Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
-Да что ж такое – то сегодня, - подумала я с досадой, - хожу как сонная муха, везде меня все одёргивают.
И тут я, наконец, увидела то, что искала, и со счастливой улыбкой ткнула в полторашку минеральной воды. Ко мне, на крылечко тут же пристроилась Оксанка и по - деловому предложила:
-Поделимся?
Я сначала не поняла кому она это предложила, поэтому и не среагировала вовремя, а женщина, не теряя времени, протянула руку к продавцу через моё плечо. Но продавец видно сталкивалась с этим не в первый раз, поэтому просто шлёпнула попрошайку по руке и ответила вместо меня:
- Руки убери, ты такое не пьёшь.
Оксанка руку убрала, но сдаваться не собиралась.
-Я всё пью, не жлобись, - заявила она.
-У них что, в деревне засуха? – подумала я, - что, в колодцах вода пересохла?
Я расплатилась, взяла бутылку и, спускаясь с крыльца начала её открывать. И тут рука Оксанки схватила мою руку, в которой была бутылка.
-Ай, - взвизгнула она и отпрыгнула от меня на приличное расстояние.
Я с удивлением взглянула на неё. А Оксанка потёрла руку, как будто она травмировалась, погрозила мне кулаком, и побежала по дороге так, как будто за ней гналась стая диких голодных собак
-Чего это с ней? – удивлённо спросила я у продавца.
-Да, кто её знает, - пожала та плечами, - может, белая горячка, а может, наконец, поняла, что она такое точно не пьёт. Совсем баба спиваться стала, такие вещи рассказывать начала, что уже страшно рядом с ней находиться.
-Ммм, - многозначительно промычала я и отправилась дальше в путь.
Миновав ещё несколько кварталов и дойдя до конца деревни, я снова наткнулась на Оксанку. Та сидела на лавочке пьяная до невменяемости и жаловалась лохматой кошке на жизнь. Рука её немного распухла, и женщина держала её как маленького ребёнка и покачивала. Мне ничего не оставалась, как перейти на другую сторону дороги и постараться проскочить незаметной. Наконец, добравшись до нужной остановки, я шагнула на тропинку, ведущую к дому ведуньи. Так как дорогу я уже знала, а рассматривать окружающую среду особого желания не было, я припустила бегом, и первое, что я сделала, когда выбежала из леса на поляну – врезалась в ожидающего меня на тропинке Кирюшеньку, перелетела через него кубарем и шмякнулась на землю рядом с медведем. От неожиданности, он издал какой – то непонятный звук и обиженно заворчал. Мне показалось, что он мне высказывает, за мою неосторожность.
-А я виновата, что ты тут развалился? – беззлобно ответила я и залезла в пакет с пряниками и протянула один, - на, вот, жуй, не обижайся, у меня сегодня весь день такой. То засыпаю, то зависаю, то, вон, спотыкаюсь и падаю. Ну, что мир? – я протянула ему руку.
Мишка, съев пряник, лизнул меня в нос и полез мордой в пакет. Я снова достала пряник и протянула ему. Кирюша слизнул его с руки и побежал к дому ведуньи, порыкивая, словно подгоняя меня. Я, поднялась с земли и захромала следом за ним. Сегодняшние приключения ничем хорошим для меня не закончились, я сильно разбила коленку, испачкала платье и, кажется, немного порвала его. Хотя… день только начался, и я не уверена, что приключения мои закончились.
Мы добрались до дома бабушки Марьи, медведь кивнул на дверь и улёгся под лавкой. А я растерялась, встала у порога и не знала что делать. То, что зверь махнул мордой в сторону двери ещё ничего не значило. Я бы, наверное, так и простояла в нерешительности у порога до самого вечера, если бы не хозяйка дома. Через некоторое время она выглянула в окно, и, постучав в него, призывно помахала мне рукой. Я с облегчением выдохнула и толкнула дверь. В сенях в этот раз было светло, как днём и я остановилась на пороге, разглядывая обстановку. А она, нужно признаться была любопытная. В дальнем углу стоял котёл, из него торчала большая деревянная ложка. Над котлом, на полках стояли большие и маленькие баночки с мазями и порошками. Под потолком висели множество разнообразных пучков трав.
-Ну, чего ты опять там застряла, чего ты там не видала? – дверь в дом открылась и на пороге я увидела молодую бабушку Марью.
