Продолжение. Часть первая здесь.
Глава 2
Они шли по тропинке, ведущей через луг, а бабочки, которые их нисколько не боялись, садились им на головы и на одежду - преображая их простые бумажные курточки в красочные, красивые наряды. А некоторые бабочки, как с удивлением обнаружил обретший нюх Буратино, пахли прямо как цветочки. Особенно ему понравилась одна желтенькая бабочка, которая пахла лимоном, и Буратино очень захотелось лимонаду, или вообще что-нибудь попить.
Друзья не могли налюбоваться и растущими на лугу цветами. Кроме разноцветных бабочек, на лугу было и много настоящих цветов, издающих такие сладкие ароматы, что хотелось плакать от радости. Весь воздух был пронизан как будто невидимой, но трогающей за самую душу песней цветов.
Воздух был наполнен птичьим гамом и пением. Бесчисленные птички самых разных видов и цветов, каких давно и не видывали на Земле, подняли в честь гостей настоящий приветственный гвалт. Птицы летели перед ними, над ними, и пели-пели радостную птичью песню, на все лады, на все голоса, но в удивительной гармонии. Одна птичка, белая с красным брюшком, и длинным носом, похожая на Буратино, уселась ему на плечо и теперь чиркала что-то прямо ему на ухо. А Буратино рассмеялся звонким смехом, а потом стал насвистывать птичке мелодию, которая сочинялась на ходу:
- Бу-ра-ра-ра-ра-ра, Ти-но-но-но-но-но...
Птичка оказалась удивительно музыкальной, и легко подхватила мелодию. А вслед за ней мелодию эту подхватили и все те птицы, что кружили в воздухе, и что приветствовали их с ветвей деревьев. Некоторые птички могли даже петь слова, и птичий хор подхватил:
- Бу-ра-ти-но! Бу-ра-ти-но!
Так и шли - с песней. Когда друзья подошли к пруду и стали взбираться на деревянный мосток, Мальвина вдруг вскрикнула:
- Ой, там кто-то плывет!
- Так это же старуха-черепаха! - воскликнул Буратино, приглядевшись.
- Фу, как некультурно! - поправила его Мальвина. - Говорить о женщине "старуха" - очень некрасиво!
- Что ж, он всегда был таким, - сказала черепаха Тортилла, подплывая на кувшинке, которую толкали веселые зеленые лягушата. - Но я его все равно люблю. Этот ребенок - какой-то особенный. Впрочем, все дети - особенные, но некоторые из них вырастая забывают, что они дети. А вот Буратино никогда не забудет. Верно?
- Еще бы! - хвастливо сказал Буратино. - Стану я чего-то там забывать!
- А ты ничуть не изменился, - вздохнула Тортилла, покачав головой. - И все такой же хвастливый. "Стану я чего-то там забывать!" Забудешь, еще как забудешь... Все на светы ты забудешь... Но хотя ты такой, и хотя ты даже не поблагодарил меня за ключик, а все равно ты - Буратино...
- Ой, веррно! - смутился Буратино. - Спасибо тебе, доррогая черрепаха за ключик!
- Я всегда знала, - продолжила черепаха уверенно, - что ты рожден на радость людям. Я рада, что я в тебе не ошиблась, мой мальчик. А теперь - поспешайте в Город. Там вас давно ждут!
- А кто нас ждет? - поинтересовался Буратино.
- О, многие вас ждут. Но есть один Человек, который ждет тебя по-особенному...
- И что же это за человек? - спросил Буратино. - Я надеюсь - не Карабас Барабас? - и засмеялся. - А ты мы ему отвесим тумаков!
- Нет, - улыбнулась Тортилла. - Не Карабас Барабас. Ну, идите, там сами все узнаете. Лет триста назад я пошла бы с вами. Но теперь мне надо часок отдохнуть...
Она дала знак лягушатам и те, заквакав на разные лады, замахав друзьям лапками, быстро понесли кувшинку с сидящей на ней черепахой домой, на дно старого пруда.
- Она меня заинтрриговала! - сказал Буратино, сходя с мостика. - Кто же нас может там ждать? Нас же тут никто не знает...
Они зашли под зеленую сень леса. Как ни прекрасно дышалось на лугу - медом и истомой, как ни свежо было у пруда, а под сенью леса был совсем другой мир, и даже дышалось в нем по-другому - глубже, от каких-то невидимых недр, которыми невозможно надышаться, из которых бьют, кажется, сами источники жизни...
-Как здесь хорошо! - воскликнул Пьерро. - Я хочу написать стишки про каждый кустик, про каждое дерево в этом чудесном лесу. Они как будто живые - приветствуют нас. И, разразившись экспромтом, он запел:
Не нужна мне малина,
Не страшна мне чужбина,
Не боюсь я вообще никого.
