В оглушающей тишине звук шагов, словно набат. Здесь нет шума этого ненавистного Города, здесь нет его грязи. Только он и его коллекция. Каждые глаза смотрели на мир по-своему. Кто-то с надеждой, кто-то со страхом… Но все видели грех. А теперь они таращатся на него – на своего хозяина…
Беговая дорожка в Небесном сквере еле освещалась мигалками полицейских каров. Девушка лежала на спине, уставившись пустыми глазницами вверх. На груди, точно посередине, темнела небольшая точка.
Проклятье!
Я присел возле трупа и всмотрелся в провалы глазниц. Маньяк, как обычно, выковыривал их ложкой. И, наверняка, пока она еще была жива. Смерть этой семнадцатилетней девушки и врагу не пожелаешь. Кажется, я догадываюсь, что мне будет сниться этой ночью. Оставалось надеяться, что это будут сны, а не видения.
– Где этот Яцук? – громко спросил позади комиссар Горман.
– Он еще у матери в больнице, – ответил ему один из криминалистов.
Шеф что-то неразборчиво пробормотал и подошел ко мне.
– Всё, как обычно, – я продолжал разглядывать жертву, – маньяк сначала вытащил глаза, а потом проткнул девушке грудь длинной рапирой.
От возбуждения аж подрагивают пальцы. Кончик древней рапиры почти касается ее обнаженной плоти. Голова пошла кругом от предвкушения. Тварь таращится пустыми глазницами и что-то мычит через кляп. Бесполезно, ты ничего уже не увидишь, ты просто будешь умирать…
Сталь легко протыкает кожу и медленно проникает в грудь, под сладкое нечленораздельное мычание жертвы...
На запястьях и щиколотках темнели следы веревок. Домашний махровый халат кроваво-мокрой тряпкой прикрывал нижнюю половину тела девушки. Под ногтями на руках было что-то тёмно-зелёное. Я аккуратно приподнял запястье и всмотрелся.
Что это? Урод всегда точен в мелочах и деталях. Откуда тогда эта грязь? Или он решил оставить послание? Я вернул руку на место и медленно поднялся.
— Еще что-нибудь? – тихо спросил Горман.
Я вынырнул из раздумий и повернулся к шефу. Иевлефф кутался в черный плащ и держал в руке старенький зонт. На тонком интеллигентном лице уже оставили свои следы хроническая усталость, груз страданий и постоянное нервное напряжение. «Глазник» почти год держал весь сектор в ужасе. Жертв не спасали ни новейшие охранные системы, ни телохранители, ни навыки боевых искусств. Итог всегда один – пустые глазницы и колотая рана в груди.
— Ничего. Все как обычно, – устало ответил я. – Пускай в лаборатории проверят грязь под ногтями. Хотя, сомневаюсь, что это нам поможет.
Горман кивнул в ответ и пошел к машине.
Губернатор уже плешь проел комиссару за маньяка. А шеф просто с ног сбился, пытаясь хоть на шаг приблизиться к твари. Жаль, что пока смогли найти лишь кусочек его ДНК. Хотя, как показала практика, и от находки толку мало.
Я напоследок еще раз взглянул на труп и пошел вслед за комиссаром.
Где-то сейчас, в городе, убийца с наслаждением убрал глаза бедной девушки в баночку с формалином и заботливо поставил на полку в какой-нибудь потайной комнате. Уже двадцать три банки. А может быть и больше.
В ноздри ударил едкий запах сигар Гормана. Шеф, сидя за рулем, пыхтел сизым дымом. Сигара между его пальцев ощутимо подрагивала. Я тут же подумал о пене безопасности, что в любой момент нас окутает при столкновении с… Да, черт возьми, с чем угодно! Иевлефф может просто не заметить, как вылетит на встречку, или на очередном повороте не притормозит. Надо его вывести из раздумий:
— Мы найдем ублюдка, – с максимальной уверенностью в голосе сказал я.
Горман резко повернулся и посмотрел на меня. Его очки бросили блики от уличных фонарей в глаза и показалось, что шеф метнул в меня молнии. Первобытная злоба на тварь была почти осязаема. Не хотелось бы быть громоотводом.
— Что-нибудь новое было в видениях? – холодно спросил он.
Я медленно покачал головой:
— Нет, всё то же. Только убийство и темнота вокруг.
— Сука, – как-то отстраненно прошипел он.
Я быстро кивнул и с облегчением отвернулся.
Мне сложно понять человека, чью дочь убил маньяк почти восемь месяцев назад.