Она увидела мой внешний вид, покачала головой и цокнула языком.
-Здрассте, - ответила я и слегка качнула головой, - это я.
-А это я, - усмехнувшись, ответила женщина, - ты, я смотрю, с Кирюшенькой уже поздоровалась.
-Это? – я посмотрела на разбитую коленку, - да, нет, медведь не виноват. Это я сама летела, под ноги не смотрела. Да, у меня вообще сегодня весь день кувырком.
-Ну, давай, хромай сюда, - ведунья кивнула головой, приглашая в дом.
Я зашла следом за ней и начала разуваться.
-А что, у вас теперь все ходят в таких нелепых обутках? – спросила она, внимательно глядя на мои кроссовки.
-Почти, - коротко ответила я и пожала плечами.
-Но, это же нелепо, - удивилась женщина, - они же некрасивые, даже можно больше сказать, они просто уродливы и совсем не смотрятся с платьем. Особенно таким, как у тебя, - добавила она немного погодя.
-Ну, да, - согласилась я, рассматривая свои кроссовки так, как будто их видела в первый раз, - они настолько уродливы, что кажутся красивыми.
Ведунья выпучила на меня глаза, несколько раз открыла и закрыла рот, затем тряхнув головой, выдавила:
-Ну, знаешь, кажется, я теперь понимаю, почему с тобой всё так произошло. Ты совершенно нелогична, тебя невозможно понять, и уж тем более, невозможно угадать, что ты вытворишь в следующий момент. У меня такое ощущения, что твой ангел – хранитель совершенно безумен.
-Я бы предпочла называть его оригиналом, - совершенно серьёзно ответила я. Потому что мне стало обидно за моего ангела хранителя. Ведь нельзя же, называть того, кто спас твою жизнь, дураком.
-Всё, сдаюсь, - засмеялась ведунья, - обещаю, что больше о нём не будем говорить. Садись сюда, - она указала на лавку, стоящую рядом со мной, - будем твоё колено лечить.
-Да, ладно, не надо, - начала отнекиваться я, - и так заживёт.
-Да, дело – то не в твоей болячке, - женщина провела рукой над моей раной, - дело в том, что тебе, человеку с даром, совершенно не верящему в ведовство, нужно теперь многое рассказать и показать. Вот, смотри и следи за моей рукой.
Честно, я посмотрела на неё как на сумасшедшую и уставилась на свою коленку. Ведунья что – то тихо зашептала, и плотно приложила руку к ней. Не могу сказать, что я что – нибудь почувствовала, кроме жжения, но, скажем так, со стороны этот фокус выглядел эффектно. Когда она убрала руку с коленки, то от ссадины не осталось и следа.
-О, - хмыкнула я, - прямо как у меня сегодня со стеклом.
-Да, но только я затратила минимум сил на это, а ты растратилась так, что без сил в автобусе уснула, - возразила мне женщина.
-Так это что, я не из-за бессонной ночи уснула? – удивилась я, но тут же осеклась, - стоп, а откуда вы всё знаете?
Конечно, когда мы приехали с тётей Томой в первый раз, я была слишком взволнована, чтобы понять, что ведунья знает больше, чем могла. Но сейчас до меня вдруг дошло, что она разговаривает со мной так, как будто всё это время она была где – то рядом, и без перерывов на обед, присматривала за мной.
А бабушка Марья, хотя бабушкой её язык уже не поворачивался называть, расхохоталась и хитро посмотрела на меня.
-Что, испугалась? Да не следила я за тобой. Есть у меня секрет, только ты его никому не рассказывай, - она села на лавочку рядом со мной, приобняла за плечи и шепнула мне на ухо, - ты по дорожке босая ходишь.
-Ну, и что, - возразила я ей, - я всегда дома хожу босой, не могу же я как какая – нибудь американская свинья в обуви ходить по дому.
-Да дело не в этом, отмахнулась женщина, дело в дорожке. Видишь, какая она у меня гладкая, да ровная. Вот ступает на неё человек, и вижу я все его желания и поступки, как на ладони.
-Класс, - восхитилась я, - я тоже такую хочу.
-Ну, чтобы создать такую дорожку учиться и учиться надо. У меня на это десятки лет ушли.
-Ого, как долго, - вздохнула я, - я, наверное, не доживу.