Лишь бы только осина,
Лишь бы только рябина...
Он замялся, в поисках рифмы.
- Что же ты? - поддразнила его Мальвина. - Дальше, как обычно: обожала тебя одного. Ты только того и хочешь, чтобы тебя все обожали!
- А ты разве не того же хочешь? - весело отозвался Пьерро.
- Ах, так! - обидчиво сказала Мальвина. - Ну и пожалуйста! Думайте все, что вам придет в вашу поэтическую голову.
- Хватит ссорриться, друзья! - заявил Буратино. - Мы уже подходим к Горроду!
И вправду - они вышли из лесной аллеи, и перед ними распахнулась панорама удивительного города!
- Вот это да! - восторженно произнес Пьерро, забывший про свои обиды. - Я никогда еще не видел ничего подобного!
Не будем утомлять читателя описанием города, которое можно прочесть в других источниках (очень приблизительное описание дано в последних двух главах книги Откровения), но ни Буратино, ни его друзья, ни большая часть моих читателей - никогда не читали книгу Откровения. И они были поражены открывшимся перед ними!
Но еще более были они поражены тем приемом, который оказалывали им жители Города. Едва друзья прошли через одни из высоченных ворот, в которые мог бы проехать самый высокий строительный кран, они оказались на улицах города, где их радостно приветствовала толпа собравшихся здесь кукол. Куклы эти были все разные, собранные как будто со всего света. Куклы кидали им цветы и радостно приветствовали их - как старых друзей.
- Мне кажется, - с опаской сказал Арлекин, - что они принимают нас за кого-то еще...
Но тут кто-то громко закричал:
- Виват, Буратино!
И толпа подхватила: Виват! Виват! Ошибки быть не могло - встречали их.
- Скажите, - обратился Буратино к дородной розовощекой кукле, держащей в корзинку с фруктами, - как нам пройти к Театрру?
Кукла ничего не ответила, но от смущения и еще больше покраснела, как зрелые ягоды, что были в ее корзинке. Зато не растерялся маленький кукольный мальчик - наверное, ее сынок, такой же пухленький, как и мама.
- Театр там! - крикнул он, чтобы его слышали, и указал на вершину горы. - Пойдемте, я провожу вас.
И он побежал, как будто покатился перед ними по дороге, которая змеевиком охватывала гору. Впрочем, друзья скоро поняли, что заблудиться тут невозможно - в городе была всего одна дорога, которая окольцовывала собой гору и медленно, виток за витком, вела к вершине. И вдоль всей дороги стояли куклы, которые приветствовали их, махали руками, бросали им под ноги цветы, а в воздух - шапки. Также во всех окнах и на всех балконах теснились радостные куклы, приветствующие их.
- Ничего не понимаю, - помотал головой Пьерро. - Откуда они нас знают? Почему они нас так радостно приветствуют?
- А разве мы не заслужили хорошеньких апплодисментов? - не задумываясь ответил Буратино.
Может и заслужили, - сказала осторожная Мальвина. - Но им-то откудо известно о наших приключениях?
Между тем, они поднимались все ближе к вершине горы, а театра все не было, и маленький мальчик бежал и бежал впереди их, поторапливая, махая им ручкой.
Наконец они вышли на огромную плоскую вершины горы. Друзья зажмурились от яркого солнца, которое стояло в зените прямо над ними.
- Могу поспоррить, - сказал Буратино, - что это солнце никуда не движется. За все это время оно ни сдвинулось ни чуточки.
- Я тоже это заметил, - сказал Пьерро. - Это как будто даже не солнце, а какая-то гигантская лампа, которая светит на гору.
Друзья пытались вглядеться и понять - солнце ли это, или и правда какая-то гигантская лампа, но солнце (или лампа) светило так ярко, что они ничего разглядеть не могли.
Отсюда, с вершины горы, открывалась красивейшая панорама раскинувшегося внизу города, его зеленых террас с голубыми водоемами и бассейнами, а далее видны были городские предместья, зеленые и веселые, за которыми простирался прорезанный речкой луг и бескрайние леса.
- Сюда! Сюда! - звал их запыхавшийся мальчик. - Театр! Вот он он!
Друзья оглянулись на звонкий голос и застыли от изумления.
