В предыдущих двух сериях мы говорили о путях правителей-полководцев, что вели свои армии к тем целям, которые они именовали как великие свершения.
В древности не только товары перемещались по артериям на берега Тихого океана, Центральную Азию, Индию, Персидский залив и Средиземноморье, но и идеи. И среди самых мощных идей были те, которые касались самого ценного в человеческих сообществах - божественного. Интеллектуальный и религиозный обмен между регионами всегда был оживленным и опасным. Теперь он стал более сложным и конкурентным. Местные культы и верования вошли в контакт с установившейся общей месопотамский цивилизационной мыслительной системой - космологией. Все эти идеи буквально сплавлялись, перемешивались друг с другом, как в огромном котле.
В то время как Александр Великий и его кампании принесли греческие идеи на Восток, мысли и идеи с Востока двигались в обратном направлении. Идея буддизма быстро прошла через всю Азию, особенно после того, как ее приверженцем стал правитель империи Маурьев с 273 года до н. э. по 232 год до н. э., Ашока, который обратился в буддизм. Поздние буддистские писания, сообщали, что к концу своего правления царь Ашока, преподнося щедрые дары в пользу буддийской общины для процветания учения Будды, разорил государственную казну. Но те же надписи свидетельствовали о множестве людей соблюдавших принципы и догмы буддизма в то время. Их можно было найти на всем пути до самой Сирии и даже дальше.
Определенные сходства с буддизмом имели верования отдельных малых сект, разбросанных по всему востоку. Даже в далекой от Индии Александрии в учении «терапевтов» имели место быть аллегорические высказывания, преданность просветлению, достигаемому через молитву, и отстранение от себя самого для достижения внутреннего спокойствия, которые и можно объяснить влиянием буддизма.
Конечно, неоднозначность и незначительность находимых источников затрудняет определение степени распространения нового восточного учения. Местные правители должны были сами решить: допускать, терпеть его, принять и поддерживать, или искоренить. Одним из последних свой выбор сделал бактрийский царь Менандр в I веке до нашей эры, потомок одного из людей Александра Великого. И на северной границе Бактрии с Кушанами (современный Туркестан) современные исследования открыли одно из самых отдаленных поселений, где остановились приверженцы этого учения.
Вполне было достаточно того активного миссионерского продвижения, чтобы убедить правителей искать просветления через буддистские практики.
Все интеллектуальные и теологические пространства этого Великого пути – Восток-Запад – были полны народа.
Божества, культы, священники и местные правители буквально «толкались» друг с другом. Это было время, когда общество было весьма восприимчиво к объяснениям разного рода, от мирских до сверхъестественных, а религия предлагала решение множества проблем. Но борьба между различными конфессиями носила политический характер. Во всех религиях, независимо от их происхождения – были ли они родом из Индии, как индуизм, джайнизм и буддизм, или из Персии, как зороастризм и манихейство, или появились западнее, как иудаизм и христианство, а со временем и ислам, – триумф на поле боя или за столом переговоров сопровождался демонстрацией культурного превосходства и божественного благословения. Но какие бы народы не меняли друг друга, традиционно не менялось и щепетильно-деликатно сохранялось устойчивое убеждение, что общество, защищенное и благословленное правильным богом, процветало, города и государства пребывали в достатке. У правителей, пример тому Великий Кир, были достаточно сильные аргументы («закон медян и персов»), для экономической поддержки правильных богов и строительство роскошных храмов и алтарей для отправления культа. Иногда новые религиозные практики способствовали утверждению власти правителя.
Так, правители Кушанской империи, которая в первых веках нашей эры простиралась от северной Индии и занимала большую часть Центральной Азии, взяли под свое покровительство буддизм, приветствовали постоянное развитие буддистских идей. Ее, но в то же время. Для правящей династии это было важно, поскольку было необходимо дать обоснование превосходства чуждых для данной местности идей. И если вышеупомянутый Менандр отчеканил монеты, на которых значилось, что он не только временный правитель, но еще и спаситель, то династия Кушан пошла гораздо дальше. Поддержанный правителями культ утверждал их божественное происхождение и способствовал укреплению власти; функции правителя, представляемого культом как спаситель и проводник в следующую жизнь, сближает его с оформляемым образом в Старом и Новом Завете. Буддизм был сродни революции для I века нашей эры: преобразование происходило таким образом, что вера формировала повседневную жизнь своих приверженцев.
