‒ Только я должна вас сразу предупредить, ‒ на пороге своего кабинета заведующая вдруг замерла и испытующе взглянула на меня поверх очков. ‒ Дети, с которыми вам предстоит работать, не совсем обычные.
‒ Я поняла, ‒ с готовностью отозвалась я. ‒ Конечно, раньше мне не приходилось работать с одарёнными детьми, но я буду стараться, учиться, если придётся.
‒ Это хорошо, ‒ кивнула она. ‒ Но я говорила немного о другом. Вам будет сложно, работа потребует от вас дополнительных усилий. Готовы ли вы к этому?
‒ Иначе я бы к вам не пришла, ‒ улыбнулась я, полная решимости заполучить эту работу.
Частный детский пансионат для одарённых детей был пределом мечты для любого педагога. Живописное место, хорошая зарплата, небольшое количество детей в группе, возможность сделать карьеру ‒ что ещё нужно для профессионального счастья?
‒ Ну, что ж, ‒ заведующая облегчённо улыбнулась и толкнула дверь. ‒ Тогда идём, я представлю вас воспитанникам.
Их было пятеро: три девочки и два мальчика. Они сидели в кругу на ковре и гоняли туда-сюда заводную машинку.
‒ Ребятки, идите сюда, я вас познакомлю с вашей новой воспитательницей! ‒ жизнерадостно пропела заведующая. ‒ Её зовут Марина Евгеньевна. Она знает много новых игр, будет учить вас рисовать, читать вам книжки.
Малыши разом обернулись на голос. Заводная машинка вильнула в сторону и резко замерла, словно наткнулась на невидимую стену. Первым с ковра вскочил светловолосый курносый мальчик, остальные последовали за ним. Они подошли молча, с нетерпеливым любопытством разглядывая меня. Я решила взять инициативу в свои руки:
‒ Здравствуйте, ребятки! Давайте с вами познакомимся!
‒ А вы к нам надолго? ‒ прищурился курносый.
Я растерянно захлопала глазами.
‒ Марина Евгеньевна, это Даня, ‒ снова перехватила инициативу моя начальница. ‒ Даня у нас очень умный и общительный мальчик. Данечка, я очень надеюсь, что Марина Евгеньевна останется с нами очень надолго, ‒ сказала она мальчику с каким-то особым нажимом.
Тот многозначительно и совсем не по-детски хмыкнул.
‒ А это Лерочка, ‒ продолжала знакомство заведующая, представляя мне рыжеволосую девочку с большими серыми глазами и огромным бантом на макушке, делающим её похожей на куклу. ‒ Хорошая девочка, любит петь и плясать, да, солнышко?
Девчушка молча кивнула, теребя руками край алого платьица с белой кружевной отделкой.
‒ Так, Мишенька, ‒ представили мне щекастого темноволосого малыша, стоящего справа от Дани. ‒ Миша мальчик очень усердный, всегда всё доделывает до конца. Любит помогать взрослым. Я права?
Вместо ответа тот шмыгнул носом.
‒ Ну, кто же тут у нас ещё? ‒ голос заведующей переливался ручейком, но за его стройным журчанием почему-то смутно угадывались нервные нотки. ‒ Алиска. Наша тихоня. С ней Марина Евгеньевна, надо быть повнимательней.
Черноволосая девочка в белом платье переминалась с ноги на ногу и изучала меня исподлобья, а её подружка с двумя смешными тоненькими косичками золотисто-русого цвета вообще смотрела куда-то в сторону, словно ей было совершенно неинтересно всё, что происходило вокруг.
‒ И Катенька, ‒ представили мне последнюю русоволосую девчушку в цветастом платьице. ‒ Катенька у нас умничка. Да, Катюш?
Честно сказать, я ожидала другой реакции от пятилетних малышей. В этом возрасте они такие славные, живые, любопытные и общительные. Пришлось принять тот факт, что одарённые дети ведут себя иначе. Может, сказывается высокий интеллект, более обширные, чем у сверстников знания, благодаря чему их сложнее удивить и впечатлить. Особенно визитом новой тёти в групповую комнату.
‒ Ну вот, осматривайтесь, осваивайтесь и приступайте к работе, ‒ улыбнулась заведующая и оставила меня наедине с воспитанниками, которые окончательно утратив интерес, вернулись к игре с заводной машинкой.