-Доживешь, куда ты денешься, - улыбнулась женщина, - ты теперь, молитвами Аннушки у нас долгожитель.
-Правда, ух ты, здорово, - обрадовалась я, - а сколько я проживу? Ну, хотя бы примерно.
-А это всё зависит от тебя. Если чёрным не замажешься, то век твой будет очень долог, а если пойдёшь по чёрному пути, то… Это сложный вариант, - отмахнулась ведунья, - и кажется мне, что о нём не стоит говорить, потому что даже совершенный идеальный план может испоганить какая – нибудь маленькая егоза, очень похожая на тебя.
-Ммм, кстати, о плане, я кое - что не совсем поняла. Но сначала я хотела узнать о том, откуда вы знаете бабу Нюру.
-Аннушку – то, хм… - задумчиво сказала женщина, - ну, это, пожалуй, нужно рассказывать с самого начала… Я была из небедной семьи, родители меня любили… А потом у меня проснулся дар… Получилось не лучше, чем у тебя. Силу – то я свою не знала, владеть ею не умела, ну и крушить всё в доме начала. Меня в чулане запирать начали, да толку – то. Я же не могла там находиться и днём и ночью. Вот… И родители мои призадумались, куда бы меня определить, чтобы и мне не навредить и окружающим. А в это время, в деревне нашей женщина одна приболела, за знахаркой, знамо дело послали. И в это самое время матушка меня коз пасти послала. Встретились мы со знахаркой на узкой дорожке, она посмотрела на меня так странно и сказала:
«Не дело такую силищу на людях держать. Как бы чего не вышло», и забрала меня с собой. Матушка сильно убивалась, но потом, когда знахарка сказала, что родители меня могут навещать, успокоилась, пирогов мне на дорожку собрала, да перекрестив, отпустила. Года два мы прожили припеваючи, знахарка учила меня, я училась, стараясь ничего не пропускать. Родители частенько навещали меня, помогали, чем могли… Одной дождливой осенней ночью закончилась наша весёлая жизнь. Нет, ты не подумай плохого, никто не умер, просто к дому знахарки моей прибилась сиротка, и вот тогда началось… Ой, что – то я разговорилась,- спохватилась ведунья, - что ты хотела узнать? Сколько я её знаю? Да лет триста с гаком уже.
-Это была та самая сиротка? – осторожно спросила я.
-Да уж… сиротка в обмотках, - тяжело вздохнула женщина, - маленькая, жадная, хитрая, изворотливая. Ох, и доставалось мне из-за неё. Пожалела её ведунья, оставила у себя, а потом оказалось, что и у неё дар, ничем не уступающий моему.
-А потом, что потом? – затаив дыхание, спросила я.
-А потом мы росли, учились, и когда Аннушке исполнилось шестнадцать, она заявила, что устала жить с нами и ходить в моих обносках, и что теперь, с таким даром, она сама сможет прокормить себя. Собрала свои вещички, прихватив, правда тайком мои драгоценности, и исчезла.
-И что, вы за триста лет так её больше и не видели?
-Ну, почему же, - хмыкнула бабушка Марья, - вернулась она, когда все драгоценности продала, и жить было не на что. Брюхатая приползла.
-И это был её сын, - торжественно произнесла я.
-Какой сын, балда, - засмеялась ведунья, - то было больше трёхсот лет назад. Дочка у неё родилась, дочка, это была пра-пра-пра-прабабка, кажется, её сыну. Что ж ты думаешь, что мы детей каждые двадцать лет рожаем? Нет уж, голубушка, такому не бывать. Нам судьбою дано родить всего одного ребёнка, всего одного, и если упустить этот шанс, то не видать тебе детей, как собственных ушей. А если всё правильно сделаешь, то долгие годы будешь наблюдать, как разрастается и расцветает твой род.
-А как же тётя Тома, её мама, баб Нюрин сын…
-У Аннушки никогда не было сына, - раздраженная моей бестолковостью, отмахнулась ведунья, - это последний из её рода был. А Томка пра-пра-пра-правнучка моей внучки.
-И тоже последняя из рода? – ляпнула я.
