Саню Пасько по прозвищу Гость я знал шапочно. Пересекались конечно, мало не ежедневно – то в первом корпусе университета, то в библиотеке, то в спорткомплексе, то в парке. Не здоровались даже – просто знали друг друга в лицо. Учился он на два курса старше, а специализировался, кажется, на бывшей кафедре истории КПСС (уж не помню, как она называлась после 1991 года).
Был он коренастый, невысокий, круглоголовый, с немного монголоидными, как мне казалось, чертами лица. В общем – обычный парень, каких двенадцать на дюжину. Впрочем, нет. Как-то видел я его в бассейне, тут с завистью все смотрели – и девушки, и парни. У него была идеально рельефная мускулатура. Не накачанная, а именно рельефная. Просто ходячее анатомическое пособие. Потом, когда я преподавал в художественном училище, оказалось, что он там натурщиком подрабатывал.
Самое интересное – почему Гость-то? Как оказалось, прозвище дала какая-то начинающая пушкинистка с филфака. Правильнее его было бы назвать Дон Жуаном (или Дон Гуаном, как у Пушкина), но это было бы слишком в лоб, да и не похож он был на Дон Жуана. А вот с учётом внешности, почему бы не Каменный Гость? Только так длинно, да и не каменный он вовсе…
В общем, Саня был высококлассным дамским угодником, но… со странностями.
Девушек он менял как перчатки. С периодичностью примерно раз в один-два месяца он появлялся с новой барышней, смотревшей на него влюблёнными глазами. Чаще всего это были дурнушки, на которых другие парни и не оборачивались. Потом он появлялся с новой девушкой, но прежняя, что удивительно, отнюдь не чувствовала себя брошенной и не ревновала!
О терапевтическом эффекте я бы говорить не спешил. Некоторые девушки, пережившие ухаживания Гостя, становились живее и даже расцветали. Другие не менялись. Кто-то, наверное, забился в себя, но мы их и до этого не замечали, а после – так тем более…
Иногда девушки проявляли инициативу сами. Видел я такую картину, когда признанная красавица нашего курса, Наташа, атаковала Гостя прямо в холле.
Наташа действительно была красавицей – немного полноватая, но с чётко очерченной фигурой, грудью примерно четвёртого размера, правильными чертами очень белого лица и светло-голубыми глазами. Она была от природы кудрявая блондинка, но волосы всё равно подвивала и подкрашивала, чтоб придать им какой-то розоватый оттенок. Любоваться ею, правда, предпочитали издалека, ибо стерва была первостатейная.
В общем, Наташа изловила Гостя в холле, когда там больше никого не было (сессионная неделя, я ждал пересдачи чего-то там в коридоре и меня видно не было, ибо свет почему-то отсутствовал), прижала его своей грудью к штендеру с биографией кого-то из отцов-основателей факультета и что-то ему говорила приказным тоном. На лице Гостя выражение озадаченности сменилось пониманием и, наконец, расцвело улыбкой, которая заставила Наташу заткнуться.
Замысел Наташи был понятен – уж она-то, сама из себя вся такая, должна была влюбить Гостя в себя, заставить его хотеть остаться с ней, ну а потом бросить первой. Она ж отличница по жизни – должна справиться!
Но нет, с ней было как со всеми остальными – погуляла с Гостем несколько недель, была оставлена в пользу некрасивой, кривоногой, но очень обаятельной девушки с другого факультета. Наташа некоторое время была задумчивой, но потом вернулась в норму и в конце концов вышла замуж за оборотистого преподавателя лет на 10 её старше, ударившегося в бизнес.
Мы Гостю, конечно, завидовали из-за его популярности, но многих смущал быстрый оборот женщин и отсутствие явных результатов. Ну не все мужики спортсмены и коллекционеры. Некоторым нужны более длительные отношения. А некоторые о карьере заботятся (времена были полусоветские ещё, о разборах разводов и прочей аморалки на парткомах мы помнили). Да и поведение девушек после расставания с Гостем было уж очень нетипичное. В 99% отношения парней с бывшими такими как у Гостя не были.
Но вот понять, в чём была тайна Гостя, хотелось многим. Я – не исключение. Кое-что мне узнать удалось.
