Взволнованный Савелий без приглашения открыл калитку и вошёл. Наталья Зиновьевна вздрогнула от неожиданного появления незнакомого человека, нахмурилась, догадавшись, кто это может быть. Девочка обратила внимание на Савелия, вскинула смеющиеся глазки на исхудавшее лицо дяди, узнала и бросилась к нему с радостным криком:
— Саф! Саааф!
Прильнула всем крошечным тельцем, обхватила его шею. Принялась целовать уже успевшими стать колючими щёки.
— Саф! Саф! – радостно говорила она, не переставая.
А он, уткнувшись лицом в её пышное белое платьице, прижал, боясь при этом причинить ребёнку боль, еле сдерживая слёзы. Как же оказывается он слаб…
Наталья не беспокоила его расспросами, давая успокоиться, чтобы не смущать человека.
— Ариша, радость моя, как я соскучился по тебе! Прости меня, счастье моё! Обещаю, я больше не причиню вам с мамочкой боли! Только простите меня, милые мои! – шептал он.
Девочка, прижимаясь к Савелию, продолжала гладить его по волосам, не переставая улыбаться.
— Здравствуйте, Наталья Зиновьевна! – наконец, справившись с собой, обратился Савелий к хозяйке дома. – Савелий, — представился он.
— Здравствуй! Здравствуй, — со вздохом ответила она, внимательно разглядывая человека, к которому так доверчиво прижималась девчушка. Наталья вспомнила, как Ариша с воплем убегала от появившегося в их дворе три дня назад Игоря. Девочка так и не подошла к незнакомцу на протяжении всего времени пока она разговаривала с ним.
О том, что и Настя здесь Наталья так ему и не сказала, солгав, что она привезла девочку ей, а сама уехала в город.
До того он ей стал противен, что женщина с трудом смогла с ним поговорить.
— Мне нужно увидеть Настеньку, — уже спокойным голосом проговорил Савелий. Он по-прежнему прижимал ребёнка к себе, будто это был его спасательный круг, его последняя надежда без которого он неминуемо погибнет.
— Она была с тобой! Ты от неё отказался. Вряд ли она и теперь нужна тебе, — глядя вдаль сказала женщина. – Лучше тебе уехать. Они уже скоро привыкнут жить без тебя.
— Наталья Зиновьевна! Наталья Зиновьевна, я не могу без них! Поверьте, я очень люблю Настеньку! Ариша — дочка моя! Она приняла меня с первой же минуты, как только увидела. Я полюбил её с той же самой минуты. А, Настя — всё для меня! Пожалуйста, дайте мне возможность объяснить ей, что со мной случилось! Позвольте доказать, что любовь моя к ней никуда не делась. Она знает, как я люблю её и жизнь моя ничто без них.
Женщина внимательно слушала Савелия, по её щекам текли слёзы. Она видела, как Ариша успокоившись, крепко обхватив его за шею уже засыпала, чувствуя тепло и любовь.
— Как мне понять вас, мужиков? Что вы хотите? Бедная моя девочка!
— Наталья Зиновьевна, вы мне поверьте. Я не изменял Настеньке! Если вы думаете, что мы расстались из-за этого
— Да, кто же вас, молодых разберёт, из-за чего вы разбегаетесь! Потом страдаете, — громким шёпотом проговорила Наталья. – Вот, скажи мне, чего не хватило Игорю, отцу Ариши. Настя любила до самопожертвования, лелеяла его, нежила, все прихоти его выполняла! А, он предал её с любимой подругой! Влад — отличный парень! Ещё со школы были у них чувства! Он тоже предал ее, случайно оказавшись в чужой постели! Теперь мучается, столько лет живя с нелюбимой женщиной. Девочки его души в Насте не чаят, он сам влюблён в ней до умопомрачения. А, он ей не нужен! Говорила я ей: «Прости его! Такой любви не встретишь больше!» Она меня слушать не хотела. «Он мне только друг». И всё тебе тут. Дождалась! Дождалась сумасшедшей любви! Теперь гибнет из-за неё. Скажи мне, чего опять вам не так! Она тебя любит! С ума по тебе сходит! Ни дочка, ни я старая не можем её привести к жизни. Вижу и ты её, и впрямь любишь. Ну, скажи, чем она тебе не угодила! Зачем ты её обидел? Так, что сбежала она от такой-то любви! – Наталья опустилась на скамейку и зарыдала.
Савелий сел рядом, обняв вздрагивающую женщину за плечи, поцеловав в висок.
