Артем не помнил, как добирался домой, не помнил, сколько времени шел по ночным улицам. Город, от которого он пытался отгородиться, жил и бурлил, также энергично, как и днем, мимо неслись машины, как всегда, кто- то опаздывал, а кто- то направлялся в ресторан или клуб, пьяная компания молодежи на кабриолете обдала его весельем и криками, девчонки визжали и пили шампанское, а парни выкрикивали слова хита: «Пьяная ночь, веселая ночь! Мы уезжаем из города прочь!».
Мегаполис сверкал и искрился ночными огнями, по его венам- артериям текла густая жизнь, и с каждым шагом Артем чувствовал, что тоже оживает. Теперь он понял, что все его достижения, суета, бизнесы это ничто по сравнению с тем, что он узнал сегодняшним вечером - у него есть сын!!!
Он хотел кричать об этом на всю Москву, он хотел, чтобы все узнали, что Катя родила ему сына! Для Артема он родился именно сегодня. Сначала Артем был сражен этим, повержен, но теперь мощная энергия заливала его с головы до ног, радостно пульсировала во всем теле, голова плыла от счастья, будто он был пьян.
Серое утро пробивалась в окно его квартиры, а он все не ложился, сидел на кухне в предрассветных сумерках и курил одну сигарету за другой. Пальцы дожали, когда в шесть утра набрал ее номер, молился, чтобы взяла трубку, иначе он не выдержит и приедет к ней сам.
- Артем…- Катя замолчала.
- Катя, только не говори «нет», хочу увидеть тебя прямо сейчас.
Он слышал Катино неровное дыхание, ясно представил, как она нервно поправила непослушный золотой локон, падающий ей на лицо:
- Мы можем встретиться в двенадцать в ресторане «Сова», знаешь это место?
- Найду, – только и сумел ответить Артем, как услышал ее голос, эмоции захлестнули его, он снова увидел перед собой ее с Максимкой на руках, тот сжимал ветку какого- то дерева, пытаясь защитить мать. Храбрый у них сын.
Артем повторил вслух: «Максимка…»
На работу он не пошел, позвонил секретарю - предупредил, что его не будет. Все равно не смог бы сосредоточиться ни на одном деле, все его мысли летели к черте - двенадцать дня.
Он почти каждые полчаса смотрел на часы и удивлялся, как медленно ползет стрелка его «Роликсов» - семь тридцать, восемь, восемь тридцать, девять…Ему казалось, что часы сломались, но такого не могло быть - швейцарские с пожизненной гарантией. Но он все же включил Макбук- действительно - девять ноль пять. Чтобы отвлечься открыл сайт Московской биржи, потом новости, но буквы, которые читал не оставляли никакого следа в памяти, и он не смог бы сказать, о чем только что просмотренная статья, и сколько сейчас стоят акции «ВТБ» или «Кока колы».
Натянутый до предела, как струна, он припарковал Мерседес около «Совы» в одиннадцать утра, ресторан уже работал, для ранних посетителей готовили поздний завтрак. Артем облегчено выдохнул, он на месте и теперь время пойдет гораздо быстрее, девушка- официантка принесла ему кофе, на пенке тонко прорисован кленовый лист с каплями дождя.
Артем несколько секунд пристально его рассматривал, на столе в маленькой корзинке лежало несколько круассанов - для Кати, не удержался и заказал еще несколько пирожных, помнил какая она сладкоежка.
Он сидел у окна, допивая мелкими глотками кофе, смотрел, как пробегают мимо прохожие с зонтами, в мокрых кожаных пальто и пуховиках. Катю заметил сразу. Она вышла из машины, волосы собраны в высокий хвост, зонт не открыла, быстро прошла до входа.
