Глава 26.
Юля расплатилась с официантом, но ещё какое-то время просидела за столиком, утирая от слёз лицо.
- Александр Петрович не тот человек, который может любить долго одного человека, – рассуждала она. – Да я им была очарована, ещё до встречи с Олегом и у нас всё было. Да я была очарована им, много лет назад, но какой черт меня снова толкнул в его объятия? Ведь я совершенно чужда жалости к себе, как он подло поступил со мной. Почему я снова наступила нате же грабли. Нельзя любить долго без взаимности. Но ведь не...
- Не договорив, она снова разрыдалась. Носовой платок был весь мокрый от её слёз, но она упорно им елозила по лицу, растирая тушь и помаду.
– Зачем ты уступила напору этого мерзавца, – долбил ей мозг внутренний голос. – Зачем?
– Как можно было не уступить такому воспитанному человеку? – отвечала она. – Но у меня есть оправдание и она, порывшись в своей сумочке, достала фотографию.
– Это не оправдание для тебя, а твой приговор! – ответил голос.
– Я тогда себя чувствовала так одиноко.
– Ты падшая женщина, – горько заметил голос.
– Что же мне теперь делать?
– Собрать больше пепла и посыпать им голову! – огрызнулся внутренний голос. – Бегом домой! Но, вначале в дамскую комнату, приведи себя в порядок и к мужу на коленях за прощением.
Когда Юля привела себя в порядок, покинула туалет, было время обеда.
– Нужно быстрее домой, – шептала она, покидая злосчастное кафе. – Больше никогда не зайду в это место.
Она, остановила такси, села на задний диван автомобиля, назвала адрес своего дома.
– Лишь бы Олег был дома, – твердила она, ведь сейчас несчастья страшили её куда больше, чем страсть к любовнику, с которым она месяц как порвала. Теперь её страсть переместилась от Александра Петровича к мужу. Такси остановилось возле их подъезда. Юля вышла из машины с ощущением какой-то кошмарной неразберихи в голове.
Она вошла в подъезд и остановилась возле кнопки вызова лифта.
– Нет, я не могу так долго ждать медленного движения лифта, – прошептала она.
- Гнетущее ожидание неуклонно усиливалось, а вместе с ним и дрожь во всём теле. Ей стало не хватать воздуха. Она сорвалась с места и побежала по ступенькам вверх, шумно глотая воздух ртом. И только, когда перед ней оказалась входная дверь их квартиры она остановилась, стараясь сдержать сиплое дыхание. Голова у неё кружилась, взгляд помутился, но она ещё подходя домой видела эту дверь, которую необходимо было бесшумно открыть.
- Она встала перед дверью, пошарила в сумочке, отыскав связку ключей от квартиры.
– Главное унять дрожь, – шептала она, медленно потихоньку вставляя ключ в замочную скважину. Замок был новый, он легко поддался без лишнего лязга и дверь приоткрылась.
- Она просунула голову через порог, а следом внесла и всё своё тело. Тихо прикрыла дверь и прислушалась. Во всей квартире стояла тишина, только из детской комнатки слышался, тихий плачь мамы и тонкий голосок Киры, которая успокаивала бабушку.
- Усилие над собой совершённое пару минут назад, полностью лишили её сил. Голова вновь поплыла, и затуманилось восприятие. Она потеряла сознание и уже без чувств рухнула в коридоре на пол.
– Бабушка, – как во сне Юля услышала испуганный голос дочери и она отключилась. – Там в коридоре, что-то упало.
- Когда Юля очнулась она лежала на кровати с мокрым полотенцем на голове, а вокруг неё суетились бабушка и Кира.
– Доченька, как ты нас напугала, – причитала бабушка, поднося к её носу тампон, смоченный нашатырным спиртом. – Что случилось милая?
– Мама, а где Олег?
– Он мне позвонил, сказал, что бы я приехала сюда к вам домой.
– И...
– Как только я вошла, в квартиру он как сумасшедший выскочил за порог и захлопнул дверь с такой силой, что я подумала, что дверь слетит с петель.
– Мама Олег, хоть что-то сказал?
– Да, – прошептала мама и прикрыла свои глаза ладонями. – Юля, мне стыдно повторять эти слова вслух.
– Мама!
– Олег, – ответила она и расплакалась, – упрекнул меня в том, что я вырастила свою дочь проституткой.
– Он так и сказал? – прошептала Юля и разрыдалась вместе с мамой.
Через несколько минут к этому плаксивому дуэту присоединилась и Кира, после того, как услышала слова своей мамы, что Олег больше никогда не вернется, и мы с дочкой больше не увидим папу.