Основы учения Будды в традиционной форме очень просты. Они пропагандируют уход от страданий, что должно привести к состоянию покоя (нирваны) путем следования благородному восьмеричному пути. Путь к просветлению не требовал привлечения третьих лиц и не затрагивал материальный и физический мир каким-либо образом. Путь был исключительно духовным, метафизическим и исключительно индивидуальным. Все изменилось кардинальным образом, когда появились новые способы достижения состояния измененного сознания. Организовывались специальные места, в которых достижение просветления и сам буддизм выглядели бы более убедительно, для чего возводились ступы-реликварии, чаще полусферической формы, связанные с почитанием Буддой. Они стали объектами паломничества, а тексты, в которых говорилось, как следует вести себя в таких местах, делали буддизм более реальным и ощутимым. Часто привлекались для культовых празднеств музыканты, играющие на «барабанах, рожках и раковинах, свирелях, флейтах, лютнях, гонгах, арфах, гитарах и цимбалах», которые должны были помочь преданному приверженцу достичь Будды. Это были преднамеренные попытки сделать буддизм более заметным и более конкурентоспособным в «шумной» религиозной обстановке.
Более всего пропаганде буддизма религии способствовали конкретные материальные действия. Ими, прежде всего, были, крупномасштабные ирригационные проекты в долинах, особенно в долинах, где не хватало природной воды: среднеазиатские пустыни современных Таджикистана и южная часть Узбекистана. Возведенные монастыри, такие как комплекс Кара-Тепе, стали приютом для ученых, которые занимались компиляцией буддистских текстов, их копированием и переводом на местные языки. Это и демонстрация расширения и улучшения культурного обмена, и доступность более широкого круга адептов к новому учению и, вслед за ними, оживление торговли. Коммерция позволила вере свободно распространяться.
Вскоре идеи и практики буддизма через горы Памира распространились на восток и достигли Китая. К началу IV века нашей эры буддистские святилища стали встречаться по всей провинции Синьцзян на северо-востоке Китая, примером могут служить пещеры Кизил в бассейне Тарима, которые включают в себя залы поклонения, места для медитаций и просторные жилые помещения. До тех пор Западный Китай был буквально усеян местами, которые превратили в святилища, например, в Кашгаре, Куче и Турфане. К 460 году буддистские практики и искусство стали частью культуры Китая, вполне успешно конкурируя с традиционным для данной страны конфуцианством.
Целые скопления пещер вокруг Персидского залива, наряду с находками около Мерва в современном Туркменистане и надписями в самом сердце Персии, говорят о способности буддизма конкурировать с местными верованиями. Засилье заимствованных слов в Парфянском царстве говорит об интенсивном обмене идеями в этот период.
Дифференциация торговых потоков, по которым шли иные товары, продвижение адептов новой религии в лице купцов привели к затуханию или к полному забвению старых нахоженных дорог и, наоборот, к налаживанию и освоению других транспортных артерий. Географическое положение Персии заставило ее искать и идти по другому пути. Когда самосознание персов вновь заявило о себе, то для ее экономики, политики и культуры настала пора возрождения. Из-за последовавших жестоких преследований в отношении буддистов ступы, построенные вдоль дорог на персидской территории, оказались покинутыми и разрушены.
По всей Евразии возникали и исчезали религиозные верования. Их представители сражались друг с другом за лояльность и авторитет. Общение с божественными силами было чем-то большим, нежели необходимость вмешательства в повседневную жизнь, – это стало вопросом спасения или вечного проклятья. Конкуренция стала жесткой.
