− Меня били за малейшую провинность. Мои домашние обязанности: мытье посуды, уборка в своей комнате и лет с 12 приготовление простых блюд. Суп, который у меня получался, как каша, каша, как суп. Меня особо ничему не учили, родителям было некогда. Сложные годы, в которых родители думали, как выжить.
Никогда бы не подумала, что у Оксаны такие проблемы. Она всегда четко знала, чего хочет. Красивый маникюр, брючный элегантный костюм, уверенная и спокойная речь - икона спокойствия.
Мы сидели в кафе, пили кофе и любовались редкими прохожими. Разговор про воспитание зашёл как то сам по себе, после стандартных расспросов. У меня было трое детей, может быть поэтому она ждала совета.
− Меня тоже били. К сожалению. Кого из нас не били? И отмазка про сложность у всех, как под копирку.
− Конкретно разговор об этом времени, конечно, со мной никто не вел. Я рано вышла замуж, как сейчас принято говорить, сбежала из семьи. Ты же тоже в 18? И теперь у меня проблема. Я неправильно воспитываю сына, помоги.
− Забрать себе?
Мы улыбнулись, заказали ещё по кофе. Обожаю такие уютные кафе, в которых можно поговорить по душам, не боясь посторонних ушей.
- Оксана, выкладывай, в чем дело. Не зря же позвала.
Девушка ненадолго замолчала. Потом заговорила, погружаясь в воспоминания. Голос был тихий, видно было, что ей неприятно.
Она помнила, как поздно ночью мыла посуду. Горячую воду отключили, и она елозила мокрой тряпкой по слизким кастрюлям. Дом спал, никто не помогал. Хозяйственное мыло не смывало жир, а нагреть воду ребенок не догадался. Время близилось к ночи. Она ужасно хотела спать, но терла и терла. Помыла, как умела и пошла в кровать. Утром мама орала и била ее по лицу холодной тряпкой.
Уроки она делала всегда сама. Никто ей ничего не объяснял, но оценки должны были быть идеальные. За плохие − били ремнем, за хорошие − даже не говорили «молодец». Она помнила мучительные часы, которые провела, пытаясь сама все понять.
Вспомнила, как спросила у папы, можно ли ночевать у подруги. Как он кричал на всю квартиру, обзывая. Мол, знаю, что у вас на уме, у малолеток. А они действительно просто хотели устроить пижамную вечеринку.
Вынырнула из воспоминаний, сосредотачиваясь. Даже сейчас, спустя годы, ей было до слез жалко себя, глупую и испуганную девочку. Сейчас, обнимая сына, она хотела сделать все, чтобы он не страдал так, как она.
− Понимаешь, на многие воспоминания, когда я задавала вопрос, с меня родители делали дуру, мол, не было этого. Но я же все помню.
− Из-за этого паника? И при чем здесь сын? Мои тоже делают вид, что это моя фантазия. Забыла и отпустила. Ты же своими тем более не общаешься?
− Практически нет. Иногда созваниваемся, но в основном банальные поздравления на праздники. Они обижаются, всем рассказывают, что вырастили, меня, неблагодарную. У нас в семье принято говорить «мало били».
Оксана вздохнула, собираясь с мыслями.
− У меня к тебе, как к матери, вопрос. Я не читала специальную литературу, но в семье у нас четкое правило «всегда обо всем можно договориться». Мы стараемся донести до Никиты простыми словами, что правильно, что неправильно. Он растет хорошим ребенком, много читает, посещает спортивные секции. У него есть свои домашние обязанности, которые он выполняет. Мы договорились без криков и слез. Я никогда на него не кричу и не бью. Иногда у меня сдают нервы, тогда я просто ухожу в свою комнату. Я боюсь превратиться в свою мать, которая бесконечно меня избивала. Я разговариваю с ним, пока получается достучаться.
− У тебя железное терпение. Я так не могу.
−Видишь, ты тоже. У меня из-за этого конфликты со всем окружением. На работе коллеги, да и многие подруги считают нормой кричать на детей, поднимать руку. И они постоянно ко мне придираются, упрекая в том, что я слишком распестила своего сына. Мол, современные дети все наглые, злые и только так с ними теперь надо общаться. Мол, нас били, и мы выросли нормальными, а теперь родители не бьют детей и посмотри, что происходит. Может быть, я не права, а они все правы?
Конечно, иногда надо, для профилактики. Иногда же, пока не наорешь или не треснешь, не понимают. Хлебнешь ты потом с ним проблем.
*****************************************
Коментарий практикующего психолога Янины Квашниной:
Как видно из ситуации проблема героини не в отношениях с ребенком, а в отстаивании своих личных границ в социуме. Оставим за рамками то, что ее "друзья" призывают героиню к уголовно наказуемому насилию. Насилие над ребенком как " педагогический" метод - тема отдельного разбора. В данной ситуации хотелось бы рекомендовать развивать доверие к себе, как человека, который лучше всех знает, как ой у нее ребенок и, судя по всему, хорошо справляющийся с ролью родителя. Всегда стоит доверять и своему ребенку. А также, научится отстаивать свои личные границы и выбрать более здоровый психологически круг общения.
Если же говорить о восприятии детства в культурно-историческом срезе, то восприятие ребенка, как внутренне порочного и испорченного, чьи злые наклонности тут же возьмут вверх, стоит только ослабить жёсткую родительскую узду, уходят своими корнями в XIV-XVII века, к такому типичном педагогическом стилю воспитания, как "лепка" характера.Если же ребенок сопротивоялся, его беспощадно били, "выколачивая" дурные наклонности, непокорность и зачатки самостоятельности. Хорошо этот метод освещен в романах "Приключения Оливера Твиста", "Джейн Эйр", "Девид Копперфильд" и т.д.
Но, хочется заметить, что хотя на смену данному стилю воспитания пришли: "навязчивый стиль", затем, "социализирующий", затем, "помогающий" стиль. Но, к сожалению, некоторые люди ментально остаются в начале XVII века, в своих представлениях о воспитании.