И Артем, еще не увидев ее, почувствовал запах - лаванда, луговые цветы и свежий морской бриз, его ноздри с наслаждением втягивали эту божественную смесь. Катя приближалась к нему, цокая высокими шпильками кожаных сапог бардового цвета, черная юбка чуть выше колен, черная тонкая водолазка обтягивает ее тело, золотой хвост при ходьбе взлетает, покачиваясь из стороны в сторону, мягко задевая бедра.
Он жадно разглядывал ее лицо, когда она присела напротив - бледная, без косметики, только блеск на мягких, розовых губах, под глазами залегли темные тени - не спала, как и он.
Она слегка улыбнулась, заметив кучу сладостей на столе:
- Помнишь, что я люблю сладкое?
Артем пока ждал ее появления, заказал «Капучино». Катя сделала маленький глоток напитка и прикрыла глаза. А он не мог оторвать взгляд от ее маленьких тонких пальчиков, лежащих на безупречно белой, накрахмаленной скатерти, положил горячую ладонь поверх ее руки, Катя вздрогнула и медленно открыла глаза.
Артем не узнавал свой голос, такой он был тихий, надломленный и жалкий:
- Максим - мой сын.
Катя теперь смотрела на него, не отрываясь, и он тонул в ее темно- синих, ярких радужках, как в глубоком синем море, не желая выныривать и бороться собой.
- Да. Максим - твой сын, Артем. Глупо отрицать очевидное, вы очень похожи, - в Катиных глазах блеснули слезы, - Знаешь, иногда, я смотрела на него, и мне было больно видеть перед собой твою точную копию. И одновременно, я полюбила сына до безумия, с самой первой минуты, как только услышала его первый крик.
Артем тяжело выдохнул:
- Катя, почему ты не сказала, что беременна от меня?
Катя опять прикрыла глаза, и рука ее выскользнула из его ладони:
- Я пыталась сказать тебе Артем, целые сутки пыталась, но ты так и не открыл мне дверь.
Артем вдруг вспомнил тот день, после безумной ночи, когда он в мясо избил своего лучшего друга.
Как он потом закидывался пойлом всю ночь, крушил мебель в съемной квартире, и сам хотел разбить голову о стену, чтобы не вспоминать о том, что его лучший друг в одном полотенце на бедрах, открыл дверь Катиной квартиры. Он зверел все больше, прослушивая в голове голос Светлова: «Катя спит, она такая страстная девочка, ммм».
Катя прибежала к нему с утра, у нее сбивалось дыхание, когда она просила, чтобы открыл дверь, он что- то кричала ему, но он не хотел слышать, и одновременно не мог отойти от двери, сидел как собака на привязи и впитывал в себя ее голос.
Через несколько часов, она уже не умоляла, чтобы впустил в квартиру, не билась маленькими кулачками в его дверь, только тихо всхлипывала. Да, он слышал, как она плачет! Но не открыл замок. Не мог! Знал, что если увидит ее – то порвет, уничтожит, причинит ей адскую боль, а после возненавидит себя.
А потом ее голос стих, и он дернулся, вышел на площадку - но ее не было, он заметался по комнате, бросился к окну, и увидел ее маленькую фигурку на детских качелях, она сидела, обхватив лицо и плакала. Он долго смотрел, упиваясь ее слезами, выплевывая слова: «Сука, сука, мелкая дрянь!».
Потом опять налил себе виски и опрокинул в рот полстакана, не почувствовав ни облегчения, ни обжигающего тепла. Сорвался по лестнице вниз, перелетая, через пять ступенек, но ее уже не было на детской площадке. Он провел горячей рукой по металлической подпорке качелей - пальцы липли к металлу. Горячее лицо обдал холодный ветер с крапинами дождя и мелкого, еле приметного снега. Он заорал: «Ненавижу тебя, сука!»
Вернулся домой, покидал одежду в рюкзак, отставил хозяйке пятьдесят тысяч на столике за разгром, кинул ключи от квартиры в почтовый ящик, те с грохотом ударили тонкие металлические стенки. Ну, вот и все.