День пролетел незаметно и без особых приключений. Мы читали книжки, ходили гулять, обедали, спали. Словом, работа с одарёнными детишками на первый взгляд ничем особо не отличалась от работы с обычной малышнёй. Время от времени к нам в комнату заглядывали другие сотрудники, окидывали меня многозначительным взглядом, качали головой и тут же исчезали. Такое любопытство к моей скромной персоне под конец дня стало раздражать.
Перед ужином я усадила воспитанников для чтения сказки. В столовой звенела посуда: нам накрывали на стол. Дети со скучающим видом слушали историю про паровозик из Ромашково, а я уже мысленно готовилась сдать смену ночному воспитателю, когда в групповую комнату вошла заведующая. Вид у неё был потерянный и озабоченный.
‒ Марина Евгеньевна, можно вас на минуточку, ‒ попросила она и, отведя меня в сторону, заламывая руки, огорошила новостью: ‒ Ваш ночной воспитатель не явился на смену и не отвечает на звонки. К сожалению, нам некем её заменить, кроме… вас.
‒ Меня?! Но как же… Я не рассчитывала…
‒ Да-да, я понимаю. Прекрасно вас понимаю. У нас есть комната отдыха для сотрудника рядом со спальней деток. Вы сможете отдохнуть, когда их уложите. Ситуация безвыходная! Выручите нас, пожалуйста!
Я подумала о доме, уютном кресле и чашке горячего чая, потом припомнила, как мечтала работать в столь престижном месте и на что готова была ради этого. Что ж, вот он, хороший шанс зарекомендовать себя! Я тяжело вздохнула ‒ видение любимого кресла истаяло как мираж ‒ и ответила:
‒ Хорошо, я вас выручу.
*
Оставаясь на ночную смену, я, признаюсь, готовилась к каким-нибудь неожиданным сюрпризам, которые любят готовить дети для нерасторопных взрослых, но, вопреки ожиданиям, вечер закончился для меня благополучно. И, глядя, как мирно посапывают в своих кроватях воспитанники, я поймала себя на умиротворяющей мысли: ночь пройдёт спокойно, мне удастся отдохнуть и с новыми силами приступить к работе. За этими рассуждениями меня и застал сон.
Тьма вползла в мой сон тяжёлыми чёрными волнами, затопила комнатушку, где я спала, подобралась к кровати. Она шелестела на разные голоса, вздыхала, иногда тихо посмеивалась, будто в её глубинах созрел коварный план. Я лежала на кровати среди колышущихся волн и никак не могла сбросить сонное оцепенение. «Дети! ‒ неожиданно обожгла меня мысль. ‒ Как же дети? Они же утонут в этом плотном мраке!» Эта мысль и разбудила меня. Я села в кровати, откинула одеяло. Тьма рассеялась до обычного ночного сумрака, сильно разбавленного светом уличных фонарей. Тяжёлый сон рассеялся, оставив лишь смутное чувство тревоги. В спальне было тихо, слишком тихо. Я торопливо натянула футболку и джинсы и, не тратя время на поиски обуви, прямо босыми ногами пробежала в соседнее помещение. Сквозь большие окна в спальню проникал бледный свет фонарей, отпечатывая на полу и стенах расчерченные рамами прямоугольники окон. Пять детских кроваток стояли вряд вдоль дальней от окон стены. Смятые под тяжестью детских головок подушки, откинутые или вовсе сползшие на пол одеяла. У меня перехватило дыхание. Все пять кроваток были пусты. Преодолев ватную слабость в ногах, я развернулась и кинулась к выходу, гадая, куда могли исчезнуть мои воспитанники. На выходе из спальни меня остановил тихий смешок. Я оглянулась. Дети лежали в своих кроватках.
На цыпочках, будто боясь спугнуть зыбкое видение, я подошла ближе, осторожно заглянула в каждую кроватку, поправила сбившиеся одеяльца, посмотрела в безмятежные сонные лица. «Показалось спросонья, ‒ подумала я, возвращаясь к себе. ‒ Непривычная обстановка, волнение, неожиданный поворот событий в конце рабочего дня ‒ всё это сказалось на мне». Я снова скользнула под одеяло, отгораживаясь от неприятных мыслей. Тьма опять подобралась к кровати, подхватила её, покачивая, понесла прочь.
Когда я открыла глаза в следующий раз, за окнами висело серое пасмурное утро. Дети всё так же мирно посапывали в кроватках, до подъёма оставался целый час времени. Значит, я могу привести себя в порядок и даже позавтракать, прежде чем снова приступлю к своим обязанностям. Утренний крепкий кофе окончательно развеял неприятные впечатления ночи.