*
Горман высадил меня возле карниза и, напоследок газанув, исчез в темноте. Я подошёл к краю и посмотрел вниз. Где-то на уровне сотых этажей стояла облачная дымка, скрывающая нижние этажи. Постоянный гул Города и легкий сквозняк немного взбодрили. Я приподнял воротник куртки и, зябко кутаясь, неторопливо пошел в забегаловку напротив. Готовить еду сил уже не было, а спать голодным решительно не хотелось.
Кафе почти пустовало. Лишь в дальнем углу сидела Клио – моя соседка по лестничной площадке. Тихо дзинькнул колокольчик входной двери. Я кивнул лысому старику за стойкой – Пэту, озвучил привычный заказ и подошел к девушке:
— Ночь – говно. Составить компанию?
Красные глаза Клио несколько секунд смотрели сквозь меня. Все понятно, выпила, обдолбилась и опять неудачно познакомилась в клубе. Её длинные ресницы почти касались черных бровей. Тонкий носик хранил на крыльях легкий налет «музыки», а небольшие губы скривились в горькой усмешке. Татуировка на щеке, размером с ноготь, в виде розы переливалась перламутром. Черное платье в обтяжку подчеркивало стройную фигурку соседки.
— Ты сегодня припозднился, – с хрипотцой сказала она вместо приветствия.
— Говорю же, ночь – говно, – я уселся напротив.
Клио посмотрела на мою печать временного сотрудника полиции на тыльной стороне ладони и нахмурилась. Мне нравились эти чуть сдвинутые брови, и губы, превратившиеся в тонкую полоску на красивом лице. Может, стоит злить её почаще?
— «Глазник» еще одну проткнул? – прошептала она.
Я лишь кивнул. Клио откинулась на стуле и, скрестив руки на груди, попросила Пэта прибавить звук в визоре.
Старик увеличил громкость и переключил на текущую сводку новостей.
«… террористическая атака на корпорацию «Возрождение» не увенчалась успехом. Как заявил официальный представитель службы безопасности, террористы использовали искусственный интеллект, для похищения базы данных. По инциденту ведется расследование.
В Небесном сквере в очередной раз обнаружена жертва «Глазника». Комиссар Горман Иевлефф заявил, что на этот раз маньяк оставил улику, случайно или нет, неизвестно…»
— Вань! – окликнула меня девушка.
— Что? – чуть раздраженно спросил я.
— Сядь пожалуйста на место, – спокойно попросила Клио.
Я даже не заметил, как подошёл к визору.
— Ты можешь со мной поговорить не о работе? – тихо спросила соседка.
Я криво ухмыльнулся:
— Мне дали жизнь только ради этой работы.
— Давай о чем-нибудь другом. Я устала от всего этого. Расскажи о создании Города, – предложила Клио.
Настроение разговаривать улетучилось. Надо воспроизвести в нейро сегодняшние видения. Вдруг что-то незаметное мелькнуло?
— Послушай, всё это есть в сети… – начал было я, но девушка бесцеремонно меня перебила:
— В сети так же можно встретиться с ненастоящими друзьями, сходить на ненастоящий концерт и заказать еду на дом.
Я напоролся на её требовательный взгляд и проглотил готовую сорваться с языка фразу. Вместо привычных рядовых слов сказал:
— Город спроектировал один ученый в начале века. Люди уже тогда подозревали о готовящейся большой беде…
— А что за ученый? – склонив голову на бок, перебила Клио.
— Не помню, – почесав затылок, произнес я, – мозговик какой-то… Аулов… Андрей… не помню, в общем. Но это не важно. Он придумал проект города и купол, защищающий нас от агрессивной природы. Когда в городе началось перенаселение, император запретил семьям иметь больше одного ребёнка. А потом, вообще надо было получать разрешение на ребёнка в индивидуальном порядке. Когда появилась возможность записи сознания на инфокристалл, стало широко развиваться клонирование. Клоны, обладающие сознанием своего оригинала, были приравнены к рождённым. А клоны без памяти и сознания использовались, как дешёвая рабочая сила. Или их выращивали, словно обычных детей с младенчества. Но, таких фанатов было очень мало…
Клио положила голову на стол и закрыла глаза. Я продолжал говорить, иногда делая маленькие глотки принесенного кофе. Интересно, она просто слушает, или спит? А что ей снится? Может ей снится Горман, который вместо мрачных известий про расследование рассказывает про Город, про купол над ним, про разработку силовых батарей, добычу подземных вод…
Мне никогда этого не узнать. Но, почему-то захотелось, чтоб Клио приснилось что-нибудь хорошее. Я тихо погладил ее по голове и улыбнулся.
