Вот уже сутки я могу только лежать. Малейшее шевеление головой отдаётся болью сразу в пять точек: ухо, скулу, висок, затылок и горло. А что такого произошло? Нет, не операцию на мозге перенесла - просто запломбировала зуб. Врач сказал: "У нас в голове столько нервных окончаний, сколько нет ни в одной другой части тела". По-видимому, так оно и есть. Утешаю себя тем, что слушаю музыку через один наушник, левый. К правому уху прикоснуться нельзя.
А началось всё так. Захожу в кабинет, там мужчина в белом халате - большой, как медведь. Играет тихая музыка. Меня усадили в кресло, врач начал осмотр.
- Судя по мелодии, - говорит он, - сейчас должна быть какая-то сцена в пустыне, нет?
- Эээ? - отвечаю с открытым ртом.
- Вся эта голливудская идеология уже приучила нас к тому, что мы по музыке узнаем сюжет. Так вот, под этой музыкой они должны сейчас по барханам пробираться. А здесь какие-то девушки танцуют. Непонятно. Лично у меня в голове всплывает соответствующая картинка, а у вас нет?
Я скашиваю глаза на экран, который еще недавно показывал рентгеновский снимок моих челюстей, и вижу: да, теперь там танцуют девушки.
- Ааа… - говорю.
- Эта Америка - бич божий, - продолжает врач, - и все же там классно. Я проходил там стажировку.
Тут мне позволили на время закрыть рот.
- Вы учились в Америке? - спрашиваю.
- Нет, я уже тогда учёным был и вел практику. Ездил с группой на специальное обучение - дополнительное образование для врачей. Нам нужно каждые 5 лет подтверждать свою специальность.
- Это только в Америке возможно?
- Кому где. Я ездил по имплантантам, они же разные бывают. Кто с какими имплантантами работает, тот туда и ездит. Я работаю с американскими. Надо бы снова туда, но сейчас уже поедем, как война закончится. Начнём с верхнего зубика, потом на нижний перейдём, хорошо?
- Ага.
Он начал сверлить.
- В Нью-Йорке был. На океан поехали. Можно было выбрать: полетать вокруг статуи Свободы на вертолёте или обойти ее по воде. Я выбрал объехать вокруг на катере. Незабываемые впечатления! Да, океан это стихия, её ни с чем не сравнишь, такая энергетика.. В нем бескрайность чувствуется. Стоишь на берегу, как будто к бездне подошёл. И вообще, романтика... Сплюнь, моё солнышко, прополощи.
Пока я сплевываю и полощу рот из подставленного медсестрой стаканчика с зеленой водичкой, украдкой разглядываю врача. Он очень гладкий. Полнота не дает собраться морщинам на лице, поэтому непонятно, какого он возраста. Но, судя по красным прожилкам, которые обильно усыпали щеки, 50 уже есть. Хотя у него юный чубчик кверху торчком и ни одной седой волосинки.
- А! Си Си Кейч, подружка Дитера Болена. Нет, посмотри!
Я поднимаю голову на экран, там поет волоокая девушка.
- Красотка?
- Да.
- Красотка… А это "Европа". Прозвучала тогда. А вот "Статус-кво", "Ты теперь в армии", у них ещё клип был, как девчонка в армию попала, классный. Ну что, на девушку приятнее смотреть, чем на мужиков, ха-ха. Так, с верхним закончили, нерв у вас близко.
- Да я чувствую. Какая большая дырка, - языком ощупываю зуб, - а, вроде, маленькая была?
- Маленькая была, да кариес, зараза, всё сожрал. Там стеночки тонкие остались. Углубиться пришлось, до нерва доли миллиметра. Я прокладочку поставлю, поживёт ещё зубик.
Он начинает ставить пломбу.
