В тот же самый день.
Эмиль Берг-ван-дер проснулся в Амстердаме. Его комната: небольшой прямоугольник - три метра в длину и два в ширину, напоминала тюремную камеру. Самое смешное заключалось в том, что жилище Эмиля и впрямь было когда-то тюрьмой. Бывшей тюрьмой Амстердама. И, да - здесь содержались преступники. Когда-то давно...
С тех пор утекло много воды. Количество преступников в Нидерландах стремительно сократилось. А из тюрьмы получился неплохой дом с квартирами эконом класса.
Вдоль северной стены расположилась кровать. Напротив - стол с подвесными полками. На востоке ютилась душевая и туалет, на западе - застеклённая пластиковая дверь, она же и окно с видом на один из знаменитых каналов Амстердама. Каждое утро Эмиль видит уток лениво собирающих корм с поверхности воды, в которой отражается город. Его город.
Амстердам обожает любоваться собственным отражением. Когда бредёшь по его узким улочкам видишь как бы два города сразу - один в зеркальных витринах, другой - на поверхности каналов.
И удивляешься тому, что есть ещё и третий - тот в котором ты живёшь. И порой трудно понять, какой из них настоящий, а какой иллюзорный.
Эмиль чистит зубы, тщательно укладывает светло-русые пряди, придирчиво рассматривает своё собственное отражение в овале зеркале. Вполне симпатичный молодой мужчина. Но внимательный взгляд отметит по-женски тонкую линию скул и нежную припухлость губ, и длинные ресницы. В его облике явно не хватает маскулинности. "В анализах по-прежнему недостаточно тестостерона" - говорит его врач. Эмиль принимает гормональную терапию - шесть капсул утром и столько же вечером. Всего год тому назад Эмиль был Эммой... А отражение в зеркале - это лишь иллюзия.
В целом процедура смены пола оказалось вовсе не сложной. Родители ещё не привыкли. Коллеги и друзья устроили в его честь вечеринку, подарили бритвенный набор и кучу мужского парфюма. В конце концов, какая разница, какое у тебя тело? Мужское или женское. Главное... Что же главное? Душа?
Душа Эмиля так и не успокоилась. В женском теле её раздражали груди и менструации. В мужском раздражало буквально всё. На деле переодевание в новое тело напоминало смену одежды, но этого оказалось недостаточно для гармонии и счастья. Душа по-прежнему изнывала.
Эмиль взглянул на часы. Через час у него назначена встреча с гендерным терапевтом. ВОЗ признала трансгендерность отдельным состоянием не имеющим отношения к психиатрии. Большинство пациентов ощущает эффект от смены пола, но есть ещё десять процентов, таких, как Эмиль. Такие люди не могут идентифицировать себя ни с одним полом.
Эмиль садится на велосипед - типичный для Голландии транспорт. Легко лавируя среди авто, он едет вдоль старинных фасадов из красного кирпича. Из такого же кирпича сложены живописные мостики, соединяющие каналы, им же вымощены тротуары и арки. Коричневый цвет кирпичей происходит от особенностей местной глины. Шоколадный город Амстердам родился из вереницы купеческих лавочек. После устройства дамбы на реке Амстел, люди перестали бояться наводнений.
Многие из купеческих домов благополучно дожили до двадцать первого века. Мрачное Средневековье оставило на фронтонах бюргерских домов странный след - некое подобие виселицы. Там где сходятся скаты крыши непременно торчит балка с крюком. Однако, назначение её вполне мирное. Лестницы в старинных голландских домах столь узки и круты, что не позволяют втащить наверх мебель, да и гроб с покойником приходится спускать на верёвках.
Ряды окон в опрятных белых наличниках и одно - мансардное в самом верху. Раньше в верхних окнах можно было видеть старушек в накрахмаленных чепцах. Внимательно и зорко следили они за тем, что происходит на улице, не выпуская из рук спицы. Теперь место старушки занимает девица с бокалом кока-колы в руках.