Прямо на вершине горы, занимая большую часть ее обширной плоскости (которой хватило бы на обычный городок) высилось огромное, невероятной красоты здание, выложенное из громадных хрустальных кирпичей, которые сияли в лучах висящего прямо над зданием солнца. Здание как будто растворялось в лучах солнца, и его можно было и не заметить при ярком солнце, до которого, казалось, можно было достать рукой, поднявшись на крышу этого хрустального здания. На великолепном фронтоне здания, прямо над высокой, будто для исполинов сделанной двойной дверью, красовалась надпись: Театр.
- Вот это да! - в восхищении прошептала Мальвина. - Я никогда не думала, что бывают такие театры!
Арлекин и Пьерро как завороженные, с открытыми ртами смотрели на сияющую всеми цветами радуги глыбу этого огромного театра. Даже Артемон сел на траву и прищурясь, с опаской смотрел на сверкающее здание. И только Буратино, казалось, был не весел.
- Боюсь, что этот театр слишком дорого стоит, - сказал он. - Даже если бы я продал свой Золотой ключик, боюсь и тогда у меня не хватило бы денег, чтобы купить даже... даже входную дверь этого Театра.
Тем временем мальчик, который привел их на вершину горы, настойчиво махал им рукой, приглашая зайти внутрь. "Вас давно ждут!" кричал он. Друзья двинулись ко входу в Театр.
Подойдя поближе они увидели в стене маленькое окошко с надписью "Касса". Друзья смущенно пошарили в карманах - денег не было не то что на покупку Театра, но даже на билеты.
- Чего же вы остановились? - раздался из окошка Кассы как будто знакомый голос. - Подходите, не бойтесь.
- А мы и не боимся! - уверенно сказал Буратино, первым подходя к окошку кассы. - Просто у нас нет денег.
- Денег? - раздался голос из кассы. - Но здесь ни у кого нет денег.
- Но как же тогда люди покупают билеты? - не понял Буратино.
- Они называют свои имена, и взамен я даю им билеты, - отозвался голос.
- И все? - недоверчиво спросил Арлекин.
- Тут, должно быть, есть какой-то подвох, - раздумчиво сказал Буратино.
- А ну вас, мальчишки, - сказала Мальвина, подвигаясь к окошечку кассы. - Везде вам видятся подвохи... Меня зовут Мальвина, - сказала она в окошко кассы. - Мне нужен билетик в Театр.
- Пожалуйста, мадмуазель Мальвина, - раздался голос в кассе, - ваш билет давно ждет вас.
Из стены высунулся поддон с конвертом на котором крупными буквами было написано: Мальвина. Мальвина протянула руку и взяла запечатанный тяжелой сургучной печатью конверт.
- Не бойтесь, мадемуазель - откройте печать, сломайте ее, - раздался голос из кассы. – Вам можно.
Мальвина вздохнула, посмотрела еще раз на таинственную печать с загадочными рунами и значками, и, сломала печать посередине. Раздалась тихая красивая музыка - как будто музыка шарманки. Мальвина охнула, конверт открылся, и девочка достала из него удивительной красоты вечернее платье, усеянное маленькими драгоценными камнями, и такие же туфельки. Отблески драгоценных камней складывались то в один, то в другой причудливый узор. Мальвина ахнула.
- Ах! Какое красивое платье! Неужели оно для меня?
- И как только все это влезло в этот конвертик? - удивленно проговорил Буратино, поднимая с земли конверт и рассматривая его. Это был самый обыкновенный бумажный конверт.
- Ах, Буратино, о чем ты только думаешь? - ахнула Мальвина, прикидывая на себя чудо-платье. Ее кукольное платье совершенно истрепалось от погони. - Ты даже не заметил эту красоту!
- А вот вы не заметили - как работает этот фокус, - проворчал Буратино.
- А ты заметил? - обиженно произнесла Мальвина.
- Буратино? - раздался голос в окошке. - Возьмите ваш билетик.
Опять появился из стены поддон с конвертом, и Буратино с нетерпением схватил его.
- Интеррресненько, что там такое, - сказал он, разглядывая конверт на свет яркого солнца. Но так и не мог ничего разглядеть.
- Сломай печать и увидишь, - раздался голос из кассы.
Буратино сломал печать, и снова раздалась музыка далекой шарманки. Конверт распахнулся, и Буратино вытащил из него великолепный белый костюм из тончайшего шелка и ботинки в цвет. В лучах яркого солнца и костюм, и ботинки сияли так ярко, что на них было больно смотреть.
- Ух ты, - у Буратино загорелись глаза. - А можно я сохраню это для Папы Карло? Я ведь так и не выполнил свое обещание - не купил ему курточку. А моя курточка еще не так плоха, еще мне послужит.
Друзья с сомнением посмотрели на грязную курточку и изорванные штаны Буратино.
