Начало. Глава 2
Я вспомнил как я умер, вспомнил свою смерть, но почему не ухожу? Я должен вспомнить что-то ещё или что-то не доделал? Как это узнать?
— Ты иди домой, а я сгоняю на кладбище, поговорю с призраками....
— На кладбище? Там есть призраки?
— Их там очень много. Это же кладбище. Поговорю, может быть они мне что-нибудь подскажут. Ты же не думаешь, что я единственный.
— Для меня ты единственный... — тихонько проговорила девчонка. Я не стал ей ничего отвечать.
Щёлк пальцами, и я снова на кладбище. Где же мне тех искать? Бреду вдоль могилок. Другие на меня смотрят. Кто-то с интересом, кто-то с презрением. Интересно, а они почему не уходят? Их что здесь держит?
— Что ты здесь забыл??? — слышу крик за спиной.
Обернулся, стоит тот с обрубленный рукой.
— Я вспомнил свою смерть, но так и не ушёл. Что ещё? Что мне сделать, чтобы уйти.
Он подошёл ко мне ближе. Мне стало страшно. Если бы у меня было сердце, оно бы бешено стучало. А он подошёл и принюхался.
— Ты не всё вспомнил, что должен был.
— А что ещё?
— Тебе виднее. Хахахаха!
И он снова исчез. Ну хоть что-то. Вспомнил не всё. Ладно, повспоминаю ещё. Я щёлкнул пальцами и переместился к соседке. Она сидела на своей кровати и листала фотоальбом, вытирая слёзки.
— Мне нужно вспомнить что-то ещё.
Соседка вздрогнула.
— Ой, как ты меня напугал!
— Прости, не хотел.
— Может быть, ты должен вспомнить, кто тебя сбил и почему тебя привезли на пустырь?
Я пожал плечами.
— А ты думаешь, я мог их видеть?
— Предполагаю. Если тебя живого ещё забирали, то да, мог.
Я вздохнул и сел с ней рядом. Хотел заглянуть в альбом, но она его тут же захлопнула.
— Никита, ты попытайся вспомнить.
— Не получается. Слушай! А если следакам рассказать? Ну, может, они поищут свидетелей и тех кто меня сбил, я их увижу и всё вспомню.
— А как?
— Ну ты пойдёшь и скажешь, что видела как меня сбила машина.
— Но ты же не знаешь, на какой они тебя сбили.
— Ну ты скажешь, что видела, как меня сбила машина, но не рассмотрела какая.
— Они спросят, почему я раньше молчала.
— Ну скажи... Скажи... Скажи...
— Нет, Никита, не получится. Я не умею врать.
Мне стало обидно и я исчез. Снова переместился на свой балкон. Бабушка сидела в своём кресле и вязала. Я тяжело вздохнул. Помню, когда я был маленький, бабушка мне читала сказки, сидя вот так вот в кресле.
Эх! Знал бы я что так будет, почаще бы бабушку обнимал. Да и маму слушался и отцу не дерзил.
— Никита, ты где? Никит, не обижайся! Пошли в полицию. Я позвонила твоей маме и узнала фамилию следователя.
Я вновь появился в комнате своей соседки. Она уже была готова выходить. И почему я раньше не замечал, какая она красивая? Слепой я что ли был?
Она пошла к следователю, я переместился следом за ней.
— Ты, если что, подсказывай мне. — шепчет мне.
Я кивнул.
Следак сидит за столом с грустными, усталыми глазами.
— Так что Вы мне хотели рассказать? Только давайте по существу, у меня нет времени ерунду слушать.
— Я знаю где его сбили. Я видела.
— Видела и ничего никому не сказала?
— Ну....я не думала, что это Никиту сбили. Думала, что собаку...там темно было.
Я покачал головой, но даже для меня это звучало неубедительно.
— Ну так почему Вы решили, что это был Никита.
— Я сопоставила факты. Никиту нашли не там, где сбили, за три часа до этого, я видела как кого-то сбили.