— Наталья Зиновьевна, простите меня! – шептал он, чувствуя, что ребёнок заснул на его плече. – Я объясню причину своего поведения, только позже, а сейчас скажите, где Настя. Мне нужно, очень нужно её увидеть и поговорить с ней. Пожалуйста, умоляю, позвольте мне с ней встретиться.
— Ох, ладно! Разбирайтесь сами, — она глубоко вздохнула, вытерла платком покрасневшие глаза. – Давай мне её, — протянула руки, чтобы забрать к себе девочку, но та сразу же проснулась, как только почувствовала, что её передали на другие руки.
— Саф! Саааф! – вскрикнула Ариша, снова потянувшись к мужчине.
—Ариша! Ариша, деточка, сейчас Савелий найдёт маму, и они придут к тебе, а мы с тобой пока поиграем, — попыталась уговорить девочку взволнованная тётя Наташа. —Саааф! – закричала девчушка, продолжая тянуться к Савелию. Он был вынужден снова взять её на руки.
—Теперь, её от тебя не оторвёшь, — задумчиво произнесла женщина.
— Может быть, она на новые игрушки отвлечётся? – с надеждой произнёс он, радуясь тому, как встретила его любимая девочка. Младшая любимая девочка! Он направился с ребёнком на руках к машине. Открыл заднюю дверцу и вытащил огромного белого плюшевого медведя. Девочка с восторгом обхватила мягкую игрушку ручками, но когда её снова попыталась взять на свои руки Наталья, залилась слезами.
— Иди, иди, Савелий! Я успокою её.
— Вы тут хозяйничайте, — сказал он, распахивая двери багажника и салона. – Где она?
— В роще у речки всё время пропадает! Ни ест, ни пьёт! Насильно впихиваю я в неё что-то, — снова всхлипнув, произнесла женщина. — Там за домом тропинка туда идёт по ней и иди. Беги! Найдёшь! – напутствовала она мужчину, уже скрывшегося из вида за яблоневыми деревьями. – Боже, помоги им! Пусть они договорятся! Ариша, милая моя, может, наконец, у тебя папка появится. А то всё Саф, да Саф! Надо говорить: «Папа!», а не «Саф!» Скажи: «Папа!»
— Папа! Папа! – тут же отозвался ребёнок, заулыбавшись своей неповторимой светлой улыбкой. — Папа! Папа!
— Вот видишь, как у тебя хорошо, получается, —говорила женщина, уже не вытирая своих слёз. – Боже, сколько всего он тебе накупил! Да, похоже, не только тебе, тут и для меня всего в достатке!
Настя всё время проводила в роще у реки, сидя на огромном валуне, лежавшем возле самой воды. Она не отрываясь, часами не сводила взора с медленного движения совершенно прозрачной воды в речке. Слёзы давно закончились, она понимала, что жизнь её в опасности, что может погибнуть от тоски, но ничего не могла с собой поделать. Уходила к реке, как только забрезжит рассвет и возвращалась после заката. Она ложилась на старый диванчик в предбаннике, забывалась тревожным сном. Тётя будила её, принеся что-то из еды, насильно кормила её с ложечки, причитая, уговаривала, увещевала. Ничего не помогало! Приносила ей уже спящую дочку, пытаясь хотя бы так вернуть её к жизни. Всё бесполезно! Она чувствовала как из неё уходила жизнь... Наталья Зиновьевна рассказывала, что приезжали Игорь и Влад, но Настя не показала, ни малейшей заинтересованности к их появлению. Только при упоминании Игоря, женщина заметила, еле заметное движение левой стороны губ. И всё!
Дни шли. Ей казалось, что они проходили быстро. Она даже не могла вспомнить, о чём она думала на протяжении этого времени. Может быть, вспоминала свою прожитую короткую, но нелёгкую жизнь. Всё, что с ней произошло, казалось таким мелким по сравнению с чудом, которое она испытала за последние месяцы, после встречи с Савелием. Самый дорогой ей человек! Почему так случилось? Почему он за одну секунду так изменился? Почему так резко отверг её? За минуту до этого говорил о безумной любви! Звал замуж! И вдруг гром среди ясного неба! Странный свет появился в его глазах, убивший его любовь к ней. Зачем теперь ей жить без его любви? Для чего? Для кого? Для кого?!! Заныла спина вероятно устав от напряжения. Она поднялась на ноги, сбросила платье-сарафан, оставшись в сплошном купальнике голубого цвета. За эту неделю они стала ещё стройнее. Подняла руки вверх, подставляя себя жаркому солнцу. Распущенные волосы шевелил еле заметный ветерок! Как легко! Как хорошо…
— Вот так и с ума легко сойти, — произнесла она вслух. – Боже, что же я делаю? У меня же дочка! Тётя покоя себе не находит, глядя на мои страдания! У меня же будет ребёнок! Его ребёнок! – Настя снова села на камень, зарыдала. – Глупая я баба! Что же я творю? Прости меня маленький, прости! – говорила она, глотая слёзы, прикоснулась рукой ещё плоского живота. — Маленький, тебе же плохо от того, что я страдаю, тоскуя о твоём папке. И скрюченная сижу целыми днями, ничего не ем!