*
И вот она… снова! Одно лицо на двоих. Значит, и эта будет кричать так же, когда он начнёт выковыривать её красивые глазки. А пока спи, милая. Пусть и связанная, пусть и под снотворным, но спи. Впереди еще вся ночь…
Я закричал и резко вскочил с кресла, мгновенно проснувшись. Проклятый сон! Сон? Моя ячейка осветилась слабым желтым светом, который постепенно обрел яркость. Кресло, в котором я проспал остаток ночи, с тихим шелестом сложилось и исчезло в стеновой нише.
— Вань! Ты куда пропал? – появившаяся в углу голограмма Эндрю Яцука торопливо прошлась по ячейке и остановилась передо мной. Напарник, одетый в стильный винтажный пиджак, выглядел безупречно. Гладко выбритое лицо дышало свежестью.
Я прокашлялся и хрипло ответил Эндрю:
— Здоров, извини, поздно вчера лег.
— Через пятнадцать минут начнется «летучка», так что поспеши, – сказал Эндрю и растворился.
Мне до департамента ехать минут пять на такси, так что успеваю. Я чертыхнулся и, быстро ополоснув лицо водой, накинул старенькую куртку.
Кровать, на которой спала девушка, была аккуратно заправлена.
Вчера Клио все же уснула в кафе и пришлось отнести ее ко мне домой. В её ячейку я бы все равно не смог попасть. Девушка, видать, проснулась раньше меня и тихо ретировалась восвояси. Я взял подушку и прижал к лицу. Аромат Клио нежно-сладким нектаром проник глубоко в легкие и заставил улыбнуться.
Такси приехало через тридцать секунд после вызова. Я сел на заднее сиденье и назвал адрес. Андроид-водитель утвердительно кивнул, когда с моего счета списалась нужная сумма. Небольшой кар бесшумно приподнялся над силовой линией, тянущейся голубовато-прозрачной нитью к соседнему небоскребу, и рванул по ней. Яркие ночью голограммы реклам, невзрачными картинками транслировались на стены домов. Днем все выцветает, кажется серым, усталым. Даже жизнерадостные улыбки девушек на балконах не поднимали настроения. Я посмотрел вниз. Серое марево скрывало дно Города и его пороки. Где-то там, в промозглых сырых ячейках ютились нищие, цепляющиеся за осколки жизни, и просто мечтающие прожить еще один день.
Кар мягко притормозил у департамента. Я вышел на балкон и широким шагом направился в здание. До «летучки» осталось полторы минуты.
*
В зале совещаний, рассчитанном на пятьдесят человек, сидели почти все детективы сектора. Тихие разговоры, напоминающие гул пчелиного роя наполняли помещение. У экрана стоял Горман с каким-то мужчиной в сером костюме. Гражданский внимательно слушал шефа, нахмурив жиденькие брови. Его пухлые пальцы беспрестанно перебирали пуговицы на пиджаке.
Я нашел глазами Яцука, прошел между рядами и сел на соседнее кресло рядом с напарником. Эндрю кивнул и тихо спросил:
— Проспал?
— Вчера с соседкой в кафе допоздна заболтались, – ответил я.
— Бывает, – согласно кивнул напарник, – красивая хоть?
Я только ухмыльнулся.
— Итак, господа, попрошу вашего внимания, – громко сказал Горман. – К нам сегодня приехал психолог-аналитик из службы безопасности – Кристоф Веллер.
Яцук хмыкнул и шепнул мне на ухо:
— У них там в СБ, видать, совсем заняться нечем.
— Нам хватает работы, но ваша проблема становится всё крупнее. И, как мы заметили, поимка «глазника» не по силам вашему департаменту, – спокойно сказал Кристоф.
Эндрю тихонько ругнулся и что-то пробурчал про слуховые модификации службы безопасности. На одутловатом лице Веллера мелькнула ухмылка.
— Мы проанализировали действия преступника и составили новый психологический портрет, игнорируя ваш. С момента его эм-м… деятельности, многое изменилось. После пятой жертвы «глазник» стал более активным. Вошел во вкус. Так же мы считаем, что он взломал корпорацию «Возрождение»…
— Простите, – перебил Яцук, – в каком смысле взломал?
— Видимо, для него это не проблема. Так вот, проникнув в базу данных корпорации, он записал свое сознание на один из носителей.
— То есть, сейчас эта тварь в новом теле? – спросил кто-то впереди.
