Наконец-то у меня началась новая жизнь. Жизнь, полностью свободная от незавершённых отношений, недосказанности, недопонимания, горечи и обид.
В том возрасте, в котором большинство людей создают семьи или строят отношения, я обрела, наконец, свободу. Прежде всего, свободу от собственных "тараканов". А уже потом от чужих. Ни те, ни другие меня больше не интересовали.
Именно в этот промежуток времени, в период с начала января до начала февраля, я, действительно, искренне верила в то, что отношения с Аликом остались в прошлом.
Как выяснилось впоследствии, у Алика было иное мнение на этот счёт.
А пока я, отработав две недели после Нового года, отправилась в заслуженный очередной отпуск. Меня ждали солнечный пляж со светлым песочком и тёплое, ласковое море.
Если честно, я впервые отправилась одна в столь длительное и далёкое путешествие: сначала отдыхала с родителями, а потом - с Аликом. Потому я даже не представляла, насколько трудно одинокой привлекательной девушке отшить всех назойливых кавалеров, расслабленных пляжным отдыхом. Но мне удалось справиться и с этой задачей. Никто не должен был омрачать мой законный отдых, и ничто не могло его омрачить.
Вернулась из отпуска я в начале февраля. Прилетела поздним вечером. Свою машину на стоянке в аэропорту не оставляла; папа провожал и встречал меня.
Когда мы ехали по нашей улице, взгляд зацепился за нечто непривычное. Я ненадолго задумалась, а потом поняла, что меня удивило.
- А что, недострой кто-то всё же купил? Почему там свет горит?
Через два дома от нас располагался дом, который все называли недостроем. Вообще, дом был почти полностью готов и пригоден для жизни, даже коммуникации подведены, но хозяева, которые дом возводили, лет пять, как переехали жить на юг. Сначала, видимо, планировали оставить дом за собой, на всякий случай. А потом прижились на новом месте и в прошлом году выставили дом на продажу.
- Похоже, да, кто-то купил, - удивлённо ответил отец. - И правда, свет горит. Ну а что? Там же почти всё готово, небольшая внутренняя отделка осталась. Я бы и сам купил этот домик для кого-то из вас, чтобы поближе к нам с матерью жили, но вы же строптивые оба с Прошкой. К вам и на дикой козе не подъедешь. И в кого только удались?
- Действительно, в кого бы? - рассмеялась я, обняла папу и поцеловала в щёку. - Соскучилась, жуть. Привезла тебе там всякие сувениры, такие, какие тебе нравятся.
- Вот это я понимаю, разговор! Завтра же приглашу в гости Семёныча, дегустировать будем. Надо сегодня заморочиться, закуску подходящую организовать. Сейчас гляну, что ты привезла, оценю.
Я промолчала, продолжая улыбаться, пока отстёгивала ремень безопасности и выбиралась из машины. От комментариев воздержалась.
Семёнычем (или сватом) папа называет Михаила Семёновича, отца Алика. Папа очень сдружился с ним за прошедшие годы. Даже когда мы с Аликом расстались, наши отцы продолжали дружить.
На следующий день мне ещё не нужно было выходить на работу, потому я долго спала, потом разбирала и стирала вещи, и лишь к вечеру вышла ненадолго прогуляться, до супермаркета и обратно.
Утром, когда я ехала по улице на работу, увидела, что ворота гаража рядом с "недостроем" открыты, а рядом с гаражом прогревается машина. Сердце как-то странно, неровно забилось, а ладони резко вспотели. Я вцепилась в руль.
Конечно, это была отнюдь не эксклюзивная модель автомобиля, каких четыре экземпляра на всём земном шаре, но я узнала бы эту машину из миллиона других.
В подтверждение моей (нет, не догадки!) уверенности, из гаража вышел Алик и начал закрывать ворота.
Вскоре он почти нагнал меня и пристроился ехать следом. Какого чёрта? Что происходит?!
Пока я терялась в догадках и заставляла себя сосредоточиться только на дороге, Алик продолжал ехать за мной. Припарковавшись у основного отеля, я увидела, как мой преследователь паркуется неподалёку, причём, на стоянке для персонала.
Руки у меня дрожали от возмущения и недоумения, потому я дольше обычного выбиралась из машины. Алик справился раньше, но когда я входила в отель, оказался рядом и придержал двери для меня.
