-Ты, Катька, - мегера, настоящая мегера! Чего ты смотришь на меня как пантера на добычу! - В истерике кричал тощий, тщедушный мужичок на жену - бледную, с уставшим лицом женщину, молча буравившую мужа испепеляющим взглядом.
-Это чего это я "мегера" - удивилась она на обвинения мужа - Вроде не ору, сковородкой тебя по темечку не тюкаю, хотя, очень хочется!
-А ты скрытая мегера! Всё навредить мне хочешь! Ты почему мне сегодня пельмени магазинные подсунула?! Я сам упаковку в мусорном ведре видел! Со свету меня сжить хочешь?! Самая настоящая мегера и есть!
-О! Господи! Да ты что, в мусорное ведро проверять полез?!
-А как же?! За тобой ведь глаз да глаз нужен, так и норовишь меня уморить какой-нибудь дрянью! Сколько раз говорил тебе: жидкое вари на один раз! А ты всё хитришь - на два дня варишь! Мой желудок не проведешь!
Андрей Геннадьевич с детства привык, чтобы к его здоровью относились трепетно. Его мама да самой женитьбы в поликлинику за руку водила, и к врачу на приём с ним вместе заходила: - Вот, я вам сыночка привела, что-то у него вчера желудочек расстроился! - объясняла она цель визита участковому терапевту, которая как-то странно смотрела на эту парочку. Андрей Геннадьевич привык, что за ним нужно бережно ухаживать как за комнатным растением, иначе он обязательно погибнет. И вчерашнего ему давать ничего нельзя. Он же человек, а не "скотина" какая, чтобы вчерашний суп хлебать. Его мама, Изольда Львовна, никогда не кормила "сыночку" вчерашним.
"Ну и что ж, что работала! А всё равно всё успевала! " - любила говорить она.
А эта мегера так и норовит всё по-своему сделать, то котлеты вчерашние в подлив затолкает, то макароны по-азербайджански с чесноком забабахает - и "ешь, давись, милый муж, вчерашним".
-Нет, мегера! Натуральная мегера! Как зыркнет глазами своими, так кусок посреди горла останавливается! - жаловался Андрей Геннадьевич друзьям- не друзьям (друзей-то у него особо не было), а так, коллегам по работе.
-Ты, Геннадьевич, как принцесса на горошине, честное слово! Гляди, сбежит от тебя твоя " Мегера", посмотрим тогда, как ты запоешь! - подначивал его Роман Павлович - мужчина в годах уже.
-Не сбежит! - усмехался в свои обвисшие, седые усы Андрей Геннадьевич, - Я её приручил! Она злится, но молчит!
-Так это хуже всего, когда женщина молчит! - кивая головой и размахивая указательным пальцем, как казацкой шашкой, добавлял Роман Павлович. -У нас, у казаков, женщины знаешь, какие: - Уж лучше бы орала! А если молчит, значит, кирдык тебе пришел!
-Какой ещё "кирдык"- удивился Геннадьевич.
-Обычный! Либо чемоданы уже пакует, да в путь собирается, либо сковородку потяжелее выбирает, чтоб тебя прихлопнуть! - расхохотался Павлович.
Андрей Геннадьевич только отмахнулся от этого балагура Палыча, вечно он всякие глупости несёт. Только бы ему посмеяться да поиздеваться. А сам один, как перст. А с Катькой своей он сам разберётся, никуда она от него не денется. И он отучит ее на него волком смотреть!
-А ведь хорошая баба когда-то в молодости была - вспоминал Андрей Геннадьевич - Добрая, покладистая, ни ему, ни свекрови никогда не перечила.
Андрей вспомнил, как он познакомился в институте с юной Екатериной, приехавшей с "какого-то захолустья" - как любила говорить его мама про далёкий город Находку, который оказался совсем не захолустьем, но с Изольдой Львовной спорить - себя не уважать!
Они оба были тогда студентами, а Катьке даже прочили большое будущее. Она была лучшая на курсе: умная, перспективная, ла к тому же красивая: волосы светлые, длинные, глаза, как море синие…
Изольда Львовна тогда безапелляционно заявила: - Глупости всё это! Не нужна женщине наука! Ты вот должна мужу супчик каждый день свеженький сварить, да рубашечку чистую с накрахмаленным воротничком подать, на простынку собственными ручками накрахмаленную его уложить - вот, тогда ты состоялась как женщина! А так ты - фифа крашенная и больше никто!
Катя не обижалась, видимо, любила Андрея, и свекровь во всём слушалась.
А когда институт закончила, в аспирантуру не пошла. Какая там аспирантура: ребенок родился, начались пеленки, распашонки, плач по ночам, да еще успеть бы каждый день свеженькое приготовить мужу и свекрови, бельё накрахмалить, в магазин сбегать и обувь всем начистить.
Потом, уже, когда Изольда Львовна благополучно преставилась, Кате, хоть и стыдно признаться, но стало немного легче. Одной капризулей стало меньше. Ей даже иногда казалось, что свекровь над ней просто издевалась как когда-то над той издевалась её свекровь. Традиция такая в этой семье. И Катя Изольду Львовну даже по-своему жалела. Ведь ничего в своей жизни кроме кастрюль, крахмального белья и щётки для обуви человек не видел. Но муж спуску не давал, строго хранил маменькины традиции.
