Еще бы, ведь стиль его живописи стал символом целой эпохи, именуемой "модерн", "югендстиль", "арнуво".
Чересчур красивый, чересчур витиеватый и декоративный, чересчур сахарный... Он во всем "чересчур", в общем-то как и любит модерн, с его плавными, тягучими линиями, гирляндами орнамента и прекрасными роковыми красавицами.
Это, конечно, АЛЬФОНС МУХА, приторная сладкость которого мне ну совсем никак не резонирует (с легкостью и радостью заменяю кусок любого торта на сыр или котлетку).
Вот и сегодня мне хочется показать вам ДРУГОГО МУХУ. Муху - символиста, мистика, глубокого и философичного.
Но все равно всегда эстета. Сладко-приторного ("сладкий" - это эпитет Мухи).
Вообще, это очень интересно, ведь художник славен своими рекламными плакатами и театральными афишами, разного рода ювелирными украшениями (т.е по большому счету прославился как дизайнер и именно эти его работы стали эталоном стиля модерн). Можно, конечно, еще вспомнить его "Славянскую серию", но ее видели единицы.
То, о чем пойдет речь сегодня видело еще меньше народа. Но сперва расскажу один момент его биографии:
Альфонс Муха увлекался спиритуализмом (он был знаком с работами Елены Блаватской, которая жила какое-то время в Нью-Йорке, в Лондоне и несколько месяцев в Париже), оккультизмом, теософией и эзотерикой. А в 1898 году стал масоном (сперва в качестве художника, позже должен был возглавить конгломерат чехословатской ложи). Неожиданно, да?!
Уточню, масоном Муха стал в 1898 году, т.е за несколько месяцев до того, как начал работу, тататаДам, над иллюстрациями к книге "Отче наш" или "Le Pater", выпущенную в 1899 году в Париже в издательстве Анри Пьацца в 510 экземплярах (390 на французском и 120 на чешском языках). На обложке, кстати, изображено 7 масонских и еврейских символов, вписанных в 8-ми конечную звезду.
Сам Муха безумно ценил этот цикл (еще бы, ему так хотелось истинного творчества, а работать приходилось совсем в ином русле; коммерческие заказы росли, художник тосковал).
Он представил книгу на Всемирной выставке в Париже в 1900 году вместе с монументальными работами для павильона Боснии и Герцеговины.
И иллюстрации эти выходят за рамки догмы и нормы, привычного для нас христианского канона. Католическая интерпретация Библии в корне иная, лишенная аллюзий и отсылок к разному рода теософическим учениям.
В сети (и не только) вы можете найти, что Бог трактован Мухой как тень, покрывающая землю, женщина есть персонификация любви, а юноша - природы. Не без этого, но, думается, сие толкование все же не главное.
Для начала напомню вам молитву:
"Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь." (Матф. 6:9-13)
Каждой из семи строк молитвы Господней посвящена отдельная "глава" из трех страниц книги. Две страницы представляют собой цветные литографии: на первой текст молитвы на латыни и французском со сложными геометрическими фигурами, на второй авторская текстовая интерпретация строчки из молитвы в виде страницы из иллюминированного манускрипта. На третьей - символическая черно-белая ручная фотогравюра.
Итак, фотогравюры. Бог на них не один! Их как минимум ТРИ, ибо даже женщина, которая якобы любовь, и юноша, который якобы природа, возникают в небесном пространстве как некие божества, вселенские мировые души.
1️⃣ Бог, который есть Мировой Глаз (читаем: "Отче наш, сущий на небесах!").
2️⃣ Бог, который есть ЖЕНЩИНА (читаем: "да святится имя Твое"), ибо именно она является вспыхнувшим между скал образом.
Вообще, это крайне животрепещущий вопрос до сих пор - о том, какой гендерной принадлежности был Бог, ибо он, вроде как, гендора не имеет вовсе (дилемма эта существует еще со времен раннего христианства).
Раннехристианские гностики и мистики считали, что Бог, непознаваемый в самом (или самой?) себе имеет множество ипостасей - как мужских, так и женских. Среди женских ипостасей различали следующие духовные сущности: Алетейю (Истину), Зою (Жизнь), Спиритус (Душу), Экклезию (Церковь) и Софию (Мудрость).
Гностики, конечно, довольно далеко отошли от традиционных церковных представлений. Однако даже те христианские авторы, чьи труды целиком и полностью принимались церковью, отмечали женскую составляющую божественной сущности.
Например, английская затворница Юлиана Норичская в XIV веке написала в своей книге "Откровения божественной любви" (кстати, это первая книга, написанная женщиной на английском языке): "Как Бог есть наш Отец, так же Бог есть наша Мать". Далее она пишет о "нашей драгоценной Матери Иисусе".
Святой Ансельм, который был архиепископом Кентерберийским в XI веке, молился "Христу, моей Матери", и называл Бога "великой Матерью", а Иоанн Златоуст называл Христа нашим "другом, и сотоварищем, и главой, и братом, и сестрой, и матерью".
3️⃣ Бог, который есть крылатый титанический юноша (читаем: "и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим").
И тут снова хочется вспомнить толкование Юлианы Норичской, связанной со Святой Троицей, которую традиционно описывают как Отец, Сын и Святой Дух ➡️ Юлиана пишет: "Наш Отец желает, наша Мать действует, и наш добрый Господь, Святой Дух утверждает".
То есть, по сути, не сильно ушел Муха в ересь. Его толкование молитвы есть ее интерпретация не через единого Бога-Творца, но как его ТРИЕДИНСТВО , воплощенное в идеях, в том числе, и Юлианны Норичской - Бог-отец, Бог-Мать и Бог-Святой Дух.
