Судьба
Судьба—что это? Это то, что предначертано сверху? Или всё же каждый кузнец своего счастья? И все события в нашей жизни, это результаты наших эмоциональных решений? Или вообще нами руководят звёзды? Так что же это такое, судьба?
За плечами немало прожито и, вспоминая прошлое, часто говоришь себе, а вот если бы , то всё могло бы быть совсем по-другому. Но почему-то это «если бы» в тот роковой момент, не приходит даже на ум, почему?
часть 1 Прощание
Во дворе залаяли собаки, Аграфена тут же глянула в окно и, увидела, что у калитки стоит Андрей Либавский. Это очень удивило Аграфену. С тех пор, как её брат выгнал со двора его семью, Андрей не только не появлялся во дворе, он вообще старался избегать их семью и, не попадался на глаза.
— Андрей, ты чёли? Чё тако стряслось?— поинтересовалась она, выйдя на крыльцо.
— На фронт ухожу, проститься пришёл — просто ответил гость. Аграфена растерялась, она не знала, что говорить и что делать. Выручил Андрей, очередным вопросом.
— А Анисья дома?
—Да ты что, Бог с тобой, она же трактористка, её скоро не жди! — не скрывая удивления , отвечала Аграфена.
— На ремонте она, вот я и подумал, что она дома. Можно я позже зайду?
— Дык, пошто меня-то спрашивашь? Коли надо, так приди. Война, милок, это ж горе, горькое, приди милок, приди — она чуть не сказала, что может быть в последний раз увидеться придётся, но вовремя оборвала эту мысль. Андрей быстро развернулся и пошёл прочь.
В это время Аграфена была дома одна, её Акулинушка теперь подменяет ветврача и с самого утра на колхозной лошади ездит по стоянкам, то прививки скоту ставит, то дояркам показывает, как правильно массировать вымя, то принимает роды или лечит больной скот, дома появляется только поздно вечером.
Ванюшка тоже с самого утра ушёл в лес за хворостом. Лошади на дворе уже давно нет, вот и приходится парню на себе носить вязанки хвороста.
Максим Максимыч, следуя очерёдности, в этот день пасёт частный скот. Аграфене совсем не с кем поделиться новостью.
Она, с нетерпением , ждала Анисью с работы, ей хотелось, как можно быстрее сообщить новость, что Андрей уходит на фронт и придёт с ней прощаться.
— Вот ведь как, а? Пошто это он с Аниськой – то пожелал попрощаться? Толи вину пред ней чует, что взамуж не взял? Так столь лет прошло, а он всё корит себя что ли? А можа и друга кака причина имется?
Время клонилось к вечеру, а Анисьи всё не было. Аграфена забеспокоилась.
— Эт чё ж тако-то, дося нет её, а? Придёт Андрей, а её ещё нет. Пришла бы поране, а то всё по темну, да по темну. Вот уж долюшка девке досталась. С утра до ночи всё на работе, света белого не видит. Ну как тут замуж выйдешь? Родители боле не сватают, сами теперь женихи себе невест выбирают. А где её, какой жених углядит, ежли она окромя работы нигде не быват? А чё Андрею- то надо? Чё тут прощаться, кто она ему? Никто — сделала вывод Аграфена. Взглянув на часы, с сожалением, что уже семь часов вечера, а Анисьи до сих пор нет, покачала головой.
—Ай, яй, яй.всё ещё нет.
В это время послышалось мычание коров, это Максим Максимыч пригнал скот в село. Взяв два кусочка хлеба, Аграфена поспешила встречать коров. Началась осень, коровы хоть и ходят по лугам, да уже трава не сытная, дома не подкормишь, молока не увидишь.
Выбежав за калитку, она увидела, что Анисья и Айгуль вместе возвращаются с работы.
— Ой, Анисья, чё скажу-то! Андрей был, прощаться приходил, на фронт его забирают.
Не ускользнуло от Аграфены и то, что щёки девушки залились багрянцем, а глаза наполнились испугом.
— Ну, придёт, так придёт. Благословим на дорожку, пусть с Богом идёт, да воюет — высказалась Айгуль.
Сунув Анисьи кусок хлеба, Аграфена поспешила встретить свою Зорьку и запустив её в ограду, увела в коровник. Анисья дождалась телят и свою Ночку и тоже погнала их в свой хлев.
Андрей пришёл, когда Анисья доила корову. Войдя в дом с подойником в руках, она увидела, что в доме на лавке сидит гость.
— Добрый вечер, Анисья — глядя на девушку, бойко сказал молодой мужчина.
—.Слава, Богу, добрый — не глядя на Андрея, ответила девушка и, поставив подойник на лавочку, пошла во двор за крынками. Андрей поднялся и вышел следом.
— Анисья, я ухожу на фронт, вот пришёл попрощаться, да покаяться — скороговоркой проговорил он.
— Так, а чего каяться-то? Иди с Богом, бей немца, жив-здоров будь, да вертайся детей поднимать. А каяться тебе предо мной не в чем — снимая крынки с кольев и прижимая их к груди, ответила она.
— Не знаешь ты ничего. Виноват я, и перед тобой, и перед твоей семьёй — сказала он тихо, с большим трудом произнося каждое слово. Анисья замерла. Она смотрела на Андрея, широко открытыми глазами.
— Обидел тогда твой отец и меня, и моих родных, но я зла не держал. Я тогда думал, что всё стихнет, успокоится, мы и поженимся.
Но приехал этот военный, что застрелил Михала Петровича, он занимался раскулачиванием, и потребовал от моего отца и матери, подписать какую-то бумагу Они же безграмотные и не знали, что подписывают.