-Да тьфу на тебя, у Томки уже четверо внуков в Новосибирске живут, - я выпучила глаза. Увидев выражение моего лица, женщина рассмеялась, - а ты как хотела, чтобы я, зная пакостную натуру твоей бабы Нюры, всю свою семью туда поселила? Нет уж, - она рубанула рукой воздух, - дураков нет. Да и Томку я туда поселила только тогда, когда поняла, что Аннушка надолго тут осела. Чуяла моя душа, что появилась она тут не случайно.
–Ого, - воскликнула я, - да тут кипят не детские, а шпионские страсти.
-А ты как думала,- усмехнулась ведунья, - всё как у людей.
-Тёть Тому не жалко? Вы же ей жизнь сломали. Отлучили её от семьи, маленьких детей лишили матери.
-Ничего, переживёт, - как – то равнодушно заявила Марья, - нечего было пакостить главе семьи. А на счёт маленьких детей ты ошибаешься. Она переехала к вам, когда младший из её детей в армию пошел.
-Эээ…- я растерялась, и начала лихорадочно соображать, какой из вопросов первым задать.
Моя собеседница расхохоталась и ответила на вопросы, крутившиеся в моей голове:
- Ей уже шестьдесят пять и детей у неё пятеро. Правда, не все дожили до наших дней. Коленька, младшенький в Чечне погиб.
-Так что же Вы… Да неужели нельзя было…
-Остановить его? Это бесполезно. Если человеку дано умереть, этого избежать невозможно. Если бы он не погиб в бою, то умер бы в подворотне от пули бандита.
-Однако…- это единственное, что я могла сказать.
Я сидела, молча, и наблюдала за мухой, которая ползла по окну, пытаясь проникнуть в дом, и думала, что для меня теперь всё изменилось. Как мне теперь тётю Тому тётей называть, если она мне в бабушки годится? А как называть женщину сидящую рядом со мной? Бабушка Марья? Это было бы довольно – таки оригинально, называть женщину, выглядящую на пару лет старше меня бабушкой. А ещё мне было жалко Коленьку, которого я совсем не знала и у которого была судьба погибнуть. Вот же какая несправедливость. А ещё у меня возник вопрос.
-А, извините, я – то кто? Я теперь бывшая баба Нюра, или я? – спросила я ведунью, глядя ей в глаза, - чего мне ожидать? У меня – то дети будут?
-Ну, думаю, будут, если захочешь, ведь ты миновала все ловушки.
-Да, какие там ловушки, - отмахнулась я.
-Нельзя так бездумно ко всему относиться. То, что ты не явилась на проведение ритуала, по сути своей ещё ничего не значит. Она уничтожила своё бренное тело, но душа её в купе с таким даром была практически осязаема. Она почти без проблем могла бродить и по квартире и по дому, только на улицу выйти не могла, потому что за пределами дома заканчивался магический круг. У неё ещё есть возможность вернуть себе тело.
-Да? – удивлённо спросила я.
-Да, до сегодняшнего вечера. Поэтому она и не прекращает свои попытки. Полагаю, что через три дня после проведения обряда, когда она начала слабеть она предприняла кое – какие попытки. Признаться честно, я бы тоже так сделала. Ведь если подозревают, что человек в квартире умер, что делают?
-Что делают? – отозвалась я эхом.
-Зеркала закрывают, дурёха. Это самое надёжное место, куда можно спрятать свой дар, на тот случай, чтоб его не растерять в погоне за телом.
-Тогда какой смысл? – удивилась я, - где логика? Если у неё нет тела, она рассталась с даром, всё, можно ложиться в гроб и умирать.
- Эээ, нет, не скажи, - протянула ведунья, - у неё ещё один шанс был. Иначе бы она со своим даром не рассталась. Есть некий предмет, в котором она запрятала остаток своей души, и как только ты его коснёшься, пиши пропало.
-Конверт! – воскликнула я.
-Скорее всего, - пожала плечами моя собеседница.
-Так чего же она не схватила меня, когда я у неё в квартире после зеркала валялась.
-А чего уже тебя хватать, - хмыкнула женщина,- теперь ты сильнее её, и у неё остался только один шанс, только один.
-И это тот самый пресловутый конверт, - заключила я.
-И она должна бросить все остатки своей силы, что есть в её душе, чтобы заставить тебя взять этот конверт.
-А я его опять не взяла. И что же будет, когда я его возьму? – спросила я, уже догадываясь, что лично меня ничего хорошего не ждёт.
