Никогда не собирались за одним столом. Мать худеет, причем постоянно, ей кажется, что растолстела.
Принесет домой кефир и фиолетовый репчатый лук, нарежет мелкими кусочками, зальет белой кисловатой массой.
Необязательно за столом: можно заниматься домашним хозяйством и отпивать небольшими частями.
Муж разогреет суп, отнесет тарелку к компьютеру, вернется за хлебом, ложку возьмет. Ест и читает новости, и никто ему не нужен.
Дочка-подросток уносит обед в свою комнату. По телевизору в это время показывают молодежный сериал: сиди, ешь, следи за развитием действия.
В августе поехали на Юг. В купе уютный столик: можно поставить чай в красивых металлических подстаканниках, положить бутерброды с копченой колбасой, достать вареные яйца, горкой – шоколадные конфеты.
Нет ни компьютера, ни телевизора, и мать не пьет свой кефир, а как все – чай. И семье разбежаться некуда. Сидят за столиком, смотрят в окно – весело ухаживать друг за другом и произносить хорошие слова.
На побережье сняли трехместный номер: в нем холодильник и две кровати. Одна для дочери, другая для родителей.
Стол на террасе, сверху какое-то декоративное южное растение, оно не пропускает солнечных лучей, и пластиковые черные кресла.
На общей кухне газовая плита – готовить можно.
Обед, завтрак и ужин - семейные. Чудесно сидеть вместе и нести легкомысленную чепуху.
Закончился отдых, снова стук колес по железным рельсам и чай в подстаканниках.
И дочь вдруг сказала:
- Почему мы никогда вместе не обедали? Мне понравилось. С вами так хорошо, а я и не знала, что папа у нас шутник.
Переглянулись родители, улыбнулись, но ничего не сказали. Наверное, свою ошибку поняли.