— Ну допустим. Проверим. Сможете указать это место?
Она кивнула и посмотрела на меня.
— Хорошо. А что за машина была, Вы видели?
— Темно было...
Он тяжело вздохнул.
— Ладно, поехали.
Соседку посадили в машину. А я переместился туда. И подошёл к тем самым кустам. Туда же и подошли следователь и девчонка.
— Значит, говорите, он сюда улетел?
Он внимательно смотрел себе под ноги. И вдруг я увидел свои ключи с брелоком. И показал его своей помощнице. Она вопросительно на меня посмотрела.
— Это мои ключи. Брелок нам в одиннадцатом классе девчонки на двадцать третье февраля дарили. Там моё имя.
— Вот смотрите! Это его ключи! Там на брелоке его имя должно быть!
Следователь достал из кармана носовой платок и поднял ключи.
— Да, действительно. Ладно, мы всё проверим. А Вы пока можете быть свободны. До свидания.
Соседка ушла, а я остался, послушать о чём следователь и второй будут говорить.
— Слушай, Фёдор, похоже девчонка не врёт.
— Если она это видела со стороны, а не участвовала. А то, поди, сбили вместе с ухажёром, а теперь совесть мучает.
У меня даже кулаки сжались! Вот что такое несут?!
— Там есть камера, надо посмотреть, она должна захватывать этот участок дороги...
— Поехали посмотрим.
Меня обуревало любопытство и переместился за ними. Следователь со своим помощником чуть моложе его, смотрели на компьютере видео с камеры.
— Так, вот примерно это время. Ага...вон, Фёдор смотри, видно, что они кого-то сбили. Остановились и вернулись.
— Да вижу, я вижу! Надо унести нашим техникам, может, удастся номер выжать.
А мне не нужны были техники, я и так видел чья это машина, смотрел и не верил своим глазам! Это была машина Виталика???? Точнее, его отца, но ездил на ней он.
— Он забрал у меня и девушку, и жизнь?
Я был очень расстроен и подавлен.
Мы с Виталиком дружили с первого класса, вечно не разлей вода. Я с ним всем делился! И в универ мы тоже пошли вместе! Он прекрасно знал, что Старкова мне нравится! Он замутил с ней. Интересно, как давно? И сбил меня тоже он. Но их было двое. Второй был Костя? Они не могли меня не узнать! Но почему они увезли меня на пустырь??? Почему не в больницу, не к моим, а именно на пустырь? В конце концов, могли бы просто оставить в тех кустах! Ничего не понимаю! Или они хотели, чтобы меня не нашли?
Расстроенный я переместился к своей соседке. Она сидела за столом и что-то писала.
— Я знаю кто меня сбил.
Она снова вздрогнула.
— Никита! Ты меня напугал.
— Прости, не хотел. В следующий раз постучусь.
— Ты сказал, что знаешь, кто тебя сбил? Ты вспомнил?
— Нет. Полицейские нашли камеру, которая засняла как меня сбили. Там видно машину. Это Виталика машина.
— Это он тебя сбил????
— Наверное.
— Ты хочешь, чтобы я рассказала это полиции?
— Нет, я хочу спросить у Виталика почему.
— Ты хочешь, чтобы я пошла к Виталику?
Ну конечно! Что непонятного????
— Да.
— И где он живёт? Что я ему скажу?
— Так и скажешь, что знаешь, что это он сбил меня.
Она тяжело вздохнула, закрыла тетрадь, в которой писала, сидя за столом.
— Пошли.
До дома Виталика дошли быстро, он жил буквально через пару домов. Пока она шла, я метнулся и проверил, дома ли он. Да, он был дома и был один.
— Привет, Виталик, я соседка Никиты, и я всё знаю.
— Да, я помню тебя, видел на похоронах. Прости, а что ты знаешь?
— Знаю, что это ты сбил его!
— Тише! Не кричи так!
Он схватил за руку и затянул в комнату.
— С чего ты взяла?
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Скажи, что ты всё видела своими глазами.
