Нет, знакомая долго говорила о том, что это информация закрытая, и всякие прочие глупости, но когда Эля пригласила её в кафе и там, за бокалом белого вина и пирожными поведала о своей великой и пламенной любви к Саше, Анна, внезапно согласилась.
-Нюточка, ну, ведь я знала, знала, что ты такая дусечка, и меня поймёшь! – щебетала восторженная Эля.
Ещё больший восторг она испытала, когда через неделю Нюта – так она называла Анну, считая традиционный вариант имени неоригинальным и глупым, в том же самом кафе рассказала Эле о том, что у Александра несколько объектов недвижимости, неплохой баланс и отличная кредитная история, то есть все кредиты, которые он брал, полностью погашены.
Эля радостно захлопала в ладоши, щедро одаряя кафе своим обаянием.
Теперь, закончив разговор с Сашей, она горячо себя похвалила.
-Ну, какая же я молодец! – рассудила Эля, - Всё выяснила, теперь можно и с Олежкой поговорить. Ну, должен же он меня понять!
Олег Суровский приехал домой неожиданно рано и невольно разулыбался, увидев радостное лицо Эли, решив, что это она по нему так соскучилась…
Олег, в свои тридцать два года вполне крепко стоял на ногах, занимаясь ремонтом машин – у них с отцом было что-то вроде семейного предприятия – два неплохих автосервиса, плюс к ним магазинчики запчастей.
Он имел все основания быть собой довольным – он отлично помнил, как отец бился с небольшой авторемонтной мастерской, пока он учился в институте, как они ночами ремонтировали машины, нарабатывая репутацию. Да, было трудно, и сейчас работы хватает, что уж там, но результат-то есть! Правда, родители не очень понимали его Элю, но ни разу ничего не высказали по этому поводу. А он просто безоглядно влюбился семь лет назад, вот и женился.
Нет, то, что жена совершенно неприспособленна к жизни, непрактична, ни разу не хозяйка, и романтична донельзя, он видел сразу, но куда же деваться, если любишь?
В чувствах жены он был абсолютно уверен, наверное, потому, что каждый судит по себе. Именно поэтому он попросту обрадовался Элиному отличному настроению. Он-то знал, какая она может быть…
Элечка запросто могла полдня просто плакать. Причина? Да он голову себе каждый раз ломал из-за причины, не зная, что его отец описывал матери ситуацию как:
-Да просто от безделья дурью мается!
А Элечка потом убеждала супруга, что она затосковала из-за того, что он не обратил внимание на её новое… дальше можно было вставлять любое слово женского обихода – Олег все уже проходил своим хроническим «незамечанием».
Он страшно разочаровывал жену отсутствием тонкого вкуса и пониманием современного искусства, недостаточным воспитанием и чрезмерной грубостью.
Недостаточное воспитание выражалось в том, что Олег не скрывал, чем именно занимается, с потрясающей толстокожестью вываливая перед её знакомыми из мира искусства, что он машины ремонтирует! Ну, как это можно, а? Какие взгляды ловила на себе бедняжка, какое пренебрежение ей приходилось переживать…
А грубость? Когда она тихонько делала ему справедливые замечание на эту тему, он обычно сердито пялился на её знакомых, пожимал плечами и говорил, что-то вроде: «Ну, и дyрaки».
Короче, Элечка натерпелась… Нет, Олег её иногда жалел – ну, что же делать, раз она так чувствительна? Но сидеть рядом и любоваться ею круглосуточно никак не мог – кто бы тогда работал? А в результате она сердилась, обижалась и плакала…
А тут Эля вся такая радостная бросается к нему, трепетно берёт за руки и…
-Олежек! Ты меня любишь?
-Ну, конечно! – муж вовремя вспомнил, что закатывать глаза и изумляться очевидной глупости вопроса не стоит – в прошлый раз Эля рыдала из-за этого битых двадцать минут.
-Милый мой, хороший! Я знала, знала!
-Фуух… - тихонько выдохнул Олег, осознав, что продолжения банкета в виде требований рассказать, как именно он её любит, нет и не предвидится.
-И ты хочешь, чтобы я была счастлива?
-Ну, конечно, хочу! – удивился Олег очередной очевидности.
-Тогда… тогда отпусти меня!
-Куда? – он был совершенно уверен, что речь о поездке в Норвегию, куда жена отправлялась «бродить по лесам и вдыхать волшебство… Знаешь, милый, я только там чувствую себя целой и настоящей», или на Кипр – «Милый, моя вторая натура – это вода… морская волна мне как родная стихия», а если ему повезёт, то на какой-нибудь очередной зубодробительный концерт или выставку.
Именно поэтому ответ Эли был для Олега как удар обуха по голове.
-К любимому человеку!
-Что? – ему показалось, что он ослышался.
-Родной мой! Ты должен, обязан меня понять! Ты для меня будешь всегда самым-самым тёплым и славным воспоминанием, моим… моим другом. Но люблю я другого! – щебетала Эля, вдохновлено плетя узоры фраз о душевной близости, о тонкости восприятия, о схожем мироощущении.
-С другим мужиком? – уточнил Олег, до которого медленно, но верно доходил смысл происходящего.
-Он не мужик! – обиделась Эля.
-Эээээ? – изумился Олег.
-Он – мужчина! – гордо поправила Эля. – Нежный, любящий, понимающий меня мужчина! Олеженька, не делай такое лицо! Ну, пожалуйста, пожалуйста, давай расстанемся друзьями!
Сначала Олег подумал, что его Элю обманул какой-то ушлый негодяй, напев о своей любви. Перед глазами поплыло красное марево, невольно сжались кулаки, но тут, из щебета жены он внезапно уяснил, что этот самый «нежный-любящий и понимающий» с ней уже четыре года!
Когда он только начинал заниматься боксом, то на спаррингах бывало прилично получал от более сильных соперников, и вот сейчас ему припомнилось ощущении «прилёта» в лицо чужого увесистого кулака упакованного в боксёрскую перчатку. Аж зубы заломило.
-Четыре года?- тихо спросил он, глядя в прекрасное лицо женщины, которую, оказывается совсем не знал.
-Да, четыре! – подтвердила Элечка, преданно глядя ему в глаза.
-А почему же ты сейчас решила признаться? – Олег невольно провёл рукой по голове, словно одним махом ощутил избыток кальция, отложившийся в его организме за эти годы, и образовавший ветвистые отростки на голове.
Олег зарычал что-то невнятное, рванулся из нежных невесомых ручек жены и выскочил из квартиры.