В Сиро-Палестинском регионе ситуация вызревала почти аналогичная, но стимулированная иным учением. Первые четыре столетия первого тысячелетия, когда из Палестины по Средиземноморью и Азии стало стремительно распространяться христианство, ожесточенные религиозные войны стали вестись повсеместно.
Решающий момент наступил, когда власть захватила династия Сасанидов, свергнув правящую династию в Персии в ходе восстания. Они убивали соперников и искусно поддерживали сумятицу, возникшую после военных неудач на границе с Римом и по всему Кавказу. После захвата власти в 224 году нашей эры Ардашир I и его преемники приступили к полномасштабной трансформации государства. Они утвердили четкую линию национального самосознания и особенно выделили крепкие связи государства с великой империей персов древности, основываясь на физических и символических образах прошлой истории. Исторически базовые места древнего Ирана, такие как Персеполис, столица империи Ахеменидов, некрополь Накше-Рустам, который ассоциировался с великими царями Дарием и Киром, были использованы для целенаправленного усиления культурно-религиозной политики. Учение Заратустры (или Заратуштры) продвигалось за счет остальных. Новые надписи, монументальная архитектура и резьба на камне – словно воспоминания о славном прошлом. Хотя персидские правители столетиями проявляли толерантность в вопросах веры, что позволяло разным конфессиям сосуществовать достаточно мирно.
Древним грекам он был известен как Зороастр – великий персидский пророк, который жил около 1000 года до нашей эры, если не раньше. Его учение гласило, что во Вселенной существуют два основных начала (духа) – Ахура Мазда (Господь мудрый) и Ангра-Майнью (враждебный дух), которые находятся в постоянной борьбе. Было важно поклоняться первой силе, которая отвечала за порядок. Разделение мира на благотворные и нежелательные силы распространялось на все аспекты жизни, в том числе классификацию животных. Ритуальное очищение, прежде всего через огонь, – важная часть зороастрийского поклонения. Ахура Мазда как символ веры может принести «добро от зла, свет от тьмы» и спасение от демонов. Эта космология позволила Сасанидам связать свое правление с золотыми временами древней Персии, когда великие цари заявляли о своей преданности Ахуре Мазде. Но также это дало возможность задать настрой на военную и экономическую экспансию: постоянный акцент на борьбе подготовил умы для битвы, в то время как сфокусированность на порядке и дисциплине подчеркнула необходимость административных реформ, которые стали основой возрождающегося государства. Зороастризм включал целый набор верований, которые отлично сочетались с военным характером обновления империи.
Ардашир I и его сын Шапур I присоединяли к империи города-оазисы, торговые пути и даже целые регионы или же принуждали их к сотрудничеству. Когда Сасаниды захватили власть, приверженцы зороастризма позиционировали себя как приближенных к власти и сделали многое для того, чтобы сосредоточить административную власть в своих руках за счет других, менее многочисленных религиозных верований. Такая политика проецировалась и на новые районы, попавшие под контроль персов.
Во времена Шапура I продвижение зороастризма сопровождалось подавлением местных культов и враждебных воззрений, которые были отвергнуты как учения зла. Иудеи, буддисты, индуисты, манихейцы и представители прочих религий преследовались; места отправления культа были разграблены, «идолы разрушены, святилища демонов снесены и превращены в храмы богов. Среди тех, кто особенно подвергался преследованию и жестокому обращению, значились назареи и христиане, как коренное население империи Сасанидов.
Расширение Персии сопровождалось усилением ценностей и верований, которые представлялись как традиционные и необходимые для политической и военной победы. Одной из причин, почему зороастризм настолько прочно вошел в сознание жителей Персии III века, была реакция на быстрое распространение христианства по торговым путям с Запада, так же как в свое время распространялся буддизм на Востоке. Резкая драматизация зороастрийской философии именно в это время была ускорена враждебной реакцией по отношению к христианским идеям и мыслям, которые привезли торговцы и заключенные, переселившиеся в Персию после депортации из Сирии. Такая религиозно-политическая ситуация провоцировала появление и синкретических учений, каким стало манихейство. Смесь идей буддизма, зороастризма и христианства составили учение харизматичного пророка Мани. Но если в первые годы Шапур I принимал и отстаивал эти идеи, то позднее его учение было признано подрывающим основы, вредным и опасным, а его приверженцы жестоко преследовались.
