В комнате Руслана опять было душно, горел только ночник, но этого, в принципе, было достаточно. Парень лежал на кровати, задрав подбородок к потолку, так лежат, обычно, покойники. Иногда Лизе казалось, что сын не то чтобы умер, просто он живет совершенно в ином мире и никого в него не пускает. Он даже смотрел куда-то внутрь себя, поэтому цвет его глаз не был ярким, они были похожи на погасшие каре-зеленые лампочки, тусклые и немного пыльные. Лиза села на стул около кровати, положила ладонь на руку сына, чуть сжала. Руслан не ответил, правда у него чуть дрогнули ресницы, скривился уголок рта и на лбу пролегла морщина, глубокая, как будто у старика.
- Ему хуже, Елизавета Андреевна… Эта форма аутизма очень агрессивна, странно, что у близнецов одно и тоже заболевание протекает настолько в разной степени тяжести. И болезнь прогрессирует намного быстрее, чем можно было предполагать ранее.
Лиза, чувствуя, как горечь перехватила ей горло, выжав слезы на только что болезненно сухих глазах, обернулась, беспомощно посмотрела на Ольгу. Ольга Васильевна была единственным доктором в этой больнице, которой Лиза доверяла. Врач никогда ничего не ждала в ответ на своё внимание, наоборот, резко и зло отвергала все подношения, но к ребятам относилась трепетно, жалела их и, иногда Лизе так казалось, любила.
- Оль, что делать-то? Может быть есть какие-то методы, лекарства, может его в страну какую отвезти, Борис ведь сделает это все, я упрошу.
Ольга Васильевна нахмурила тонкие, красивые бровки, от чего ее полное, румяное, мягкое лицо вдруг стало смятым, усталым.
- Понимаете, Лиза, можно я буду так вас называть, попроще? У него болезнь протекает нетипично. Это какие то странные волны - пики и провалы, он то почти здесь, то уходит полностью, и в этом нет никакой системы. Я никогда не наблюдала такого течения, мало того, если честно, я вообще не вижу причины аутизма у ваших детей. Нет генетических проблем, нормальная наследственность, типичные роды, правда, несколько тяжелые, но осложненные не настолько, чтобы вызвать гипоксию и повредить мозг плода, у родителей прекрасное здоровье, почти идеальный обмен веществ, никаких вредных привычек. Извините, Лиза, но я давно вас хотела спросить, ваша склонность к алкоголю появилась недавно?
Лиза еле выдержала адский огонь, обжегший ее лицо, хорошо, в палате почти не было света, и доктор не увидела какого бордового цвета стали ее щеки. Она помолчала, потом справилась с собой, прохрипела
-Недавно. Тогда я вообще не пила.
Ольга потрогала лоб Руслана, пробежала полными пальцами по его шее, потрогав пульс, вздохнула
- Я так и думала. Поэтому я и говорю вам, что эта ситуация очень странная, случай сложный, почти не подвластный коррекции. У меня такое ощущение, что Руслан сам решает, когда ему вынырнуть оттуда. Только вот хочет он этого все реже. Ну. а насчет страны… Попробуйте Израиль. Там могут многое, но, боюсь, не все.
…
Когда Лиза вернулась, Алиса сидела совершенно спокойно, даже улыбалась, а Ираида, согнувшись над рыжей головкой девушки с клочками неровно обстриженных волос, быстро щелкала ножницами, и там где прошлась ее тощая рука чудом возникала прическа - изысканная и очень красящая Алису. Лиза замерла, стараясь не помешать, Ираида кивнула благодарно, и уже через десять минут сдернула полотенце с девушки, плотоядно щелкнула языком.
- Красотка. Ты, детка, носи всегда только короткую стрижку. С ней ты похожа на француженку, парижанку, стильную, модную, прелесть! Погоди ка…
Ираида молниеносно вытянула из ушек Алисы ее небольшие, скромные сережки, сняла свои и так же быстро надела их девушке. И ясный свет изумруда, как будто слился с зелеными лучиками глаз Алисы, осветив все вокруг.
Домой они ехали молча. Ираида что-то искала в своем телефоне, плотно сжав губы, и казалась совсем старухой, которая почему-то напялила не подходящую по возрасту одежду и раскрасила лицо. Лиза думала напряженно и страстно. И все способы пробить мужа на лечение Руслана, которые приходили ей в голову были смешными, неумелыми и детскими…
…
Город встретил их на удивление мерзкой погодой, месяц, проведенный на острове, заставил было Лизу забыть о дождях и слякоти, поверить, что весь мир состоит из солнца, моря, ласкового ветра и торжественных пальм, стоящих на страже их с Борисом покоя и любви. А тут, несмотря на то, что они жили все-таки на юге, злобный ветер рвал беспомощно припавшие к земле последние, грустные розы, гонял черные листья по мокрым плиткам, и даже спрятаться от этой озверевшей осени не получалось - тоскливый дождь сутками колотил в стекла. Борис вдруг резко изменился, из ласкового и внимательного любовника он снова стал собой - хмуро смотрел из-под уже нависающих бровей, молча ел, глядя в тарелку и почти не смотрел на Лизу. Осенняя тоска гармонично влилась в Лизино настроение, она ходила по дому тенью, не зная, чем себя занять, и было бы совсем плохо, если бы не вдруг случившаяся задержка, которая заставила ее поехать к врачу.
- Да у вас, дорогая, четыре недели. Поздравляю вас, обрадуйте Бориса Михайловича. Я ему позвоню…