*
‒ Ваши дети сломали нам замок из песка! ‒ высокая дама в очках возникла передо мной будто бы ниоткуда.
‒ Э-э-э… Простите? ‒ я воззрилась на неё в полном недоумении.
Мои воспитанники на другом краю участка снова собрались в компактный круг голова к голове и, видимо, занялись изучением какого-нибудь жука.
‒ На соседнем участке, ‒ моя собеседница чуть раздражённо кивнула за красиво подстриженные кусты, из-за которых раздавались детские голоса другой группы. ‒ Мы так старались, а ваши, как всегда, нам всё испортили.
‒ Они ничего не портили! ‒ возмутилась я. ‒ Они даже не подходили близко к вашему участку!
Дама в очках вскинула брови, оглядела меня с головы до ног, как диковинку, и хмыкнула:
‒ Так вас что, не предупредили?! Ну-ну!
Она дёрнула плечом и раздвинув кусты руками, исчезла из поля зрения, оставив меня один на один с недоумением.
‒ Раз, два, три! Беги! ‒ донеслось до меня.
Я повернула голову. Мои воспитанники бросили своё занятие и теперь затеяли какую-то новую игру. Верховодила в ней Алиска. Её друзья с визгом рванули врассыпную и вдруг внезапно замерли, точно наткнулись на невидимую стену.
‒ Эй, так нечестно! ‒ обиженно надулся Мишка. ‒ Я быстрее всех бегаю! Ты не можешь меня поймать!
‒ Могу, ‒ развеселилась Алиска, пританцовывая на месте. ‒ Я тебя поймала! Поймала! А ты дурачок, и уши у тебя как у крокодила!
‒ Я так не играю, ‒ Мишка насупился и огрызнулся: ‒ Пусти!
‒ Ну и пожалуйста! ‒ фыркнула Алиска.
И Мишка тут же обиженно рванул с места и скрылся в резном деревянном павильончике.
‒ Я тоже не хочу больше играть, ‒ поддержал друга Даня, спеша следом.
‒ Ну и ладно! ‒ Алиска поджала губы. ‒ А мы с девочками будем играть!
‒ Втроём неинтересно, ‒ возразила Катя. ‒ Лучше в песок пойду играть.
‒ И я пойду! ‒ поспешно добавила Лерочка.
Алиска сердито нахмурилась, топнула ногой, возмущённо взвизгнула. В павильоне что-то шумно обрушилось и покатилось по полу. Я поспешила туда, надеясь, что ничего страшного играющие там мальчики не натворили. Они собирали кубики, рассыпавшиеся из большой коробки.
‒ Будьте осторожней, ‒ на всякий случай сказала я.
‒ Это не мы сделали, ‒ буркнул Мишка и шмыгнул носом.
Недоумённо пожав плечами, я вернулась к присевшим у песочницы девочкам. Алиска предпочла дуться на всех в стороне, и я решила пока её не трогать. Пусть немного успокоится и переварит тот факт, что не все и не всегда будут плясать под её дудку.
‒ Хотите, я научу вас делать «секретики»? ‒ предложила я девчушкам у песочницы и, поймав их заинтересованные взгляды, достала из кармана несколько прозрачных пластиковых крышечек, заготовленных заранее для такого случая.
Я вырыла в песке небольшую ямку, уложила на дно фантик от съеденной за завтраком конфеты, несколько камушков и листиков, накрыла композицию пластиковой крышечкой и присыпала по краям песком. Девочки переглянулись и охотно выхватили из моих рук оставшиеся крышечки. Не думала, что «секретики» увлекут их настолько. Девочки с азартом раскапывали ямки, укладывали на дно камушки, травинки, Лерочка стянула с косички цветную резиночку, а увлёкшаяся процессом Катенька ‒ оторвавшуюся от кофты пуговицу.
‒ А Даня с Мишкой хотят убежать, ‒ послышался рядом ехидный голосок.
Алиска, обиженно слоняющаяся по участку в гордом одиночестве, бочком подобралась ко мне и теперь с явным удовольствием сдавала планы своих товарищей.
‒ Что-что? ‒ я вскинула голову, отрываясь от наблюдения за игрой девочек. Слух резануло слово «убежать».
‒ Да, они убежать хотят, ‒ повторила Алиска. ‒ Они для этого там спрятались.