Каждый аспект раннего христианства был связан с Азией.
Географически христианство происходило из Иерусалима, именно там располагались места, связанные с рождением, жизнью и распятием Иисуса. Теологической и духовной базой христианства был иудаизм, возникший в Израиле и во время исхода и распространившийся в Египте и Вавилоне. Его история была сформирована воздействием пустынь, наводнений, засух и голода, что было нехарактерно для Европы. Иудаизм трех последних веков до христианства претерпел фундоментальные изменения богословского содержания. Дуалистическое понимание Божественной истории Творения, добра и зла, стали историческими предпосылками появления христианского учения. Потому, в начале своего пути развитие христианства было куда более многообещающим на Востоке, чем в районе Средиземноморья, где оно распространялось только морскими путями, но никак не духовно.
Сначала римские власти не отделяли иудеев от христиан. Они были озадачены преданностью и страстью его самых ранних последователей. Плиний Младший, к примеру, писал императору Траяну во II веке, чтобы спросить совета, что делать с христианами, которых привезли ему из Малой Азии. «Я никогда не участвовал в процессах над христианами, – писал он, – поэтому я не знаю, какой тип наказания к ним применять и насколько тщательно следить за их деятельностью». Некоторых из них он казнил, поскольку полагал, «что независимо от их верований их упрямство должно быть наказано». В ответ император посоветовал быть терпимым, не искать христиан специально и разбирать каждый случай отдельно, «так как невозможно определить набор правил, которые можно было бы применять независимо от обстоятельств дела». «Но ни в коем случае нельзя исходить из слухов или анонимных обвинений. Поступая иначе, – писал он несколько надменно, – мы поступаем совсем не в духе нашего времени».
Все более глубокое проникновение христианства в римское общество, может послужить объяснением наступившего, начиная со II века, жестокого преследования тысяч христиан. Зачастую такие убийства были частью развлечения толпы.
В память о мучениках, которые потеряли жизнь из-за веры, был создан обширный свод текстов. Например, Тертуллиан (160–225 годы нашей эры) буквально умолял: мы, христиане, «живем рядом с вами, делим с вами еду, одежду, обычаи, у нас такие же потребности, как и у вас». «Только потому, что мы не посещаем римские религиозные церемонии, – писал он, – не означает, что мы не люди. Или у христиан другое устройство зубов, другие рты и другие, склонные к кровосмесительному блуду жилы?».
Изначально христианство распространялось на восток через еврейские общины, которые после изгнания из Вавилона жили в Месопотамии. Информация о жизни и смерти
Иисуса доходила до них не в греческих переводах, которые изучали новообращенные адепты на Западе, а на арамейском языке, языке самого Иисуса и его учеников. Так же, как и в Средиземноморье, торговцы сыграли важную роль в евангелизации на Востоке. Из-за своего расположения на перекрестке дорог особенно значимым в этом процессе стала Эдесса (современный город Урфа на юго-западе Турции).
Очень скоро евангелисты добрались до Кавказа.
Погребальные ритуалы и надписи на захоронениях в Грузии говорят о том, что там существовали общины новообращенных евреев.
С первыми поселениями еврейских ремесленников и торговцев можно связывать появление еврейских общин на территории Грузии основали именно во Мцхете. В эллинистическую эпоху еврейские кварталы стали возникать в ряде древних городов восточной Грузии: Мцхета, Урбниси, Одзрахе. Скудные археологические данные и легенда о св. Нине фиксирует долговременность еврейских поселений в Грузии и начало христианского времени. В истории деяний святой Нины (IV-V вв. н.э.) говорится о нескольких поколениях грузинских евреев (I-IV вв. н.э.), названы их конкретные имена, они знали еврейскую грамоту и тесно были связаны с еврейской диаспорой Вавилона, Рима, Антиохи и особенно с Иерусалимом.