Я их остановил, хотел прочитать бумагу, а он мне пригрозил, что если они не подпишут, он их в тюрьму посадит и сказал, если я не подпишу, то он арестует и меня, и сошлёт на Север, а детей сдаст в дом беспризорника.
Сейчас бы я или порвал бы эту бумагу, или не позволил родителям подписывать. А тогда всех хватали, да угоняли, кого на выселки, кого в тюрьму, кого в лагеря. Страшно стало за сестёр, братьев, как они без нас, они же без нас не выживут. Вот я и подписал. Тогда я не знал, что это был оговор Пелагеи Петровны и Николая Михайловича. Это из-за нас им пришлось бежать отсюда. Передай им, что я каюсь и, пусть они меня простят.
— Надо же, как получается, Пелагея спасла вас от гибели, приютила, а ей пришлось из-за вас самой стать беженкой. Вот как вы за добро отплатили. Но я всё передам. — одними губами произнесла Анисья. Она тронулась с места, торопясь цедить молоко, но Андрей придержал её.
— Я потому и не пошёл тебя сватать. Стыдно мне было перед твоими родственниками. Я тебя тогда очень сильно любил. Я и сейчас держу тебя в своём сердце. Но ты меня никогда не простишь, я знаю. Поделом мне — опустив голову, произнёс он.
— Ну почему? Я давно простила. И ты про это забудь. Время было такое, трудное, что и не знаешь, как правильно поступить. Это сейчас всё ясно, а тогда всё было по-другому. Не понятно было и страшно. Иди спокойно на фронт, Пелагея Петровна тоже тебя простит, я точно знаю. Вот увидишь, она хоть и резкая, но добрая.
— Спасибо. Прощай— он, обнял Анисью вместе с крынками, потом резко отпустил и быстро вышел из калитки.
Анисья ещё долго стояла и смотрела вслед. Вскоре темнота поглотила его фигуру и, только твёрдые и уверенные шаги раздавались в тишине.
Постояв ещё немного, Анисья вошла в дом. Взглянув на дочь, Айгуль кинулась к ней
— Доченька, на тебе лица нет. Что он сказал тебе? Доченька моя, родная моя — руки Анисьи ослабли и крынки одна за другой рухнули на пол.
— Мама, ма-моч-ка-а-а..Это он, он..—Анисья громко зарыдала, припав к материнскому плечу.
Прижимая к груди дочь, Айгуль старалась её успокоить
— Ну-у-у, доченька, не реви, не реви. Не стоят они наших слёз — поглаживая по спине дочь, приговаривала она — давай присядем, да потолкуем,ты расскажешь, что случилось — она помогла дочери сесть на лавку, сама села рядом.
— Ну, во-о-т, не реви, успокойся. Пусть он с лёгким сердцем идёт на фронт— говорила Айгуль, убирая от лица Анисьи,выбившиеся из под платка, волосы.
— Это всё из-за меня. Из-за меня всё — она вновь разразилась громким рыданием.
Услышав, что собаки провожают " чужого," Аграфена побежала к Анисьи, узнать, что ей на прощание сказал, Андрей. Уже в сенях, она услышала громкие рыдания. Быстро влетев в двери, она бросилась к племяннице.
— Девочка моя, славная моя, чем тебя обидел этот ирод?— она обхватила её кудрявую рыжую головку и целуя в пробор, приговаривала.
— Ах ты, стервец окаянный, расстроил девицу и отправился восвояси. Ах ты, поганец такой непутёвый, расквелил на прощанье — причитала Аграфена.
— Тётя Феня, это всё из-за меня! Из-за меня Пелагея с Николаем скитаются, батя тоже погиб из-за меня— она вновь зарыдала.
— Да ты чё буробишь-то? Ты чё ж это на себя наветы наводишь! — удивилась Аграфена.
— Батя выгнал их из горенки из-за меня, а они подписали бумагу против Пелагеи с Николаем, в отместку. Потому и хотели сослать Пелагею с Николаем — не переставая плакать, рассказывала Анисья.
— Ах ты, Иуды, вот так Иуды! Их десять лет пестовали, а они со свету извести готовы были — возмутилась Аграфена
— Аграфена Петровна, Бог им судья. Пусть Андрюха спокойно воюет, да возвращается к детям.
А ты дочь, перестань реветь. У Пелагеи сейчас и без того сердце рвётся, Григорий погиб, Николая ещё до войны на службу призвали. Судьба такая. У каждого своя доля.
Давай-ка дочь, будем молоко цедить. Черепки вот с полу сгрести надо. А реветь незачем. Впереди и без того грядут горькие дни, горести всем и без твоих слёз хватит — она вышла во двор, сняла с кольев три крынки и вернулась.
Аграфена уже смела в кучку черепки и, подставив к кучке печную лопатку, голяком нагребала на неё осколки.
Ванюшка всё это время сидел в своей комнате, не проронив ни слова, а на другой день после школы, сразу зашёл к Аграфене.
— Баба Феня, а что батя Коля с фронта письмо прислал? — едва переступив порог, спросил он.
— Ничего нет Ванюшка. Ушёл на фронт, как в воду канул — поджав горестно губы, ответила Аграфена.
— Тогда почему вы все решили, что он на фронте? Марийка же говорила, что он учиться поехал — уточнил парень.
— Ой, батюшки, так ты ничё не знашь! Человек от него был, он всё и обсказал Пелагеи. Она про то сестре написала, а та мне сказывала ещё месяц назад.
Ванюшка записался на подготовительные курсы по стрельбе.Каждый день после занятий приходил в сельский совет, где собиралась группа, желающих научиться стрелять и они уходили в лог.
Утром, 25 ноября 1941 года, в свои шестнадцать лет, ушёл Ванюшка добровольцем на фронт.
Свидетельство о публикации №222091301262
начало в 1 повести СКУДАРА-1
