В комментариях к статье «Добро и зло в контексте» подняли с читательницей очень интересный вопрос – а возможна ли так называемая «ложь во спасение», этично ли будет солгать кому-то ради его благополучия, душевного спокойствия и даже спасения жизни? Стоит ли ради всего этого пойти на заведомо неблаговидный поступок и солгать, исказить правду, имеющую прямое отношение к этому самому человеку?
Как я уже отметила в комментариях, мне кажется, что ложь не является таким нейтральным действием, знак которого определяется только по мотивам лгущего человека и по контексту ситуации. По моему мнению, лгать – плохо, так как это искажение правды явно причиняет ущерб человеку, для которого эта правда важна. И «лгать во спасение», как я думаю, так же невозможно, как и делать зло во имя добра – эта конструкция представляется мне и деструктивной, и избыточной.
Почему? Потому что, как и в концепции «зло во имя добра», в концепции «ложь во спасение» существует одно, довольно сильно смущающее меня обстоятельство. Актор, то есть тот, кто делает это самое зло, или, как в данном случае, говорит ложь, слишком много на себя берет. Он ни на секунду не сомневается, что его ложь действительно кого-то спасет, утешит, успокоит, даст облегчение. Он принимает решение солгать, предполагая, что лучше самого человека, которому лжет, знает, что для него будет этим самым спасением. В этом решении мне видится и высокомерие, и признание своего мнения чем-то более значимым, чем мнение второго человека о своем собственном благополучии. Получается, что, солгав, вы как бы решаете за человека, что ему будет лучше.
А будет ли на самом деле лучше – очень большой вопрос. В трагическом примере из книги, который привела читательница, если оставить в стороне вообще весьма спорные истоки возникшей ситуации, ложь не спасла в итоге ребенка – тогда какой в ней был смысл? Похожий результат слишком часто бывает и в нашей обычной жизни, когда мы вдруг почему-то решаем, что спасаем кого-то – в итоге никто никого не спасает, и ложь просто является бессмысленной.
Бывает даже наоборот, что правда в какой-то ситуации оказалась бы более целительной и освобождающей. Например, когда мужчина честно признается жене, что разлюбил ее и уходит к другой, вместе того, чтобы годами лгать ей ради ее спокойствия и изменять. Женщина, таким образом, просто не тратит впустую время своей жизни на нелюбящего ее человека, может встретить другого и жить все это время счастливо.
Если мы лжем человеку ради его спокойствия, возможно, человек почувствует этот обман и забеспокоится еще больше. А горькая правда, возможно, наоборот, даст человеку повод переосмыслить свою жизнь, взглянуть на нее по-другому, переоценить свои отношения с близкими и понять какие-то очень важные для себя вещи. Например, пристально взглянуть на свои недостатки, увидеть их и понять, что даже несмотря на них близкие люди всегда продолжали его любить.
Если мы говорим человеку правду, мы даем ему выбор, что ему дальше с этой правдой делать. Да, возможно, она его расстроит, но тогда, думаю, нужно поставить вопрос – почему она его расстроила? И дальше помогать человеку именно с теми вещами, которые стали причиной его расстройства. Мне это кажется более существенной и важной для человека заботой, чем если просто ему солгать ради его спокойствия. В этом гораздо больше любви, больше внимания, больше сопереживания.
А ложь ради спокойствия или спасения просто занимает у вас меньше времени и хлопот, поэтому солгать и кажется таким естественным выбором. Но такая ложь, на самом деле, никого не спасает, не успокаивает и никому не помогает, кроме вас самих. Возможно, вы боитесь встретиться с эмоциями человека, узнавшего правду, не чувствуете в себе достаточно ресурсов, чтобы контейнировать их и пройти вместе с человеком сложный путь принятия. У вас может быть множество причин для «лжи во спасение». Просто надо понимать, что, когда вы таким образом лжете, вы лжете, прежде всего, ради себя.