- Нет, - раздался голос из кассы. - Все одежды здесь шьются индивидуально и обмену не подлежат.
- Какой знакомый голос, - задумчиво сказал Буратино, заглядывая в окошка кассы. Но там он ничего разглядеть не мог. Раньше бы он просунул туда свой длинный нос и наверняка наткнулся бы на что-то, сделал открытие, но теперь нос у него был самый обыкновенный, нос мальчишки. - Мы, случайно, не знакомы?
- Знакомы, - сказал голос. - Хотя только отчасти. Наше первое знакомство не было слишком удачным, но скоро мы познакомимся поближе. Но мне надо дать билеты другим вашим спутникам - ведь вас уже заждались. Как ваши имена?
- Арлекин! Меня зовут Арлекин! - воскликнул Арлекин, подбегая к окошечку кассы.
- Есть такой, - ответил голос.
Появился поддон с новым конвертом. Арлекин без колебаний сломал печать, и достал из конверта красный, почти малиновый спортивный костюм и такого же цвета кроссовки.
- Это - не простой спортивный костюм, - сказал голос, - и не простые кроссовки. Это продукция одной из самых элитных наших кукольных кампаний. В этом спортивном костюме ты можешь быть чемпионом в пятидесяти, кажется, видах спорта - там все написано, на этикетках на одежде... Почитаешь потом, на досуге.
Арлекин торжествовал.
- А есть ли что у вас для Пьерро? - робко спросил Пьерро, заглядывая в окошко кассы.
- Пьерро? Минуточку.
Опять появился конверт на подносе. Пьерро схватил его, прижал к сердцу, но открыть не решался.
- Чего же ты? - сказал Буратино. - Слышал, что нас ждут? А нам надо еще переодеться. Давай, открывай скорее.
Дрожащими руками Пьерро сломал печать, раздалась музыка шарманки откуда-то свыше, и конверт открылся. Пьерро зажмурил глаза, опустил руку в конверт и когда открыл глаза, то увидел, что держит в руке длинную и легкую тогу - мантию, в которых в древности ходили поэты и философы. Пьерро охнул.
- Это - не простая тога, - объяснил голос в окошке. - Она сделана в отделе интеллектуального обогащения. Когда ты наденешь ее, то ты сможешь говорить стихами, и будешь говорить и писать такие вещи, которые пишут только лучшие избранные поэты, писатели и философы всех времен.
Пьетро со слезами поцеловал свое новое одеяние и уже обдумывал - какие новые стихи и книги он напишет.
Снова раздался голос из кассы:
- Переодеться вы сможете вот здесь, - сказал он, - и перед друзьями распахнулись двери помещения для переодевания. - С вашего позволения, я сохраню вашу старую одежду для городского исторического музея.
Друзья не возражали. Они быстро скинули старое тряпье, приняли душ, и переоделись в новые одежды. Новые одежды оказались сшитыми как будто специально для них – да ведь так оно и было! Друзья не могли налюбоваться собой и друг другом. Особенно блистала Мальвина, с которой даже Буратино, прежде считавший ее вздорной капризной девчонкой, не мог отвести глаз - она выглядела как настоящая маленькая королева. Наконец, они вышли вновь к окошку кассы.
- Я здесь, - позвал их знакомый голос, но на этот раз не из окошка кассы, а из проема главного входа в Театр. - Я здесь!
Сначала друзья никого не видели - двери были такими огромными, что друзья не присмотрелись сперва к их подножью. А когда присмотрелись, то ахнули от удивления.
- Сверчок! - воскликнул Буратино, подбегая к нему. - Неужели это ты?
- Кто-то зовет меня Сверчок, кто-то - иначе. У меня много имен. Но ты верно узнал и признал меня, Буратино.
- Прости меня, Сверчок, - Буратино опустил глаза в землю. - Я был такой глупый. Я тебя не слушал, хотел даже ударить, прогнать...
- Что ж, Буратино, я знал, что ты не послушаешь меня. Я знал, что тебя ждут страшные приключения. Но я всегда верил в тебя, верил, что однажды ты придешь сюда и скажешь эти слова. И вот - ты здесь! - на глазах Сверчка навернулись слезы.
Буратино подбежал и обнял старого друга.
- Спасибо! - воскликнул он. - Спасибо, что не сердишься на меня.
- Не сержусь. Но у нас будет еще время поговорить, - заключил Сверчок. - А теперь вам нельзя мешкать - вас ждет Сам Король!
- Король? - не поверил Буратино. - Нас ждет сам Король?
- Его Величество встретит вас в Театре, - произнес Сверчок с поклоном, и перед ними распахнулись двери.
Продолжение следует.