Голландцы живут настежь. Никаких ставен, никаких штор и жалюзи. Сквозь прозрачные стёкла видны люди никак не защищённые в своей повседневности. И никто не показывает пальцем, никто ни чему не удивляется. Общество открыто, как никогда в истории. Открытость начинается с толерантности. Разумеется, ничто на свете не даётся даром и за толерантность приходится платить свою цену. Цена толерантности - отказ от национальной идентичности. Голландцы больше не гордятся тем, что они голландцы. С начала нового века Нидерланды регулярно сталкиваются с волнами миграций. Постепенно формируется мультикультурное общество, которое диктует новые правила выживания. "Ты имеешь право на всё, что не вредит другому" Так на осколках национально ориентированного мира прорастает гражданское общество. Так в своё время из каменного века человеческие общины шагнули в неолит. А пока старинные домики Амстердама уживаются с современными высотками, а тюрьмы превращаются в общежития.
- Привет! - Эмиль приоткрывает прозрачную дверь кабинета.
За письменным столом молодая женщина . Её тёмно-синие глаза напоминают отражение неба в каналах Амстердама.
- О, мэниэр Берг-ван-дер, - улыбается женщина, - входите. Я уже свободна.
Мэниэр (meneer) - вежливое обращение к мужчине в Голландии
Эмиль погружается в кресло напротив терапевта. Некоторое время они молча смотрят друг другу в глаза..
- Ну, что скажите, Эмиль? Как Ваше самоощущение?
- Мне сложно об этом говорить. Кажется, я не мужчина и не женщина, я - кто-то среднее.
Женщина с тёмно-синими глазами задумчиво крутит в руках маленький прозрачный шар - миниатюрную модель планеты Земля.
- Эволюцию двигают мутации, - задумчиво произносит она, Эмиль вздыхает, - научные гипотезы его не утешают.
- Новые люди рождаются на сломе эпох, - продолжает свою мысль женщина и слегка щурит свои прекрасные глаза.
- Послушайте, Эмиль, я хочу пригласить Вас в одно место. Это неподалёку от Центра. Сегодня в семь вечера. Кафе "Летучий Голландец" Приходите, будет очень интересно!
Эмиль кивает в знак согласия. Этой женщине хочется верить. Есть в ней что-то особенное. Попрощавшись, он отправляется в офис. У Эмиля небольшой фармацевтический бизнес. Команда специалистов изготавливает БАДы на основе продукции пчеловодства. Маточное молочко, пыльца, мёд, воск, пчелиный подмор - всё это пользуется огромным спросом в Северной Голландии. Двери офиса украшает небольшая эмблема - несколько пчёл летят в улей.
"Рабочие пчёлы - они ведь тоже бесполы!" - размышляет Эмиль, натолкнувшись взглядом на эмблему. "Хотя, не совсем так... Рабочие пчёлы - женские особи, но они существуют не для размножения, а для работы! Да-да - для работы"
Работа всегда отвлекала Эмиля от внутренних переживаний. Так вышло и в этот раз. Заработавшись, он чуть не забыл о назначенной встрече. Спохватившись, он оседлал свой велосипед и рванул к Центру.
Кафе "Летучий Голландец" разместилось в корпусе старинного корабля. Официанты в тельняшках и шляпах обносили гостей женевером.
Женевер - традиционный напиток, полученный методом дистилляции из соложенного ячменя и ягод можжевельника с различными пряностями.
Гремела музыка, в зале царил полумрак. Эмиль рассматривал разукрашенные лица посетителей. Многие были в масках. Но похоже его никто здесь не ждал? Он почувствовал себя разочарованным и одиноким и уже повернулся, чтобы уйти. Яркий свет ударил в глаза, так что пришлось зажмуриться. Во рту появился неприятный привкус, словно после наркоза.
Голова закружилась. Эмиль попытался ухватиться за что-нибудь руками.
- Вам нехорошо, мэниэр? - перед ним возник изображающий пирата официант с чёрной повязкой на глазу.
- Кажется, я умираю..., - едва слышно пролепетал Эмиль прежде чем потерял сознание.
(Продолжение следует) - здесь!
Иллюстрации - фото "Архитектура Амстердама"
Начало истории - тут! - 2 глава, 3 глава, 4 глава, 5 глава,
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!