Она указала в сторону павильона. Я подскочила с места и бросилась вперёд. Голову сверлила одна пугающая мысль: постройка находится как раз на краю участка у забора. Выскользнуть из него незамеченными и перелезть через забор ‒ не так уж сложно для шустрых мальчишек.
Внутри было пусто. Только коробка со сложенными в неё кубиками сиротливо стояла посредине.
‒ Даня, Миша? ‒ окликнула я мальчиков, надеясь, что они с хихиканьем выберутся из какого-нибудь укрытия.
Надежда не оправдалась. Я заглянула во все уголки павильона, пробежалась по участку, даже заглянула на соседний, но беглецов нигде не было.
‒ Они на море собирались, ‒ подлила масла в разгорающийся огонь моей тревоги Алиска.
Я в отчаянии заломила руки. Зря я так радовалась, что с моими воспитанниками нет никаких хлопот. Кажется, я ошиблась и очень сильно. Я застыла посреди участка, всё ещё надеясь, что мне не придётся поднимать руководство по тревоге. Сбежавшие из-под носа воспитателя дети ‒ не самое хорошее начало карьеры в учреждении. Мой блуждающий взгляд остановился на песочнице, и я даже тихо вскрикнула от неожиданности. Пропавшие мальчики сидели в ней, крепко держась за руки. Мишка прижимал к себе синее пластиковое ведёрко, до верху наполненное ракушками.
‒ Мальчики! ‒ я подскочила к ним. ‒ Разве так можно шутить?! Вы меня так напугали!
‒ Это девочки попросили, ‒ насупился Мишка. ‒ Им для «секретиков» надо.
Он поставил на край песочницы ведёрко с ракушками, несколько штук соскользнули и упали на песок.
*
Вечером, уложив шуструю малышню в кроватки, я сама долго не могла уснуть, переваривая события прошедшего дня и дней предыдущих. На меня свалилось столько разных, совершенно неожиданных событий. Дети вели себя весьма странно даже для одарённых; я умудрилась потерять двоих воспитанников на участке, где не так много укромных мест для пряток, а потом обнаружила их у себя перед носом как ни в чём не бывало; заведующая внезапно предложила мне двойной оклад, постоянное место педагога до истечения испытательного срока. Было над чем поразмыслить!
Несколько раз я заглядывала в спальню на мирно сопящих ребят, лишний раз убеждалась, что все они на месте и мои тревоги беспочвенны. Проверяла, заперта ли дверь, ведущая из спальни, хорошо ли заперты все окна, возвращалась к себе в комнатушку и пыталась читать книгу. И лишь после полуночи, совершенно утомлённая собственными мыслями и бесцельными блужданиями, я всё же начала проваливаться в густую, непроницаемую для сновидений темноту. Она закручивалась водоворотом, неумолимо затягивая меня в глубины, как вдруг распалась, разбитая звонким девичьим визгом.
Я сорвалась с кровати даже раньше, чем проснулась. Пошатываясь спросонья, выскочила из комнатки и влетела в спальню. Дети не спали, разбуженные криком Лерочки. Четыре пары глаз с любопытством уставились на меня. Лерочка же почему-то опасливо смотрела вниз, словно пыталась разглядеть что-то под своей кроватью.
‒ Что случилось? ‒ хрипловато спросила я и откашлялась.
‒ Зюка, ‒ всхлипнула Лерочка. ‒ Там зюка.
‒ Кто? Какая зюка?! Жук? ‒ не поняла я.
‒ Зюка! Зюка подкроватная! ‒ ответила девочка. ‒ Она там!
Она указала пальцем вниз, и остальные дети тоже настойчиво протянули пальчики, указывая под Лерочкину кровать.
‒ Нет там никакой зюки, ‒ ответила я, наполняясь уверенностью в борьбе с подкроватными монстрами и, противореча себе, добавила: ‒ Сейчас мы её прогоним!
Я встала на колени и решительно наклонилась, заглядывая под кровать. Увидела плотный сумрак и две туфельки, небрежно брошенные на пол.
‒ Уходи, зюка! ‒ строгим голосом приказала я.
Из тьмы на меня уставились три красноватых глаза, и мой испуганный вскрик разбил и без того хлипкую ночную тишину. Подкроватная зюка поочередно мигнула глазами, отодвинулась к стене и растаяла, оставив тёмно-серые тени на полу. Позади меня послышался чей-то тихий ехидный смешок.