-А тебя уже не будет, - совершенно спокойно мне ответила Марья, - то есть тело будет твое, но душа уже будет другая. Впрочем, лично ты этого даже не поймёшь. Ты умрёшь в тот же момент, как твоё тело заберёт Аннушка.
-И что, она будет жить вместо меня?
-А зачем ей это? Она не для этого всё затевала. Родители твои дома не живут, бабка тоже ещё долго не появится, думаю, это она так позаботилась о себе заранее. Я не удивлюсь, если где-нибудь в шкафу уже лежит завещание, и всё, что принадлежит ей, завещано тебе. А если всё готово, то чего же проще, наследство получил, продал и исчез с глаз долой.
-А как же родители? – ахнула я.
-А какое ей дело до твоих родителей? – пожала плечами ведунья, - во - первых, хватятся тебя не скоро, за это время можно на край света уехать, а во – вторых, если найдут и будут надоедать, то их можно и уничтожить. Так что, план у неё давно готов.
-А я возьму, да приду домой поздно, - хихикнула я, - и тогда всё. Кончились баба Нюра и её планы.
-Лучше сегодня вообще туда не ходить, оставайся у меня, - Марья положила мне на плечо руку, и мне вдруг стало так хорошо, тепло, уютно, что захотелось тут остаться навсегда, - ну, чего ты там для мишки закупила, давай, попробуем.
Она встала, зашла за печку и чем – то щелкнула. Раздался до боли в сердце знакомый шум. Я вытянула шею, пытаясь понять, что там такое. Вдруг это что – то ещё раз щёлкнуло, и шум начал стихать. Марья поставила на стол две, расписанные крупными пионами чайные пары, заварник, пару деревянных мисок с пирогами и вынесла из-за печки…обыкновенный электрический чайник.
-Тьфу ты, - подумала я и посмотрела наверх.
Под потолком висела обычная электрическая люстра, каких полно в каждом доме. Наверное, выражение моего лица выдало меня с головой, потому что ведунья, посмотрев на меня, затем на люстру, расхохоталась.
-Что ж ты думаешь, что я совсем древняя? Я, конечно старуха, но не до такой же степени. У меня и телевизор есть, и электрочайник. Зря мне, что ли колхоз провода тянул.
-А интернет у вас есть? – с надеждой спросила я.
-Вот чего нет, того нет, - усмехнулась женщина, - да на кой он мне. В моей стороне даже телефон не работает.
-Ммм, - расстроилась я.
-А ты чего загрустила? Тебе же интернет не нужен. Пока сядешь, пока напишешь, вот и вечер придёт. Давай, садись за стол, - сказала хозяйка, разливая по чашкам чай.
Я взяла пакет с пряниками и положила на стол. Марья взяла один пряник и понюхала его.
-Ну – ка, проверим, чем ты медведя моего кормишь.
Она откусила половину, пожевала и посмотрела на меня. Затем скривила лицо, высунула язык:
-Бее, что за гадость.
Меня начали терзать смутные сомнения, поэтому я тоже взяла один. Откусив половину, начала его жевать.
-Пряник как пряник, ничего необычного, мы всегда такие едим,- сказала я, не понимая реакции хозяйки.
- Это, не пряник, - она потрясла одним из них, - это есть нельзя. Ничего натурального, сплошная химия. Впрочем, медведю пойдёт, - женщина отодвинула пакет и придвинула ко мне чашку с пирогами, - давай, ешь.
Я взяла один из них, откусила и замычала от удовольствия:
-Ммм, вкусно.
-Ещё бы, - ухмыльнулась ведунья, - ну, рассказывай, чем заниматься собираешься?
-В смысле? – удивилась я, - Вы же сами сказали, статью буду писать.
-Я не о сегодняшнем дне, а вообще. Какие у тебя наклонности, чем ты заниматься любишь, что у тебя хорошо получается?
Я призадумалась и ответила честно:
-Ничего, что могло бы понадобиться в жизни. Я рассказы хорошо пишу.
-Ну, это мне точно не пригодиться, - усмехнулась ведунья, - но писать не прекращай. Если даден талант, нельзя его в землю зарывать. Как ты смотришь на медицину?
-Да никак, - призналась я, - знаний абсолютный ноль, никогда ей не увлекалась.
-А попробовать хочешь?