Он вышел на улицу и поймал такси, бежал подальше от этого места, пока пьяный, пока мало соображает, иначе утром, он не уйдет отсюда, будет, как пес сидеть под дверью и ждать ее.
«Тряпка, ты тряпка! Убирайся отсюда подальше! Она тебя унизила, предала, а ты готов был облизывать ее лицо, плечи, всю ее, после этого кобеля!» - звучал в голове голос ущемленного самолюбия, гордости, он тогда думал, самоуважения.
Но сейчас Артем понял, что в ту ночь, он задавил и растоптал самого себя. Он смотрел в бездонные, синие глаза Кати и не мог понять, что же тогда случилось, в тот проклятый день, когда Светлов был у нее дома. Но сейчас он не решился спросить, иначе, он чувствовал, Катя уйдет, и он потеряет ее навсегда.
Артем будто вернулся из прошлого, когда услышал, ее рассказ дальше:
- Я пришла на следующий день, но меня встретила пустота, запертая дверь. Я все еще не верила, что там, за этой тонкой перегородкой из железа и картона - тебя нет. Стучала и просила, надеялась, что ты вот — вот проснешься, и мы опять будем вместе. Я не знала, почему ты так со мной, не хотела верить, что все происходящее с нами - правда.
Она рассказывала, проваливаясь в прошлое, в те проклятые дни, взгляд ее стал отрешенным:
- В конце концов, я устала, села на пол около твоей двери, было холодно, но я не замечала ничего, от охватившего меня отчаяния. И не сразу почувствовала боль, но потом боль стала такой резкой, пронзительной, что я закричала. Сосед по лестничной клетке открыл дверь и обнаружил меня почти без сознания, я сидела в лужице крови. Он сразу вызвал скорую, и меня отвезли в больницу, если бы твой сосед не успел дозвониться до врачей - Максимка бы не родился.
Артему казалось, что он не может сделать вдох, в груди резко заболело от мысли, что он мог потерять не только не родившегося сына, но и Катю. Он увидел свою маленькую Катю, сжавшуюся в комочек на бетонном холодном полу, теряющую сознание, и на его глаза навернулись слезы.
Как он теперь сможет вымолить у нее прощения? Тупой, себялюбивый кобель, который поверил другому кобелю, своему дружку, а не этой маленькой, хрупкой девочке, которая любила его без оглядки и без условий.
Катя отвернулась, скрывая слезы:
- Мне нужно выйти.
Артем поймал ее руку, но она одернула ее, и резко встала:
- Я сейчас.
Артем ждал ее, ждал, что она скажет ему, вернувшись. Катя появилась через несколько минут, кончик ее носа порозовел – плакала - догадался Артем.
Он попытался обнять ее за плечи, умоляюще смотрел на нее - только бы не оттолкнула сейчас:
- Катя, прости меня.
Несколько мгновений они сидели молча, потом Катя почти ровно и спокойно заговорила:
- Я не хочу препятствовать твоим встречам с Максимкой. Но в первые несколько раз мы проведем время втроем - ты, я и Максим - чтобы он не боялся и постепенно привыкал к тебе. А потом посмотрим.
Артем выдохнул:
- Катя, когда ты скажешь ему, что я его отец?
Катя нахмурилась, и свела аккуратные, летящие брови к переносице, мягкая линия губ изогнулась в капризной дуге - так было всегда, когда она нервничала и злилась:
- Я не собираюсь говорить Максимке, кто его отец. Он - не я – не выдержит. Максимка ребенок, и я не хочу, чтобы в него проигрались и бросили, как когда- то проигрались в меня, - и Катя с вызовом посмотрела на Артема.