*
В пятницу вечером за малышнёй потянулись родители. Некоторые светились напускной важностью, другие выглядели растерянно и смотрели как будто сквозь меня. Алискина мама чуть задержалась, стискивая в руке маленькую ладошку дочери, окинула меня пристальным взглядом и внезапно осведомилась:
‒ Вы наш новый педагог? Постоянный?!
В голосе женщины сквозила надежда и удивление одновременно.
‒ Да, ‒ ответила я.
‒ Ой, я на это очень надеюсь. А то мы все уже устали.
Женщина кивнула и, попрощавшись, потащила Алиску прочь, так и не объяснив, от чего все устали.
Рабочая неделя подошла к концу, и я, шагая к калитке, предвкушала долгожданное возвращение домой. Впереди было два выходных, у меня была хорошая высокооплачиваемая работа, и жизнь играла яркими красками.
‒ Ну, как тебе работается в группе с нашими необыкновенными малышами? ‒ раздался голос за моей спиной.
Я оглянулась. Меня догоняла та самая воспитательница, что недавно выговорила мне за сломанную постройку из песка, которую никто не ломал.
‒ Нормально. Конечно, работа с одарёнными детьми требует особой подготовки…
Я не закончила свою мысль, как собеседница меня перебила:
‒ Одарёнными? Ты думаешь, это просто одарённые детки, как в остальных группах детского сада?! О, да! Они одарены! До тебя просто не допёрло, насколько. Вот допрёт за выходные, и ты сюда не вернёшься, как и остальные десятка два, что до тебя здесь работали. Никто из нас обратно тебя не ждёт!
Она хохотнула и пошла прочь, звонко цокая каблуками, а я осталась у калитки в полной растерянности, переваривая услышанное.
*
Выходные оказались не такими безмятежными, как я себе представляла. События прошедшей недели навалились на меня тяжким муторным грузом, разбудив сомнения. Эйфория прошла, и я вдруг поняла, что не готова была работать круглосуточно пять дней в неделю; а дети ведут себя более чем странно и что же на самом деле значат слова моей ехидной коллеги про одарённость. А смогу ли я вообще выдержать такой темп, да ещё и наладить отношения с не совсем обычными детьми? Точнее, совсем необычными. Ночи тоже были наполнены смутными тревогами и спутанными снами. Мне снилась укутанная ночной мглой спальня с пустыми кроватками и жуткое трёхглазое чудовище, скользившее между ними. Оно приподнимало большую круглую голову, окидывало меня оценивающим взглядом и щерило широкую, как у чеширского кота, пасть, усеянную острыми зубами. После этих снов мои сомнения становились сильнее, но всякий раз в памяти всплывала фраза про два десятка педагогов, работавших до меня. Два десятка! Если ехидна не преувеличила, то это же немыслимо! Два десятка взрослых, которые по каким-то причинам не захотели работать с детьми и просто бросили их. И как они после такого должны относиться к очередной пришедшей к ним тёте?
Утром в понедельник я решительно толкнула калитку, чувствуя азартное злорадство: не ждали? А я пришла!
‒ Ну вот, видишь та же самая тётя, а ты говорила, что она не придёт! ‒ припечатала меня приветственной фразой мама Лерочки.
Кажется, моего дезертирства ждали не только коллеги по работе, но и воспитанники с родителями.
‒ Марина Евгеньевна? Как хорошо, что вы пришли! ‒ заведующая была явно удивлена и рада одновременно.
Коллеги к моему появлению отнеслись с настороженной прохладцей. Я же праздновала триумф. Правда, недолго, ровно до обеда.
Смутное чувство тревоги не отпускало меня с прошлой недели. Я пронесла его в душе все выходные и принесла с собой на работу. Я всё время ждала какого-то подвоха несмотря на то, что первая половина дня прошла без происшествий. Поэтому, уложив воспитанников в кроватки, я ринулась проверять надёжность дверных запоров и оконных рам. Ради собственного покоя. Исключительно ради него. Потому что, если рассуждать разумно, куда могут исчезнуть дети среди бела дня в запертом и охраняемом помещении? Именно с этими мыслями я опустила на тщательно проверенные окна спальни жалюзи и повернулась к лежащим в кроватках детям. Сердце замерло, чтобы тут же сорваться галопом. В глазах поплыло, и пустые кроватки закачались, как на волнах. Пустые.
