мной...
Вадим.
О, нет.
Его спина с глухим звуком ударяется об пол, а я оказываюсь поверх него. Горячее, неловкое осознание пронзает меня. Его руки рефлекторно обхватывают мою талию, удерживая, чтобы я не упала ещё сильнее. Наши лица так близко друг к другу, что я чувствую тепло его дыхания.
Моё сердце бешено колотится, кажется, оно готово пробить грудную клетку и сбежать. В голове паника, мысли сбиваются в хаотичный поток.
Я практически сбила с ног отца своей лучшей подруги.
И теперь лежу на нём.
О, Боже. Я такая неуклюжая!