Девушка поразила меня с первого взгляда: надменная, ухоженная, но постоянно немного взвинченная. Мы познакомились с ней в турпоездке, она сидела рядом со мной, нам предстояло жить вместе в номере. Потихоньку мы стали общаться, а вечером она решилась излить мне душу. Легонько постукивая дорогим телефоном по колену, Инесса жаловалась на свою жизнь.
Из ее рассказа было понятно, что она единственный ребенок в семье. Любит читать, путешествовать, мечтать. Три раза в неделю у нее бассейн, в остальные дни йога или уход за собой. Мне, с моими хлопотами, такая жизнь казалась просто сказочной.
− Ты что, какая сказка? Знаешь, как я мучаюсь? У меня неизлечимое заболевание.
Честно, мне сразу стало не по себе. Возможно, девушке немного осталось жить, поэтому она наслаждается последними моментами. Слава богу, у меня все хорошо со здоровьем, а денежные проблемы или неприятности с домашними можно пережить.
− Все настолько плохо? Извини за нескромный вопрос, а что у тебя?
−У меня гастрит.
Инесса грустно вздохнула, а я смотрела на нее во все глаза.
−Гастрит? Ты серьезно? Не путаешь? Он же у каждого, только в разной степени.
−Вот видишь, и ты такая же злая, как мои родители. Вам не понять, как я мучаюсь. Думаешь, так легко найти работу или что-то сделать дома, когда все болит? Желудок скручивается в тугой узел и только одна мысль «не трогайте меня».
−Инесса, постой, ты же вместе со мной на экскурсии пробовала местную пищу. Там все острое, чего ты ела? Нельзя же!
−Мне что, вообще не жить?
Обстановка накалилась. Не хотелось портить отпуск обидами, мне с ней еще ночевать в одной комнате, поэтому произошла попытка перевести разговор в безопасное русло.
−А кем ты работаешь? Как условия?
− Какая работа? Я же говорю, я болею. Родители меня содержат.
Разговор не клеился. Приближалось время ужинать, поэтому я тихонько нарезала ароматные бутерброды и заваривала чай. Девушка, уютно расположившись на кровати, сначала полазила в телефоне, а потом начала свой рассказ. Видно было, что ей надо был просто благодарный слушатель.
― Нет, ты меня неправильно понимаешь и поэтому осуждаешь. Все немного не так. Пойми, Наташа, я считаю, что родители должны содержать детей до конца жизни, если те не пожелают работать. А я не просто не хочу, я не могу! Меня заставили отучиться в университете, потом устроили работать по знакомству. А я не могу! Когда я рано встаю, у меня обостряется гастрит. Мне физически плохо, больно. На последней работе, куда меня устроили, я теряла сознания. Почему я должна быть несчастной по вине родителей? Конечно, я уволилась.
― Тебе не жалко родителей? Ты же не маленькая девочка. И гастрит не критичное заболевание. Диета, терапия и живи счастливо. Я вот уже с 18 лет сама работаю, и наоборот, помогаю своим. Как по-другому?
Инесса надула губки, вздохнула и грустно посмотрела в окно. За окном лето дарило людям последние солнечные деньки. И зачем она поехала в турпоездку? Просто захотелось, а сейчас она уже жалела. Сидела бы на даче, слушала пение птиц, читала книжку, иногда отвлекаясь на что-нибудь вкусное, а не все это. Тут приходилось много ходить, слушать нудного экскурсовода, а теперь и объяснять знакомой, как маленькой, элементарные вещи.
― А кто тебя содержит? Родители? Супруг?
―Я не замужем, все мужчины, с которыми я была в отношениях, инфантильные. Требуют от меня, чтобы я их обслуживала. Я им что, домработница? У меня, между прочим, тяжелое заболевание. Поэтому содержат пока родители, они хоть на пенсии, но работают. Я им сразу пояснила, что чисто физически я не смогу работать. Мне что, умереть от боли? Мне же много для жизни не надо. Хорошее питание (рекомендация врача), немного вещей и хоть иногда отдохнуть от всего.
Рассказывая, Инесса вовсю уплетала бутерброды, запивая чаем. Для человека с гастритом, это, согласитесь, странно. Я не решалась сделать замечание, слушая дальше.
― Я живу отдельно от них, они давно купили квартиру. Меня устраивало, что я получаю ежемесячно деньги. Но недавно они возмутились и потребовали, чтобы я пошла работать.
В голосе было столько возмущения. Не верилось, что это на полном серьёзе мне говорит взрослый человек.
― Мол, сколько можно, они устали. Да и вообще, пора выходить из образа ребенка, ведь мне никто не поможет, если с ними что-то случится.
