Израильский премьер Беньямин Нетаньяху после выхода в эфир сериала "Наши парни" заявил, что это антисемитский продукт, и призвал бойкотировать 12-й телеканал, который это шоу транслировал. Правда, тут надо оговориться, что тот же канал широко освещал судебный процесс против Нетаньяху, так что объективность Биби вызывает некоторые сомнения.
Но все же, что так возмутило политика? Как сериал, произведенный в Израиле, сами израильтяне могут считать антисемитским или антиизраильским? И я не случайно употребляю тут множественное число. С самой первой серии "Наших парней" сопровождала мощная волна протеста и обвинений в клевете и предательстве. Почему? Насколько обосновано это возмущение?
Откровенно говоря, рассказывать об этом сериале без спойлеров почти невозможно. Так что, если вы еще не смотрели его, но планируете, и боитесь, что я своим рассказом испорчу всю интригу, предлагаю вам прервать чтение на этом самом месте.
С другой стороны, фильм снят на основе реальных событий, происходивших сравнительно недавно, в 2014 году. Так что какое-то представление о сюжете вы, вероятно, имеете и так. В сериале всё показано почти документально точно, за исключением финала, но об этом позже. Изменены некоторые имена и добавлены вымышленные герои, но в целом в хронике событий авторы ничего не исказили.
И должен вам сказать, что история, которая формально выглядит как детектив, сосредоточена вовсе не на криминальном расследовании (в конце концов исход нам более-менее известен), а на том, как одни и те же события переживают люди, находящиеся по разные стороны конфликта. Вряд ли будет спойлером, если я скажу, что переживают они одинаково мучительно, но по совершенно разным причинам.
Завязка вкратце такова. Террористы из ХАМАС похищают в Иерусалиме трех израильских подростков. Несмотря на беспрецедентные усилия по поиску пропавших, за которыми вся страна следила буквально в прямом эфире, ребят спасти не удалось. Их нашли убитыми. Это вызвало настоящую бурю протеста. Толпы израильтян вышли на улицы и скандировали "Смерть арабам!".
Их ярость вполне понятна. Собственно, сериал, который в русском переводе называется "Наши парни", правильнее было бы назвать "Наши мальчики" (на иврите он называется просто "הנערים" - мальчики), потому что речь идет в общем-то о детях, совсем молодых ребятах, которые не были еще какими-то бойцами.
Кем нужно быть, чтобы убивать детей? Разве эти изверги не заслуживают смерти?
Однако спустя двое суток происходит нечто, осложнившее и так непростую ситуацию еще больше. В иерусалимском лесу находят обгоревшее тело арабского подростка. Что это было - месть за троих убитых евреев? Криминальные разборки между арабами? Или, может быть, смерть по неосторожности? Учитывая, что парнишку похитили, увезли в лес и жестоко убили, версия с местью кажется наиболее вероятной. Во всяком случае родители арабского мальчика ни секунды не сомневаются, что преступление совершили евреи.
Но то, что очевидно для палестинцев, изначально относящихся с недоверием к Израилю, для самих евреев кажется немыслимым. Ведь речь идет не просто о какой-то уличной драке. Похищение и убийство, больше похожее на показательную жестокую казнь, это уже не банальный криминал, это терроризм. Невозможно представить, чтобы израильтяне, так много страдавшие от арабских террористов, сами могли бы поступать так же.
Впрочем, стоит заметить, что представить это трудно, но, пожалуй, все-таки не невозможно. Во всяком случае в истории еврейского поселенческого движения еще до создания Израиля были случаи, когда бойцы подпольных сионистских организаций практиковали откровенно террористические методы борьбы. Я писал об этом в отдельной статье. Почитайте вот тут, если пропустили.
Сериал "Наши парни" предлагает отвлечься от категорий "свои / чужие" и взглянуть на происходящее с общечеловеческой точки зрения. Грубо говоря, можно ли оправдать зло, если оно совершено кем-то из наших? Допустимо ли забыть о человечности, если речь идет о тех, кто нам не нравится?
И еще - в состоянии ли мы поверить во что-то ужасное о самих себе? В силах ли мы перешагнуть через свое нежелание принимать жестокую правду?
Израильтяне привыкли считать себя скорее жертвами терроризма и борцами с ним, а тут их же собственная Служба национальной безопасности Шабак упрямо сводит дело к тому, что убийцами были евреи. И возникает соблазн, подобно Биби, заявить о клевете и предательстве. Ведь так просто не может быть...
Но кто сказал, что евреи не способны быть убийцами? Кто сказал, что преступник, кем бы он ни был по национальности, может рассчитывать на снисхождение?
Разве закон не одинаков для всех?
Разве правосудие - это проявление антисемитизма?