- Спасибо, - вежливо улыбнулась я. - Доброе утро, Алик.
Не делать же вид, что мы не знакомы? Тем более, я должна выяснить, что происходит.
- Привет, Алиса! - ответил Алик так, словно мы каждое утро вместе приезжаем ко мне на работу. - С выходом. Как отдохнула?
- Прекрасно, - выдавила я, старательно удерживая улыбку на лице. - Спасибо.
Я прошла к стойке регистрации. Молоденькая администратор Геля отдала мне ключ в виде карточки и протянула журнал для подписи.
- Здравствуйте, Алиса Игоревна! С выходом!
- Здравствуйте, Ангелина! Спасибо, - мне удалось улыбнуться гораздо искреннее, чем до сих пор.
- Здравствуйте, Альберт Михайлович, - Аглелина заглянула за мою спину.
- Здравствуйте, Ангелина.
Голос, казалось, прозвучал прямо у меня в ухе. Схватив ключ, я быстро пошла по коридору, слыша за собой шаги. Да ёлки-палки, что происходит?!
Я уже почти вошла в кабинет, когда увидела, как Алик открывает двери напротив. На той двери красовалась новенькая табличка, гласящая: "Отдел технического обслуживания".
К счастью, у меня накопилось очень много неотложной работы, потому вопрошать и восклицать было категорически некогда.
Алика я в этот день больше не видела. К концу смены мне удалось узнать у дежурного администратора о том, что руководство отеля расторгло договор с прежней фирмой, обслуживающей бытовую технику и электронику в отелях, и заключило договор с новой фирмой, выигравшей конкурс. Представитель фирмы, Альберт Михайлович, находится в отеле ежедневно: в один день с утра, а в следующий день после обеда, и так далее.
Сказать, что я была в шоке, - значит, ничего не сказать.
Итак, Алик вернулся к своей прежней тактике, которую беззастенчиво использовал в детстве и юности: осаде.
В том, что мероприятия организованы и проводятся по мою душу, я была уверена. И это не самомнение и не завышенная самооценка: я слишком хорошо знаю Алика. Авантюрист до мозга костей! Конечно, теперь немного покрытый светским лоском, действующий в рамках закона и пределах приличий. Осталось только выяснить, кто ещё с ним в сговоре.
Вечером, когда папа приехал с работы, я уже поджидала его во дворе. Увидев мою физиономию, отец протяжно вздохнул и достал из кармана сигареты.
- Что всё это значит, папа? И какова доля твоего участия?
- Добрый вечер, доченька! - миролюбиво и немного заискивающе заговорил отец.
- Добрый вечер!
Я забрала из папиных рук пачку, демонстративно достала сигарету, затолкала в рот. Отняв у папы зажигалку, попыталась прикурить. Видимо, вдохнула слишком глубоко или как-то неправильно. Что-то резкое ударило в нос и в горло. Я начала кашлять, а из глаз брызнули слёзы.
Папа, который тут же перестал удивлённо и возмущённо таращиться на меня, отнял у меня сигарету и затолкал её в свой рот. Так и стоял с двумя сигаретами.
- А ты ещё штук пять возьми, папка, - прокашляла я. - Как Волк в "Ну, погоди!" Только я всё равно с тебя не слезу, пока ты не скажешь правду.
- Что сказать? Альберт продал квартиру ещё в до Нового года, искал небольшой, но хороший дом. А я с хозяевами недостроя на связи, они ещё летом выставили дом на продажу. Альберт - парень с руками, доведёт всё до ума.
- Ясно, - сказала я, глядя прямо перед собой. - Значит, пора заняться поисками квартиры от порядочных арендодателей, без посредников.
- Дочь, не глупи! Ты взрослый человек. Если сама чего-то не захочешь, никто тебя не сможет принудить. Относись к Альберту так, как относишься ко всем остальным соседям.
- Угу. И так, как отношусь ко всем остальным коллегам. И не надо делать такие невинные глаза, папка! Ты когда-нибудь слышал о том, что нельзя ничего решать за другого человека?
- Слышал, Алиска, - лучезарно улыбнулся отец. - А ты-то сама эту фразу слышала когда-нибудь?
Продолжение здесь: