Сделав добрый глоток чая, Семён начал свой рассказ. До села они добрались благополучно, весь вечер наблюдали за ним, видели сожжённые дома, на одном из огородов было много могильных холмов с крестами. Утром они решили обойти село, посмотреть, так сказать, с другой стороны. В лесу встретили девушку, та собирала лечебные травы. С её слов в селе есть и немцы и полицаи, лютуют, грабят, житья не дают. В центре села комендатура, там все их начальники находятся, туда часто селян уводят, обратно редко кто возвращается. Со слов той самой девушки, на север от села, есть партизаны, для них она те травки и собирает. Решив увидеть всё своими глазами, Семён, оставив оружие Ерофею, пошёл в село, прошёлся по двум улицам, народу мало, боятся. Ходят патрули, один немец, два полицая, проверяют всех встречных, Семёну пришлось два раза прятаться, а в третий раз женщины помогли, укрыли, когда его заметили, из села ушёл тихо. На обратной дороге встретили тех полицаев, не смогли пройти мимо. Всё.
- За село дать бы тебе! Не было приказа туда входить!
- Виноват, Пётр, но пока сам не увидишь, как людям верить?
- Как девушку разговорил? Такое первому встречному не рассказывают.
- А вышло, что родня мы, по дедам нашим. Я и раньше про них слыхал, да знаком не был.
- Кто это – полицаи?
- Местные и пришлые, кто-то в плен сдался, кто-то сам на службу пошёл, они помогают немцам порядок в селе поддерживать, людей вешать.
- Как вешать? - не понял я.
- А за горло, Петя, за шею! – Семён обхватил свою руками.
- Кто такие партизаны?
- А такие же, как мы, красноармейцы из окружения, местных хватает, бьют немца, где встретят.
- Выходит и мы – партизаны?
- Выходит. А теперь самое главное. Я когда от второго патруля прятался, то знакомых увидел, тех самых, только двое их было, думаю, что третий где-то рядом.
- Да уж, вот так новости.
Две последующие ночи были почти бессонными, я не мог решить, что делать дальше. Сил у нашего отряда для хорошего дела было мало, нужно искать тех партизан, что в стороне села. Семён без дела не сидел, разведал окрестности, нашёл место, где как он сказал: «Можно на телеге проехать». К концу третьих суток я принял решение.
- Я пойду к партизанам, сами мы не сила.
- Я с тобой.
- Нет, возьму Ерофея, он дорогу знает, вдвоём пойдём, ты здесь оставайся. Как девицу ту найти?
Семён объяснил, где находится дом встреченной в лесу девушки.
- Вот ещё что, - я сунул два сложенных листка под широкую доску, - здесь список отряда и предателей. Утро ещё только начиналось, а мы уже были готовы к дороге, провожали нас все, поочередно обнялись, кто его знает, что может случиться. Идти к селу я решил немного другим путём, забрав вправо, мы с Ерофеем с трудом преодолели болото, выйдя на сухое место, заночевали. Первое что я почувствовал, проснувшись, это был запах дыма. «Хороши партизаны, спим, а рядом люди!». Подойдя к оврагу, я услышал приглушённые голоса, дальше ползком. Внизу горели два костра, над одним из них висел котёл, вокруг человек двадцать, все с оружием.
- Проверить надо кто такие, может тот отряд место сменил.
Ерофей кивнул.
- Ты здесь оставайся, один пойду, - я оставил свою винтовку товарищу, а кобуру устроил на немецкий манер, на живот.
Спустившись в овраг, видел, что меня заметили, люди с оружием встали со своих мест.
- Кто такой будешь? – откуда-то слева, раздался голос.
Из-за дерева вышел мужчина лет сорока, тёплый полушубок, шапка, штаны ватные – в таком одеянии и в мороз не замёрзнешь.
- А ты кто?
- Так, мил человек, не я к тебе пришёл, а ты ко мне, потому и спрашиваю, - он несколько раз поправил едва державшиеся на носу маленькие очки.
«Нервничает!».
- Шёл мимо, смотрю, костёр горит, пахнет вкусно, решил в гости зайти. Не прогоните?
- Не выгоним, товарищи?
Слово «товарищи» было сказано так, как будто его из говорившего клещами тянули.
- Один по лесу гуляешь?
- Один, мне бояться некого, мы же на Советской земле.
- На Советской, а чем живёшь?
- А что Бог подаст.
- Не жалуют «советы» Бога.
- И пусть.
- Садись к огню, поговорим.
Я устроился на бревне, с двух сторон от меня присели люди, не сводящие с меня глаз и своего оружия.
- И много вас?
- Кого? – я играл простака.
- Кто по лесу гуляет.
- Двадцать человек наберётся.
- А может к нам? Кормёжка у нас хорошая.
- А кто вы?
- Партизаны.
- Посоветоваться надо.
- Посоветуйся, поговори, хорошие люди нынче в цене.