— Я всё видела!
— Почему же ты только сегодня об этом начала говорить?
— Я...я слишком переживала из-за смерти Никиты! Ведь я любила его!
— Ну допустим. Что ты хочешь от меня? Денег?
— Нет. Я хочу, чтобы ты пошёл в полицию и признался во всём.
— Ну нет!
Я посмотрел на лампочку. Как же у меня тогда получилось её взорвать? А! Я тогда разозлился сильно! Вот и сейчас я тоже начал злиться. Ещё и вспомнил, что Виталик со Старковой на моих похоронах целовались! Лампочка начала моргать.
— Я тебе забыла сказать, Никита не ушёл и он сейчас здесь. Это он хочет, чтобы ты признался!
— Это был не я.
— Пусть не врёт, его машина, её ни с чьей не перепутаешь!
— Никита говорит, что твою машину ни с чьей не перепутаешь!
— Ну да, машина была моя, но за рулём был не я.
— А кто?
— Юлька Старкова. Она попросила её подвезти. Они с Никитой тогда договорились о свидании. Ну мы и поехали. Ей надоело сидеть пробке. В общем, мы поменялись с ней местами. Она помчалась по обочине. И ещё и смеялась, какая она лихая гонщица. Мы не видели его. Точнее, увидели, когда уже было поздно. Сворачивать было некуда, слева автобус, справа кусты. Юлька по тормозам, я попытался свернуть. Его мы задели правой фарой. Он улетел в кусты. Старкова хотела уехать. Но я заставил её остановится. Мы пошли искать, кто это был. Я ужаснулся, когда увидел, что это Никита. Юлька предложила, посадить его в машину и увезти в больницу. Но едва мы отъехали, он захрипел и перестал дышать!
— Поэтому вы его выбросили как собаку на пустыре?
Девчонка злилась. У неё горели щёки, глаза испускали молнии и венка на виске пульсировала.
— Нет!!! Мы не выбросили! Ну куда бы мы его девали? Мёртвого.... Юлька заплакала, что не хотела убивать Никиту, хоть он ей никогда и не нравился. Она собиралась ему об этом сказать на свидании. А я ей всегда нравился. Она сказала, что будет со мной....ну ты понимаешь? Если я помогу ей.
Я совсем разозлился! Лампочка обречённо звянькнула и взорвалась.
— Ты понимаешь, что предал друга?
— Понимаю. Это был он, да?
Виталик указал на лампочку.
— Да, он. Он очень на тебя обижается.
— Слышь, Никит, прости, если сможешь! Клянусь, я пойду в полицию и всё им расскажу! Вот как всё было, так и расскажу.
— Передай ему. Никогда не думал, что ты из-за девки меня предашь!
— Никита говорит, что не думал, что ты из-за девчонки предашь его.
— Никитос! Прости!
— Пошли отсюда.
Я уже хотел исчезнуть. Услышал, как она говорила ему:
— А ты знаешь, что он был ещё жив, когда его нашли? Он умер в карете скорой помощи по дороге в больницу. И если бы вы его довезли до больницы, он остался бы жив!
И она вышла.
Я её ждал дома.
Она вошла в комнату и расплакалась.
— Эй, ну ты чего плачешь? Всё хорошо! Он пойдёт и всё расскажет полиции.
— Если б они тебя не выбросили, как ненужную вещь, ты бы остался жив!
— Ну не плач! Наверное, так было суждено! А ты ещё встретишь своего, с кем будешь счастлива. И Учти, я буду следить за тобой! Если, конечно, смогу уйти.... Я видел тех, кто здесь застрял навечно, выглядят они не очень.
— Конечно ты уйдёшь! Надо просто подумать, что ещё ты должен вспомнить.
Я грустно вздохнул. У меня у самого слёзы наворачивались на глаза.
— Можно тебя ещё кое о чём попросить?
— Да, конечно.
— Я хочу со своими попрощаться. С мамой, бабушкой и отцом. Поможешь?
— Да. Пошли.