Вскоре христианские общины появились в районе Персидского залива. Шестьдесят захоронений возле Бахрейна, вырезанные прямо в камне на берегу, показывают, как далеко зашли религиозные верования к началу III века. Встречались в Персии высокопоставленные христиане, например, римлянка по имени Кандида, которая была любимой фавориткой при дворе, но после того как она отказалась отринуть свою веру, она стала мученицей, тем самым подтверждая слухи о кровожадности шаха и его окружения. Утверждение зороастрийских ценностей стало государственной политикой, столпом, поддерживающим империю Сасанидов» и жесткая реакция зороастрийских священнослужителей стала ответом на увеличение присутствия христиан в Персии в середине III веке, почти повторением римских событий.
Была запущена целая серия цепных реакций, конкуренция за ресурсы и военное противостояние стимулировали развитие сложных религиозных систем, которые давали только видимость победы и успеха, но напрямую отрицали достижения враждебных соседей.
Усиление государственной власти, самоуверенное духовенство, роль которого в обществе стала более политизированной, как в Персии, так и в Риме становится все более значимыми в борьбе за идеи.
Нет до сих пор точных сведений, при которых правители Кавказа приняли христианство. Условия принятия армянским царем Трдатом III христианства в самом начале IV века были описаны несколько позже.Но есть более точные, почти хроникальные повествования принятия христианства Константином Великим.
Решающий момент наступил во время гражданской войны, когда Константин победил своего соперника Максенция на Мильвийском мосту в Центральной Италии в 312 году нашей эры. Традиция рассказывает, что незадолго до этой битвы Константин смотрел в небо, увидел знак в форме креста прямо над солнцем и услышал слова: «Со знаком этим ты победишь». Полное значение произошедшего стало понятно после того, как он увидел сон, в котором ему явился Иисус и объяснил, что с помощью креста он победит всех своих врагов. По крайней мере, именно так многие предпочитали трактовать произошедшее. Христианские источники показывают, с каким энтузиазмом император взялся за развитие христианства за счет других религий. Новый город Константинополь не был «загрязнен алтарями, греческими храмами или языческими жертвоприношениями», зато обогащен «прекрасными домами молитвы, в которых Бог обещал благословить усилия императора»; известные центры отправления культов были закрыты императором, а оракулы и прорицатели, очень характерные для римской теологии, были запрещены. Обычные жертвоприношения перед официальными событиями также были объявлены вне закона, а языческие статуи были сброшены и тоже оказались под запретом.
Тем не менее, принятие Константином христианства привело к значительным изменениям в Римской империи. На поддержку развития христианства по всей империи тратилось огромное количество ресурсов, Иерусалиму были выделены для проведения грандиозных строительных работ щедрые пожертвования. Если Рим и Константинополь являлись административными центрами империи, то Иерусалим должен был стать духовным центром. Некоторые части города разровняли, а земля, на которой стояли языческие храмы, была извлечена и отнесена как можно дальше, так как она была «запятнана, как будто на ней поклонялись дьяволу». При раскопках было найдено множество святынь, включая пещеру Рождества, которая была восстановлена, так же как «возродился Спаситель».
Константин лично контролировал эти работы, указывая, какие материалы надлежит использовать во время постройки храма Гроба Господня. Император делегировал выбор тканей и настенных украшений, но хотел лично выбрать тип мрамора, который будет использоваться при возведении колонн. «Я хотел бы знать ваше мнение, – писал он Макарию, епископу Иерусалимскому, – стоит ли обшить потолок панелями или украсить совсем в другом стиле, и если обшить потолок панелями, следует ли украшать его золотом». «Такой выбор, – продолжал он, – требует личного одобрения».