-Вот после смерти мамы, Катька впервые хитрить стала: "превращать" вчерашнее в сегодняшнее посредством кулинарных хитростей. То томатик в котлетки добавит, то курочку соусом каким-нибудь приправит! Ха! Дурака нашла! У меня желудок нежный - он всё чует! И пирожки вчерашние, разогретые в микроволновке под видом сегодняшних распознаёт мгновенно! - размышлял Андрей Геннадьевич.
А недавно, у них на первом этаже булочную-пекарню открыли. С утра такой аромат стал доноситься, что просто под ложечкой сосет.
-Представляешь, Кать, иду сегодня с работы, а там, в этой булочной и батоны на витрине, и булочки. И открываются они с 7.30! Это ты теперь сможешь меня по утрам не кормить вчерашним хлебом, а покупать к завтраку свежий, горяченький! - чуть не прыгал перед женой от радости Андрей Геннадьевич.
Катька как-то гадко усмехнулась, одарила супруга взглядом мегеры, что-то прошипела в сторону, но промолчала.
На следующее утро Андрей Геннадьевич с удовольствием на завтрак поглощал горячий хлебушек из пекарни со сливочным маслом и сыром.
-Ну, вот! Всё таки смог я укротить свою мегеру! - радостно потирал он руки в душе.
Время шло, Катя молчала. Дочь заканчивала институт, вышла замуж. Домой перестала приезжать совсем.
-Мама, мне противно смотреть, как ты позволяешь из себя прислугу делать! - заявила она Екатерине.
-Ничего, доченька! Я молчала, пока ты не выросла. А теперь вижу, муж у тебя хороший. Я могу теперь и отпустить себя.
Через какое-то время Андрей застал Катю за грязным обманом. Оказывается, всё это время она обманывала его! Да что его! Желудок его нежный, несчастный обманывала. Оказывается, она не бегала с утра за хлебом в булочную! А нагло сбрызгивала водой вчерашний батон и грела его в микроволновке.
-Ты, отравительница! Смерти моей хочешь? - кричал он, закатывая глаза к потолку и хватаясь руками то за сердце, то за желудок. -Я сейчас умру, а виновата в этом будешь ты! - его трясущихся от обиды и волнения указательный палец гневно и обличительно упирался в Екатерину.
А эта мегера даже ухом не повела, не кинулась несчастному мужу на помощь, и даже скорую не вызвала. Знаете, что она сделала? Скрылась в соседней комнате, через пять минут вернулась с чемоданом в руках, видимо, давно уже собрала, бросила ключи от квартиры на тумбочку перед его носом, и не говоря ни слова, исчезла.
-Что? Что это было? Катя, вернись! Я же умираю, как тебе не совестно оставлять больного человека! - кричал ей вслед Андрей Геннадьевич…
Но тщетно! Катя не отвечала. Через какое-то она подала на развод и всё было кончено.
-Ну, как живёшь, Геннадьевич? Чего-то ты помятенький какой-то последнее время стал: смотри вон - штаны не наглажены, в рубашечке ты этой вчера уже приходил. Случилось что? - с ехидцей поинтересовался Палыч.
-Да, вот, холостяк я теперь, а собой заниматься некогда. Устаю, знаешь ли на работе.
-А! Ну-ну! Не успеваешь, значит! Плохо, плохо… надо всё успевать! И свеженькое надо всё есть! Желудок-то у тебя аристократический, на вчерашнее плохо реагирует.
-Желудок у меня, Палыч, как оказалось, может даже гвозди переваривать! Да что там гвозди! Я теперь даже лапшу "Доширак" ем!
-Во-во! Голод-то не тетка! А себя-любимого беречь надо! Не жена, ведь, которую с утра можно послать за свежим хлебушком к завтраку?! - Палыч заговорщицки подмигнул.
-Поди, пойми этого Палыча: то ли издевается, то ли сочувствует, думал Андрей Геннадьевич, заваривая гречку с грибами из пакетика.
А вечером он по пути домой забежит в магазин, купит себе там борщ замороженный или котлеты. Консервы какие-нибудь откроет, и сядет с бутылкой пива у телевизора.
-Ну и что, что вредно?! Есть-то что-то нужно!
А недавно Екатерину видел - шла с дочкой по улице! Красивая, как в молодости: волосы светлые, длинные развеваются, глаза синие сияют, сама улыбается, ямочки на щеках.
-Как ты? - остановил он её.
-Очень хорошо! - широко улыбнулась она, Вот замуж выхожу!
-Ну счастья тебе! - прошипел Андрей, и пошёл понуро, сгорбив спину.
-Ну, мегера! Воистину мегера! Всё ведь сделает, чтобы настроение испортить! - думал он, удаляясь от своей прошлой жизни.
Автор: Анелия Ятс
Чтобы не пропустить новые интересные для вас публикации, подписывайтесь на канал! Комментируйте, делитесь в социальных сетях