- У меня видеомагнитофон был из первых советских. Я его, когда переезжал с квартиры, мужикам в гараж отдал. Пусть смотрят. Теперь жалею, был бы у меня раритет. Классная вещь, видюхи бы смотрел сейчас. Я бы и кассеты нашёл. Да что кассеты, у меня и виниловые диски есть, целая стопка сохранилась, и бобины. Это потом уже микрокассеты пошли. А клипы! Посмотри, какие клипы были.
Скашиваю глаза на экран.
- Видишь качество? Всё размыто, пиксели одни, и такие за счастье было смотреть, народ валил! В видеосалоны. Первые видеосалоны - как в чудесную страну попали, смотрели все подряд. Да, интересное время было, всё новое, всё впервые. Вход по рублю. А показывали там, ой даже рассказывать не буду, что. В СССР секса не было, но дети откуда-то брались, ха-ха. Сейчас уже всё знаешь, и ничего не нужно. Всё в жизни понятно, и люди, и женщины… Мариночка, давай ей 40 секунд сделаем, а потом ещё 20.
Подходит медсестра, девушка с лампой. Она светит мне в рот синим светом и смотрит через коричневое стекло. Оба они в две руки что-то делают с моим зубом.
- Не больно, моё солнышко?
- Больно, когда воздух дует в верхний зуб.
- Сейчас добавим укольчика.
Добавил. Рука у врача лёгкая, уколы делает неслышно. У меня быстро отходит наркоз, через 30-40 минут уже всё. На экране поет Томас Андерс.
- Да, братец Луи, не нужны нам твои поцелуи.
Томаса Андерса сменила "Абба".
- О, чудное время! Я тогда в шестом классе учился, у меня была девушка блондинка а у моего друга - брюнетка. Мы ходили везде вчетвером. Понимаешь? Одна блондинка, а другая - брюнетка! Шли по улице, люди оборачивались. А вот Стинг. Тоже много хороших песен у него. Инглиш-мэн-ин-нью-йорк… (поет). Стинга мы слушали. А этот человек, Майкл Джексон.. бедняга. Мадонна, о! Я, правда, не сильно был ею увлечён, так, слушал иногда, ни одной её песни не помню, только тот клип, где она в красном платье до пола спускается по лестнице, плечи открыты, и рукава такие, знаешь, волнами по плечам. Офигенная блондинка была. Я тебе ещё лаком зубик покрою. Сорок минут не есть и сегодня зубы не чистить. И скидочку 15% на пломбу сделаю.
Блондинку сменяют какие-то невыразительные парни.
- "Депеш Мод", славные ребята. Фри лав и всё такое. Свободная любовь, короче. "Квин" - ну с этими всё понятно. А вот "Бэд Бойз Блю" мы так и не поняли. Они были голубые мальчики? Или просто плохие мальчики? Или плохие голубые мальчики, ха-ха. Но пели классно.
Мы, наконец, закончили со вторым зубом.
- Аппетита что-то нет. Вот уже обед, а есть не хочется.
Вам обед лучше бы пропустить, - подумала я, - чайком без сахара и сухариком постным обойтись. По всей фигуре врача видно, что человек этот физически глубоко несчастен. Сидит по многу часов неподвижно и напряжённо, обильно и сытно ест. Когда он встал с кресла и пошел через кабинет к своему рабочему столу, я увидела, что у него болит каждая косточка. С какой осторожностью он переставляет ноги и наклоняется вперед всем корпусом - должно быть, позвоночник вдрызг. Держать такой вес безболезненно можно, только если у тебя железобетонный стержень внутри, а обычные человеческие суставы придут в негодность за десяток лет.
- Ну почему Бог не создал так, - сказал он мне на прощанье, - чтобы мы с возрастом капсулировались обратно в младенцев? Дожили бы, скажем, лет до 50, и назад - моложе, моложе, потом меньше, меньше и опять - прыг в утробу. А? Была бы у нас другая жизнь в другом теле. А так что же.. Всё известно, всё уже было.
