Стояла чудесная золотая осень. Воздух был напоен ароматом свежести. Солнце золотило и без того золотые листья берёз на фоне ясного голубого неба. Невысокая худенькая девочка-подросток, почти уже девушка, застыла, с восхищением и даже некоторым недоумением разглядывая причудливый узор паутинки, сплетенной куда-то отбывшим пауком между двумя тоненькими веточками. Паука не было, а паутинка - образец тончайшей работы, почти произведение искусства, прозрачная на фоне окружающего буйства красок осеннего леса, с блестящими капельками росы, придававшими ей вид редкой драгоценности - осталась, очаровывая и невольно притягивая к себе взгляд. Возможно, её так никто и не увидел бы, не прибеги сюда с утра пораньше это человеческое существо.
Надо сказать, что и девушка являла собой видение, не менее прекрасное. Небольшого роста, изящная, с точеной фигуркой и светлыми завитыми локонами, в лёгком беспорядке разметавшимися по спине, одетая по последней столичной моде в длинное, не слишком пышное платье, лёгкий капор и тёплую пелерину она напоминала ангела, только что спустившегося с неба полюбоваться на красоту грешного земного мира. Алые губки были слегка приоткрыты, щеки зарумянились от быстрого бега, а зеленые с небольшой желтинкой глаза блестели от восторга. Ей было всего 14, и она только что вернулась домой к отцу из дорогого петербургского пансиона. Шёл 1915 год. В Петрограде становилось неспокойно, и отец, вдовый помещик Калязин, принял решение прервать обучение дочери, не дожидаясь положенных 18 лет. Оставшиеся знания он намеревался дать ей, наняв гувернантку и учителя.
Внезапно где-то неподалёку хрустнула ветка. Девушка вздрогнула, оторвалась от созерцания волшебной паутины и огляделась. Но никого не заметила. Вокруг всё так же стоял замерший в утренней неге осенний лес. "Кто здесь?" - на всякий случай спросила она, не ожидая получить ответа. Но тут из-за старой, самой толстой в этих местах берёзы вышел молодой человек. С первого взгляда было понятно, что он не был сыном одного из окрестных помещиков. Одет он был просто, хоть и аккуратно. Всё выдавало в нём небогатого интеллигента или, что более вероятно, студента, пока не вернувшегося с каникул в университет.
"Здравствуйте, барышня!" - сказал он приятным, бархатным баритоном. - "Простите. Я не хотел Вас напугать. Просто невольно стал свидетелем Вашей прогулки и не хотел мешать". "Я вовсе не испугалась", - ответила девочка. Молодой человек ей несомненно понравился. Кроме того, он совсем не выглядел страшно. "Мила. Дочь помещика Калязина. Здесь неподалёку находится наша усадьба", - сказала она с детской непосредственностью, сквозь которую, правда, уже слегка проглядывало невинное девичье кокетство. В свете, конечно, было не принято, представляться незнакомому мужчине, тем более встречая его тет-а-тет в лесу, но по сути она была ещё ребёнком, к тому же довольно резвым и озорным, за что не раз получала замечания и бывала наказана начальницей пансиона. "Андрей. Очень рад знакомству", - представился юноша, поклонившись и поцеловав протянутую ему практически прозрачную ручку с тонкими, музыкальными пальчиками. Он оказался сыном местного учителя, который уже почти десять лет преподавал в местной сельской школе. Девушка не знала его, очевидно, потому, что была слишком мала, когда умерла её мать и отец отправил её учиться в Петербург. А приезжая домой на каникулы, она практически всё время оставалась дома, радуясь встрече с отцом и развлекая посещавших их по случаю её визита гостей и родственников.
Молодые люди понравились друг другу. Они нашли друг в друге интересных собеседников, тонко чувствующих, одинаково мыслящих и понимающих практически с полуслова. Это было довольно необычно и неожиданно, но очень приятно. Ещё неделю до самого отъезда Андрея в университет они встречались по утрам, гуляли по осеннему лесу, выходили на реку, любуясь тем, как синяя лента реки петляет между холмов и как плывут по ней, отражаясь в прозрачной воде, облака вперемежку с красно-желтыми кронами деревьев.
Через неделю в университете начинался курс. Как и его отец, Андрей мечтал стать учителем, и от исполнения этой мечты его отделял последний год учёбы.
После его отъезда Мила осталась жить в усадьбе. Прогулки становились всё реже, погода испортилась, и всё чаще весь день моросил мелкий дождь. Но в тепло натопленной гостиной было хорошо и уютно. Вскоре в доме появилась гувернантка-француженка, а насчёт преподавания серьёзных предметов отец Милы договорился с отцом Андрея, который хоть и неохотно, но согласился дважды в неделю приходить в усадьбу и давать уроки барышне с условием, чтобы это не отвлекало его от работы в школе.
Продолжение