Алмаз - самый драгоценный из камней. Но человеческая душа, наделенная алмазной чистотой и верностью, - самое ценное, что есть на свете.
Чудак
«Не давши слова, крепись, а давши - держись», - любила повторять моя тетка, которая меня растила. Она не переносила людей, которые не держат обещаний, и всегда строго спрашивала за данное ей слово, которое я, конечно же, по слабости своей нарушал. Моих друзей-приятелей она тоже не особо привечала и ценила только Афоню-тихоню, как мы его дразнили за кроткий нрав и необидчивость. Афоня никогда и никого не подводил. Если уж что кому пообещал - выполнит, чего бы это ему ни стоило. То он продирался через крапиву, пообещав набрать лесной малины для Пашкиной больной сестренки. То в страшную грозу побежал на реку вытаскивать из воды спрятанную мной в песке бутылку, дав мне слово, что он ее найдет. И много еще чего вспоминается про этого чудака Афоню.
Интересное место
Выросли мы, подались кто куда. Пашка после армии в духовную семинарию пошел, священником стал. Я тоже свое отслужил, вернулся, устроился водителем грузовика на автобазу, а Афанасий наш окончил исторический в Ленинграде и стал сотрудником музея в Новгородском кремле. Я часто к нему на работу захаживал, потому что в своем кабинете он засиживался допоздна, все что-то писал, а на мои вопросы лишь загадочно улыбался. Да и то сказать, что я мог в его науке понять? Меня вообще в нашем кремле больше всего интересовал ресторан «Детинец» - любимое в те годы место нашей разгульной молодежи.
Приезжая красавица
Как-то раз в выходной день сидел я в «Детинце», заливал тоску забористой медовухой. Вдруг - видение. Входит в зал иностранная группа, а впереди - красавица, из тех, у кого «месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Чудо как хороша, и действительно с русой косой. Думаю, вот кого иностранцам в экскурсоводы дают - таких в заграницах нету! Ну, сели они, заказали медовухи, девушка тоже чуток пригубила и, видно, захмелела. Стала смеяться громче обычного, заговорила с гостями по-ихнему, и тут вошел Афоня. Увидел меня, улыбнулся, пошел ко мне и вдруг наткнулся на эту заезжую красавицу. Буквально наткнулся, потому что она как раз встала резко из-за стола, а он прямо на нее. Хотел извиниться, да, вижу, все слова так в нем и застряли. Стоит столбом и глупо улыбается. А она смеется, заливается. Обидно мне за товарища стало - понаехала тут и смущает нашего Афоню-тихоню. Я подошел, стараюсь быть трезвым и строго так говорю: «Что это вы смеетесь, гражданочка? Это, между прочим, уважаемый человек, старший сотрудник музея Новгородского кремля Афанасий Петрович!» А она еще заливистее рассмеялась и говорит: «Ах, уважаемый, ах, сотрудник, так вот пусть этот ваш музейный знаток всю вашу новгородскую историю мне расскажет и покажет, что у вас тут есть. Пусть меня ждет ровно в семь вечера у кремля». А Афоня вдруг громко ей и отрапортовал: «Буду ждать!» Она усмехнулась, повернулась, косой махнула и пошла.
А потом началась просто ерунда какая-то. Ведь Афоня явился к семи часам в тот день к главному входу, а она, конечно же, нет. Простоял он там часов, наверное, до десяти, не дождался никого, а на другой день пошел снова и опять стоял допоздна. Так и повелось: каждый день приходит наш Афоня ко входу в кремль и стоит, как часовой на часах, но с блаженной и мечтательной улыбкой. Я пробовал на него влиять, говорил, что девица эта
как приехала, так и уехала, и, может быть, не появится никогда. Но Афоня на все мои уговоры только отвечал: «Я ж ей обещал!»
Главное - дождаться
Прошел год, опять наступило лето. Я частенько за Афоней заходил к его «блок-посту». И вот прихожу однажды, и что же я вижу! Афанасий и эта приезжая девица (которую я сразу признал, хоть и была она одета по-другому, но ко- су-то не спрячешь) стоят, взявшись за руки, и о чем-то задушевно беседуют. Мать честная, ну не мираж ли это? Я прямо обмер, встал за деревом, наблюдаю. А они совсем близко прошли, и слышу, она ему говорит: «Вот ты какой! Меня, ты знаешь, еще никто так долго не ждал». А он ей: «Главное - не ждать, а дождаться!» Вот вам и вся история. Ведь переехала тогда эта девица к нам в Новгород из Ленинграда! И поженились они. Я их часто встречаю в сквере у памятника Рахманинову, где всегда звучит его музыка. Они там вечно с колясками гуляют, внуков у них - не сосчитать, семь или восемь, всех их наш отец Павел крестил. А я, как говорится, там был и мед пил, по усам текло, а в рот не попало, хоть я и очень рад чужому счастью.
