В студенческую пору снимали мы с подругой комнату у пожилой пары. За жильё просили немного, готовили мы сами себе, было только одно условие - с 10:00 вечера до 6:00 утра в доме должно быть тихо. У хозяина отработанный десятилетиями режим сна.
В общем и целом, нам жилось хорошо. Хозяева не лезли к нам, мы старались не мешать им. Так прошло почти полгода.
В конце февраля у Ивана Афанасьевича прихватило сердечко и в доме начали твориться странности.
Началось, пожалуй, с того, что, когда Ивану Афанасьевичу стало плохо и приехавшая врачи приняли решение вести больного в стационар, его погрузили на носилки, а вынести из квартиры не получается. Теоретически носилки должны с лёгкостью пройти в дверь, но они упираются в стену и не проходят. Вынести старика получилось только с третьего или четвёртого раза.
Людмила Васильевна списала всё на то, что врач с санитаром неумехи. Она уехала вместе с мужем, но через пару часов вернулась - в палату женщину не пустили.
Хозяйка лично закрыла входную дверь (она всегда следила за тем, чтобы дверь была заперта на все запоры), сняла верхнюю одежду, обувь прошла в кухню, включила чайник. Вдруг резко, как будто мощнейшего порыва ветра, распахнулась входная дверь.
Но ведь такого быть не может! Женщина помнит, что закрывала дверь. Испугалась, но попыталась успокоить себя:
- Я, наверное, в таком состоянии, что не до конца закрыла засов, ключом пошевелила, но не провернулась.
Людмила Васильевна пригласила нас с подругой выпить с ней чаю.
- Вы же привыкли поздно ложиться, посидите со мной, - попросила хозяйка, - что-то мне как-то не уютно без деда.
Мы мало общались с хозяином (он был глуховат и неразговорчив) нам с подругой тоже было неуютно. Такое впечатление, что в доме внезапно пропало что-то важное и ценное. Сидим чай пьём, пытаемся общаться, но разговор не клеится. Хочется поскорее уйти свою комнату, закрыться и спрятаться под одеялом, но тело не слушается. Только рука автоматически подносит кружку с чаем губам.
Внезапно разлетелось на куски стекло в окне. Все бы ничего, да этого было время, когда про пластиковые окна еще не слышали и стояли обычные окна с двойными рамами. И разбилось не внешнее стекло, а внутреннее.
Людмила Васильевна вздрогнула, посмотрела на нас и заплакала:
- Ванечка умер.
Я невольно посмотрела на часы было 22:38. В это время и умер Иван Афанасьевич. Как объяснить это я не знаю.
История от Инессы Немцовой