Она и сама не знала, была она пленницей или госпожой, отвергнутой одиночкой или предводительницей. Она не помнила, где началась ее история, не помнила своего прошлого, не помнила своего имени. Помнила только горы и их… В тот момент, когда стая окружила девушку, она подумала, что умирает. Паники особенной не было, слишком сильным было замешательство о самой себе. В этот момент даже возможная смерть казалась мелочью на фоне огромной пустоты внутри. Очень быстро она поняла, что нападать на нее никто не собирается.
Волков было очень много, они всегда ее сопровождали, куда бы она не пыталась направиться. Можно ли было винить людей за то, что они опасались странную темноволосую девушку и пытались обойти ее стороной? Волки были злыми и кровожадными, поджарыми, как после длинной и голодной зимы. Они рычали, хоть и не пытались ни на кого нападать. Но все же одного их вида хватало, чтобы люди разбегались в стороны, видя издалека. Иногда убегающие люди оставляли свою поклажу, и в таком случае она могла поесть настоящей домашней еды, но в большинстве случаев ей приходилось искать себе пропитание самостоятельно. Пару раз волки пытались делиться с ней добычей, но отвращение и страх были так сильны, что она не решалась есть мертвых животных. Она помнила и знала, как их готовить, как сдирать шкуру и много других полезных вещей, и оттого злилась на себя еще сильнее, чем раньше. Как можно помнить такую ерунду, но забыть все про себя саму?
Даже лицо, которое отражалось в лужах, было ей не знакомо. Чужое. Бледное и изможденное, по бокам висели черные волосы, спутанные и неаккуратные, и из-за них лицо казалось еще более бледным. Глаза же были почти такими же темными, как и сами волосы, и если в начале пути они смотрели на мир с надеждой, то уже через пару недель блужданий горели ненавистью.
Но кого она на самом деле ненавидела, она и сама не понимала. Людей, которые шарахаются от нее и пытаются сбежать, как только увидят животных? Самих волков, которые, как привязанные, не оставляют ни днем, ни ночью? Или саму себя, такую потерянную и бестолковую? Может быть, она сама когда-то была волчонком, волей судьбы ставшим человеком? По крайней мере повадки у нее были вполне себе подходящие. Девушка иногда разговаривала сама с собой, чтобы только удостовериться в том, что все еще остается человеком. Волки же будто внимательно слушали и понимали, но ответить, конечно, не могли.
В конце концов девушка перестала предпринимать попытки приблизиться к деревням или к людям. Все равно в этих местах она могла встретить только ненависть и страх. Постепенно ей становилось все более и более комфортно с волками, в отличии от людей. Девушка уже различала своих спутников, поняла, что есть один вожак, даже про себя давала им какие-то несуразные клички, не называя их вслух. И тяготилась тем, что у нее самой никакого имени не было. Нет, наверное, оно все же было когда-то давно, в другой жизни, и сейчас было так же скрыто от нее, как и имя любого незнакомца на пути.
Потому однажды ночью, когда она лежала прямо на траве в окружении своих хвостатых друзей, девушка решила сама придумать себе имя. Почему бы и нет? Все имена кем-то когда-то были придуманы. В голове все же были некоторые имена, которые она где-то услышала или помнила откуда-то, потому сейчас она их перебирала, будто пробуя на вкус.
И в конце концов выбрала.
Ждана.
Где-то же ее должны были ждать, искать? Или нет? Что ж, по крайней мере этим волкам она определенно для чего-то была нужна. Со временем девушка поняла, что животные будто слышали ее мысли и даже просто чувства. Когда она замерзала, один волк или сразу несколько прижимались к ней, стараясь согреть. Когда она была голодна – приносили что-то съестное. Даже грибы, орехи да ягоды на ветках как-то умудрялись приносить ей, когда поняли, что не хочет есть животных.
- Может быть, вы для меня и дом найдете? – спросила она в какой-то момент почти что в никуда. Девушка понимала, что у волков никакого дома нет, потому и найти дом для нее они вряд ли смогут. Но самый крупный волк сначала рыкнул что-то, а чуть позже, когда она никак не отреагировала, начал тянуть за юбку.
- Домой что ли поведешь? – улыбнулась Ждана и встала.
Тот побежал прочь от тропинки, девушка отправилась за ним, а следом – вся волчья стая. Дорога вела через лес, и очень скоро дорога потерялась из виду. Было жутковато, потому что дело было очень уж ранним утром, когда еще не рассвело, потому кругом царила тишина и сумрак. Только их странная компания двигалась куда-то мимо деревьев, потому что дневные обитатели еще не встали, а ночные уже ушли на покой.
Еще чуть погодя девушка поняла, что дорога их шла к какой-то одинокой скале. Или просто мимо? Солнце вставало как раз за ней, и девушке странно было идти в тени камней. Очень уж высокой была скала, далеко отбрасывала тень… Но что там могло заинтересовать волков? Она совсем не была похожа на какое-то безопасное пристанище. Разве что от людей – сюда вряд ли кто-то когда-то забирался. Но это и радовало.
Между тем волки явно знали, куда идут, двигались целенаправленно и даже будто бы спешили. Торопились показать ей ее будущее жилище? Может, и так.
Наконец деревья немного расступились, и Ждана могла увидеть то, что направлялись они к пещере. Она была узкой и высокой, больше походила на кривую трещину, чем на проход, но все же была слишком широкой, чтобы им являться. Внутри было темно и жутко, по крайней мере с расстояния.
Животные начали один за другим скрываться в этом проходе. В конце концов осталась только одна Ждана. У нее было ясное чувство, что она сейчас стоит на пороге чего-то нового, пугающего и неизведанного. И в то же время притягательного. Что может случиться плохого? Она и так уже странствует в компании волков, не помня, кто она и где. Одежда грязная и местами рваная, ноги сбиты, живот все время урчит от голода, люди сторонятся.
Даже смерть казалась уже не самым плохим вариантом, только врожденное чувство самосохранения заставляло ее идти вперед. Тогда она еще сама не знала, куда идет. И только сейчас поняла – волки ее вели именно сюда. Пока она размышляла, один из стаи выскочил обратно из пещеры и потянул ее за собой.
И Ждана шагнула вперед.