-Ну, не знаю, - пожала я плечами, - родители стали часто болеть, в поликлинике к узким специалистам не пробьешься, я бы, наверное, не отказалась.
-Ну, хоть какой-то стимул, - облегченно вздохнула Марья.
-Бабушка Марья, а вы меня научите вот этой, - я показала на её лицо, - косметологической науке?
-Чего? – удивленно спросила она, - да это моё натуральное лицо, и вообще, прекращай меня называть бабкой.
-А как же мне Вас называть?
-По имени, и прекращай мне выкать, я себя от этого старой чувствую.
-Только от этого? – хмыкнула я про себя, - баб… эээ, Марья, а я тоже через триста лет буду такой молодой?
-Да откуда же я знаю, - пожала та плечами, - проживём триста лет потом и узнаем…
Во дворе и в доме Марьи, как ни странно, я освоилась очень быстро. Набрав тёплой воды в роднике, который бил недалеко от дома, я помыла в огромном тазу посуду, полила грядки, поиграла с Кирюшей. Затем села в доме писать статью. Писать получалось плохо, потому что всё время находились поводы поболтать с Марьей. Бросив все попытки что – либо навоять, я стала помогать ей по хозяйству. Оказалось, что современные ведуньи не живут в прошлом веке с тряпкой и метлой, а пользуются, как и мы, всеми благами цивилизации. В её доме была вся бытовая техника, какая может стоять в современной квартире. В хозяйской спальне, на большом комоде стоял плазменный телевизор, заботливо прикрытый огромной кружевной салфеткой, в сенях, за колдовским котлом притаился пылесос. Под столом, закрытая ковриком грубой вязки, стояла микроволновка, в небольшой нише, за печкой обнаружилась стиральная машина автомат. Я долго хохотала, увидев, из чего машинка набирает воду, а Марья искренне не понимала, что смешного в том, что ступа, давно стоящая без дела не может служить ёмкостью для воды.
За делами и заботами, день промчался незаметно. Когда солнце пошло на закат, мы сели ужинать. Мы болтали о всякой ерунде и как – то к месту Марья вспомнила старинную историю про мужика, который так хотел разбогатеть, что готов был продать душу дьяволу. Конечно, и я знала такого мужика, а кто не знал историю доктора Фауста, но история рассказанная ведуньей была настолько самобытна, что я тут же, даже не доев, кинулась записывать её. Когда солнце зашло, хозяйка начала укладываться спать. Она хотела было постелить мне в зале, но я напросилась переночевать в сенях. С горем пополам, перетащив туда широкую лавку, я получила от ведуньи толстый матрац, постельное бельё и, умывшись, с облегчением бухнулась спать. Когда я засыпала, то услышала тихие шаги Марьи, скрип двери, ведущей в дом и шепот хозяйки:
-Марина, если будет страшно, или ещё чего – нибудь там, ты меня зови, не стесняйся.
-Угу, - промычала я сквозь сон и повернулась к ней спиной.
Я не знаю, как долго я спала, но мне начал сниться страшный сон. Мне почему – то приснилась кричащая и корчащаяся от боли в темноте тётя Тома. Сначала было не понятно, что с ней происходит, но потом, когда стало светлее, то я увидела большую, чёрную тень. Она связала по рукам и ногам бедную женщину, дёргала её и всё время задавала только один вопрос: «Где?». Я не знаю почему, но мне казалось, что тень ищет не меня, а конверт. И тут в моём сне появился ещё один персонаж – сухенький старичок с кладбища. Он ничего не делал, ничего не говорил, он просто подошел к тени, вцепился в одну из её конечностей и куда – то потащил. Тень так жутко заверещала, что я вздрогнула и открыла глаза.
Была светлая звёздная ночь. Яркая Луна светила в окно, создавая лунную дорожку до самой моей лавки. Где – то на улице, под крышей возились сонные воробьи, под лавкой раздавался чей – то громкий сап. Сначала, я не сообразила, что таких звуков здесь не должно быть, а когда поняла, то тихо, как мышка запищала:
-Марья, Марьюшка.
Тут же я услышала поспешные шаги. Это хозяйка спешила на мой зов.
-Что, Марина, что? - спросила она с тревогой.
Я тихо показала пальцем вниз, ведунья нагнулась и…
-Ах, ты ж паразит, - начала ругаться она, - ты как сюда пробрался?