Она подошла к моей квартире и позвонила в дверь. Открыла мама. На ней было чёрное платье и чёрная повязка на голове.
— Заходи, ты за посудой? Я сейчас.
Соседка вошла в коридор, развернулась, кое-как дотянулась и сняла эти дурацкие китайские колокольчики.
— А ты что делаешь?
— Тётя Маша, я Вам сейчас всё объясню.
А мне она сделала знак рукой, и я сделал шаг через порог. Ура! Получилось!
— Тётя Маша, Вы мне можете не поверить, но Никита не ушёл, он сейчас здесь. Он очень хочет с вами со всеми попрощаться.
— Ты что такое говоришь? Я понимая, ты была в него влюблена, но Никита умер. И....
Я смотрел на маму и у меня с глаз текли слёзы.
— Спроси у неё, помнит ли она, какую песню она пела, когда я ветрянкой болел и лежал с температурой?
— Никита спрашивает, помните ли Вы песню, которую пели ему, когда он ветрянкой болел?
— Конечно помню. Но откуда ты об этом знаешь?
— Никита сейчас здесь.
— Спроси у бабушки, помнит ли она сказку, которую я больше всех любил и боялся кому бы то ни было рассказать об этом?
И бабушка и отец помнили. Я просил у них всех прощение. За злость и грубость, за свою дерзость и неуравновешенность. А они плакали.
Когда я высказался, у меня у самого слёзы текли три ручья. Я попытался погладить маму по щеке, но моя рука проходила насквозь. Я поцеловал её и исчез. Больше я не мог выносить.
Я сидел на перилах балкона.
— Никита, ты где? — услышал я.
Девочка вышла на балкон.
— Они простили тебе всё. Родители тебя очень любят.
— Я знаю, я это почувствовал. Спасибо тебе.
— А ты помнишь, как мы раньше дружили?
— Помню.
И я действительно помнил. Мы играли в дочки-матери. Она всегда была мамой, а я папой. А её любимая кукла нашей дочкой. И мне нравилось играть вместе с ней. Я вдруг вспомнил как я её всегда называл. Так называл только я.
— Лиса! Я вспомнил! Я всегда тебя называл Лисой!
Она снова заплакала.
— Да! Точно! И так называл меня только ты!
Она расплакалась. А я подошёл и....обнял её. Маму я не мог даже погладить, а её я обнял.
— Лиса, не надо, не плач! Ты прости меня за всё! И за то что обижал тебя, и за то что не замечал, какая ты замечательная! Если б я мог жизнь прожить сначала, я б обязательно пригласил тебя на свидание. Ты бы пошла?
— Да! И куда бы мы пошли?
— Мы пошли бы....в то кафе "Мороженое". Помнишь? Мне на день рождения подарили деньги, и мы с тобой сбежали в это кафе и наелись там мороженого.
— Да, точно! А потом целую неделю лежали дома с ангиной.
— Да, и переговаривались через балкон. А на улице бушевало лето.
Лиса обняла меня и заплакала уткнувшись мне в плечо.
А я вдруг увидел белый свет. И понял, это за мной!
— Спасибо тебе ещё раз за всё! Пообещай мне, что будешь счастлива!
Она вытирая слёзы, кивнула.
— Я тебя никогда не забуду!
Я наклонился, поцеловал её в щёку и пошёл к этому свету. Но вдруг обернулся и сказал ей:
— Лиса, пообещай мне, что своего сына назовёшь как меня.
— Мог бы и не просить. Я и так хотела его так назвать!
— Спасибо, будь счастлива!
********
Лиза смотрела, как Никита поднимается, пока он не растворился в облаках. Вытерла слёзы. Теперь её сердце было спокойно. Её любимый Никита обрёл покой. Он попросил её быть счастливой, значит она будет счастливой! Но она знала точно, Его она никогда не забудет. Она зашла в комнату и открыла свой альбом. Там был фотографии, на которых они с Никитой и с Алёнкой, её любимой куклой.
КОНЕЦ