Единственный персонаж сериала, лишенный всяческих предубеждений, это следователь из Шабак по имени Шимон, самый немногословный и, кажется, самый проницательный человек из всех, кто участвует в расследовании. Начальство, на которое давят политики, настойчиво требует от него искать подозреваемых в арабском секторе, ведь ситуация в стране и так взрывоопасная. Но Шимон уверен, что арабы тут ни причем. Он пытается остаться над схваткой, сохранить непредвзятость, как и подобает профессионалу. Хотя во взгляде его отлично читается, как тяжело ему противостоять общественному мнению.
Образ этот собирательный, такого человека в реальности не было. Но для рассказа истории он очень важен. Шимон по сюжету - человек из очень религиозной еврейской семьи. И давление он ощущает невероятное, поскольку его главными подозреваемыми являются трое молодых парней из среды ультраортодоксов. А это уже само по себе немыслимо.
Ну взгляните только на этих мальчишек. Они же просто заучки, хилые очкарики в мешковатых костюмах и до нелепости огромных шляпах. Они целыми днями просиживают в своих иешивах, читают и перечитывают Тору, молятся, внимают поучениям раввинов. Какие они к чертям убийцы, если их единственное оружие - выкрикивание каких-нибудь религиозных проклятий в адрес безбожников и язычников?
Создатели сериала специально усложняют нам задачу, показывая подозреваемых неуверенными в себе, заикающимися, психически нестабильными ребятами, вроде бы совершенно неспособными не то что на злодеяние, а вообще на какие-то решительные действия. Погружаясь в их личные истории, мы чувствуем к ним жалость. Мы почти уверены, что эти парни невиновны.
В одном из эпизодов раввин, родственник подозреваемых, спрашивает следователя Шимона, как он может охотиться на евреев.
Кто-то ведь должен, отвечает тот.
Да, но почему именно ты? Ведь ты же один из нас. Однажды тебе придется выбирать, с кем ты, с нами или с нашими врагами.
И это ключевой диалог, потому что именно он объясняет, как избирательно люди воспринимают законы. Одно и то же преступление простительно для своего, но наказуемо для чужого.
Никто не ждет от следователя правосудия. Все хотят только возмездия.
И в этом смысле речь, конечно, не о законах, а о застарелой межплеменной розни, при которой справедливость восстанавливается только кровопролитием. Но когда руководствуешься принципом "кровь за кровь", не разбирая виновности, цепочку взаимных расправ можно остановить только вырезав противников поголовно.
В арабской среде события развиваются еще более бурно и в совершенно противоположном направлении. Родители убитого палестинского подростка чувствуют гнев. Их сын не был боевиком, не был террористом. Он не причастен к похищению израильских парней. Почему именно он стал жертвой это отвратительной расправы?
Арабы не просто дискутируют, их кварталы буквально взрываются яростными беспорядками. Погибший подросток возводится в ранг мученика, шахида. Разъяренная толпа даже не позволяет отцу похоронить его на местном кладбище. Это уже не семейное дело, а останки приобретают символическое значение. Тело мальчика буквально выхватывают из рук отца, чтобы провести погребение на Храмовой горе в мечети Аль-Акса.
И эта буря не позволяет родителям достойно оплакать потерю сына, вынуждая их принять участие в протесте, произносить обвинения на камеру, требовать от израильского правительства казнить виновных.
Взгляд на события глазами палестинцев показан очень убедительно, поскольку автором сценария сериала был араб Тауфик Абу Вейл. Это было довольно смелым решением, которое вполне ожидаемо подверглось критике. Как и то, что название сериала пишется на английском, иврите и арабском, подразумевая, что для каждой стороны выражение "наши парни" будет иметь свой собственный смысл. Но если мы хотим понять другую сторону конфликта в мельчайших нюансах, мы вынуждены слушать людей, имеющих точку зрения, отличающуюся от нашей.
Например, в сериале звучит вопрос, который действительно очень популярен в арабской среде. Если правительство в соответствии с законом показательно разрушает дома арабских террористов, то почему то же самое не делается в отношении террористов еврейских? На самом деле с точки зрения рядового жителя палестинских территорий эта претензия звучит логично.
Как и ответ израильтян выглядит вполне обоснованно с их точки зрения. Разрушение домов - мера не наказания (террорист, живший в этом доме, как правило уже уничтожен или отбывает срок), а предупреждения для других. Те, кто собирается стать очередным шахидом, должны понимать, какая участь ждет его семью. В отношении евреев, где терроризм не является массовым явлением, такая тактика бессмысленна.
Но мне кажется, подобные вопросы очень важно задавать. Как минимум для того, чтобы проговорить ответ. А, помимо этого, еще и для того, чтобы обе стороны могли хотя бы ненадолго взглянуть на ситуацию глазами оппонента.