Я сорвалась с места, пытаясь опередить накатывающую на меня панику, плюхнулась на колени, заглядывая под кроватки в надежде найти спрятавшихся от меня сорванцов, но там никого не оказалось. Даже зюки, будь она неладна! Чувствуя себя по-дурацки, я выскочила из спальни в групповое помещение, ожидая увидеть детей там. Меня встретили тишина и ряд стульчиков с аккуратно повешенной на них одеждой. Детей не было и здесь.
Голову будто обложило ватой, в глазах слегка потемнело. Я точно знала, что должна сделать в подобной ситуации по инструкции: оповестить руководство. Да только что я скажу? Что потеряла детей в спальне? Что они бесследно исчезли за пару мгновений? Я добрела до ближайшего стула и рухнула на него без сил. Волна не самых приятных эмоций догнала меня и накрыла с головой. Я уткнулась в ладони и расплакалась от отчаяния. Кажется, я зря так радовалась, возвращаясь сюда. Теперь я поняла, чем одарены мои воспитанники, и они меня за что-то невзлюбили. Иначе как объяснить происходящее? Неужели мне тоже придётся уйти, бросив группу? А ведь я так хотела с ними подружиться, дать понять, что я их не брошу, как остальные!
Тёплая ладошка коснулась моей руки. Я подняла голову. Они стояли передо мной. Пятеро пар глаз взирали жалобно и виновато одновременно.
‒ Марина Евгеньевна, мы так больше не будем, ‒ сказал Мишка и сам протяжно шмыгнул носом.
‒ Только не уходите от нас, вы хорошая, ‒ Алиска плаксиво надула губы. ‒ Просто все нас боятся, а вы нет. Даже зюку не испугались!
‒ Мы не хотели вас расстраивать, ‒ добавил Данька, держа в кулаке свёрнутый кульком носовой платок. ‒ Мы просто хотели ракушек набрать для «секретиков». Вот, смотрите!
Он протянул свёрток мне.
‒ Мы вас слушаться будем! ‒ заныла Лерочка.
‒ Честно-честно! ‒ подтвердила Катенька, и все пятеро, словно сговорившись, заревели.
Я опустилась перед ними на колени, сгребла их всех в объятия и снова расплакалась уже вместе с ними…
*
На море я оказалась впервые за долгие годы. Оно было тёплым и ласковым, и я понятия не имела, берег какой страны оно омывало и как называлось. Да и так ли это важно, если выпала такая невероятная возможность попасть сюда прямо среди дождливой промозглой осени? Волны плавно накатывали на берег, едва касались пальцев босых ног и, шелестя, отступали.
‒ А дорожку надо выложить ракушками, ‒ деловито сказал Даня, укрепляя мокрым песком стены замка.
Остальная ребятня как по команде ринулась собирать белые плоские раковинки, и я в очередной раз подивилась тому, как дружно и слаженно они действуют. «Странно, что никто ‒ ни коллеги, ни родители, ‒ ни разу не спросили, как мы ухитряемся загорать под тусклым осенним солнцем, ‒ подумала я, довольно жмурясь. ‒ Боятся услышать ответ, который их напугает?» Я усмехнулась, вспомнив, как страшно мне было первый раз, когда необычный дар унёс нас всех из тёмной спальни на берег моря. Мы сидели тесным кружочком на ковре, крепко держась за руки и зажмурившись. Я слушала детское сосредоточенное дыхание, а потом пол на одно жуткое головокружительное мгновение ушёл из-под ног, чтобы обернуться мягким тёплым песком.
С тех пор мы сбегали сюда бессчётное количество раз, а там, где нас уже не было, за всё отдувалась зюка. Почему бы нет, раз она оказалась такой устойчивой мыслеформой? Зюка вполне успешно изображала меня и ребят. Во всяком случае, никто ещё не обнаружил подмену. Или обнаружили, но предпочли молчать. Решили, пусть Марина Евгеньевна творит, что хочет, лишь бы работала, и никто из её не совсем обычных воспитанников не доставлял другим беспокойство.
‒ Марина Евгеньевна! А Алиска опять нам замок испортила! ‒ пожаловался Мишка.
‒ Да я нечаянно! ‒ воскликнула Алиска, надувая губы.
‒ Сейчас исправим, ‒ отозвалась я, поднимаясь на ноги, и поспешила на помощь малышам.
Может, у них и не совсем обычные способности, но в остальном-то они самые обычные дети.
#фантастика #рассказы