26.01.1925 года. Хабаровск. Дальревком.
На просторах Российской Империи за восемь лихих предшествующих лет случилась масса событий, совершено перевернувших укоренившиеся за столетия привычки и нравы людей, казавшиеся до этого незыблемыми, устоявшимися и накрепко вросшими в их сознание. Камни, выбитые из основания рухнувшей Империи, еще шевелились, еще искали устойчивое положение накатываясь друг на друга. Еще перетирались в пыль судьбы попавших между ними людей. Еще заполняли собой возникшие пустоты новой реальности, перед тем, как остановившись, создать фундамент нового зарождающегося мира.
(8. Легенды городского сада. История одной пушки)
От рабочих завода «Арсенал» в Дальревком поступило предложение, убрать памятник графу, видимый с утеса за многие километры. Вопрос был не простой. Соблюдая приличия, а быть может по иным соображениям, председатель Дальревкома, Ян Борисович Гамарник, решил создать видимость легитимности работы комиссии. Он пригласил в ее состав директора Хабаровского краеведческого музея, известного дальневосточного путешественника, историка, археолога, этнографа, высокообразованного специалиста и просто интеллигентного человека Владимира Клавдиевича Арсеньева.
– На повестке дня один вопрос: «О художественной и исторической ценности памятника графу Муравьеву, что стоит в парке, на Хабаровском утесе». Предлагаю членам Ревкома начать прения по данному вопросу, – взял слово Гамарник.
– Считаю, что тут нечего раздумывать, – поднял руку секретарь Дальревкома Николай Афанасьевич Кубяк. – На основании «Декрета о памятниках республики от 1918 года» все памятники, не представляющие ценности ни исторической, ни художественной, подлежат сносу. Считаю, что не пристало генералу, да еще и графу, занимать в центре города почетное место, видное по окрестностям за многие версты. Нужен ли советским людям граф? Думаю, что не нужен, и предлагаю убрать царского холуя!
– Для многих жителей Хабаровска и, пожалуй, всего Дальневосточного края, граф Муравьев-Амурский, продолжает оставаться авторитетным правителем. Тем более, что не мало жителей края, являются живыми свидетелями и участниками событий присоединения приамурских земель к России, – возразил Гамарник.
– Так у нас, после Муравьева, все губернаторы в разной степени имеют заслуги! Приамурье многим обязано этим людям. И что с того? Наступила новая эпоха, революция смела старый мир и расчистила дорогу к светлому будущему! Поэтому считаю, что все они ушли в прошлое, вместе с прогнившим самодержавием, а нам необходимо строить новое будущее с новыми героями! – решительно заявил Кубяк.
– Думаю, что прежде чем мы приступим к голосованию, нам следует выслушать директора нашего краеведческого музея, товарища Арсеньева. Товарищ Арсеньев известный дальневосточный путешественник, специалист и надежный, проверенный товарищ, верный делу Революции, – высказал свое мнение Гамарник.
Арсеньев поднялся, понимая, что вопрос о судьбе памятника был практически решен еще до заседания, кашлянул, и немного помолчав, сказал: – Считаю, что товарищ Кубяк совершенно прав и я поддерживаю его мнение. Шестиметровая статуя графа, самая большая в Европе из подобных, пяти с лишним тонн весом чистой бронзы, совершенно не представляет для советской республики ни художественной, ни исторической, ни, какой-либо другой ценности.
– Вот! – Одобрительно воскликнул Кубяк. – Меня поддерживает даже бывший полковник царской армии. Предлагаю сковырнуть царского генерала вместе с пьедесталом, а на расчищенном месте соорудить площадку для отдыха советских граждан.
– Верно! Правильно! – одобрительно загудели присутствующие.
– Товарищи, позвольте мне еще сказать, – поднял руку Владимир Клавдиевич.
– Да чего там, позволяем, – немного снисходительно кивнул Кубяк.
– Вокруг памятника генералу установлена ограда из старых чугунных пушек, через которые протянуты массивные цепи. Предлагаю, цепи, как символ царского самодержавия, сковывающие свободу угнетенных рабочих и крестьян, снять и передать в металлолом. Пушки же, передать в музей, в память о моряках, солдатах и портовых рабочих Петропавловска, участвующих в отражении нападения англо-французских интервентов, – уверенно и спокойно заявил Арсеньев.
– Хорошо, товарищ Арсеньев, только имейте в виду, что пушки вам придется забирать в музей своими силами, – наклонился в его сторону Гамарник.
– Голосуем, кто «ЗА»? – Единогласно.
– Дальревком постановил, снять памятник Муравьеву-Амурскому, сдав фигуру в музей, – зачитал принятую резолюцию Кубяк.
Через два дня, рабочие завода «Арсенал», обвязав веревками, сбросили памятник с пьедестала. Бронзовый граф, составленный из нескольких частей, распался уже в падении. Но к смущению участников, одна рука его протестующе взметнувшись вверх, покачиваясь и грозя всем присутствующим, полетела в Амур к подножию утеса. Сковырнуть пьедестал оказалось труднее. Сиенитовый фундамент уходил под холм, в почву, метров на пять и опирался на гранитное основание скалы. Однако, без генерала он уже не представлял классовой угрозы, и летом вокруг него был устроен очень миленький павильон для продажи прохладительных напитков.
Апрель 1992 года. Хабаровск. Утес.
И все-таки графу Муравьеву-Амурскому повезло еще раз. Благодарные потомки не забыли его заслуг. Обветренный серый пьедестал, хулигански облитый когда-то кислотой, переживший множество природных и политических бурь, вновь бережно принял бронзовую статую, скрестившую руки на груди и задумчиво глядящую в сторону Хехцирского хребта.
При восстановлении памятника музейные работники и реставраторы обнаружили часть пушек закопанными в холм вокруг пьедестала. Само состояние его говорило о том, что те, кто валил памятник, искали возможные тайники. В разных местах его читались ясные следы применения ломов и кирок.
Решено было восстановить ограду из якорных цепей, поддерживаемую врытыми в землю пушками. Из числа тех самых, отбивших атаку неприятеля, нашлось только четыре. Отлить и установить недостающие орудия, добровольно взялись рабочие завода «Дальдизель», веком ранее носившего название «Арсенал».
Два уцелевших орудия вновь оказались у подножия пьедестала, видом своим напоминая, что баталии за Восточный океан закончены.
Другие же два орудия, обретя новые лафеты волею цепочки событий, встали как прежде на батарее, храня до поры свою тайну и сберегая ее для потомков. Нацелившись в сторону восхода Солнца, они предупреждают – Амур и побережье Восточного океана были, есть и будут Российскими!
Благодарю за прочтение статьи. Заходите к нам почаще, читайте, комментируйте – подискутируем. Спасибо за подписку, лайк и репост в соц. сетях.
