Сегодняшний день в школе полностью перевернул моё мировоззрение.
На классный час к нам пришла инспектор ПДН. Она стала рассказывать, как важно, чтобы ребёнок рос в нормальной и здоровой семье, и впоследствии мог принести пользу государству и обществу.
При этих словах я насторожился. Я вспомнил, что папа у нас курит, а сестра Лизка-Клизма по жизни ходит с насморком – значит, семья у нас нездоровая. Потом я вспомнил мамино жёлтое пальто и свой плей-лист в телефоне – и понял, что семья у нас к тому же ненормальная. А уж пользы обществу и государству от нас вообще никакой.
Дальше инспекторша привела случай с неким мальчиком, который рос-рос в такой вот нездоровой и ненормальной семье, сбился с пути истинного и в его поведении начались всякие девиации.
При этом инспекторша выразительно посмотрела на меня – словно холодной водой окатила.
Я понял, на что она намекает. Девиантное поведение – моя стихия. Например, вчера я ни с того ни с сего показал в автобусе язык незнакомой девчонке. Мама меня отругала и, чувствую, была права. Что это, если не отклонение от общепринятых норм? Разрушение личности начинается с малого. Сегодня я показываю языки в автобусе, а завтра всем кузькину мать покажу?
И дальше инспекторша стала рассказывать, как этот самый девиантный мальчик покатился по наклонной плоскости. Он запустил учёбу (прямой отсыл ко мне, я вчера домашку не сделал!), стал прогуливать уроки (откуда она всё знает?), а под конец начал воровать. Всё потому, что его в своё время упустили родители и отвратительно воспитала школа.
Упав головой на парту, я понял, что жизнь моя катится под откос по той самой наклонной плоскости. Я готовый мелкий воришка, который вот-вот пополнит ряды преступного мира. Ведь каждый урок физкультуры я мечтаю украсть из спортзала турник и сдать в металлолом, чтобы нас не заставляли на нём висеть.
Когда я висю на перекладине, то похож на носок, позабытый на бельевой верёвке. Все девчонки смеются и даже физрук ухмыляется в усы. Эх, гори оно огнём! Украду этот чёртов турник и может быть, меня когда-нибудь изберут крёстным отцом мафии.
- Ликуйте, братва! - скажут на инаугурации. – Это Филипп, пацан свой в доску. Рос в ненормальной семье, абсолютно отбился от рук, деструктивно себя вёл, показывал мирному населению язык в автобусах и воровал из школы спортивные снаряды. Ура! Многие лета пахану Филиппу! Посвящаем его в рыцари!
По словам инспекторши ПДН, тот упущенный мальчик со временем стал кромешным маргиналом и гоблином, и опустился до того, что его даже в депутаты не брали, и эта история призывает всех задуматься.
Под впечатлением от лекции класс сидел слегка обалдевший. Классная руководительница Лилия Юрьевна тоже выглядела грустной. Меня посетило подозрение, что с её учительской семьёй не всё чисто и теперь она катится по наклонной плоскости вместе с нами. Если стану бандитским паханом – возьму Лилию Юрьевну к себе делопроизводителем, у неё почерк красивый.
Домой я пришёл опечаленный. Да что там – просто раздавленный под тяжестью фактов. Не было сил даже как следует завязать шнурки на кроссах, так и шёл по улице с волочащимися шнурками. А какой смысл их завязывать, если я всё равно девиантный по самое не хочу и школа воспитывает меня из рук вон плохо?
Первой моё состояние заметила зоркая сестрица Лизка-Клизма.
- Чего такой угрюмый, Фил? – спрашивает. – Подрался, что ли? Или пару отхватил?
- Только драки мне не хватало! – загробным голосом сказал я. – Хотя на мою конченую житуху это уже не повлияет. Семь бед – один ответ. Могу прям сейчас портфелем по лбу огреть, если хочешь.
- Не вздумай! – пригрозила Клизма. – Сразу маме нажалуюсь!
- Не страшно, - сказал я. – Жалуйся хоть в Страсбургский суд, потому что я ухожу жить на дереве.
Мне почему-то казалось, что все девиантные маргиналы должны жить на дереве, чтобы не мешать государству и обществу развиваться, процветать и заниматься всякой цивилизованной фигнёй.
Выслушав меня, Лизка-Клизма на самом деле пошла ябедничать маме. Она заявила, что тоже хочет жить на дереве и расти девиантной личностью, а математику пусть зубрит тот, кто её изобрёл.
В итоге маме пришлось вмешаться в процесс моего нравственного разложения.
- Филипп, - сказала она. – Объясни, чем тебе дома плохо? С чего ты собрался жить на дереве?
- Потому что узнал сермяжную правду, - сказал я мрачно. – Сегодня в школе инспектор ПДН открыла мне глаза. Оказалось, у нас полон класс девиантных детей, да и классная руководительница Лилия Юрьевна недалеко ушла. Она сидела красная от стыда за свою беспорядочную учительскую жизнь. И домашку я вчера не сделал, поскольку вы с папой безнадёжно меня упустили. Факт налицо: семья у нас нездоровая и ненормальная.
Папа задумчиво посмотрел на мамино жёлтое пальто и её багровую причёску, и сказал:
- Филипп отчасти прав. Нормальной семьёй нас точно не назовёшь. Какой-то рассадник девиации. Айдате все жить на дерево? Надеюсь, там коммуналка дешевле?
Мама охотно согласилась и захлопала в ладоши. Закричала, что лучше спокойно жить на дереве и поплёвывать с ветки, чем каждый вечер отмывать сковородки, Лизку и меня от унылого житейского налёта. Даёшь свободу и прогрессивную деградацию!
Мы собрались и пошли всей семьёй в парк выбирать подходящее дерево. Наверное, заодно выпросим у папы по мороженому. Мороженое – единственная адекватная вещь в этом безумном мире. Особенно с шоколадной крошкой.
(использованы иллюстрации из открытого доступа)
Мира и добра всем, кто зашёл на канал «Чо сразу я-то?» Отдельное спасибо тем, кто подписался на нас. Здесь для вас – только авторские работы из первых рук. Без баянов и плагиата.
Другие истории про Фила и Лизу:
А у вас ноги кривые! Психологический эксперимент