— Да, – ответил Веллер, – когда преступник понял, что у вас есть частица его ДНК, он записал свое сознание в другое тело, а от своего избавился.
— Твою ж-то мать! – воскликнул Яцук. – А вы в этом уверены?
— Практически на семьдесят процентов, – уверенно заявил Кристоф. – Более того, этот маньяк сейчас служит в вашем департаменте.
Зал взорвался гневными тирадами в адрес аналитиков. Веллер присел на край стола и спокойно посмотрел на людей. Мы с Эндрю растерянно переглянулись.
— Где доказательства? – воскликнула одна из статисток.
— Этого не может быть! – пробасил Кичнер, начальник по расследованию финансовых махинаций.
— Доказательств нет, есть просто анализ деятельности и его психологический портрет, – ответил Кристоф.
Неожиданно мой нейро вспыхнул в голове красным сигналом маячка.
Клио!
Проклятье! Это был не сон. Я резко вскочил с кресла и под удивлённые возгласы детективов ломанулся к двери. Быстрее!
Что-то позади воскликнул комиссар, но я бесцеремонно закрыл за собой дверь.
На посадочном балконе меня догнал Эндрю. Напарник резко схватил за грудки:
– Иван, твою мать, ты что творишь?
– Слушай…
– Горман тебе башку оторвёт! – зарычал он.
Я похлопал его по руке, и Яцук отпустил меня:
– Там сейчас Клио! Он её схватил!
– Что?
Я торопливо пересказал сегодняшнее видение и про маячок, который установил Клио под тату на лице. Простой маячок, который подаёт сигнал, когда у носителя превышен болевой порог выше пяти баллов.
– Поехали! – решительно сказал Эндрю. Мы сели в его кар и рванули вниз. В самые плесневелые трущобы Города.
– А может, вызовем Стражей для подстраховки? – чуть остыв в каре, спросил я.
Яцук качнул головой:
– Поздно, их уже задействовали в патрулировании сквера. Да и вдруг, ты ошибся? А твоя девчонка просто споткнулась и упала?
– Может быть, – протянул я, глядя в окно. Белоснежные стены небоскрёбов чем дальше вниз, тем становились всё темнее. Наконец, мы нырнули в белёсую дымку, парящую на уровне сотых этажей. Помню, как Яцук рассказывал, что это своего рода граница, отделяющая нищих от нормальных людей. Тогда он мне настоятельно советовал тут не появляться. После дымки стало совсем сумрачно, словно резко убрали яркость на визоре. Я инстинктивно поёжился.
– Шеф только что на связь по нейро выходил, – меланхолично сказал Яцук.
– Сильно орал? – спросил я.
Эндрю усмехнулся и ответил.
– Ну… премии нам не видать. А еще, через двадцать минут к нему в кабинет.
Вот туда мы точно не успеем, хотя сейчас мне стало наплевать. Лишь бы Клио была жива…
*
Прежде чем зайти внутрь, мы всё же просканировали этаж на наличие жизненных форм. Получалось, что внутри был только один человек. Я даже не сомневался, что там Клио. В огромном ангаре, занимающем весь первый этаж небоскрёба, невыносимо воняло плесенью и сыростью. Я присел и ковырнул пальцем по полу. Под ногтём осталась темно-зелёная грязь. Наверняка, та же, что и у последней жертвы.
– Чёрт! Связи нет. Наверно, этаж заэкранировали чем-то, – Яцук привычно достал парализатор и медленно двинулся вперёд. Я пошёл позади, цепко осматривая каждую опорную колонну и штабеля из пластиковых ящиков, стоящие где попало. Световые панели в основном были разбиты.
– Клио! – позвал я.
В глубине зала раздалось глухое мычание. Мы с Эндрю почти одновременно побежали на звук. За очередной грудой ящиков на стуле, низко опустив голову, сидела Клио. Девушка была привязана какой-то струной, которая уже впилась в щиколотки и запястья. Напарник резко меня остановил:
— Осторожно! Могут быть ловушки.
Я медленно пошёл к ней, внимательно осматриваясь вокруг. Клио резко вскинула голову и посмотрела на нас. Одного глаза у девушки уже не было. Наполовину залитое кровью лицо исказилось в гримасе животного ужаса. Она замычала с кляпом во рту.
– Тише! – примирительно подняв руки перед собой, произнёс я. – Всё хорошо, ты в безопасности.
Пока развязывал тряпку и вытаскивал кляп изо рта, Клио так и продолжала мычать. Как только её рот оказался свободен, девушка истошно закричала:
– Сзади!
Что «сзади»? В какой-то миг до меня дошло, но слишком медленно. Медленно разворачивался, медленно понимал, и так же медленно падал на плесневелый пол от удара Эндрю по голове. Теперь всё стало слишком медленно.
*
– Эй…
Я вздрогнул от голоса. Дикая боль обожгла глаза. Я попытался закричать, но вышел лишь слабый стон.
– Эй, сука, просыпайся! – где-то в стороне сказал Яцук.
Я, было, дернулся, но тело уже не подчинялось. Видать, действие парализатора.
– Знаешь, Вань, твои глаза будут храниться на особой полке. Рядом с глазками нашей прелестной красотки, которую я уже убивал, – сказал Эндрю. – Чёрт, никогда бы не подумал, что ты подкинешь мне такой подарок!
Наконец, я понял, что лежу на полу. А еще понял, что слеп. Яцук выковырял и мои глаза.
Он посмотрел на своего клона и почувствовал небывалый прилив. Такого с ним еще не было! Мало того, что второй раз убьёт эту сучку, так еще и его.
– Пришлось ей по новой рот заткнуть. Так орала, особенно когда я тебе глаза выковыривал, – сказал он, разглядывая ползающего на полу, словно червяк, Ивана.
Клон тряхнул головой…
Я тряхнул головой, прогоняя видение. Проклятье! Надо встать! Надо её спасти!
– Знаешь, а мне понравилось с тобой работать, – с театральным сожалением протянул Эндрю. – Особенно, когда ты рассказывал мне мои чувства в своих видениях. Это так… возбуждало. Я вот даже не хочу тебя убивать.
Послышался тихий стальной шелест. Сколько раз я слышал его в своих видениях. Сейчас, скорее всего, Яцук любуется этой долбанной рапирой…
Восхитительно! Божественно! Она, словно тонкая линия между жизнью и смертью. Она решает, кому больше не видеть этот грешный мир, и кому пора уснуть навсегда. Проведя указательным пальцем по древнейшему клинку, он почувствовал холодное ожидание. Теперь самое главное – то, ради чего и была создана рапира.
Он сжал рукоятку и направил острие на грудь мычащей от ужаса грешницы…
Всё, что я смог это встать на четвереньки. Так, судя по увиденному Яцуком, моё тело справа от него…
Что хорошо в парализаторе, он частично убирает и боль. Если бы не его действие, то от шока не смог бы даже думать. Не то что проползти на четвереньках два метра. Я нащупал штанины Эндрю.
– Какого?.. – начал было возмущаться Яцук.
Я обхватил обе ноги и со всех силы дёрнул на себя. Послышался грохот упавшего тела…
…На секунду перед глазами всё поплыло от удара лбом об пол. Эта слепая тварь уронила его! Он со стоном перевернулся на спину и попытался встать. На шее сомкнулись пальцы Ивана. Пустые глазницы клона капали кровью на его лицо. Схватив врага за запястья, попытался оторвать от себя. Бесполезно, клон явно сильнее. Боковым зрением уловил блик рапиры. Мгновение, и спасительница в правой руке. Развернув острие в тело клона, вонзил из последних сил. Раздался сдавленный стон и хватка на шее ослабла…
Хриплое дыхание Эндрю и мычание Клио были единственными признаками окружающего меня мира. Мира слепца. А еще боль в животе и стремительно накатывающая слабость. Я нащупал рукоятку торчащей из живота рапиры.
– Ах ты ж сука, – прошипел Яцук.
Я рывком вытащил клинок из живота и из последних сил ткнул им на голос.
Тишина. Это хорошо. Даже Клио перестала мычать.
Вдали послышался шум открываемой двери. Топот нескольких человек и крики комиссара окончательно порвали тишину.
– Иван, твою мать! – воскликнул Горман.
– Шеф, Яцук мёртв? – спросил я.
– У него шпага во рту! – опять закричал комиссар.
Боль в животе как-то притупилась и стало легче. Я улыбнулся:
– Это хорошо. А как вы нашли нас?
– Когда тебя создавали, я распорядился установить в тебе маячок. Вот он и сработал на превышение болевого порога, – пояснил Горман.
Я ухмыльнулся:
– Какой знакомый трюк.
– Ливия? – изумился Иевлефф.
Теперь он узнал в жертве свою дочь. Точнее клона дочери.
Хотя, мне это не важно. Мне сейчас уже всё не важно…
Автор: Егерь
Источник: https://litclubbs.ru/articles/6767-vykovyrivat-eyo-krasivye-glazki.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#фантастика #будущее #нуар #маньяк