Она снова поднялась, заулыбалась солнышку. Надо жить! Жить есть для кого!
Савелий не бежал, он летел, не разбирая дороги. Не заметил, что берег оврага был очень крут, с него и тихим шагом опасно спускаться, а он миновал его, не заметив этого. Все его желания, все его мысли сводились к одному — найти скорее Настеньку и вымолить у неё прощение. Стало жарко, снял пиджак на ходу, не разбирая дороги, прошёл сквозь невысокий кустарник. Не густая берёзовая роща встретила его прохладой. Наталья Зиновьевна сказала, что Настя у реки. Надо выйти к реке. Среди деревьев мелькнула водная гладь. Туда! Он шёл вперёд, глядя вдаль. Любимой не было видно! Он найдёт её! Теперь-то он найдёт её! Вдруг вдалеке он увидел знакомый, любимый силуэт. Она стояла на огромном валуне вытянувшись, как струна всем телом тянулась к солнцу. Снова побежал. Остановившись в нескольких шагах, чтобы перевести дыхание. Залюбовался нежными изгибами её тела. Заметил, что она стала ещё стройнее. «Бедная моя, любимая девочка! Что пришлось пережить тебе?» — подумал он. Собрав всю волю, боясь напугать её неожиданным появлением, в тайне надеясь, что она ждала его. Предательски хрустнула сухая ветка у него под ногами. Он заметил, как она, вздрогнув, резко повернулась в его сторону.
— Любимая! Это я! – произнёс он, не сводя взора с её глаз.
— Савелий! – радостно выдохнула Настя. – Савушка, ты приехал!
Она забыла, что стоит высоко над землёй, поспешила ему на встречу. Он поймал её, крепко прижимая к себе, поцеловал нежным, долгожданным поцелуем.
— Настенька, родная моя! Прости! Прости меня! Я так виноват перед тобой! Я тебе объясню…
Она остановила его ответным поцелуем.
— Счастье моё, я заставил тебя страдать! Сможешь ли ты, простить меня? Любимая, я думал, что потерял вас навсегда! Сам понимаю, такое простить невозможно, но молю, умоляю, прости, прости меня!
Она видела его повлажневшие глаза.
Савелий опустился на колени, обхватил талию стройной фигуры молоденькой женщины, прижался к ней.
— Люблю тебя! Люблю тебя больше жизни!
— Милый, не надо! Не надо терзать себя! Успокойся! Я люблю тебя! Я не переставала любить тебя ни на миг! Я поняла, что ты повёл себя не просто так. Тебе пришлось очень страдать из-за чего-то! – страстно говорила она, опустившись рядом с ним на колени.
— Я тебе сейчас всё…
— Это уже не важно! – перебила она его. – Я не хочу ничего знать! Просто обними меня покрепче. Скажи снова, что любишь!
— Люблю! Люблю! Я люблю тебя! – крикнул он во весь голос. Притихая роща, не ожидавшая этого, вздрогнув, отозвалась многократным эхом.
Настя заулыбалась, засмеялась смехом самой счастливой женщины на свете.
— Ты выйдешь за меня? – страстно произнёс он.
Снова взглянув в его глаза, она поняла, что этого сейчас он хочет больше всего. Савелий держал на ладони раскрытую бархатную коробочку с кольцом, переливающимся всеми мыслимыми и не мыслимыми оттенками. Он достал его и надел на её палец, не дожидаясь ответа.
— Мне тебе ответить? – смеясь, спросила она.
— А разве ты не ответила? Мне послышалось твоё твёрдое: «Да!» — ответил он после долгого поцелуя.
Она чувствовала трепет в его теле, сама сгорала от страсти. Понимала, что не устоит, если он захочет близости прямо сейчас, но остатки здравого смысла говорили ей, что их могут увидеть.
— Савелий! Савелий, здесь нас могут увидеть! Остановись, — говорила она шёпотом, скорее чтобы оправдаться перед своим сознанием, сама страстно желала того же.
— Здесь нет никого! Я никого не встретил, пока шёл сюда!
Часть 14 ------------------------------------------------------------------- Часть 16