О какой цене говорил этот, видимо старший среди присутствующих, я не совсем понял, но что-то мне подсказывало, что не те это партизаны. Половина людей была пьяна, охранения перед лагерем не было, иначе нас бы заметили, что-то тут не так. Поужинав, я попросил показать мне место, где можно отдохнуть. Забравшись в крайний шалаш, я сделал вид, что уснул, грузный мужчина, который остался стоять возле входа, несколько раз ко мне заглядывал. Дождавшись, когда он успокоится, я пролез через стену из лапника, кустами добрался до Ерофея.
- Видел?
- Видел, хотел уже на помощь к тебе идти.
- Пошли отсюда.
Ерофей вывел к селу, как и Семён, я решил сначала понаблюдать за ним, да и днём до девушки идти было опасно. Людей на улицах видно не было, где-то лаяли собаки, несколько раз слышал мычание коров. Дождавшись, когда наступит ночь, осторожно пошёл к указанному Семёном дому, в его окошке был виден свет. Вокруг было тихо, я решил не стучать в окно, а сразу войти в дом. Открыв резко дверь, прямо перед собой увидел девушку, заметил, что она нисколько не испугалась. Почти минуту, мы молча смотрели друг на друга, она не знала кто я, а я не мог подобрать слова. В её больших, чёрных глазах отражался огонёк лучины, на плече лежала толстая коса, свисая до пояса, я понял, что влюбился.
- На меня посмотреть пришёл или разговор есть? – начала первой девушка.
- Я…, ты…, вы…, - мой голос дрожал, я стал запинаться.
- Маша, кто пришёл? – из-за занавески раздался старческий голос.
- Иван, картошки просит.
- Дай, его и так Бог обидел.
- Кто такой Иван? – я взял себя в руки.
- Юродивый местный. Так, чего пришёл?
- А там кто? – я кивнул на занавеску.
- Бабушка, болеет она.
Я описал Семёна, напомнил ей их разговор, в ответ она внимательно на меня посмотрела, так внимательно, что я нехорошо себя почувствовал. Подумав несколько секунд, она рассказала, как найти партизан, что сказать, чтобы стрелять не начали.
Когда я уже думал, что мы заблудились, нас окрикнули, я назвал два слова, которые сказала мне девушка. Через полчаса мы с Ерофеем стояли перед командиром партизанского отряда, оружие у нас забрали ещё там, на посту.
- Как нас нашли, кто пароль сказал?
- Маша, - ответил я.
- Маша? Ну, тогда всё в порядке, она человека насквозь видит.
Я вспомнил её взгляд, точно, до самых костей пробрал.
- С чем пришли? – начал разговор командир отряда.
- Нас семеро, хотим вступить в отряд.
- Оружие есть?
- Есть.
- Где расположились?
- На зимовье, жить можно.
- Вот и живите там.
Я не понял слова командира, он это заметил.
- Понимаешь, Пётр, мы должны быть везде, куда бы враг ни пошёл. Кого вы в лесу видели, расскажи подробней.
Я рассказал о людях, у костра которых я грелся.
- А не те ли это «партизаны» которые хутор разграбили? – командир повернулся к своему помощнику.
- Всё может быть, навестить надо.
Ещё затемно мы окружили людей в овраге, как гром, раздался в лесу голос командира:
- Кто хочет жить – сдавайтесь, остальных уничтожим.
В ответ раздались выстрелы, начался бой. Ещё только начало светать, а всё уже было кончено. К командиру подвели семерых мужчин.
- Эти сразу в лес ушли, сами сдались.
- Может они не знали куда пришли? – я встал на их защиту, семеро закивали головами.
- Вот и принимай их в свой отряд, да осторожнее, поговори с каждым, понятно?
- Понятно.
Мои товарищи на зимовье встретили нас радостно, удивились пополнению, отряд начинал расти.
Лишь через два месяца мне удалось побывать в своей деревне. От знакомых я узнал, что тот предатель всё-таки навестил мою сестру, та ответила отказом на его ухаживания. Через два дня всю мою родню расстреляли, прямо за нашей избой и убили. Там, на их могиле я дал себе второе обещание: «Безжалостно уничтожать врага, предателей Родины до последнего своего вздоха!», эти слова стали клятвой моего отряда, их был обязан произнести каждый в него прибывший. Чуть позже, нашли мы моих знакомых, ночью подожгли хату, где они и другие полицаи остановились на ночлег. Потом дошёл черёд и до троицы Семёна, в одной из операций нам удалось взять их в плен. Семён сам привёл приговор в исполнение, хотя у других партизан тоже руки чесались, накипело у всех! Список предателей пополнялся, с большим удовольствием я ставил крест возле фамилии, если имел информацию, что её обладатель уничтожен. После освобождения Белоруссии, я передал свои записи соответствующим людям, хотелось надеяться, что их всех нашли.
Конец.