Сильный удар под дых, Артем ощутил, как почти задыхается, но она имела право. Но в груди пекло, и кровь прилила к лицу:
- Катя, я не играл с тобой! Я любил тебя, и если ты не забыла, мы собирались пожениться, - громко сказал Артем, все – же не сдержавшись, о чем тут же пожалел, потому что Катя натянулась, как струна, ее выпрямленная спина, казалось, звенела от натяжения:
- Не забыла, также не забыла, как медленно подыхала в день нашей свадьбы, и после, несколько месяцев спустя.
Артем уже ненавидел себя за всплеск эмоций:
- Прости. Я согласен, не говори Максимке кто его отец, но я хочу увидеть его сегодня, - он умоляюще, не сводя глаз, смотрел на Катю, и она заметила, как подрагивают его длинные пальцы, сжимающие край стола.
Внутри нее все дрожало от воскресших воспоминаний, и от того, что вот он, рядом с ней. И ей захотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе. И одновременно хотелось сделать ему так больно, чтобы он согнулся пополам и выл.
Она молчала, борясь с собой, напротив нее сидел мужчина, ждущий ответа - раздавленный, бледный, с красными от бессонной ночи глазами.
- Артем, я должна подготовить Максимку. Мы встретимся с тобой как бы случайно, когда выйдем на прогулку. В субботу, в двенадцать пойдем на Патриаршие пруды.
Артем кивнул, хотя внутри у него все бушевало - целых два дня ждать встречи с сыном! Но он возьмет себя в руки, и конечно подождет.
Катя не притронулась ни к круассанам, ни к пирожным, ее кофе остыл. Она поднялась, чтобы выйти из- за стола, но Артем остановил ее:
- Катя, не уходи, – Они стояли друг напротив друга, Артем чувствовал, как учащается его дыхание от ее близости, - Я люблю тебя Катя! – вырвалось у Артема прежде, чем он успел осознать.
Катя отшатнулась на полшага:
- Не надо, Артем. У нас с тобой только деловые отношения. Максимка твой сын, но это ничего не меняет.
- Зачем ты так, Катя? - Артем чуть сощурил глаза, и его черные ресницы коснулись щеки. Катя видела его лицо в мельчайших подробностях, и ей хотелось смотреть на него еще и еще, но она понимала, что это ловушка.
Лучше быть подальше от него, на безопасном расстоянии и Катя сделала еще шаг назад:
- Зачем? – вернула она вопрос, - Артем, ты женат и у тебя недавно родилась дочка. Я не хочу быть твоей любовницей. Не хочу причинить боль Ирине и маленькой Светочке.
Артем отпрянул, каждое ее слово прошлось по нему как тонкий хлыст - она знает имена жены и дочки. Но он сам едва ли вспоминал о своей семье, после того как встретил Катю.
Он тихо сказал ей:
- Я не люблю жену. После встречи с тобой я понял, что сделал ошибку. И подаю на развод, Катя.
Катя покачала головой:
- Не хочу быть причиной вашего развода. Это больно, я слишком хорошо это знаю. Она красивая женщина - твоя жена, и я уверена, что очень тебя любит.
- А мне не больно? – его глаза потемнели, – Я тебя люблю, и больше не хочу терять! – он повысил голос, и несколько официанток, стоявших у бара, повернули головы в их сторону.
- А разве я сказала, что хочу быть с тобой Артем? – Катя быстро схватила сумочку и почти бегом направилась к выходу, Артем стоял как загипнотизированный ее последними словами.
Он опустился на стул, и закурил. Официантка, чуть заметно покачивая бедрами, приблизилась к его столику:
- Что- то еще желаете? – нагнулась, демонстрируя грудь, в распахнутой блузке.
Артем сунул в руки официантки две пятитысячные купюры:
- Ничего не нужно. И застегните блузу - я не поклонник ваших прелестей.
Романы автора:
Роман «Не она»:
Аудио-версия романа «Не она»: https://www.litres.ru/nina-romanova-21075853/ne-ona-68453470/
Роман «Пациентка»:
Роман «Янина»:
#любовные романы #романы о любви #современный женский роман #романы для женщин #женские романы