*********************************************************************************
Инесса закрыла глаза, вспоминая тот мерзкий скандал. Она догадывалась, что родственники постоянно пытаются достучаться до родителей, «открыть глаза», как они это называют. Видно, кому-то это удалось. Папа в основном молчал, а мама, которую она всегда считала бесхребетной, наоборот, пыталась ее воспитывать. Девушка плакала и кричала, что они обязаны! И предложила, что раз они так бояться за ее будущее, пусть открывают счет, куда дополнительно вносят деньги на будущее.
― Инесса, доченька, мне надо заняться зубами. Папе хоть раз за жизнь съездить в санаторий. Мы устали, хотим просто отдохнуть. Отец нашел тебе хорошую работу, недалеко от дома. Попробуй, тебе понравится. Мы будем сами складывать тебе на работу еду, хочешь, съездим к специалистам по питанию?
― Что? Ты же знаешь, как мне плохо. Вы с папой хотите меня убить? Чтобы я плакала на работе от боли, а вы экономили на мне свои гроши? Хорошо, я пойду на работу, но каждая моя слеза будет на вашей совести. Помните, чем закончилось тот раз? Из-за вас я попала в больницу!
― Солнышко, но ты же сама тогда съела на работе что-то острое. Вот тетя Света сказала, что нам давно пора прекратить тебе потакать во всех твоих капризах.
― Тетя Света? А она не хочет заняться своей жизнью? В каких капризах? В моей болезни виноваты только вы! Это вы с папой так меня растили, что у меня гастрит. Задайте себя вопрос, что вы сделали не так, что я сейчас мучаюсь? Не вы же стонете от боли ежедневно, а я. И вместо того, чтобы пожалеть меня, вы гоните меня мучаться. Так вы меня любите!
Она ожидала, что мама привычно начнет извиняться, но этого не произошло. Та молча ушла в комнату, а папа закрылся в ванной. Девушка осталась стоять посреди кухни, растерянная и не понимающая, что делать дальше.
***********************************************************************************
― Что ты спросила?
Инесса вынырнула из своих мыслей и уставилась на собеседницу.
― Может быть, у тебя заболевание носит психосоматический характер? Ты болеешь только тогда, когда тебя напрягают?
― Не знаю, но считаю, что раз родители не смогли уберечь меня от болезней в детстве, то обязаны меня обеспечить до конца жизни.
Что по этому поводу считает практикующий психолог Янина Квашнина:
👉Я бы не стала ставить тут вопрос о правоте. Ответ очевиден и с юридической и с моральной точки зрения. В конце концов, даже о взрослых инвалидах родители заботится не обязаны. Хочется отметить, что хоть и с запозданием, но, родители девушки включились в процесс сепарации.
Отделение повзрослевших детей от родителей достаточно болезненный, но, крайне необходимый процесс. Мы все проживаем его по-разному. В случае нашей героини история расставания с ролью ребенка несколько затянулась, травмируя всех участников.
Хочется пожелать в такой ситуации мужества и мудрости и родителям не отступать от начатого и девушке, чтобы принять ответственность за свою жизнь и начаит жить самой, а не в тени своих родителей.
‼️🤔Как вы считаете, права Инесса или психолог? Нам бы хотелось узнать ваше мнение. Пишите комментарий, ставьте лайк и подписывайтесь на канал.
2.Гулящие мужчины всегда ревнуют своих жен. Разбираемся, это догадки или достоверный факт
−Да я тебе говорю, раз такие истерики закатывает, значит, рыльце в пуху. С чего бы ему так ревновать? Ты же ему чуть ли не за каждый шаг не отчитываешься. Неспроста все это…
Мама, цокая языком, выговаривала дочке. По ее мнению, та, как только начала встречаться с Димой, полностью изменилась. Парень контролировал каждый ее шаг, лазил в телефоне и искренне считал, что если она не взяла трубку − значит изменяет. Дочка стала дерганой, постоянно держала в руках телефон и боялась задержаться на минутку.
− Мама, ну что ты такое говоришь. Он просто меня любит и боится потерять. Откуда у вас у всех пошли такие стереотипы?
Женщина, раскатывая тесто, отряхнула руки и подошла к столу. Как же хотелось уберечь единственного ребенка от всех жизненных невзгод, но разве свои мозги вставишь? Передумав, вернулась назад. Взялась за скалку, вздохнула:
−У нас была соседка, тетя Маша, может быть, ты ее помнишь? Да вряд ли, ты маленькая была. Она была не женщина, а тень. Как ее ревновал муж, это ужас. Иногда даже поколачивал за подозрения. То она игриво смотрит на соседа, то специально юбку одела короткую. А на самом деле там без слез и не взглянешь. Ходила Маша как монашка, боялась даже взгляд поднять на кого-то. А батька то наш работал на одном заводе с ее мужем, так, говорит, тот ни одной юбки не пропускал.
−Мама, ты это к чему? Если муж у тети Маши был кобель, то и мой, по твоей логике,