Знаменитые преобразования Константина положили начало новой главе в истории Римской империи, хотя христианство при нем не еще стало государственной религией до конца, но послабления ограничений и наказаний открыли новые возможности для новой веры. Это были отличные новости для христиан на Западе, но привело к катастрофе для христианства на Востоке. В словах отдельного послания Константина правителю Персии Шапуру II: «Я вверяю этих людей вам и вашей защите… относитесь к ним с добротой, и вы поймете, что их непоколебимая вера принесет пользу, как вам, так и нам», - прозвучала угроза. Константин отвечал незамедлительно и жестоко на все попытки Шапура II изменить баланс сил на Востоке. Воспользовавшись отсутствием Константина на Дунае, предпринял внезапную атаку на Кавказе, сместив местного правителя и посадив на его место своего человека.. Он собрал огромную армию и велел епископам сопровождать его. Была изготовлена точная копия Скинии, которая использовалась для размещения Ковчега Завета. Затем он объявил, что хочет провести карательную операцию в Персии и креститься в реке Иордан. И Восток ждала кровавая баня – таков стал результат принятия Римом христианства. Гонения, учиненные шахом, напрямую были связаны с тем, что Константин продвигал Римскую империю под христианскими лозунгами. До крещения Константина образ Римской империи был достаточно четким. Но теперь император и его последователи стремились защитить не только Рим и его жителей, но и всех христиан в целом.
Будущее христианства на Востоке оказалось под угрозой. Вопрос заключался в следующем: сможет ли учение Христа пережить еще одно испытание, с которым ему пришлось столкнуться в Азии – появление пророка Мухаммада и его учения?
Монастырский буддийский комплекс был открыт и интерпретирован как буддийский монастырь А. С. Стрелковым в 1926; в 1961–91, 1994 изучался экспедицией, возглавляемой Б. Я. Стависким, с 1996 – узб.-япон. экспедицией под рук. Ш. Р. Пидаева и К. Като. Комплекс занимает трёхглавую возвышенность (пл. 8 га). На склонах юж. и зап. холмов – разновременные небольшие монастыри (сырцовые постройки и дворы, примыкающие к пещерам, вырубленным в песчанике). Эта традиция восходит к наземно-пещерным монастырям Зап. Индии 2–1 вв. до н. э. На сев. вершине – обширный наземный комплекс: вокруг прямоугольного двора – монашеские кельи, помещения для проведения ритуалов и собраний.
Появление армянской христианской часовни в селении Нюгди (Южный Дагестан), по преданию связано с именем христианского епископа Григориса. Это реальная историческая личность – он приходился внуком Григория-просветителя. Согласно историческим сведениям, в 313 году царь Урнайр (из династии Аршакидов) вместе со своим войском принимает крещение от Святого Григория на реке Евфрат. С этого времени христианство провозглашается государственной религией Кавказской Албании. С помощью новой религии Урнайр рассчитывал, во-первых, объединить разноплеменное государство, а во-вторых, противостоять зороастрийской Персии. Внук Григория просветителя Григорис по просьбе Урнаира был рукоположен в епископы Албании и Иверии. Прибыв в Албанию из Армении, епископ Григорис рукополагал местные народы и убеждал их служить святым. В 337 (или 338) году епископ Григорис принял мученическую смерть от рук маскутского царя Сенесана (Санатрука). Маскуты (машкуты, массагеты) жили на западном побережье Каспийского моря от Дагестана, до Апшерона (ныне в окрестностях Баку сохранилось село Маштаги, в этом названии зафиксировалась память о былом могуществе маш(с)кутов). Царь маскутов Санесан принял Григориса за специально подосланного шпиона и приказал казнить. Предание отмечает, что казнили Святого Григориса, спустив лошадь по берегу моря, к хвосту которой привязали мученика.
С этого времени на территории Грузии формируется самобытная еврейская община, с присущим ей особым укладом жизни и четко выраженной национально-этнической самоидентификацией. Сохранившаяся и употребляемая в наши дни историческая топонимика Мцхеты связана с еврейской диаспорой. Это предположение подтверждается результатами раскопок, в ходе которых были обнаружены памятники с надгробными надписями, выполненными на арамейском языке еврейским квадратным письмом