Однако, как я уже говорил, необходимо перешагнуть через свои предубеждения, чтобы поставить себя на место противника. И многие (слишком многие на самом деле) оказались на это неспособны.
Израильтяне, критиковавшие сериал, негодовали, что истории похищения и убийства еврейских мальчишек отведена лишь половина первой серии, а эпопее с расследованием гибели арабского парня посвятили весь сезон. Где родители наших ребят? - спрашивали режиссера Йосефа Седера и шоураннера Хагая Леви. Почему мы видим слезы и скорбь палестинцев и напрочь не оплакиваем своих?
Критики чуть более умеренные, сами отвечали на эти вопросы, что, мол, фильм снимался не для израильского, а для американского ТВ, зрители которого настроены гораздо более миролюбиво по отношению к палестинцам.
Важно оговориться, что в реальности приговор троим осужденным в 2014 году евреям многие восприняли, как несправедливый и политически мотивированный. Говорили, что признания из них, якобы, выбивали, а в целом парней всего лишь назначили крайними, чтобы умиротворить протестующих арабов. К этой версии, впрочем, вопросов не меньше, чем к приговору суда. Но я не берусь комментировать исторические события, в центре моего внимания история, рассказанная на экране.
Мне кажется, что сериал полезен именно израильтянам. Потому что он вскрывает глубоко укоренившиеся проблемы в нашей собственной психологии. Людям вообще свойственно мыслить привычными категориями. Давно сложившаяся картина мира кажется нам психологически безопасной. И мы готовы всеми силами противиться тому, что эту стройную картину ломает.
Мы воспринимаем сообщения о палестинских террористах как страшную подробность нашего привычного мира. В то же время рассказ о террористах из еврейской, да еще и чрезвычайно религиозной семьи, рушит устоявшуюся картину совершенно. Возникает понятное желание сказать, что это же всего лишь исключение, какая-то аномалия, не то что в палестинской среде. Зачем раздувать из этого целую трагедию? Ведь мы в большинстве своем совсем не такие. Ведь люди, вышедшие на улицы после похищения и убийства трех израильтян с криками "Смерть арабам!", явно не призывали к линчеванию всех без разбора. Это просто эмоции, не более того.
Да, мы не такие.
Но именно поэтому важно поднимать эти темы и как раз в такой беспощадной форме. Беспощадной к самим себе, чтобы этот шок заставил нас проснуться и взглянуть на себя непредвзято. Ведь только так человек и развивается, постоянно проверяя на прочность свою картину мира. Если она разбивается, мы выбрасываем осколки, которые не выдержали проверки, заменяем их другими, более устойчивыми, и складываем эту мозаику в новое панно до следующего теста.
В конце концов какое моральное право мы имеем осуждать арабский терроризм, если сами будем практиковать то же самое, да еще и покрывать виновных?
Я искренне не понимаю эту круговую поруку, когда говорят, что, мол, да, это сукин сын, но это наш сукин сын. Не понимаю, когда вполне законные действия следователя Шимона объявляют предательством. Соблюдение закона - это предательство? Разве убийца, увернувшийся от наказания, не бросает тень на нас всех? Разве не предаем мы самих себя, нарушая свои же собственные представления о гуманизме, справедливости и порядочности?
Да и вообще кто такие сегодняшние евреи? Закрытое местечковое сообщество или часть цивилизованного мира?
Создатели сериала (которых, кстати, израильский радикал Авиху Гамиэль объявил врагами, заслуживающими расправы) свою точку зрения высказали.
"В этой борьбе мы все жертвы и все преступники", сказали они.
А что думаете вы?
PS
После того, как в комментариях мне указали на неоднозначно воспринятый вердикт суда над тремя евреями, мне показалось важным внести небольшие изменения в текст статьи. И при этом возник новый острый вопрос: насколько художественное произведение должно придерживаться фактов, если рассказывает об исторических событиях? Допустимы ли вольности в сюжете, если авторы хотят заострить наше внимание на болезненной проблеме?
С одной стороны, вроде бы никто не возражает против свободы творчества. А с другой - может возникнуть сомнительный прецедент, когда в странах, где никогда не слышали об этих событиях, версию авторов фильма будут считать единственно верной.
В незначительных конфликтах от этого не было бы большого вреда, но в случае противостояния израильтян и палестинцев ситуация настолько сложна и эмоционально заряжена, что любая однозначно высказанная точка зрения неизбежно вызовет протесты - с той или другой стороны.
*Комментарии приветствуются, но каждый комментатор сам выбирает стиль общения: на вежливые высказывания реагирую с уважением, на хамство и агрессию отвечаю адекватно. Если не можете быть корректными, лучше ничего не пишите.
**Подписывайтесь на мой канал на Sponsr.ru, там еще больше интересного.