Через несколько лет после окончания университета я начал встречаться с Леной – девушкой, которая мне очень нравилась во время учёбы. Была она невысокая, худенькая, невыносимо курносая, очень тихая. Чем она мне понравилась сказать сложно, но… важно ли это? Главное, что мы встречались и отношения у нас были достаточно близкие. Другое дело, что Лена, как оказалось, не только мне нравилась, но и ужасно меня раздражала. И, похоже, было это взаимно. Во всяком случае расстались мы со скандалом, чего ни до, ни после того со мной не бывало.
Лена в своё время встречалась с Гостем чуть больше месяца и оставалась под впечатлением от этих встреч.
Он умел ухаживать. Говорил женщине не только то, что она хотела от него услышать, но и то, чего она услышать никак не ожидала. Умел похвалить за то, за что никому в голову и не могло прийти похвалить, так, что сама девушка поражалась – она и не думала, например, что позолоченный браслет часов отлично гармонирует с зелёной кофточкой… Так у советской студентки часы одни по определению, а кофточек тоже не то, чтобы много.
Был интеллигентен и галантен в быту. Умел угодить женщине в моментах и самых обычных, общепринятых, и в моментах самых неожиданных. Например, во время одного из свиданий он глянул на грязную обувь, достал из сумки какую-то тряпку и прямо на улице вытер Лене туфли. Сначала ей было стыдно, потом весело, а потом – просто приятно…
На этом месте я вспомнил инцидент, который был со мной – ходил как-то раз к другу на работу в совместную украинско-американскую фирму. И выходя из старого здания НИИ, где эта фирма обреталась, придержал дверь перед следовавшей за мной женщиной. Не простая вежливость – дверь была старая, деревянная, высотой, наверное, под три метра и снабжённая невероятно мощной пружиной. Про убитых этим адским приспособлением врали, наверное, но получить при контакте с ней перелом или сотрясение представлялось вполне реальным. Но мне не повезло – шедшая за мной женщина была американкой, которая сочла придержанную дверь сексизмом (да-да, это было популярно уже тогда…). Что тут началось! На меня обрушился поток проклятий, более приличествующий какой-нибудь торговке с Озёрки… Ещё и влетело знакомому, который попытался за меня вступиться. Интересно, как бы поступил на моём месте Гость? Отвёз бы дурищу в травматологию?
Гость умел дарить подарки. Времена были сами понимаете какие, с деньгами было туго, но он ухитрялся дарить какие-то пустяковые букетики так, как будто это было произведение искусства и девушки их именно так воспринимали. Он умел рассказать о значении в букетике каждого полевого цветка или травинки так, что это было интересно… И делал какие-то безделушки своими руками. У Лены оставалась брошь, сделанная им из проволоки, веточек и соломы – действительно очень интересная и без сомнения уникальная.
И Гость никогда не позволял себе лишнего. Не обнимал за талию. Самый интимный поцелуй – в щёку. Ничего более. В общем – он не приставал. И при этом каждая девушка чувствовала себя желанной и удовлетворённой.
На мой вопрос, как они расстались Лена, девушка очень неглупая и склонная к философствованию, ответила так:
- Понимаешь, Саша – идеал. Он должен принадлежать всем и никому отдельно. Он может вдохновлять. Он может быть примером для сравнения. Вот Катя придумала измерять парней в процентах от Саши…
- А я?
- Ты? Ой, не скажу. Ты мне не потому нравишься. В общем, таких не бывает, а значит удержать его в руках всё равно не получится – я-то не идеальна… И даже Наташа что-то о себе поняла, пообщавшись с Сашей…
Меня, кстати, добила ссылка на Катю и Наташу. Если Наташу Лена презирала, то Катю тихо ненавидела. Уж не знаю за что – это у них свои были какие-то общежитийские разборки. И тут вдруг Катя предложила что-то хорошее, а Наташе Лена посочувствовала…
В общем, Гость был идеален. Кто ж знал, что женский идеал выглядит именно так?
* * *
Гость погиб на пятом курсе, весной 1993 года. Погиб нелепо совсем. Шёл в университет, случайно коснулся провода, оборванного во время ночной грозы. Провод оказался под напряжением…
